Анатолий был человеком непьющим. Может быть, он избегал горячительных напитков потому, что помнил, как напивался отец.
Это было давно – они тогда ещё жили в селе, Толик был совсем маленьким, и отец нередко набирался так, что мать волоком, на себе, тащила его домой. Мать и решила, что уезжать из этих мест.
— Здесь ты хорошую работу не найдешь, — говорила она отцу, — А станешь тут подкалымливать – тебя так и будут разные тетки «угощать». Вон, опять на бровях пришел…
Матери было очень жалко продавать родительский дом, свой сад, живность… Но она пошла на это, и семья переехала в город. И отец действительно, устроился на нормальную работу. Заработок казался ему очень большим, и он практически бросил пить, чтобы не лишиться места. Позволял себе что-то лишь по праздникам, и только если они были длительными — расслаблялся «по полной». Но мать тогда уже не ругала его, потому что отец стал кормильцем.
Мать, конечно, скучала в тесной трехкомнатной квартире после просторного деревенского дома. Она устроилась нянечкой в детский сад, это называлось — «помощник воспитателя». И всё так же скупо, экономно мать вела хозяйство, на себя не расходовала лишнего рубля, ей хотелось, чтобы у семьи был «подкожный запас», деньги на черный день.
С годами Анатолию становилось все жальче мать, может быть – он и пробился, и карьеру построил ради того, чтобы помогать старикам. И у него получилось. Теперь его родители жили в хорошей квартире, мать могла не бояться, что деньги закончатся, а если возникали проблемы со здоровьем – Анатолий был тут как тут и оплачивал лечение у лучших врачей.
Но вот сегодня он решил напиться так, как это делал его отец когда-то – «в зю-зю». В голове была полная каша и Анатолий думал – еще немного, и он не выдержит, сойдет с ума. Елена предстала перед ним совершенно другим человеком. Он знал свою жену, как женщину спокойную, мягкую, даже слабую – в той степени, в какой это нравится мужчинам. Она никогда не претендовала на лидерство в семье, всегда охотно уступала первое место мужу. Он не помнил, когда в последний раз Елена повышала голос. И она так любила все эти красивые мелочи – начиная от цветов и кончая изящными вещичками для украшения дома.
— Я ей прямо завидую, — сказала Анатолию одна из сослуживиц, — Твоя Ленка, как говорит молодежь, «такая вся девочка-девочка». У меня вот нет возможности такой быть. Я как рабочая лошадь тащу семью на себе. И чувствую себя лошадью.
Но то, как Елена говорила с этим неизвестным человеком, этот ее холодный и безжалостный тон…Это была какая-то другая Елена, о существовании которой он раньше не подозревал.
Анатолий заехал в «Красное и Белое» и купил две бутылки хорошей вод--ки. Он помнил, что отцу одной не хватало, чтобы прийти в состояние блаженного беспамятства.
Домой Анатолий вернулся первым. Открыл холодильник в поисках закуски. Достал миску с холодными котлетами. Елена готовила их удивительно вкусными. Запах чеснока, укропа и жареного мяса пробудил аппетит.
Анатолий успел выпить первый стакан, когда вернулась жена. Елене следовало бы удивиться. Она знала – максимум, что муж может себе позволить – это пара бокалов дорогого вина. Но Елена спросила лишь
— Что-то случилось?
Анатолию хотелось сказать, что произошло слишком многое. И к прежнему уже невозможно будет вернуться. У жены, оказывается, есть дочь, о существовании которой он и не подозревал, потому что Елена ее прячет. Сколько девочке лет? Кто ее отец? И что это за жестокая игра, которая, по словам Елены, искалечила ей всю жизнь?
Это были вопросы, которые жгли его, но сейчас их задавать было нельзя. Особой интуицией Анатолий не обладал, и всё же понимал, что момент не подходящий. Если Елена молчала столько лет – сейчас она не расскажет ему ничего. Скажет: «Ты пь--ян». И только.
Поэтому Анатолий лишь покачал головой, сказал, что водку ему подарили, и «просто такое настроение, что хочется немножко напиться».
Елена села к столу и сказала.
— Налей и мне.
— Может быть, это у тебя что-то случилось?
Он давал ей шанс сейчас, когда неизвестный прижал ее к стенке — открыться ему, своему мужу. Но Елена подставила бокал, и не делала знак – мол, хватит – пока он не наполнился до краев. И выпила огненную воду она так, словно та была водой обычной. И этого тоже невозможно было ожидать.
— Завтра мне надо съездить в…., — она назвала населенный пункт в пригороде, туда можно было добраться только электричкой.
— А что там?
— Работа.
Они всегда доверяли друг другу, и сейчас у Анатолия не должно было возникнуть подозрений. Просто в загородном доме Елену ждет очередной клиент, которому она должна помочь «разобраться с интерьером».
— Я ненадолго, — добавила жена, — К обеду вернусь.
Анатолий уснул сразу, как только добрался до постели, но проснулся в три часа ночи, и до утра лежал, прокручивая в уме разные варианты. Больше всего ему хотелось сейчас же, немедленно разбудить жену, сказать ей, что он всё знает, и путь даже Елена обидится на него за то, что он подслушал ее разговор. Главное другое – он готов ей помочь, а вместе они смогут гораздо больше, чем она одна. Впрочем, поняв, что Елена иногда бывает совсем иной, Анатолий был уже ни в чем не уверен. Не исключено было, что в той игре, которую вела она, он окажется только обузой.
Анатолий так и не пришел ни к какому выводу, когда Елена поднялась – очень рано, в пять часов, и стала собираться, стараясь двигаться тише, чтобы не разбудить мужа.
— Я сварю кофе, — сказал он, не открывая глаз.
— Ты из-за меня встаешь? Зачем же, не надо…Нынче суббота, выходной…
— Вот я и думаю — странно, что клиент назначил тебе встречу в такую рань, в выходной день. А насчет меня не тревожься — я просто перебрал вчера, хочу крепкого кофе и выпить таблетку «от головы».
Он подчеркнуто вел себя так, словно собирался, когда жена уедет, вернуться в постель и валяться до тех пор, пока не станет чувствовать себя лучше. А пока он варил кофе, жарил яичницу и слегка морщился, словно головная боль то и дело напоминала о себе.
Но как только Елена уехала – Анатолий кинулся собираться. Возможно, друг был прав, и это дело надо было поручить детективу, но Анатолий по-прежнему думал – что-то очень дорогое в их отношениях исчезнет после того, как в них вмешается чужой человек. Так что пусть его собственная слежка будет неумелой – что ж, как Бог даст…
Единственным штрихом «конспирации» стали черные очки. Затем Анатолий поспешил к своей машине, и прямиком поехал на вокзал. Почему-то он думал, что Елена не обманула его – она поедет в тот населенный пункт, о котором ему сказала. Что она будет там делать – это уже другой вопрос.
На перрон Анатолий вышел в последнюю минуту, когда другие пассажиры уже поднялись в электричку. Он сел в последний вагон, и в ближайшие полчаса думал только о том, что он мог оказаться слишком доверчивым. Если Елена на самом деле выбрала другой маршрут – ниточка оборвется, и что делать дальше – совершенно непонятно.
…Это был небольшой дачный поселок, впрочем, давно уже получивший известность. Еще в советское время здесь любили отдыхать творческие люди – поэты, писатели, художники. Их дачи сохранились до сей поры. Они очень отличались от того, что нынешнее поколение понимает под словом «дача». Это были деревянные особняки, порой – довольно причудливой архитектуры, украшенные резьбой – этакие немного обветшавшие домики из сказок. И никаких грядок не было на участках – просто уголки леса. Сосны, орешник. Где-то висели качели, где-то стояла скамья… На такую дачу приезжаешь, чтобы отдохнуть, или написать, сочинить что-то новое.
Анатолий невольно вздохнул с облегчением – увидев в толпе людей, сошедших с поезда - фигурку жены. Он постарался смешаться с толпой и идти на максимальном отдалении от Елены – только, чтобы не потерять ее из виду.
Но план его оказался невыполнимым. Толпа все редела, каждый из дачников спешил к себе, а Елена все шла и шла. Наконец, поселок остался позади, и женщина вышла на дорогу, углубившуюся в лес. Анатолий знал, куда ведет этот путь – на местное кла-дбище, где тоже похоронено было немало знаменитостей.
Он догадался, почему Елена выбрала этот маршрут. Дорога была пустынной, и женщина легко могла проследить – нет ли за ней слежки. Анатолию пришлось свернуть с лес, и идти по его краю. Он не сомневался, что в конечном итоге, выйдет к клад--бищу тоже.
Сосны тут были необыкновенно высокими – до самого неба. А внизу густо росли папоротники. Нежно зеленые, они словно светились собственным светом. А воздух здесь был голубоватым. И Анатолию казалось, что он идет не по лесу, а по морскому дну.
Мужчина оказался прав – в конце концов, он уперся в ограду. Кла-дбище было небольшим, и теперь главной задачей было – увидеть Елену, а самому оставаться в таком месте, чтобы она не заметила его.
И Анатолию это удалось. Елена подошла к одному из самых известных пам-ятников, белому, мраморному. Здесь ее уже ждала женщина средних лет. Ничем не примечательная женщина – полноватая, в вязаной зеленой кофте. Они начали говорить, и Анатолий отметил, что встреча эта очень важна для обеих. Елена говорила взволнованно, она взяла собеседницу за руки, а та, чем дальше, тем больше выглядела испуганной. Елена ее убеждала в чем-то, почти умоляла. И, наконец, та начала кивать. Разговор продолжался около получаса. А потом женщины расстались.
Они не вернулись на станцию вместе, хотя это было бы естественно, если только женщина не жила постоянно в этом дачном поселке. Нет, собеседница Елены сделала несколько шагов – и будто растворилась среди кре-стов и мо—гил. Анатолий потерял ее из виду. Впрочем, его интересовала только Елена. Молодая женщина шла к выходу, нахмурившись, точно обдумывала что-то крайне неприятное. И сильно вздрогнула, когда он заступил ей дорогу.
— Ты?! — она не верила своим глазам, — Откуда – ты – здесь? Ты устроил за мной слежку?
У Анатолия не было времени, чтобы ответить.
— Ты решил, что у меня кто-то появился? Фу, какая гадость…Ты поэтому все это устроил? Убедился, что я встречалась с женщиной? Легче тебе стало?
Елена упрекала мужа так резко, как никогда не делала до сих пор.
— Кто и что тебе обо мне наговорил? — желала знать она.
Нужно было пробиться сквозь эту стену, которую Елена вокруг себя выстроила, дать понять, что перед ней – не взбешенный ревнивый муж, а человек, который любит ее, что бы они ни сделала.
— Твои глаза мне все сказали, — Анатолий говорил тихо, Елена видела, что он не держит против нее зла, — В последнее время ты плакала каждый день. У тебя горе. Какое? Откройся мне…
— Никакого горя нет. Но знаешь…после того, что ты сделал… Мне в первый раз не хочется разговаривать с тобой больше…
Елена уже прошла мимо него, очевидно, она собиралась вернуться на станцию. Он спросил ее вслед:
— Какая игра так искалечила тебя? Твою душу?
Елена остановилась, плечи ее поникли. У Анатолия появилось чувство, что он выстелил ей в спину.
— Даже если ты не станешь говорить со мной, даже если ты обидишься настолько, что захочешь уйти от меня, я хочу знать – что это за человек, который грозит тебе, который стал твоим врагом? Какую власть он над тобой имеет? Чего ты стараешься избежать? Ты прячешь от него своего ребенка? Дочь? Елена….
Она продолжала тихо вздрагивать от его слов, и он не мог продолжать. Он взял ее за руку, как маленькую, и повел назад, той же дорогой, которой она пришла. Но она знала, что до электрички еще остается время. И спустя несколько минут, когда они уже шли через лес, Елена сказала:
— Пойдем, свернем сюда…Тут поваленная сосна. Сядем, и я расскажу тебе.
…Они сидели друг рядом с другом. И Елена смотрела перед собой. Сейчас она не могла глядеть мужу в глаза.
— Тебя никогда не волновало, из какой я семьи… Благополучной или не очень…
— Я знаю, что тебя воспитывала бабушка.
— Верно, бабушка. Мы жили здесь, вот в этом самом поселке. Родители развелись, потом у каждого из них появилась своя семья, другие дети. Бабушка была уверена, что нигде я не буду равной с родными детьми, всегда стану чувствовать свое особое положение. Может быть, из-за этого мне и хотелось с детства доказать, что я лучше… И учиться старалась лучше всех в классе, и хотела ходить в какой-нибудь кружок, чтобы выделиться. Художественная гимнастика или фигурное катание…. Но у нас не было ничего такого. Был лишь клуб реконструкции. Олежка Зорин его вел. Мальчиков учили плести кольчуги, стрелять из лука, метать ножи. Девочки сарафаны шили, рубахи с вышивкой, плели обереги, варили кашу…Меня потянуло тогда к мальчишкам, у них было интереснее, с ними я и осталась. Чему научилась – тому научилась.
А потом решила я поучаствовать в конкурсе красоты. Это я уже окончила школу, — Елена подняла глаза, вспоминая, — Провалилась в институт, и решила отвлечься таким образом. Почему-то решила, что непременной займу место – если не первое, то все равно — призовое. Ну, про конкурс тебе можно не рассказывать – ты примерно представляешь, что это такое…
— Ты победила…
— Не-а…Вообще никакого места не взяла. Мимо. Даже приз зрительских симпатий не получила. И тогда ко мне подошел один дядечка. Я там плачу тихонько в комнате, где мы переодевались, гримировались, девчонки уже ушли, а я просто не хочу с таким лицом на улицу. И тут – стук в дверь. Мужчина с бритой головой, черный костюм, белая рубашка, протягивает мне букет. Мол, организаторы судили неправильно, вы – самая красивая, не хотите ли поучаствовать в одном шоу? Приз там шикарный, и шансы получить его очень высоки…
Потом я поняла, что нас собирали не просто так. Команду формировали по своим принципам. Знаешь, когда все роли распределены. Есть мальчишка-ботаник, есть крутой мачо, есть турист, а есть компьютерный гений, девочка-спортсменка…
— А у тебя какая же была роль?
— Безмоз--глой красавицы, — Елена усмехнулась, — Которую зрители пожалеют, но не очень. Такие украшают сюжет, но их можно списать уже к середине. Они, эти люди, знали, что я фактически никому не нужна, кроме старой бабушки, что никто не поднимет большой шум. Но вот то, что я окончила практически школу выживания – я имею в виду наш клуб – они то ли не докопались, то ли как-то не учли.
— Так что же это за шоу? И для кого?
— Тут, наверное, ключевой вопрос – для кого. Потому что, если бы не находились те, кто готов на это все смотреть за о-очень хорошие деньги, то всё бы давно распалось. А шоу это шло из года в год, как я потом узнала. И ставки на участников делались всё выше.
Что сказать о самом шоу? Может быть, оно чем-то напоминало «Последнего героя», хотя «Герой» по сравнению с тем, через что проходили мы – это детский лепет. У нас действительно оставался кто-то один, но какой ценой…
— Подожди, я не пойму…И все это скрывалось много лет? И никто из участников не пожаловался, не рассказал, не написал заявления, наконец?
Елена посмотрела на мужа, словно тот был маленьким ребенком.
— Кто стал бы эти заявления писать? Нас подбирали – по сути, беспризорников. В живых оставался кто-то один, он и получал приз. И он знал, что. если только откроет рот…Он своими глазами видел – эти люди не шутят.
— А когда ты поняла, что всё всерьез?
— Нам не нужно было понимать. Нам всё объяснили. Привезли… нас было двенадцать человек, в глухое такое место, и всё объяснили. Если бы кто-то после этого и захотел сбежать – бежать там было просто некуда. Леса, болота. Еще нам сказали, что помогать друг другу не запрещено, но делать этого не стоит. Только дольше промучаемся. Должен остаться кто-то один – в этом и заключается квест. Нам выдали карты с намеченным маршрутом. В самом конце победитель должен был найти приз. Если бы до финиша дошло двое или трое – им бы дали новые карты с новым отрезком пути. И так – до конца
— А если бы… ведь могло такое случиться, что не осталось бы никого?
Елена пожала плечами. Теперь взгляд у нее был усталый, такой усталый, что сделался безразличным.
— Ты меня спрашиваешь? Спроси их, как бы они в таком случае выкрутились. Вполне могло случиться… Нам нужно было отыскать единственную тропку через болота, пройти через задымленные штольни, пробраться по таким скалам, с которых сорвался бы и горный козел, прыгнуть с обрыва в неизвестную реку – быструю и глубокую. Много чего…Прибавь сюда местный гнус, или мошку – а у нас ни палаток, ни специальных средств… Что там – у нас нет лишнего свитера с собой…Еды не давали – кормите себя сами. Воду давали, правда…И самое худшее – как все смотрели друг на друга – волками… Если вначале еще пытались друг другу помогать, то потом…Там уже все моральные границы были стерты. Или ты – или тебя. И все-таки, если бы в самом конце, когда нас осталось двое… если бы я знала, что это хороший парень, и моя победа будет стоить ему жиз--ни… Я бы, наверное, уступила… я тогда уже так устала…Но этот тип был… Накануне он расправился с одним мальчиком…своими руками, просто убрал его с дороги….Может быть, поэтому я и выплыла. Там река была последним испытанием… Я не думала, что справлюсь с течением, но как-то выбралась на берег… А его унесло…и он разбился о камни- там дальше пороги и водопад…
Продолжение следует