— Что, что?! - неестественно засмеялась Алина, - Это не самая удачная из твоих шуток. Никогда не говори так со мной! Не смей! Мне это не нравится!
Наум вздохнул, подошел к зеркалу, не торопясь поправил рубашку и галстук, провел рукой по гладкой, как шар голове, затем подошел к надоевшей любовнице, крепко взял за локоть и грубо вышвырнул из своего кабинета и своей жизни.
Часть 52
Начало
Наступил тот долгожданный момент, когда Слава начала существенно, заметно для окружающих меняться.
— Ты очень похорошела, молодец! Я горжусь тобой! - не сумел удержаться Наум как-то утром, перед самым уходом на работу, внимательно окинув взглядом постройневшую фигуру жены.
— Я знаю, - небрежно бросила Слава, не желая показывать как приятны ей драгоценные слова казалось бы безнадёжно отстранившегося мужа.
Наблюдая в себе перемены, Слава радовалась как ребенок. Постепенно исчезла злая, пустая раздражительность, на смену которой дружно пришли легкость и жизнерадостность.
Все чаще Слава ловила себя на желании побыть вдвоем с подросшей Ульяной. Девочка больше не вызывала отторжения, но любопытство и живой интерес.
— Сходим в кино?
— Не хочешь сегодня побывать в зоопарке?
— Давай прокатимся на колесе обозрения?
— Как насчет кафе-мороженое?
Предлагала Слава.
Ульяна, которая давно привыкла к равнодушию матери, чаще всего уступала, но держала дистанцию, вела себя прохладно, настороженно.
— Ничего, все наладится, вот увидишь, - тихо сказала однажды Татьяна Александровна, перехватив расстроенное выражение Славиного лица, - Дети любят родителей на генетическом уровне, нерационально, ни от чего независимо. Это давно замечено и вовсе не мной.
Слава кивнула, погладила помощницу по плечу и благодарно улыбнулась.
Теперь ей хотелось во что бы то ни стало добиться сближения с дочерью, завоевать ее доверие и любовь.
Если в самом начале, в нежный период ухаживаний, Наум Платонович увидел в Алине Славу и загорелся, то уже через несколько месяцев стало совершенно ясно, что она со всеми саоими целями и стремлениями, совсем не та, а всего-навсего очередная. У Наума всегда были женщины, много и разных. Но так уж случилось, что полюбил он только одну. Его сердце, не смотря ни на что, по-прежнему принадлежало жене и, конечно же, дочери.
Никаких особенных, пылких чувств к новой любовнице Наум Платонович не испытывал. Да, интересная, молодая, непосредственная, но и только. Таких тысячи, десятки, сотни тысяч. Главное ее достоинство заключалось в безотказности, готовности обслужить по первому зову. Она была ему удобна, но лишь до тех пор, пока не зарвалась, не утратила чувство меры. Алина очень старалась, буквально из кожи вон лезла, чтобы угодить, предугадать, удивить. Наверное, ей, наивной, казалось, что таким образом она сажает любовника на крючок. Если Наум приглашал ее поужинать в хороший ресторан, снимал номер в приличной гостинице, предпочитая проводить с ней время именно так, дарил ей дорогие подарки, то для Алины это были знаки, а для него ровным счетом пшик. Есть Алина - хорошо, исчезни она в один прекрасный момент, тоже неплохо. Будут другие, ровно столько, сколько ему захочется.
Алина, однако, рассуждала иначе. Вся во власти иллюзий, она возомнила о себе то, чем не являлась и быстро погорела. Наум Платонович снял для нее квартиру в хорошем районе, регулярно подбрасывал денег на жизнь. Будучи не так чтобы опытной, но амбициозной и чересчур самоуверенной, девица поверила, что окрутила, опутала, подсадила на себя влиятельного, немолодого чиновника, что крепко держит его в своих руках, что он ею не на шутку увлекся и очень скоро ее жизнь кардинально изменится. Наум Платонович был щедр, но не потому, что сходил с ума от прелестей пассии, а потому что легко мог себе позволить.
Покупка кольца, брендовой сумки и даже машины, никак не влияли на его кошелек. Алина понятия не имела об истинных масштабах тех средств, коими располагал Наум. Ее представления о чиновниках имели характер смутный, имеющий с реальностью мало общего. И, разумеется, просвещать ее, желающих не находилось.
Возомнив себя фигурой значимой, не слишком умная Алина начала все больше капризничать, топать ножкой, демонстрировать характер. Какое-то, очень непродолжительное время, Наум от души забавлялся, наблюдая за глупой девкой, но вскоре устал, окончательно утратил интерес.
— Вон пошла, - сказал он однажды утром, после того, как Алина, отдавшись ему в кабинете, на кожаном диване, заикнулась о том, что хотела бы собственную, пусть совсем небольшую квартирку, желательно в районе Патриарших или, на худой конец, Чистых прудов.
— Что, что?! - неестественно засмеялась Алина, - Это не самая удачная из твоих шуток. Никогда не говори так со мной! Не смей! Мне это не нравится!
Наум вздохнул, подошел к зеркалу, не торопясь поправил рубашку и галстук, провел рукой по гладкой, как шар голове, затем подошел к надоевшей любовнице, крепко взял за локоть и грубо вышвырнул из своего кабинета и своей жизни.
Стоит ли говорить, что из департамента Алину уволили уже через неделю, раз и навсегда закрыв перед ней двери администраций города.
В октябре, во время школьных каникул, Красинский пригласил Софью в Минск. Стояла сочная, красно-рыжая осень, воздух был свеж и прозрачен, небеса сияли глубоким, темно-синим.
— Погуляем по городу, поедим драников, побудем вдвоем вне Москвы.
— С удовольствием! - неожиданно согласилась Софья, совершенно обескуражив Красинского, который приготовился убеждать и уговаривать.
— Ты бы хотела поехать на машине? Или на поезде? - уточнил Красинский.
— На машине, - ответила Софья, не задумываясь.
К тому времени отношения супругов устоялись. Софья сумела отстоять свое право на самостоятельное проживание. Антон смирился и перестал бороться, не без удивления обнаружив, что встречи и совместные поездки с женой приобрели ни с чем не сравнимую прелесть с тех пор, как Соня переехала.
Лев не объявлялся, кое-как пережив неожиданный побег возлюбленной и крушение всех своих планов, он-таки простил ее, отпустил, не затаил зло, а подумав хорошенько, перевернул страницу и пошел дальше к новым встречам, свершениям, надеждам.
Софья редко его вспоминала, вины за собой не ощущала, искренне полагая, что сделала бы его несчастным и что принятое ею решение единственно верное.
Что касается Антона, то он был ей несомненно дорог, свою дальнейшую жизнь она не представляла без него, но жить, тем не менее, предпочитала отдельно, открыв для себе чудо желанных свиданий с человеком, которого давно и хорошо знаешь, которому доверяешь и совместный быт с которым не грозит уничтожить магию вновь обретенных чувств.
Мир, в котором нет мелких ссор, дурного настроения, недовольства друг другом, накопившейся усталости, обид и недоверия, виделся Софье значительно более привлекательным, нежели любой другой. В голову не приходили непрошенные мысли о том, не появилась ли рядом с мужем какая-нибудь Слава, Лена, Вика или Арина? Чем он занят тогда, когда они не вместе? Все это не тревожило Софью, как более не тревожили вопросы о том, что едят ее мужчины, имеются ли в шкафу чистые рубашки, а в ящиках белье и носки?
Софья знала, что Красинский обзавёлся домработницей и что та вполне успешно справляется со всем тем, что раньше надлежало делать ей.
Одна из подруг Софьи - Оксана, встретила мужчину, полюбила его и вышла замуж.
На свадьбу Софья отправилась под руку с Красинским, переставшим, с некоторых пор, выискивать предлоги чтобы куда-то не пойти, что-то отложить или вовсе отменить за ненадобностью. Каждое приглашение Софьи куда бы то ни было, он неизменно безоговорочно принимал, корректируя свои планы. Софья, надо отдать ей должное, не злоупотребляла, отнюдь. Виделись они не так, чтобы очень часто.
— Такое впечатление, что молодожены вы с Антоном, - насмешливо заметила Ира.
— На вас очень приятно смотреть, - полушепотом добавила Оля.
— Никогда бы не подумала, что столько лет спустя, люди могут быть по-настоящему неравнодушны друг к другу, - задумчиво произнесла Вера, - Тебе ведь удалось вернуть то, что было безвозвратно потеряно. Во всяком случае, я думала, что ты останешься со Львом. Вы подходили друг другу и он всегда был верен тебе.
— А я, - сказала Оксана, - готова была поспорить, что Красинский не простит тебе этого ювелира. Никогда и ни за что не простит. Потому что одно дело изменять самому, и другое, когда изменили тебе.
Софья громко рассмеялась:
— В жизни никогда нельзя знать наверняка. Я это со всей ответственностью торжественно заявляю!
Надежда Ровицкая