Марка не раз приглашали на телевидение, но он упорно отказывался, а когда продолжали настаивать, горячился, грязно ругался и бросал трубку.
Из его личной трагедии журналисты намеревались сделать шоу, устроить кордебалет на потребу толпы.
Сидя в кофейне напротив танцзала, Марк терпеливо поджидал Наташу.
Увидев ее, он тотчас поднялся и поспешил навстречу.
— Вы мне понравились, могу я пригласить вас на кофе? Быть может на обед? - с места в карьер выпалил Марк.
Часть 53
Начало
Марку Андреевичу понравилось то, что Наташа, не имея понятия о том кто он, вела себя совершенно естественно. Женщины обычно заискивали, "делали лица", заглядывали в глаза, пытались привлечь к себе внимание. Марку это претило, как претило и то, что многие его знали, а причиной тому было большое интервью в "Караване историй". Он принял приглашение только потому, что журнал не желтый, подача приличная, а женщина, с которой он беседовал, показалась ему вполне симпатичной.
Согласно его настоятельной просьбе, историю успеха она описала, без личных подробностей, детали, о которых он говорить отказался категорически, опустила, вскользь упомянув лишь то, что Марк Андреевич уже семь лет как вдовец.
Именно этот факт и подавал надежду, привлекая к нему множество женщин, желающих неплохо устроиться за его счет. Преподносилось сие желание под кисло-сладким соусом заботы, искательницы лучшей доли, все как одна принимали трагическое выражение лица, изображая жажду позаботиться об одиноком, небедном мужчине в расцвете лет, которого знали и раньше, но никакого интереса почему-то не выказывали.
— Бабы как лисы. Хитрые, пронырливые, увидят теплую нору и норовят залезть, да еще со своим уставом, своими принципами, - неприязненно отвечал Марк Андреевич на вопросы о том, почему снова не женится?
Простую проверку не прошла ни одна лиса. Все куда-то исчезали, растворялись, как только он доверительно сообщал, что пекарни, весь бизнес, принадлежит не ему, а его сестре Варваре.
— Я всего лишь скромный управляющий на окладе, - разводил большими руками Марк, наблюдая за тем, как меняются лица собеседниц.
Марка не раз приглашали на телевидение, но он упорно отказывался, а когда продолжали настаивать, горячился, грязно ругался и бросал трубку.
Из его личной трагедии журналисты намеревались сделать шоу, устроить кордебалет на потребу толпы.
Сидя в кофейне напротив танцзала, Марк терпеливо поджидал Наташу.
Увидев ее, он тотчас поднялся и поспешил навстречу.
— Вы мне понравились, могу я пригласить вас на кофе? Быть может на обед? - с места в карьер выпалил Марк.
— Зачем вы сидели в танцзале? - спросила Наташа вместо ответа.
— Когда-то он принадлежал моей жене. Иногда я прихожу посмотреть, убедиться, что дело ее жизни по-прежнему живет, что люди все еще хотят танцевать, - поведал мужчина, глядя Наташе в лицо.
— Так вы женаты? - Наташа отступила на шаг, убрала руки в карманы пальто.
— Я много лет как вдовец, - мягко улыбнулся Марк и выставил локоть, предлагая его Наташе.
— Наташа, - представилась та, принимая приглашение.
Чем ближе Слава узнавала собственную дочь, тем больше удивлялась тому, как, оказывается, интересно может быть с детьми. Непосредственность Ульяны, ее живые реакции, любознательность и открытость приводили Славу в восторг. По мере возможности она старалась наверстать упущенное и проводила с Ульяной все свободное время.
— Знакомишься с дочкой? - спросил Наум, дождавшись пока Слава уложит ребенка.
— Если бы ты только знал, как я сожалею... - Слава присела на диван, закрыла руками лицо.
— Ничего. У тебя есть время все исправить, - тихо заверил Наум, усаживаясь рядом.
— Мы столько всего натворили. Я натворила… - опустив руки, произнесла Слава, - Как ты думаешь, Наум, мы еще можем... Есть ли шанс... Я хочу сказать...
Наум покачал головой, привлек жену к себе и нежно коснулся ее лица, губ, провел широкой ладонью по блестящим, густым волосам, достигшим лопаток.
— Люблю тебя, - прошептал он и с удовольствием почувствовал как жена потянулась навстречу.
С того вечера Наум торопился домой, а Слава всегда встречала его улыбкой. Отношения налаживались, отчуждение отступало, они вновь становились семьей.
— Мы теперь все вместе? - спросила Ульяна неделю спустя по дороге в садик.
— Вместе, - подтвердила Слава, сжав маленькую ладошку.
— Навсегда? - не удовлетворилась таким ответом девочка.
— Я очень на это надеюсь, малыш, - сказала Слава.
— Ты постараешься? Потому что именно ты должна стараться, чтобы снова не стать той, кем так долго была, - с серьезным видом заявила Ульяна.
— Обещаю, - искренне произнесла Слава, подумав о том, что отдала бы все, только бы получить средство вернуться на несколько лет назад и повести себя иначе.
— Прости меня, Улька, - Слава остановилась, присела перед дочкой на корточки, - Пожалуйста прости меня. Я очень перед тобой виновата. Мне стыдно. Простишь?
— А Татьяна Александровна сказала, что злая ведьма тебя заколдовала, но папа нашел способ, победил ведьму и вернул тебя нам. Так было? - спросила Ульяна.
— Почти... - Слава не удержалась и заплакала.
— Мама, не плачь. Все позади. Все хорошо. Наш папа тебя спас и теперь все будет по-другому, если ты постараешься, - Ульяна обняла Славу, прижалась крепко, приговаривая что-то утешительное, ласковое.
Ия спешила к школе, торопилась встретить дочек, как вдруг увидела у калитки своего изрядно постаревшего, словно бы съежившегося отца.
"Нет! Боже мой, нет!" - запаниковала Ия, лихорадочно соображая как сделать так, чтобы не дать ему увидеть дочек.
Мужчина ее не заметил, все его внимание было приковано к школьным дверям. Как, каким образом он собирался вычислить внучек, которых ни разу не видел, Ия не понимала.
Напуганная до полусмерти, она отошла в сторону, набрала телефон мужа:
— Сева, что делать, мой отец здесь... - не своим голосом промолвила Ия, не выпуская того из поля зрения.
Щеки ее горели, сердце стучало так громко, что женщине казалось, будто стук этот слышен на всю округу.
— Ия, возьми себя в руки, постарайся успокоиться. Напиши девочкам чтобы не выходили, пусть посидят в школе. Я сейчас позвоню Антону, он недалеко, твой отец его не знает. Слышишь меня? Ия, ответь! - тон Всеволода звучал ровно, спокойно, очень уверенно, благодаря чему Ия слегка расслабилась.
— Слышу. Я слышу, - полепетала она непослушными губами.
— Напиши девочкам, предупреди, что их встретит Антон. Десять минут. Он будет у школы через десять минут.
Ия кивнула, как если бы муж мог ее видеть, и отключилась.
"Девочки, Леночка, Викуля, я немного опаздываю. Пожалуйста не волнуйтесь, вас заберет Антон. Не выходите, ждите его в холле.
Люблю вас." - написала Ия в семейный чат и затаилась, прислонилась к дереву в ожидании ответа.
"Да, мамочка. Конечно. Ждем Антона," - ответила Вика, а Лена добавила улыбающийся смайлик.
Ия медленно перевела дыхание и осторожно выглянула из-за ствола. Отец в этот момент повернулся и посмотрел прямо на нее. Ия в ужасе отпрянула, но было поздно.
— Что, Ийка, от родного отца прячешься? От родителя своего? - услышала она совсем рядом.
Прислонившись к дереву, Ия молчала, скованная страхом, не в силах ответить.
Отец обошел препятствие и встал прямо напротив. Ия зажмурилась, как когда-то в детстве, словно надеялась стать невидимой, растаять в прохладном осеннем воздухе.
— Чего щуришься, дура безмозглая? - беззлобно спросил отец, помахав перед лицом Ии пахнущей табаком ладонью.
Ия открыла глаза и с ненавистью уставилась на родителя.
— Так-то лучше, - усмехнулся тот, - Рак у меня. Осталось недолго. Может пара недель всего. Девок твоих увидеть хотел. Напоследок. Мать сказала, двойня у тебя.
Не сводя глаз с исхудавшего, серого лица своего мучителя, Ия упрямо покачала головой. Ни болезнь, ни скорая смерть отца не отменяли того факта, что он превратил ее детство в сплошной, нескончаемый ужас. Знакомить его с дочерями Ия не собиралась, известие о раке ничего, в этом смысле, не меняло.
— Я только взгляну. Подходить не буду, - пообещал отец и на лице его показалась глумливая, гаденькая улыбка.
— Нет. Нет, папа, нет. Не-е-ет, - сухо отказала Ия.
Отец смачно сплюнул, вытер рот рукавом и только в эту секунду Ия заметила, как плохо он одет. Этот человек всегда любил себя баловать, выбирал исключительно добротную, качественную одежду и обувь. То, как он выглядел сейчас, лишний раз подтверждало его слова о том, что "осталось недолго".
Но Ия не ощутила ни сочувствия, ни сожалений, ей хотелось одного - чтобы больной или здоровый, но отец не появлялся. Никогда не появлялся в ее жизни.
Мысли эти ясно читались на гладком, открытом лице Ии.
— Так, значит? - уточнил на всякий случай отец.
Ия молчала, глядя в сторону, мечтая о том, чтобы он поскорее убрался, а она смогла обнять дочек.
Удар оказался неожиданно сильным, из носа мгновенно хлынула кровь. Ия вскрикнула, инстинктивно поднесла руку к лицу, но родитель врезал снова двумя короткими, быстрыми, хорошо поставленными ударами. Нос хрустнул, отец добавил еще, на этот раз кулаком по уху.
В какой-то момент Ия потеряла сознание и уже не видела как подбежали прохожие, как оттащили от нее отца, продолжавшего методично наносить побои.
Надежда Ровицкая