Воинство леди Катарины выступило в поход на рассвете.
- Чем раньше, тем лучше! Погода не на нашей стороне! - раздавался ее громкий командный голос среди рыцарей церкви. - Так что хватит зевать, неженки!
И правда - мелкий холодный дождь зарядил еще ночью, и, судя по грозным серым тучам, затянувшим небо, в ближайшее время прекращаться не собирался.
На солнечный денек уже никто не расчитывал - все уповали хотя бы на то, чтобы не полило еще сильнее, чем сейчас.
Со стен за удаляющимся войском наблюдала кардинал Нилес.
Она осталась довольна, хотя... были кое-какие волнения - достаточно ли сил?
Да, настоящим войском посланный отряд не назовешь, но все же - рыцари, три отряда из государств, прибывшие на помощь, да еще ученики академии. Вполне грозная экспедиция. И вполне достаточная, чтобы заставить трепетать любого, даже крупного лорда, если он соберет все свои силы.
Чего уж там говорить о мелочи вроде Кардье!
Но никогда нельзя недооценивать врага.
Этих сил должно хватить и на то, чтобы разбить мятежников, и на то, чтобы дать ясно понять любому, кто дерзнет повторить ошибку Кардье - нарушать мир и покой себе дороже выйдет!
Кардинал удовлетворенно кивнула и невольно отвлеклась от созерцаемой картины - стоявший неподалеку Герман Хебринелл уж больно громко объяснял что-то Джеральду... Даже, скорее, жаловался.
- Какая неопрятность и безалаберность! - возмущался он, потрясая перед лицом Джеральда толстой книгой. - Я вынужден сообщить, что профессор Мануэлла просто… Просто поразительная неряха! На прошлой неделе она взяла в библиотеке книгу и вернула ее, только представьте, на три дня просрочив срок! Мало того, теперь вся обложка в каких-то непонятных пятнах! Что она с ней делала-то?
Его усы подрагивали от негодования.
- А вчера в столовой она уронила бутерброд на пол. И просто подняла его и продолжила есть!
Джеральду явно было сейчас не до испачканной книги или бутерброда... Но Герман даже не заметил этого.
- Она точно была оперной дивой? Я уже не верю!
В ответ он получил лишь неразборчивое мычание.
Нилес улыбнулась.
Интересно, а чем занята Мануэлла? Ее она на стене не заметила.
А Мануэлла в это время плелась в сторону монастырского пруда, страдая от жуткого похмелья.
Вчера вечером она немного... да - именно немного, перебрала.
Но что тут поделать, когда не с кем разделить напиток? Не с кем поболтать по душам... или свою душу излить.
Она схватилась а голову и поморщилась.
Проклятье! Как же мутит! И перед глазами все плывет! Может у воды хоть легче станет?
- Дурацкие дворяне... - бормотала она себе под нос. - Все они одинаковы! Только и думают, как бы войнушку на пустом месте устроить... А кровь проливают юноши и девушки. За что? Ради чего?.. Будто кто-то специально все это подстраивает для своего извращенного развлечения... И угораздило же... восстание поднимать. Просто дурак.
Вдруг, Мануэлла резко остановилась. Сквозь пелену в глазах она увидела на мостках у пруда фигуру...
Сначала не поверила глазам своим, но потом прищурилась и разглядела учителя Йерицу.
Ну да. Он самый.
Стоит, глядит на воду.
- «Хее... А я думала, что он только на тренировочной площадке обитает. А он вон какой - поэтическая душа! Ранним утром прудом любуется.»
А может... подойти к нему?
Мануэлла прекрасно была осведомлена о злобном нраве Йерицы, но вдруг сейчас она открыла его другую сторону - возвышенную, утонченную.
Почему бы не попробовать подойти и заговорить? За спрос ведь не бьют в нос?..
Хотя Йерица может и треснуть.
- «Аа! Была не была!» - махнула про себя рукой Мануэлла и направилась к стоявшему спиной у ней учителю.
По дороге она дыхнула в ладонь, проверяя, не несет ли от нее вчерашним винищем, которого она поглотила немало. Но на ее вкус, дыхание было кристально чистым.
Пройдясь немного по мосткам, она встала перед Йерицей и потянулась, делая это как можно изящнее и заманчивее. А затем улыбнулась ему.
Йерица смерил Мануэллу угрюмым взглядом из под своей белой маски.
- Чё уставилась? Я просто дышу свежим воздухом. - процедил он сквозь зубы.
- О! Вы правы! Пусть утро и немного пасмурное, но зато какой воздух! Какой приятный освежающий ветерок!
Полная брехня! На самом деле ветерок был холодным и еще мерзкий дождь моросил. Но чего не скажешь ради любви!
- Вот и не заслоняй его мне. Иди, куда шла.
Ну что же! По крайней мере теперь Мануэлла могла зачеркнуть еще одно имя в своем длинном списке потенциальных кандидатов в мужья.
...
Леди Катарина и правда оказалась очень строгой. Она ни на минуту не давала расслабиться своим подчиненным и гнала отряд без лишних остановок вперед.
По дороге бывалые рыцари делились опытом с молодыми людьми и помогали им освоиться в новых, походных условиях.
Останавливались лишь для того, чтобы подкрепиться, да еще на ночлег.
Те, кто думал, что их ждет увлекательное путешествие в королевство, с вечерними посиделками у костра, вкусной едой из походного котелка и прочими романтичными приключениями, быстро разочаровались.
Костер был.
Но ночами стало довольно холодно. Не переставая лил дождь, из-за чего топливо для костра горело плохо. Приходилось кутаться во все, что было с собой.
Многие уже в первые дни подхватили простуду и сидели у походного костра злые, несчастные и дрожащие от холода.
Еда в котелке была.
И она даже насыщала. Правда вкуса в ней было немного. И кушать варево, сварганенное наспех, было совсем не романтично. У дворян, привыкших к качественной еде добавилась к простуде еще одна оказия. Та, о которой в приличном обществе говорить не принято.
Были и красивые виды, на которые можно было бы глазеть во время похода.
Но от чего-то глазеть больше не хотелось.
Все тащились, глядя себе под ноги и стараясь не поскользнуться в грязи, в которую превратилась дорога.
Даже разговаривать не хотелось.
Среди бредущих неустанно курсировал Эдвин. Когда на лошади, а когда и сам по себе, он не упускал момента, чтобы поиздеваться над кем-нибудь. Его, в отличие от других, ни дождь, ни грязь не заботили. А плачевное положение молодых дворян вызывало взрывы злобного хохота.
Аделина заметила, что с тех пор, как он покинул стены академии, Эдвин стал намного оживленнее. Он очень обрадовался тому, что его берут в поход.
Судья развлекался, провоцируя всеми силами и выводя из себя всех вокруг, но едва к месту событий подъезжала леди Катарина, как он тут же сваливал, наблюдая издалека, как она отчитывает разбушевавшихся солдат за недостойное поведение...
На удивление, очень хорошо себя чувствовала в походе Чарити.
Хотя, казалось бы: привыкшая к роскоши певица, да еще и в своем обычном платье, очень далеком от походного наряда - уж она-то должна бы жаловаться больше всех.
Но на губах ее играла улыбка, а настроение было отличным.
- Ну чего вы такие угрюмые? - спрашивала она друзей, повернувшись к ним и идя спиной вперед. - Ха-ха! Тоже мне - герои. Как же о вас песни складывать, когда вы такие надутые и обиженные?.. Отряд надууувшихся дворяяян!
Она надула щеки и похлопала по ним, передразнивая общее настроение класса.
Удивительно, как же она ловко бегает по скользкой дороге...
- А хотите, я вам петь буду? О! Я ведь походные марши знаю! Случилось как-то выучить, готовясь к роли в спектакле. Ах, как это было здорово!
Чарити сделала серьезное лицо и начала маршировать, как настоящий солдат, распевая низким мелодичным голосом походную песню из далекого прошлого.
Она задрала платье повыше, чтобы не запачкать его и, будто нарочно, старалась посильнее шлепать по грязи, чтобы заляпать разлетающимися в стороны каплями окружающих.
И все ей было нипочем. Только отстегнула с лодыжки браслет и положила в карман, нашитый на животе дорогого платья.
Так, монотонно и без каких-либо происшествий, прошли пять дней похода.
Пять дней непогоды, холода и беспросветной скуки.
Вот тут и оценили путешественники расторопность леди Катарины. Все же хорошо, что она так всех торопила - пусть и был этот поход не самым легким, зато на пятый день отряд ступил на земли королевства Ринвелл.
Оставалось лишь заночевать, а уже завтра они будут во владениях мятежного лорда.
Вскоре густой туман осветили походные костры.
