Всем привет, друзья!
Московский журналист Генрих Боровик, недавно побывавший в Западном Берлине, рассказывает:
«Мы поехали к рейхстагу. Молча ходили вдоль здания и искали дорогие сердцу советских людей надписи, сделанные нашими солдатами, пришедшими в Берлин в мае сорок пятого.
Но надписей нет. Их соскоблили, счистили, смыли, словно кто-то хотел стереть в памяти людей самую историю.
Оспины от снарядов, осколков и пуль аккуратнейшим образом залатаны, и светлые заплатки — как кусочки пластыря на сером лице.
И все же мы нашли! Честное слово, нашли! Надпись быта сделана углём или, может быть, чёрной краской наверху, за колоннами, в вечной тени. Видимо, чудеса ловкости и смекалки проявил солдат, чтобы написанные им слова оказались выше других. И не без результата: сохранились слова! Мы вынули блокноты и записали: «Барнаул — Берлин». И чуть ниже подпись: «Канавко»
Канавко оказался уроженцем с. Савинка Парфеновского района Алтайского края Михаилом Александровичем Коновко. Он умер в апреле 1961 года.
На письмо из редакции откликнулся его сын Иван, который живёт сейчас в Житомирской области:
«Отец родился в 1907 году в семье бедняка. Работал в колхозе. Учился в Новосибирской сельскохозяйственной школе. Был управляющим отделением Топчихинского зерносовхоза. Перед самой войной и сразу после войны работал в Парфёновском райисполкоме.
Времени прошло много с тех пор, да и возраст был детский, и всё-таки постараюсь кое-что вспомнить.
Из-под Калача пришло письмо: «Пишу на круглом стуле (пне), скоро поеду в командировку в направлении маминой родины» (его мать — уроженка Сумской обл.). Видимо, был тогда на Воронежском фронте.
Участвовал в боях за Сандомирский плацдарм, где при переправе был контужен.
Штурмовал Берлин...
После демобилизации рассказывал, что в логове фашистов оставил память об алтайцах. Написал на стене рейхстага: «Барнаул — Берлин» и фамилию. «Забрался, — говорил отец, — высоко, места внизу не было, и я решил, что сверху хорошо будет видно». Писал с плеч товарища (становились друг на друга).
Я спрашивал: почему Барнаул, а не Парфёново. Он усмехнулся и сказал: «Парфёново мало кто знает, а Барнаул — почти весь мир». Я тогда мало понимал значение этих слов, но теперь-то они мне понятны.
Насчёт фамилии «Канавко» — видимо, «о» как «а» писал».
На столе передо мной несколько фотографий, — хрупких, с налётом желтизны: сержант Коновко с товарищами на крыше рейхстага, с боевым другом-односельчанином, с внуком — после войны уже... Снимки сохранились у дочери сержанта учительницы из с. Ключи Топчихинского района Н. М. Погодиной.
Михаил Коновко помогал ставке держать связь с нашими войсками во время сражения за Берлин. Не только Москва — вся страна ждала в те дни последнего главного сообщения Совинформбюро...
* * *
А победная подпись сержанта-сибиряка, как свидетельствует о том журналист Г. Боровик, стоит на стене рейхстага целая и невредимая, представляя сейчас на этом здании как бы автограф всей нашей армии.
Г. ШЕВАРОВ (1968)
★ ★ ★
ПАМЯТЬ ЖИВА, ПОКА ПОМНЯТ ЖИВЫЕ...
СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ!
★ ★ ★
Поддержать канал:
- кошелек ЮMoney: 410018900909230
- карта ЮMoney: 5599002037844364