Лиза подождала, пока маме станет не до них, и тихо постучала.
— Ты? — Катька высунула наружу нос и осмотрелась по сторонам. — Заваливай.
Она широко открыла дверь, и Лиза увидела сестру во всем великолепии. На ней сияло белое атласное платье, на оголенных плечах лежал воздушный шарф, а на шее красовалось самое настоящее бриллиантовое колье.
— Катька, — восхищенно протянула Лиза.
— Сдохнуть можно, — подтвердила та. Повернулась перед Лизой. — Надо только придумать, что соврать.
— Ты о чем? — очнулась старшая. — И придумывать нечего, потому что это колье ты сейчас же вернешь его владельцу. Поносила — и хватит.
— Лизка, не будь занудой, — Катя машинально закрыла бриллианты рукой. — В такой день! И потом — это свадебный подарок! С какой это стати я буду его возвращать?
— Ты так и Кириллу объяснишь? — язвительно поинтересовалась сестра.
— Да ну тебя! — в отчаянии воскликнула невеста, не зная, видимо, что еще сказать.
— Что он тебе предлагает? — Лиза села на софу.
— Да открыто ничего. Пишет, что поздравляет. Что не отстанет. Что дает мне год.
— Ты вообще соображаешь, что происходит? — Лиза разозлилась. — Я что-то не пойму — то ли ты инфантильна, то ли хитра до ужаса. Он же покупает тебя, а ты покупаешься. Если ты не вернешь это чертово колье, то тем самым дашь понять этому старому козлу, что у него есть все основания тебя дожидаться! Катька! — Лиза вскочила. — Ты же сегодня выходишь замуж! За любимого человека. — Ей вдруг до слез стало обидно за Кирилла.
— Так-то оно так, но уж больно красиво. — Невеста встала перед зеркалом, прошептала зачарованно: — Посмотри, как сверкает. С ума сойти можно.
— Ты неисправима, — Лиза махнула рукой. И в этот миг в комнату зашла мама.
— О чем крик?
— Да вот, — быстро заговорила Катя. — Мне Юлька ожерелье дает на свадьбу, а Лиза говорит, что в чужих вещах замуж не выходят.
Лиза только рот открыла.
— Дай-ка посмотреть, — Любовь Константиновна подошла к дочери, критически всмотрелась в бриллианты. — Хорошая работа. Чешская бижутерия, наверное? — спросила с видом знатока.
— Ага, — обрадованно кивнула Катя.
— Могла бы и подарить на свадьбу, — проворчала Любовь Константиновна. — Подруга называется. Тебе очень идет, Катюша, и брошку не надо искать. Уже будет лишней. А суеверия — вещь неблагодарная. Так что, — Любовь Константиновна повернулась к двери, — не из-за чего, девочки, ссориться. — И ушла.
Катька победно смотрела на сестру.
— Ну и дура, — только и смогла сказать Лиза. Хотелось крикнуть что-нибудь банально-пророческое — пожалеешь, да поздно будет, — но в последний момент взяла себя в руки: и чего лезу, их жизнь, пусть сами в ней и копаются.
Вышла, оставив Катю одну в комнате наслаждаться бриллиантовым блеском. После этого события как-то сразу ускорились. Вскоре прибыл жених с родителями. Все нервничали и, наверное, поэтому вели себя немного неестественно. Излишне суетились, излишне громко смеялись. Вышла заминка с цветами: Любовь Константиновна бросилась благодарить Кирилла за необыкновенную корзину, Кирилл же не очень хорошо понимал, о чем речь. Катя изо всех сил старалась перевести разговор на другую тему.
Но пора было ехать. И дальше время понеслось совсем уж стремительно.
* * *
Свадьба набирала обороты. Лиза не успела оглянуться, как молодожены уже вернулись из загса. Она хотела было сесть в уголочке, всплакнуть немного, но думать и чувствовать стало просто некогда. Дом начал набиваться гостями. Казалось, прошло немного времени, а за столом уже сидело человек около тридцати. Громко разговаривали, отпускали шуточки по поводу молодых, наливали и закусывали. Кричали «горько!». Катька с Кириллом вставали, делали вид, что смущаются, и целомудренно целовались. Мужские голоса, начинавшие счет, на цифре «два» или «три» разочарованно гудели. Звучали традиционные тосты, советы, сестренку Кирилла ставили на стул, и она, мучительно запинаясь, читала стихотворение, сочиненное специально к торжественному дню Степаном Алексеевичем. Все смеялись, хотя, по мнению Лизы, ничего смешного в тексте не было, — получился он глупым и банальным, а зарифмованное пожелание «чтобы в постели не скучать, детей побольше нарожать» в устах шестилетней девочки прозвучало даже и пошло, однако тем не менее именно оно вызвало самый громкий смех.
Лиза, по обыкновению, больше времени проводила на кухне, чем за праздничным столом, и на этот раз никто о ней не вспоминал и в помощники не набивался. Ну и не надо, говорила себе сестра невесты и ожесточенно терла тарелки, сваливая объедки в большой полиэтиленовый мешок.
Вскоре гул в гостиной поднялся до определенной точки и больше не смолкал. Пили уже без тостов, и временами казалось, что гости забыли, по какому поводу собрались. Кто-то включил музыку, начались танцы. Степан Алексеевич подхватил Катерину, попытался исполнить вальс с новоявленной невесткой и чуть ее не уронил. Снова все смеялись и аплодировали.
Лизе было, конечно, муторно. Все в ней вызывало протест. Шутки казались плоскими, смех нарочитым, тосты безнадежно глупыми. Очень раздражала Катька с раскрасневшимися щеками, блестящими глазами и в сверкающем колье. Степан Алексеевич с его басовитым хохотком, который он словно всем навязывал, вызывал в Лизе тихий ужас. На Кирилла старалась просто не смотреть — вычеркнуть из сердца навсегда, не видеть, не слышать, не думать о нем. Все, кончено.
В общем, к трем часам ночи, когда гости начали расходиться, Лиза была вымотана до предела. Наскоро убрав гостиную и впустив в форточку немного морозного воздуха, рухнула в постель. Закрыла глаза. И поняла, что не может уснуть. Слишком велико было напряжение, слишком большой — усталость. Из-за стены, из бывшей ее комнаты, доносились неясные приглушенные звуки, тихий смех. Катя с Кириллом уединились, как только захлопнулась дверь за последним гостем. И вот теперь Лиза отчетливо слышала, чем они занимаются на еще недавно принадлежавшей ей софе. Катька не особо беспокоилась о сне сестры и себя не сдерживала. Скорее даже гордилась своим темпераментом.
Лиза повернулась к стене спиной и попыталась заткнуть уши.
Слышно стало хуже, зато воображению досталось больше простора. Очень хотелось постучать им в стену — потише вы там, ишь, расшумелись! Но вышло бы уж совсем по-бабьи.
Лиза легла на спину. И так с сегодняшнего дня будет каждую ночь. Кошмар. Что-то надо срочно придумать. Бежать. Бежать отсюда. Из этого сумасшедшего дома. Прочь.
Стоны достигли кульминационной точки. И наконец, стало тихо. Хлопнула дверь в ванную, зажурчала вода. Интересно, а что чувствуют в эту ночь родители? Как представляют себе первую брачную ночь своей младшей дочери? Ведь мы никогда не говорили с ними на эти запретные темы. Только, пожалуй, предостережения да угрозы были по поводу отношений полов. Ничего хорошего не жди от приставаний мужчин, говорила мама. И что касается меня, Лиза горестно вздохнула, то здесь мама оказалась пророчески права.
Повернулась на правый бок, потяжелевшие веки опустились, и с этими нерадостными мыслями она вскоре заснула.
***
— Лизка, вставай, соня, сколько спать можно, — Катя нещадно теребила сестру за плечо. — Вставай, проспишь все на свете, нам уже выходить скоро…
— Катька, отвяжись, ну еще пять минут, — взмолилась Лиза.
— Ладно. Даю пять минут, а потом прошу Кирилла стащить тебя за ноги, — Катерина вышла из комнаты.
А это было бы неплохо, еще сонно подумала Лиза, — за ноги. Она разлепила глаза, посмотрела в окно. Там оголтело сияло солнце и верещали воробьи. Сладко потянулась. Встала, быстро накинула халат. Конечно, без стука к ней никто не войдет, но стало уже привычкой — сразу набрасывать на себя одежду, все-таки чужой мужчина в доме.
Прошло два месяца после свадьбы, Лиза почти привыкла к постоянному присутствию Кирилла. Почти. Но все-таки невольно вздрагивала, увидев его выходящим из ванной, мимолетно удивлялась всякий раз, когда вечером открывала ему, возвращающемуся с работы, дверь.
Кирилл, как и обещал, устроился работать в частную юридическую контору, где выполнял нехитрые обязанности типа «пойди-принеси». Тем не менее зарабатывал пусть небольшие, но деньги, набирался опыта и заводил нужные знакомства. Однако съезжать от родителей молодые не торопились, в основном из-за капризов Катерины. Уж очень ей не хотелось покидать налаженный быт, ждущие их прихода обеды и ужины, получая взамен самостоятельное, но скудное житье. Главным ее аргументом в споре было то, что дома они практически только ночуют. Действительно, по утрам все разлетались: родители на работу, студенты — в университет. Кирилл возвращался позже всех, поскольку каждый день после занятий ездил в контору. Лиза с Катей вечерами сидели или в библиотеке (Лиза — чаще), или дома — с книжками в руках, за телевизором либо за чашкой кофе. Правда, Катя в последнее время стала задерживаться в студенческой телестудии и пару раз уже возвращалась буквально за пять минут до прихода Кирилла, веселая и возбужденная. Лиза подозрительно поглядывала на сестру, но та так беззаботно отмахивалась, что всякие подозрения казались неуместными. Совместная жизнь оказалась совсем не такой уж страшной. Иногда, как, например, вчера, засиживались допоздна. Закрывались в комнате молодых, играли в шарады, пили дешевое вино, пиво, много шутили, смеялись до колик. Появились новые студенческие друзья, которые стали частыми гостями в доме Полонских. Вчера всех нещадно веселил Федя Нехорошее, которого Катька приволокла с собой после занятий. Играли в фанты, и Федя, которому выпало водить, просто поражал неистощимостью фантазии. Разошлись в полвторого ночи, а в восемь утра Катя уже тормошила Лизу: накануне договорились ехать на шашлыки в весенний лес.
— Встала? — В комнате снова показалась Катькина мордаха. — Молодчина. Ванная свободна. — И исчезла.
Лиза послушно отправилась умываться. В коридоре столкнулась с Кириллом. Доброе утро. Никакого озноба, никакого трепета. Привет. Привычка — великая вещь. Кто бы мог подумать, что я буду, чуть ли не каждый день сталкиваться с ним в коридоре, на кухне, проводить вечера? И ощущать тупое блаженство от его присутствия. Только, пожалуй, по ночам, когда не спится, бывает не очень-то сладко. Но по ночам можно и снотворное принять, а днем все черти прячутся.
— Лизавета! Завтрак на столе! — Катька сегодня была неутомима. К моменту пробуждения родителей они позавтракали и были уже готовы к выходу! Оставалось сгонять в магазин за вином и хлебом. Мясо обещал привезти Нехорошее. Всего собиралось ехать человек восемь, все приятели Катерины. Вокруг нее вечно вились люди, самые разные, она была похожа на огонек, привлекающий мотыльков. И если Лиза порой уставала от бесконечных гостей, посиделок, чаепитий, разговоров, шуток, анекдотов и даже от смеха, то Катерина без всего этого жить не могла. Иногда казалось, что постоянное общение с друзьями заменяет ей воздух.
Молодожены помчались в магазин, до выхода оставалось минут двадцать. Встречу назначили в десять на станции метро «Речной вокзал», а езды туда около часа. Лиза проверила, все ли взяли, и вдруг остро ощутила, что не хочет никуда ехать. Остаться бы дома, почитать, посидеть в тишине, подумать. Давно уже лежит начатая да так и не оконченная статья для студенческого научного журнала, сегодня можно было бы дописать… Представила себе реакцию Катьки на бойкот шашлыков и тяжело вздохнула. Все равно заставит. Почему-то вбила себе в голову, будто у меня неудачная жизнь, почему-то никак не может вообразить, что у других людей могут быть интересы помимо шмоток и любовных романов. Лиза раздраженно зашагала по комнате. И почему, черт возьми, я иду у нее на поводу?
Ладно. Последний раз. Все-таки действительно такой весенний день. Хочется распахнуть все окна и затопить комнаты солнцем.
Выглянула в окно и увидела, как к подъезду спешат Катя с Кириллом, нагруженные сумками. Пошла одеваться, но тут зазвонил телефон.
— Я возьму! — крикнула родителям в кухню. — Алло?
— Лиза, только не бросай трубку.
Звонил Венгр. Лиза устало опустилась на стул. Все его звонки неизменно превращались в поток просьб: не бросай трубку, не бросай меня, давай встретимся, давай попробуем еще раз…
— Я тебя слушаю, — покорно проговорила Лиза и покосилась на дверь. Если разговор не прервать, то он безусловно затянется и они опоздают на встречу.
— Лиза, я тебя очень прошу, давай увидимся. Ты мне хотя бы должна все объяснить. Я просто хочу понять, что произошло. Ведь я ничего плохого тебе не сделал.
— Дима, я тебя объясняла все уже сто раз, — заученно сказала Лиза. — Все дело в том, что я тебя не люблю. Зачем обманывать друг друга?
— У тебя есть другой? — уже в который раз спросил Венгр.
— Нет, — Лиза досадливо поморщилась. Это было уязвимое место: Венгр считал, раз нет другого мужчины, значит, все еще можно поправить. А врать не хотелось.
— Вот видишь, — обрадованно выдохнул он. — Стало быть, кроме меня, у тебя никого и нет.
— Интересная логика. — Она не знала, что еще можно сказать. Пришли Катя с Кириллом, свалили сумки в коридоре.
— Лизавета! — крикнула сестра. — Ты где? Выходить пора!
Лиза прикрыла трубку рукой, крикнула в ответ:
— В комнате! Телефон!
— Черт, — Катька, не снимая ботинок, но на цыпочках (чтоб не наследить) прошла в конец коридора и заглянула в комнату. Увидела обреченную физиономию сестры, спросила одними губами: кто? Лиза ей так же беззвучно ответила: Венгр.
— Бери его с собой, — зашептала Катька. — Иначе не отвяжешься.
— Интересная логика, — невольно повторила Лиза.
— Я прошу всего-навсего об одной-единственной встрече, — продолжали бубнить на том конце провода.
— Хорошо, — Лиза внезапно решилась. — Мы сейчас с друзьями едем в лес на шашлыки. Если хочешь, присоединяйся. В десять в центре зала на «Речном». Больше мне некогда разговаривать. Пока.
— Я обязательно буду! — радостно и удивленно выпалил Венгр. — До встречи.
Лиза поднялась. Настроение было испорчено.
— И что? Мне теперь объясняться с ним весь день? — зло сказала Катьке, словно та одна была во всем виновата.
— Ладно тебе. Там девчонки классные будут, может, он на кого и клюнет. Пошли, — и сестра потащила Лизу одеваться.
Последнее соображение, к большому удивлению Лизы, задело ее. Она встряхнула головой, пытаясь отделаться от непонятного чувства.
— Долго копаетесь, — сказал Кирилл. Однако, узнав, что с ними поедет и Венгр, обрадовался. Они редко виделись после свадьбы, и Кирилл считал это исключительно своей виной, не задумываясь о том, что интересы у них стали разными и точек пересечения практически не осталось.
Они приехали минута в минуту, все почти собрались, не хватало только Венгра и Эльмиры из Катиной группы. Федя Нехорошее, по обыкновению, развлекал публику. Было весело. Вскоре подъехали и опоздавшие, красавица Эльмира и Венгр с виноватым, чуть жалким, но вместе с тем и счастливым видом.
Гурьбой вывалили на улицу. Лиза старалась держаться подальше от Дмитрия, боялась, что он сразу же заведет свой бесконечный монолог. Но тот словно почувствовал ее настроение. Шел с Кириллом, что-то ему рассказывал, смеялся. Катька весело порхала от одного к другому, будто опасаясь обидеть кого-нибудь невниманием.
На некоторое время Лиза оказалась предоставлена сама себе. Шла по весенней гулкой улице, загребала ботинками остатки серого снега, подставляла лицо солнцу, словно издалека слышала смех, бесконечные шутки Феди, кокетливые восклицания Эльмиры и поддразнивания Катьки… немного кружилась голова. На миг почудилось, что она раздвоилась. Одна Лиза идет по тротуару в окружении молодых людей, а другая за ней наблюдает — со стороны. Стало жутковато. Оглянулась, наткнулась на робкий сияющий взгляд Венгра — все встало на свои места.
Скоро вошли в лес. Повеяло прохладой и свежестью. Снежные полянки, разбросанные повсюду, подчеркивали черноту земли и словно обещали подснежники.
Выбрали место посуше и сразу занялись делом. Костер, мясо, вино, салфетки, Катя расстелила возле поваленной березы бумажную скатерть, объявила, что здесь будет стол, и призвала Аню к сервировке. Провозгласили тост за весну и выпили до дна. Лиза ощутила приятное тепло, и радость как-то постепенно, незаметно разлилась по всему ее телу.
Продолжение следует…