С весны Трубников затеял строительство новых коровников. В колхоз понаехало шабашников, которых расселили в старом здании бывшей школы. Вместе с шабашниками приехали и шефы с завода. Они шумной толпой в обеденный перерыв ввалились в столовую.
— О, да тут цивилизация, почти как в лучших домах Лондона, — воскликнул один из парней.
— Красавицы, чем угощать будете, — услышала Аля, голос ей показался знакомым. Она выглянула в зал, и тут же быстро ушла обратно, было такое ощущение, что получила удар током.
— Аль, ты чего с лица так сменилась? — спросила подошедшая Лена.
— Переверзев там, — кивнула она головой.
— Где там? — переспросила Подгорная.
— В зале.
Лена выглянула в дверь и увидела довольно улыбающегося Романа.
— Аль, ну и что, что он там, подумаешь гусь какой выискался, стоит зубоскалит. Всё что было, давно быльём поросло, голову вверх, и пройдись перед ним как королева, пускай видит кого потерял.
— Не нужен он мне, чтобы красоваться перед ним. У меня занозой в душе сиди то что я тогда из-за него натворила. Лен, я ведь ребёночка убила в себе, а потом и отцу его смерти желала. В меня тогда точно бес вселился, душа до пепла выгорела. Потом Саша мой, вылечил мне душу своей любовью, снова людям верить помог. Казалось забыла всё, а тут увидела Переверзева, и опять нахлынуло.
— Аль, не вини ты себя, прошло всё. Забудь, как страшный сон забудь.
— Ох Лена, легко сказать, да трудно сделать,
— А ты постарайся, — Лена погладила подругу по руке, — ладно, пошли, работать нужно, нечего из-за этого Романа в панику впадать. Подумаешь приехал, как приехал, так и обратно укатит.
Аля усилие воли взяла себя в руки и подошла на раздачу, там как раз новенькая повариха, Тося Беседина, молоденькая девочка стояла, и не успевала всех обслуживать.
— Так парни, — громко произнесла Аля, — меню все изучили, с выбором определились?
— Да, меню отменное, ни в каждой столовой в городе так кормят, — послышалось из толпы.
— Тогда не создавайте толчеи, подходите ко мне, мы вас сейчас быстренько обслужим.
— Мне, пожалуйста рассольник, биточки с гарниром из картошки, стакан сметаны, оладьи и компот, — к Але подошёл
Роман. Она быстро поставила на поднос всё что тот заказал, и крикнула.
— Следующий.
— Аля, это ты, — у Переверзева удивлённо взлетели брови.
— Да, это я, — как можно спокойнее ответила она, — почему тебя это так удивило?
— Это так неожиданно, просто я не думал что встречу тебя, да ещё тут в деревне.
— Ничего неожиданного, я здесь живу.
— И давно?
— Давно, ладно, отходи, не задерживай очередь.
Роман забрал поднос и пошёл к своему столику, где уже расположились друзья, Фёдор Мазницын, и Юрка Колышкин. Но не удержался, по дороге остановился и ещё раз посмотрел на Алю.
— Ну ты чего так долго провозился, — спросил Юрка, — или на повариху запал? Красивая бабца, и строгая, тебе такая не по зубам.
— Да прямо там, не по зубам, — хмыкнул Роман, — это моя бывшая, я жил с ней, когда только на завод работать приехал. Видал как таращилась на меня, значит не забыла нашу любовь. Пальцем поманю, и снова моей будет.
— Прямо таки пальцем, — с сомнением сказал Юрка, — у неё на пальчике колечко, значит муж имеется.
— Муж не стенка, подвину. Она в постели горячей штучкой было, похоже други мои, я в этой дыре смогу неплохо провести время.
— Ром, хорош бахвалится,— попробовал осадить его Фёдор, — она не похожа на ту, которая изменяет мужу на право и налево.
— Много ты в бабах понимаешь, у тебя ведь кроме твоей Машки никого не было, — усмехнулся Переверзев.
— А не боишься что жена о твоих приключениях узнает, и папаше своему доложит? Не видать тебе тогда перевода в Харьков.
— Не боюсь, ничего она не доложит.
— С чего это вдруг, она ведь всегда тебя своим папашей пугала.
— Теперь не напугает.
— Это почему?
— Потому. Ладно, всё сменили тему.
Роман склонился над тарелкой и стал жадно есть. Он ни с кем из друзей, даже с Юркой, не поделился тем, что сын оказался не его. А выяснилось это когда мальчик тяжело заболел и потребовалось переливание крови. Вот тут-то и раскрылся обман. Оказывается жена, пока, он работал в Белгороде, загуляла с давним своим знакомым, они с ним вместе учились в институте. Забеременела, а Роману сказала, что он скоро станет отцом.
— А что ты хотел, — кричала тогда она, — сам значит бабу завёл, пока в этом Белгороде без меня жил, а я должна была на себя паранджу надеть.
— Какую бабу, — попробовал было возмутиться Роман.
— Не прикидывайся, мне всё известно про твои шашни, у моей подруги сестра на том же самом заводе работает. Так что я о каждом твоём шаге знаю. Да тебя с Вениамином даже сравнивать нельзя. Он такой заботливый, ласковый. Не то что ты, дубина.
— Тогда давай разойдёмся, и выходи за своего Вениамина, — предложил Роман.
— Не получится, — зло выкрикнула Лиза, — он женат, на дочке профессора нашего института. И к тому же, у него командировка за границу намечается. Так что разводиться со своей благоверной он не станет.
— Повесил значит на шею мне своего отпрыска, а сам по заграницам раскатывает, неплохо устроился, я тебе скажу, твой любовничек. Только я всё это терпеть не стану,завтра пойду и сам подам заявление на развод.
— Попробуй, — Лиза ехидно усмехнулась, — тогда навсегда можешь забыть о переводе на завод моего отца, начальником цеха. Так и останешься навечно в этом занюханном городишке, начальником смены.
И Роман струсил, не стал подавать на развод, остался с Лизой. А тесть всё время тянет с переводом, находя разные для этого причины. Правда они с женой договорились, что жить будут так, как каждый захочет. Но для родных и знакомых они крепкая счастливая семья. И вот теперь она два раза в год мотается со своим Вениамином на курорты. Совершенно не скрывая этого от него, а он заводит всё новых и новых любовниц. А сына, Роман попросил отправить в Харьков, к матери Лизы, не мог он больше видеть этого ребёнка, все родительские чувства тут же угасли, как только узнал что не родной. А сегодня, увидев в этом колхозе Алевтину, решил: “Пускай Лизка таскается к своему кандидату наук, чёрт с ней. Я снова заведу отношения с Алькой, и буду её по курортам возить. Она то покрасивее моей дуры будет, приодену, так и вовсе, все мужики завидовать станут”.