Дратуй, дарагой дневник.
Всю ночь я вела активную кошичкину жизнь, легла спать часов в пять. Поетому сил на сопротивлени не осталось. Какарефьева воспользовался етим, запихала меня в переноску и похитила из квартиры.
Я сначала решила, што мы апять едем к тиринару. Стал арать: «ПУСТИТИ, ПУСТИТИ, ГАДИНАТАКАЯ!» — и вообще всё, что я думаю про никчёмни. И про вонючи ноги, и про глюпи башку, и про тагдалие.
Потом смотрю, ета дрюгая дорога, не тиринарная совсем. Кругом деревья, а меж них страшни волки, динозавры и прочие чудовища торчат и воздух нюхиют.
Совсем загрюстила, думаю: «И не пожила ведь Укулелька сопсем».
Ехали долго, я успела пять раз сделать буэ. Причём удачно попала через щёлочки внаружу, ха-ха-ха.
Потом никчёмни акрыла переноску и говорит:
— Вот мы и на природе!
Наприроди ето ужась! Все зелёни, шуршит, отовсюду кто-то лезет в морду.
Я спрашиваю:
— А где, позвольти, мой лотощек?
А никчёмни смеётся, руками вокруг себя на зелёное показуит и говорит:
— Везде!
Предоставляиш, какие дикари там наприроди? Нет, ты представляиш?! Каето везде? Я цивилизовани кошичка, мне комфортны условия важны. Вощим, терпела в себя.
Хотела мстю сделать в машини на абратном пути. Доооолго терпела, минут десять, потом смирилася и пошёла в кустики.
Чувствую, штота капает на башку. Как дождик, но нет. Поднимаю башку, а павущок ВОТ ТАКОЙ висит. Весь в тутуировках, на пузи у него череп нарисован и надпись: «Мухов-цакатухов мая любоп».
И из рота у него бешени пены и слюни на меня капкап делают. Сразу понятно, что я павущку нравлюсь. И ощень.
Я говорю:
— Уважаеми, я не могу, когда на меня смотрят.
— Городская, штоле? Писяй, не бойся, — говорит павущок, а сам мне зачем-то организм сантиметром измеряет.
— Перви раз наприроди у вас. Здрасти. Зачем вы мне талию меряете?
— Забор покрасте. Хочу свитер тебе связать, ха-ха-ха, — говорит павущок. И начинает меня быстро-быстро нитощками своими обматывать.
— Вот спасибов, — вежливо атветила я.
А потом, когда он меня в коконе тащил куда-то наверх, меня перехватили муравьи, потовошто я им муравейник затопила немножко, но несильно.
А от муравьёв меня обобрала бабащка. Они наприроди оказувается такие наглые и огромни, как слон. Схватила меня за жёппи и потащила к себе в гнездо жрать. Еле отбилася. Такие пердключени, ц-ц-ц-ц-ц.
Перви раз в жизни захотела к Какарефьевой на ручки по своей воле. А лючче на башку, там повыше. Вцепилася никчёмни в плечо, как пиратски попугай и пушисти кулак стала показувать местным.
И бабащке, и муравьям, и павуку. Павуку два раза. И комарикам. И пузнечику. И прочим стрекозлам. Аж устал кулак. Скока надо нервов наприроди, ц-ц-ц-ц-ц. Чуть только расслабилася, тебя уже в кусты тащут дружить.
Из хорошева: дали шашлык. Требовала ещё, имитировала умирани.
После шашлыка стало хорошо на душе.
Стала рассчитывать формулу, сколько надо сожрать светлящков, чтоб начать светиться. Оказывается, нужно 234 светлящка и ещё одна светлящковая нощкя. А потом я подумала, они ведь шарятся везде наприроди, а нощки не моют ваапще. И шашлык захотел абратно, но я его не пустила. Тфуй на етих светлящков.
Только што вернулася домой, быстро поплакала от радости, што живая. И знаиш, што я подумала, дарагой дневник? Пачиму никада не делаим шашлык дома? Чешутся лапы, скорее приготовить самой, чо там сложнава? Ничиво. Пака.
*уходит за спищками*
Погрузиться в мир кошек и приобрести книгу «Кошичкин тилипон. Правдиви истори о котиках и их никчемни. Экспресс-помощь для тех, кто застрял в рутине и ищет вдохновение» (16+) можно по следующим ссылкам:
«Читай-город»
Wildberries
Ozon
