Когда разговор заходит о музыкальных пристрастиях того или иного известного человека, то, зачастую, такие списки могут служить неплохой подсказкой в понимании сущности изучаемого субъекта. Правда, в подобных историях нередко встречаются «подрихтованные» варианты, особенно, если речь идёт о политических деятелях. Взять хотя бы В. И. Ленина, которому советские биографы настойчиво приписывали любовь к бетховенской «Апассионате», хотя, как показывает небольшое исследование вглубь, он больше склонялся к творчеству Вагнера…
Но давайте перенесёмся в другие времена и поговорим о музпристрастиях человека, далёкого от политики - Дэвида Боуи (David Bowie). Начать, думаю, нужно вот с чего - вспомнить некоторое вехи его карьеры и то значимое влияние, которое он сам оказал на несметное количество исполнителей.
Напомню: певец начал свою пластиночную деятельность в 1967 году с одноименного дебютного альбома.
Пластинка была неплохо встречена критиками, но коммерческого успеха не имела. Похоже, мир не среагировал на его «не очень-то продвинутый внешний образ и наивные полудетские стихи»... Но, подобно инопланетянину, упавшему невзначай на Землю, при этом обладающему даром адаптации, Боуи быстро удалось приспособился к витающим в воздухе авангардным тенденциям. Вскоре в его песнях появилась необходимая странность и внутреннее напряжение; образ стал более отточенным и интригующим.
Результат не заставил себя ждать: сингл "Space Oddity" 1969 года прорвался в топы, став параллельно саундтреком к репортажу ВВС о высадке "Аполлона-11" на Луну. Далее последовал критический и коммерческий успех начала 70-х с альбомами "Hunky Dory” and “The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars”. Когда Боуи появился в образе Зигги во время создания и продвижения одноимённого альбома и его продолжения "Aladdin Sane" где-то в 1972-73 годах, он заслуженно стал одной из самых знаменитых фигур глэм-рока.
Находясь на вершине новообретённого успеха, Боуи никогда не упускал случая воздать должное музыкантам, к которым у него имелась «большая внутренняя симпатия».
Среди них - бывший лидер Velvet Underground Лу Рид (Lou Reed). После знакомства с Ридом, Боуи и его гитарист Мик Ронсон (Mick Ronson) решили спродюсировать ридовский второй сольный альбом "Transformer". С помощью Боуии Ронсона Риду удалось изменить свою сольную карьеру - в 1972 году произошёл её значимый перелом, позволивший добиться беспрецедентного коммерческого успеха - благодаря таким хитам, как "Walk on the Wild Side” и “Perfect Day”.
Год спустя Боуи оказал честь еще одному влиятельному американскому прото-панку - Игги Попу (Iggy Pop), - выступив в качестве продюсера третьего альбома The Stooges "Raw Power".
Думаю, из этих двух монументальных совместных работ сразу становится ясно, какие артисты окажутся в списке музыкальных преференций Боуи: как говорится, тут всё честно. И если бы перед Боуи встал выбор между суровым нью-йоркским реализмом Лу Рида и расслабленной хиппи-сценой Западного побережья, к которой тяготели, например, The Byrds и The Mamas and the Papas, Боуи не задумываясь бы выбрал Нью-Йорк.
Но тут появляется одно существенное «но» - и, я думаю, вы уже догадались, о ком идёт речь. Да, именно так, - о Джиме Моррисоне (Jim Morrison) и The Doors.
Когда в марте 1979 года, незадолго до выхода последнего альбома своей берлинской трилогии "Lodger", Боуи пригласили в качестве диджея на BBCRadio 1, он выбрал для эфира следующий список любимых артистов.
The Stooges – “TV Eye”,
John Lennon – “Remember”,
The Velvet Underground – “Sweet Jane”,
King Crimson – “21st Century Schizoid Man”,
Talking Heads – “Warning Sign”.
Однако список списком, но программу Боуи начал с песни The Doors “Love Street”.
При этом он подробно рассказал о психоделике, идущей с Западного побережья - о той, которую раньше практически не упоминал в своих интервью. «Сегодня на улице пасмурно, но у меня припасено немного воды и есть куча пластинок»,- сказал он, приветствуя слушателей. – «Думаю, если бы я сейчас вышел на воздух, то хотел бы пройтись именно по улице с этим названием. Да-да, это “Улица любви” из песни The Doors. Какой же потрясающий исполнитель Джим Моррисон, и я помню, как однажды видел его на сцене, кажется, в Roundhouse, когда они впервые приехали в Лондон».
Моррисон до сих пор остается фигурой, вызывающей серьёзные разногласия. С одной стороны, будучи «мессианским исполнителем», он продолжает быть одним из самых почитаемых музыкантов своей эпохи; с другой, его непредсказуемое – и, порой, просто жуткое, - поведение на фоне проблем с алкоголем, заставляет многих критиковать поклонение такому идолу…
А “Love Street” и сегодня звучит, как будто она записана пару дней назад.
