Вот и исполнилось мне 18 лет, и я начал серьезнее относиться к вопросам веры. Как только мы с отцом приезжали в деревню или город, я замечал, как православные ходят в церковь, и самому так хотелось присоединиться, но боялся отца. Он был убежденным старовером и запрещал мне не только посещать церковь и читать обновленные тексты, но даже разговоры на религиозные темы с православными были под строгим запретом.
Как-то раз я отправился в город самостоятельно и столкнулся с соседом, человеком глубоко верующим в православные традиции.
Когда он пригласил меня с собой на утреннюю службу, я с радостью согласился. Служба была так прекрасна, что я не мог сдержать слез, ведь в нашей старообрядческой общине я никогда не видел ничего подобного. К сожалению, кто-то из староверов заметил мой визит в церковь и донес об этом моему отцу. Отец жестоко наказал меня и отвел к бывшему солдату Емельяну Федотовичу, который исполнял у нас роль духовного наставника.
Перед собравшимися стариками и старушками он поведал о моем проступке и объявил о моем желании исправиться. Федотович приказал мне искать прощения у всей общины, и я не имел выбора, кроме как повиноваться. После этого я припал к ногам духовника, тихо признался в моем "преступлении" и просил прощения.
В наказание мне было назначено делать по 300 поклонов каждый день в течение месяца.
Этот инцидент заставил меня задуматься, почему у староверов нет своей церкви и почему вместо священника нас ведет бывший солдат.
Я стал угнетен и задумчив, и домашние решили, что мне пора жениться, ведь возраст у меня подходящий. Я согласился без энтузиазма, и вскоре за невестой отправились.
Они также позвали старообрядческого духовника, но привезли невесту без него. Объяснили это тем, что жена Федотовича родила сына и он поручил провести таинство моей матери. Нас просто обвели вокруг столба и сказали:
"Живите и любите друг друга".
Вот так и закончилась церемония. А как там сейчас живет моя жена...
Несмотря на женитьбу, мысли о церкви и божественном не покидали меня. Порой меня охватывала такая тоска, что я искал уединения, чтобы спрятаться и поплакать, особенно в праздники. И вот, смотря на всё это, я думал:
"Я верую во единую, святую, соборную и апостольскую церковь, но где же она у нас, у староверов?"
От этих мыслей становилось так грустно, что радости от жизни не чувствовал!
Вновь домашние стали замечать мою печаль.
"Почему ты такой грустный, Ванюша?" – спрашивали они.
А я отвечал, что болен, хотя на самом деле моя душа была полна скорби...
С тоской в душе я отправился на военную службу, и она не покидала меня там.
В 1860 году я наткнулся на слова в книге, которые глубоко тронули меня: всякие иные вероисповедания, начиная с католической, названы обманом дьявольским. Раскольничество - вот в чем мы прибывали.
Не знал я, к кому обратиться за советом: священники были мне чужды, а друзьям признаться боялся, ведь могли посмеяться или назвать глупцом.
В следующем году я познакомился с бывшим унтер-офицером Прокофием Ивановым, который залил мне уши такими нелепостями, что самому было бы не милостно. Но благодаря этому знакомству я встретился с благочестивым купцом.
Я молился с огромной надеждой:
"О, всемилостивый Господь, всемогущий и всевластный, Ты, кто премудро устроил все на земле и небесах, направь меня на путь спасения. Ты избавил Израильтян от рабства египетского, помоги и мне выйти из заблуждения. Ты осветил мир великим светилом небесным, просвети и меня светом Твоего знания и пошли мне наставника".
Мои молитвы были искренними, и только Бог знает, сколько слёз я пролил в тишине...
Однажды я пришёл к новому знакомому, который искренне полюбил меня (да благословит его Господь за доброту!), и он подарил мне книгу Мелетия, монаха Афонского. Там я нашёл отсылки к различным источникам и, что наиболее важно, к Евангелию, которого у меня не было.
В детстве я нашёл Евангелие, но отец, увидев, что оно не старопечатное, запретил мне даже держать его в руках, и я его продал.
Однажды, сидя в казарме в унынии, я услышал о пришедшем торговце с книгами. Я купил у него весь Новый Завет за последние деньги. Сразу же я начал искать в нём стих о Петре и церкви и, прочитав его, почувствовал невероятную дрожь и слёзы радости у меня на глазах.
"О, милосердный и любящий Господь, помоги мне в моём недоумении! Как могут раскольники утверждать, что церковь исчезла, когда Ты обещал, что она простоит до конца времён?"
Я почтительно поцеловал святую книгу и пошёл в Невский монастырь, где получил благословение от митрополита Исидора. С того момента я почувствовал себя вновь рождённым.
Затем я отправился к человеку, который так много для меня сделал, и он вновь одарил меня книгой "Размышления о Божественной литургии".
Во время службы, посвящённой притче о мытаре и фарисее, я посетил синодальное подворье, где мне посчастливилось получить благословение от высокопреосвященного Григория.
Подумать только, что я скоро стану православным, наполняло меня неописуемой радостью. Но, вследствие своего привычного скептицизма, я решил всё проверить лично. Я начал регулярно ходить в церковь по воскресеньям, старался стоять поближе к алтарю, внимательно прислушиваясь к песнопениям и чтениям. С каждой неделей я все больше осознавал то, что было недоступно любому раскольнику; я начал постигать суть и значимость Божественной литургии. А после изучения устава и ритуалов Православной Церкви я пришел к выводу, что раскольническая вера (если они вообще имеют какую-то веру) представляет собой обман злых духов.
После этого я сообщил своему фельдфебелю, что я раскольник, и теперь желаю добровольно принять Православную веру.
Мы вместе пошли к командиру роты, затем к батальонному командиру, и, наконец, к командиру полка. После проверки моего личного дела командир направил меня к отцу протоиерею Василию Александровичу Крюкову. Отец Василий назначил дату моего духовного рождения на Страстную неделю, когда выносится плащаница, 21 апреля 1861 года.
Наставшую неделю я провёл в посте, и теперь не просто из формальности, а как подобает истинному христианину, я принял святое миропомазание, исповедался и на следующий день причастился Святых Христовых Таин.
После этого целительного, освящающего и духовно обновляющего приобщения я ощутил, будто прозрел. Ранее казалось, что меня кто-то преследует и хочет обвинить в чём-то, но теперь я почувствовал себя свободным, словно птица под небесами.
Так укрепи меня, Господи, чтобы я мог с благородством совершать добрые дела, сохранять веру, быть верным сыном Православной Церкви, верно служить своему родному царю и, если потребуется, отдать жизнь за него, в надежде на вознаграждение от Христа Бога и Спасителя моего…
Рядовой 2-й роты Лейб-гвардии Измайловского полка Иван Петухов.