Красинский другу завидовал, хотел для себя того же, но убедить взбунтовавшуюся Софию вернуться, не мог.
Кроме того, он был почти убежден, что где-то рядом крутится Лев и что рано или поздно, они пересекутся.
В глубине души ему нравилось сопротивление жены, но игра, по его глубокому убеждению затянулась и пора было вернуть статус кво.
Часть 50
Начало
Софья с удивлением обнаружила, что ей нравится жить одной. Больше не нужно вставать на час раньше, чтобы накормить завтраком троих заспанных, недовольных мужчин, не нужно стоять у плиты весь вечер, чтобы им было чем пообедать и поужинать. Исчезла необходимость разбирать ворохи носков, рубашек, футболок и свитеров. У Софьи образовалось свободное время и она им в полной мере наслаждалась, делая то, чего хотела душа на данный момент.
Если у сыновей появлялось несколько свободных часов, Софья приглашала их пообедать где-нибудь в центре, ей больше не нужно было вымаливать их внимание между учебой и встречами с друзьями. Теперь они скучали, звонили сами и Софья отметила для себя, что отношение их изменилось, она вдруг стала им интересна. Это было очень приятно.
Что касается мужа, то его она держала на дистанции и на все попытки вернуть ее домой, в семью, отвечала отказом.
— Соня, милая, я не понимаю... - недоумевал Красинский, - Ты так изменилась! Стала такой независимой! Я совсем не уверен, что мне это нравится!
— Главное, это нравится мне! - засмеялась Софья.
— Ты хочешь сказать, что возвращаться не собираешься? - не мог поверить Антон.
— Кто знает, что будет через год? - интриговала Софья.
Смириться с подобным положением дел, Красинский не соглашался и попыток образумить жену не оставлял. Согласно его мнению, женщина не может и не должна стремиться жить в одиночестве. И встреч для полноценного счастья недостаточно, должен быть общий быт, рутина, ежедневные хлопоты, как приятные, так и не очень.
Софья подружилась с Ией и много времени проводила с ней и девочками.
Красинский об этом знал и не мог не использовать, убеждая Севу поговорить с Ией, чтобы та в свою очередь повлияла на Софью.
—Что, по-твоему, я должен сказать?! Неужели ты думаешь, что мои слова, или слова Ии что-то изменят?! Софья взрослый, самостоятельный человек, который ощутил новый вкус. И вкус этот ей понравился. Понимаешь? Оставь ты ее в покое. Она же не отказывается видеться с тобой.
— Нет. Нужно попробовать. Софья оказалась совершенно неуправляемой. Я бы хотел, чтобы все стало как раньше, - с тоской произнес Красинский.
— Как раньше уже не будет, - безжалостно ответил Сева, чья семейная жизнь походила на одну из тех теплых, пряничных историй, что любят рассказывать бабушки своим внучкам.
Пара буквально лучилась счастьем, светилась изнутри тем таинственным светом, не заметить который невозможно.
Красинский другу завидовал, хотел для себя того же, но убедить взбунтовавшуюся Софию вернуться, не мог.
Кроме того, он был почти убежден, что где-то рядом крутится Лев и что рано или поздно, они пересекутся.
В глубине души ему нравилось сопротивление жены, но игра, по его глубокому убеждению затянулась и пора было вернуть статус кво.
Наум не на шутку увлекся молодой амбициозной женщиной по имени Алина. Не красотка, но очень обаятельная, уверенная в себе, прямая и чёткая, Алина напоминала Науму Славу в ее лучшие годы. Но в отличие от той, Алина стремилась к успеху, надеялась добиться поста. Будучи совсем не молод, Наум, тем не менее, все еще чувствовал в себе силы и не чужд был порывов, свойственных людям куда как моложе. Его возможности и связи легко открывали многие двери и зная об этом, Наум не сомневался в том, что Алина его не отвергнет.
Ульяна ходила в садик, прийти и забрать ее среди дня просто для того, чтобы побыть вдвоем пару часов, Наум Платонович больше не мог. У дочери появилась собственная, отдельная жизнь и с одной стороны это радовало, но с другой огорчало и навевало грустные мысли. Науму хотелось тепла, простого человеческого общения, без упреков, претензий, обид. Слава давно отдалилась, искомого не давала, сосредоточилась исключительно на себе. Науму жаль было терять жену, но именно в этот период он не интересовал ее вовсе. Никаких больше сцен, подозрений, гневных, обличительных слов. Слава упорно и неистово пыталась вернуть себя прежнюю. Особенных, значительных перемен Наум пока не заметил, но все же ждал их и к жене внимательно присматривался.
А пока, пока он дал понять Алине, что при определенных условиях, она многого добьется.
В услугах Дольского Слава нуждаться перестала. Ее английский, равно как и французский больше не требовали корректировки. Однако прощаться совсем, она никогда не планировала. За столько лет Захар Витальевич незаметно, как само собой разумеющееся, приобрел статус друга, не просто наставника. Как минимум дважды в месяц Слава приглашала его пообедать и Дольский никогда не отказывал.
— Ты очень мне симпатична, ты знаешь, - сказал он однажды, - И я хочу сказать, что восхищен. Я вижу как тяжело тебе бороться с собой, но ты упорно борешься. Не отступай, Слава. Не сорвись, тебе нужен результат и он обязательно будет.
— Спасибо, Захар Витальевич, вы всегда меня поддерживали, - растрогалась Слава, нежно похлопав учителя по руке.
Надежда Ровицкая