Двуногая наша так и грустновая, но уже меньше, и много-много занимается работанием. Раньше она в выкотные делала что-нибудь не работное, а теперь или спит весь день, как настоящая кошка, или тык-тык-тык лапами по клавикотуре. А ещё она уходит на большую лежанку, только когда совсем темно. Говорит, у неё бессонновица или как-то так. Не получается спать, то есть!
Это возмуртительно, потому что я даже не могу ей присниться и задать всякие разные вопросы. Она засыпает, когда уже и я спать совсем хочу, а просыпается слишком рано. Вот и не получается лапами поймать во сне, и поспрашивать, как я люблю. Возмуртительно соуршенно. Не знаю, как её вовремя спать укладывать. Туна пытается, но у неё тоже не очень хорошо получается, даже для тунственной кошки. Двуногая её гладит, ворчит, а спать не идёт…
А ещё на Бозю в Боту напала штука, в которой мы бегали и играли, и друг друга ловили. Двуногая её тнелль называет. Вот штука решила, что мы много по ней бегаем, и уцепилась за Бозин хвост. Взяла, и украла с него шерсть! Я бы испугалась и обиделась, а Бозя только под большой лежанкой спряталась.
Двуногая занималась разговариванием в свои вторые уши, но всё равно пошла спасать. Отобрала у штуки Бозю, и закрыла штуку там, где Туна жила, когда только появилась. А Грозный сказал, что тнелль надо выбросить. Потому что он нас обижает. Мне кажется, это он не совсем прав, тнелль же давно с нами живёт, а второй тнелль вообще Бозю не трогал, но он на то и Грозный, если чего решил, то так оно у всех нас и будет.
Но мне тнелль жалко. По нему хорошо бегалось, пока он не покусал Бозин хвост. А Бозя говорит, что так ему и надо, и хвост намного жальче, и вообще Грозный прав. Ну, может, будь это мой хвост, я бы тоже так думала, не знаю даже!
Зато Туна нашла себе высокое место, куда она может влезать, и теперь не всегда лезет к нам с Бозей, а иногда сидит там на верхней маленькой лежанке или на двуноговском столе на высоте, и смотрит оттуда. Это хорошо, потому что так она меньше пытается об меня дружить. Жаль, совсем никак не перестанет, ну не нравится она мне, не хочу с ней играть!
С Двуногой вот хочу, но она всё грустновая, и работовая, а не игрательная. Жалко уржасно, но что с ней сделаешь, у неё же две ходильные лапы, а не четыре, она недоговариваемая и не даёт себе помочь. Зато я прихожу к ней на лапы и мурчу, такому она всегда рада и всегда меня гладит. Только иногда у неё лапы без шерсти, я тогда не хожу, на столе рядом сижу, а то когтями потрогаю и у неё лапы болеть будут.
Мне не нравится, когда у неё что-то болит. Но я вот думаю… может, она потому такая грустновая, что болит, только не видное? Может ли такое быть? Вы умные, вы мне расскажите!
А ещё приходите к нам в телеграммовые, там даже видевы какие-то появились. Не знаю, что это, но кажется это всем двуногим надо:
