Доклад областному войска Донского статистическому комитету действительного члена комитета, директора Новочеркасского музея истории казачества, Харитона Ивановича Попова.
По поручению областного статистического комитета я входил в сношение с известным собирателем донских старинных песен А. М. Листопадовым относительно того, может ли он и на каких условиях принять на себя труд по собиранию донских казачьих песен, согласно предложению господина Военного Министра, сообщённому в отзыве главного управления казачьих войск на имя Войскового Наказного Атамана войска Донского (на 1902 год Константин Клавдиевич Максимович).
В настоящее время от господина Листопадова и приглашённого им в сотрудники С. Я. Арефина, также достаточно знакомого с приёмами записывания песен, получены записки, подробно объясняющие, как бы они полагали выполнить упомянутое поручение. По их плану для этого потребуется времени до 9 месяцев. Вполне понимая важность такого дела, как сохранение исчезающей старинной донской песни во всех её разветвлениях (исторической, бытовой и свадебной) и всецело отдаваясь этому делу, господа Листопадов и Арефин решаются оставить даже своё служебное положение и посвятить свой труд исключительно принимаемому на себя поручению, пока оно будет доведено до конца.
Испрашивая разрешение доложить эти записки самим авторам, я, со своей стороны, считаю долгом доложить что, после внимательного ознакомления с упомянутыми записками, я нахожу план собирания песен, намеченный господами Листопадовым и Арефиным, вполне целесообразным. За компетентность же их в принимаемой ими на себя обязанности может служить достаточным ручательством засвидетельствование такого научного учреждения, как этнографический отдел Императорского Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, куда был представлен господином Листопадовым сборник песен, записанных им в первом Донском округе, признанный вполне отвечающим научным требованиям и одним из наилучших по исполнению.
Независимо от записывания песен, господа Листопадов и Арефин изъявляют согласие, попутно, по мере возможности, записать и народные обычаи, поверья, предания и этнографические особенности населения (типы, постройки и прочее), для чего им необходим хороший фотографический аппарат.
Обращаясь, затем, к вопросу о средствах, необходимых для настоящего дела, я, по самому скромному расчёту, сделал следующее вычисление:
- Для путевой экипировки, необходимой при экскурсии – 250 рублей.
- На суточные расходы (продовольствие и прочее) по полтора рубля каждому в сутки, а всего двоим, по числу 270 дней – 810 рублей.
- На расходы по вознаграждению и угощению певцов, по числу намеченных приблизительно 100 пунктов, полагая по 8 рублей на пункт – 800 рублей.
- На личное вознаграждение господам Листопадову и Арефину за их труд по 50 рублей каждому в месяц – 900 рублей.
- На приобретение фотографического аппарата – 150 рублей (сравнимо со стоимостью строевой лошади).
- На непредвиденные расходы – до 400 рублей.
А всего до 3 400 рублей.
Доклад А. М. Листопадова
На последнем заседании донского областного статистического комитета под председательством господина Войскового Наказного Атамана рассматривалось предложение главного управления казачьих войск, имеющее своим содержанием вопрос о состоянии казачьей народной песни. Признав важное значение для науки и искусства этой песни и констатировав факт упадка её среди казачьего населения на Дону, заседание нашло необходимым, для предупреждения исчезновения старинной песни и повреждения её заносимой фабрично-городской модной песней, устраивать командировки по области для собирания исчезающих памятников народного казачьего творчества. Первую экспедицию решено было послать в настоящем же году, причём поручено было Харитону Ивановичу Попову войти со мной в переговоры об организации её.
Зная по опыту насколько трудно одному лицу управляться с таким делом, как записывание песен с голоса, когда необходимо одновременно следить и за напевом, и за текстом и тотчас заносить всё это на бумагу, и принимая во внимание относительную спешность всякой вообще командировки, я обратился с приглашением принять участие в поездке к Сергею Яковлевичу Арефину, хорошо знакомому с условиями собирания песен, так как им в разное время и в разных местах Донской области, главным образом, в районе Есауловской станицы записано более 150 текстов казачьих песен, и получил от него полное согласие на поездку.
Отчёты о трёхмесячных экспедициях 1886, 93, 94, 95 и 97 годов, состоявшихся на Высочайше дарованные средства, а также сведения о других песенных экспедициях, оборудованных на частные средства, говорят именно об участии двух лиц в каждой: один ведёт музыкальную часть, другой занимается текстом песни. Поэтому, и в настоящем случае, смею надеяться, что войсковое начальство, обратившее своё благосклонное внимание на рассматриваемое дело, не откажет в ассигновании необходимых средств на снаряжение первой донской песенной экспедиции в составе двух лиц.
Принимая предложение комитета на поездку, я не могу не высказать некоторых замечаний относительно условий собирания песен.
Занимаясь уже давно собиранием донской казачьей песни, я главным образом имел в виду дать в окончательном виде такой материал, который с музыкальной точки зрения мог бы убедить, что всякая чисто-народная песня, то есть собственно музыка песни, носит в себе зародыши своеобразной, выходящей из самой сути мелодии, гармонизации, характерными чертами своими отличающейся от гармонизации всякой другой мелодии, основанной на законах западно-европейской музыки. По мысли Лароша, известного музыкального критика, всякая гармонизация народной песни есть кабинетная выдумка, во всяком случае разрушающая её смысл и склад внесением чуждых ей элементов, и если гармонизировать народную песню, то надо стараться сколь возможно менее изменить её склад и характер.
Здесь, впрочем, не место распространяться о тонкостях музыкальной науки и едва ли даже возможно было бы в настоящее время разрешить вопрос о гармонизации народной песни при тех скудных и неточных данных, которыми располагает наука по этому предмету. Я должен был затронуть этот вопрос для того, чтобы показать, что экспедиции необходим более или менее продолжительный срок для успешного выполнения предприятия и для получения таких результатов, каких не может дать спешная кратковременная поездка.
Мне знаком отчёт снаряжённой на Высочайше дарованные средства экспедиции 1886 года в губернии Архангельскую и Олонецкую. Экспедиция записала 149 мотивов с текстом песен. Но, прекрасно изданный, этот материал представляет собой собрание голых мелодий без всякого намёка на способы народной гармонизации. Я, впрочем, будучи лично и непосредственно не знаком с песней северных губерний, не имею оснований утверждать, что песня поётся там не «так», как она записана в вышеупомянутом сборнике; может быть, там песню поют именно в одиночку или же несколькими голосами унисонно.
Нашу же казачью песню очень редко услышишь в одиночном исполнении, да и тогда певец при каждом новом стихе так разнообразит мелодию, так варьирует её, что из последовательных записей всех его вариаций получается стройная, оригинальная гармония с характерными интервалами, которые, будучи просты и естественны сами по себе, трудны для воспроизведения с нотных записей музыканту, воспитавшему свой слух на произведениях западно-европейской музыкальной литературы. Конечно, чем больше певец употребляет вариаций, тем труднее становится для записывателя его задача, тем труднее, что певец, обладающий иногда лёгким и свободным голосом, как будто любуется красивыми переливами своего голоса и изобретает неожиданно такие замысловатые музыкальные фигуры, которыми и сам невольно залюбуешься и заслушаешься, позабыв свой карандаш, и которые между тем по своей красоте и непосредственности требуют непременного занесения на бумагу.
Внимание записывателя ещё больше усиливается, когда имеешь дело с несколькими песенниками, одновременно исполняющими случайным хором какую-нибудь песню. Такой хор совсем не похож на правильно организованный хор с дирижёром во главе, где каждый голос знает только свою партию. Здесь дирижёр тот, кто заводит песню; если он не твёрдо знает иную какую-нибудь песню, заводит другой песенник и в этом случае за ним уже ведут песню остальные товарищи его, причём каждый ведёт её по своему, варьируя мелодию в пределах своеобразной, строгой народной гармонии. Появляется подголосник – эта душа песни, без которого песня не имеет той шири и свободного размаха, свойственных настоящей исконной казачьей песни и обусловленных историческим складом жизни донских казаков.
Надо ли говорить, что труд записывающего при подобных обстоятельствах удваивается и утраивается; является надобность прослушать такую песню не один раз, а два-три раза, чтобы не упустить из вида ни одного штриха народной гармонизации. Это необходимо в виду того назначения, которое должен иметь изданный сборник. Наша цель дать не голую мелодию, а материал, гармонизованный самим народом, создавшим одновременно с мелодией и гармонизацию её, гармонизацию строгую, построенную на древнегреческих ладах, хотя в некоторых случаях и трудную и даже неудобную для исполнения правильным хором. Это будет всё-таки сырой материал, как и все почти сборники русских народных песен и песен инородцев. Будущий гармонизатор, основываясь на этой строгой народной гармонизации, подвергнет данный мотив разработке в её духе для своих разнообразных целей.
Работа при таких условиях и в таком направлении сама собой заставит нас останавливаться насколько возможно дольше в том или другом из песенных пунктов, чтобы иметь возможность путём более или менее продолжительного ознакомления с казачьей средой извлекать из неё то, что заслуживает вообще внимания собирателя, и притом исподволь, стараясь не делать из этого пения по заказу.
Это лучший способ по признанию всех прежних собирателей, и я, на основании собственного опыта, должен только подтвердить это: небольшой сам по себе хутор Насонтов, состоящий всего из 140 дворов, один дал мне более 300 песен за несколько лет моей песенной деятельности.
Спешное перескакивание с места на место не может иметь серьёзных результатов; оно принесёт нам только известное количество в ущерб качеству.
Вышеупомянутая экспедиция 1886 года в трёхмесячный почти срок, выполняя данный ей маршрут, сделала 2 720 вёрст, останавливаясь в каждом пункте на сутки или ещё меньше, причём добрая часть времени уходила на розыски песенников. Самому делу оставалось всего несколько часов.
Донская область в песенном отношении – непочатый и богатейший музыкальный источник, постепенно засаривающийся от наноса чуждой ему, разной фабрично-городской мерзости и пошлости и неизбежно усыхающий от влияния времени. При наплыве массы песенного материала, составляющего репертуар каждого песенника, мы должны будем только писать, и писать без критического отношения к делу и главное без проверки.
Поэтому мы смеем надеяться и просим комитет при составлении плана экспедиции не стеснять нас подробностями маршрута и точным выполнением их. Если мы, вынужденные независящими от нас обстоятельствами ограничиться, например, двух с половиной трёхмесячным сроком, посетим и исследуем несколько пунктов, хотя одного второго Донского округа, представляющего, по уверению людей знающих, наибольший интерес в песенном отношении, то и тогда, при благоприятных условиях работы, успех первой экспедиции будет гарантирован.
Конечно, в интересах дела было бы лучше и результаты оказались бы осязательнее и полнее, если бы комитет нашёл возможным увеличить срок поездки на более долгое время, например, до 9 месяцев, то есть почти на целый год, исключая летние месяцы, в которые рабочему земледельцу-казаку не до песни. Положения, оправдывающие такую продолжительную поездку по Дону в район пяти округов – первого и второго Донских, Усть-Медведицкого, Хопёрского и Донецкого – подробно разработаны в записке С. Я. Арефина.
Что касается таких вопросов относящихся к чисто практической, внешней стороне экспедиции, как ассигновка суммы на её снаряжение, выдача дорожных карт тех округов, поездка по которым будет окончательно решена, то в подробное рассмотрение их мы не будем входить, так как считаем комитет компетентнее себя в данном случае, а только находим нужным просить комитет войти с ходатайством перед господином Войсковым Наказным Атаманом о распоряжении об оказании со стороны местных органов власти содействия экспедиции и помощи при сношении с населением, так как по приезде в любой населённый пункт нам прежде всего понадобится содействие властей для отыскания песенников или для других надобностей, могущих нам встретиться в пути.
В заключение своего доклада я считаю своим долгом указать на одно обстоятельство, могущее иметь, по моему убеждению, неоспоримо важное значение для того дела, которому экспедиция приглашается принести свой посильный труд.
Экспедиция 1886 года, окончив в том или другом месте работы, изредка продолжавшиеся 6-7 часов подряд, и, записав имена певцов и певиц, благодарила их и выдавала ″жалованье из царских денег″.
Ф. М. Истомин, член этой экспедиции, признающий этот приём одним из важных условий успешности предприятия, в своём отчёте замечает:
Высокое имя Государя Императора, связанное с экспедицией, само по себе должно уже благотворно повлиять на русское народное песенное творчество. Крестьянское население – обитатели шумных сёл на больших дорогах и в глухих отдалённых углах с одинаковым чувством радостного удивления узнали о Высочайшем внимании к их простому безыскусственному слову. Это внимание высоко подняло в глазах не только стариков, умеющих по прежней памяти ценить свою старину, но и в глазах молодого поколения те уцелевшие остатки стройной и содержательной русской ″досельной″ песни, которые ещё успели спастись от разрушительного влияния времени и от вторжения новой, заносной и бессодержательной песни-повертушки.
Начиная песенное дело в Донской области, следовало бы обратить внимание на это замечание и признать полезным выражение лицам, сообщившим экспедиции песни, благодарности хотя бы в форме свидетельств от имени его превосходительства Войскового Наказного Атамана.
Введение в практику будущих экспедиций такого приёма послужит только на пользу делу, так как оно пробудит в казачьем населении сознание важности сохранения старинной песни.
Доклад С. Я. Арефина
Старинная казачья песня до сих пор ещё сохранилась на Дону во всей своей чистоте. До самого последнего времени чуть не все местности в середине и в ″верхах″ Дона с коренным казачьим населением оставались не затронутыми теми разъедающими старый, кондовый уклад народной жизни, созданными крупной промышленностью условиями, появление которых так гибельно отражается и на старой исконной народной песне. Но жизнь делает своё дело, - идёт вперёд, а вместе с нею меняются (не всегда к лучшему) интересы, запросы и потребности народа, и недалеко уже то время, когда старая казачья песня отойдёт в область предания. Поэтому намерение комитета организовать экспедицию для записи старинных казачьих песен является как нельзя более своевременным. Поездка по области с этой целью должна принести богатые результаты, если будут соблюдены при этом некоторые необходимые условия работы. С целью выяснения этих условий я и предлагаю настоящую записку вниманию господ членов статистического комитета.
Самыми важными из условий успешности экспедиции, имеющими влияние на результаты всего дела, я считаю неторопливость работы и внимательное критическое отношение к песне на месте во время записи её.
Донскую, как и вообще народную песню, за исключением, пожалуй, исторической - военной, по моему мнению, вместе с записыванием надо изучать в связи с соответствующей обстановкой. Свадебные, обрядовые, игровые ″карагодные″ песни обставлены известным ритуалом, который дополняет и часто объясняет их. При кратковременном сроке поездки нам нельзя будет успеть записать с желательной полнотой этот ритуал песни, так как придётся спешить; нельзя будет, самое главное, самим видеть его. От этого, мне думается, много потеряет качественная сторона дела: запись песни без ритуала будет не полна, не достаточна, запись ритуала со слов певцов или певиц будет и не полна, и не верна. А между тем, по преимуществу в обрядовой песне мы должны искать следы седой старины. Кроме того, есть много песен, исполнение которых приурочивается к известному времени года, какому-нибудь празднику и так далее. Таковы, например, весенние ″карагодные″ песни, песни при завивании венков на Троицын день. Кратковременная поездка осенью не даст нам возможности слышать эти песни.
Можно будет, конечно, расспрашивать, просить ″сыграть″, но это будет носить искусственный, принудительный характер, чего всеми силами надо избегать при изучении народной песни.
Песню надо слушать и записывать при известной обстановке и в известный момент исполнения когда песня сама собой просится наружу и льётся свободно широкой волной, а не поётся по заказу после усиленных и настойчивых просьб. Я из своей песенной практики вынес такое наблюдение над исторической казачьей песней: лучше всего историческую песню записывать на ярмарке, в ″корчме″, или на проводах ″малолеток″ на службу, или на ″майское″. И вот почему. На проводы ″малолеток″ собирается весь хутор; тут сами собой подбираются ″песенники″, ″сыгравшиеся″, спевшиеся уже, хорошо знающие характерные особенности и манеру ″играть″ друг друга, - и песня льётся свободно, без принуждения. Певцы соответственно настроены, играют не по заказу, не стесняются, не робеют… Тут вы можете услышать неожиданные вариации подголоска, новый вариант завода, когда песня, вид толпы, ″служивых″ разогреют какого-нибудь старика, и он вдруг покажет, как у них в Грузии игрывали.
Привычка песенников друг к другу много значит для полноты записи песни. Редко можно встретить, чтобы песенники двух разных станиц, даже двух разных хуторов одной и той же станицы ″сыграли″, как следует, всю песню до конца. Она обычно не идёт у них дальше второго-третьего стиха. Да это и понятно. Необходимость следить друг за другом, приноравливаться, охлаждает увлечение песней.
Таким образом, для более полной записи песен необходимо слушать ″сыгравшихся″ песенников, а это лучше всего достижимо во время проводов ″малолеток″ или на ярмарке, особенно на ярмарке. Тут сталкиваются представители разных станиц и хуторов, происходит как бы состязание на звание лучших песенников, и песенники естественно подбираются ″сыгравшиеся″ друг с другом и выкладывают самое лучшее, чем они могут блеснуть.
Тоже самое можно сказать и обо всех песнях вообще. Песня тогда только выльется с желательной полнотой и законченностью, когда она свободно возникла сама, будучи вызвана моментом и местом исполнения. А этого подбора условий исполнения песни трудно достигнуть при кратковременном посещении незнакомого хутора.
Выше я заметил, что старинная песня скоро отойдёт в область предания. Действительно, песня забывается, слова песни или утверждаются или утрачиваются, или заменяются другими, новейшего происхождения.
Поэтому при записи текста песни часто приходится только намечать несколько стихов песни, а сам текст восстанавливать уже со слов других песенников, среди которых приходится ещё искать знающих данную песню, чаще всего конец её.
Песню до конца не доигрывают, жене правды не сказывают! – получается стереотипный ответ от всех, к кому ни обратишься с вопросом о тексте песни.
Такая мозаичная работа отнимает очень много времени, а обойтись без неё, удовольствоваться сообщением одного-двух песенников нельзя, так как тогда рискуешь получить одни, часто не совсем связанные обрывки песни.
Мне кажется, что для успешного проведения задуманного предприятия необходимо выполнение вышеозначенных условий работы: неторопливости и вдумчивого, критического отношения к песне на месте во время записи её.
А для этого надо предоставить экспедиции продолжительный срок для изучения и записи песен. Я полагаю для этого минимальный срок в 9 месяцев, от начала октября настоящего года до июля 1903 года, то есть всё то время, когда казаки свободны от полевых работ.
При этом можно было бы распределить изучение песен таким образом:
октябрь – свадебные в первом Донском и Донецком округах, исторические на ярмарках;
ноябрь и декабрь – посиделочные, гулебные (бабьи), исторические в тех же округах;
январь и февраль – свадебные во втором Донском округе и исторические на проводах казаков в полки;
апрель, май, июнь – игровые, карагодные (девичьи), свадебные в Усть-Медведицком и Хопёрском округах и исторические - на ярмарках и на проводах казаков на ″майское″.
При этом март (Великий пост) можно было бы посвятить на изучение и запись старообрядческих духовных стихов и на приведение в порядок собранного материала.
Такая распланировка работы принесла бы, мне думается, более ценные результаты (в смысле полноты и обширности материала) чем спешный, торопливый объезд нескольких округов в полтора-два месяца.
Газета «Донские областные ведомости» № 213-214 октябрь 1902 года.
⇦ предыдущая часть | продолжение ⇨
Навигатор ← Из истории области войска Донского
► Подборка "Культура"