Серая грязная кошка прицепилась к Мирону, как только он шагнул с полным пакетом из магазинного тепла обратно в вечернюю промозглость. Он достал упаковку колбасной нарезки. Кошка облизнулась и присела у Мироновых ног...
— Ты что потерял, Мирончик? — Ольга Ивановна сочувственно посмотрела на всклокоченного соседа.
— Муза ушла и пропала! — скорбно сказал Мирон.
— Бывает... У творческих людей завсегда так, — посочувствовала Ольга Ивановна.
— Да нет! Не та муза! Другая! Моя серая в полосочку! Выскочила, наверное, когда я мусор выносил! — простонал Мирон.
Соседка уже почти решила, что поэт-неудачник Мирон спятил, когда ее осенило — это он о своей кошке!
*****
Мирон всегда считал себя человеком творческим. Правда, остальное человечество было иного мнения...
Но, тем не менее, свою нишу среди поэтической братии Мирон нашел. Он писал поздравления и стихи на заказ. Получал за это не то чтобы много, но на хлеб с маслом и колбасой вполне хватало. А больше Мирону было и ни к чему. Так что жизнью он был вполне доволен. До недавнего времени...
Творческий кризис подкрался к Мирону незаметно. Как это и положено кризису. Однажды утром Мирон засел за ноутбук, чтобы написать поздравление с юбилеем в стихах для бухгалтера одной фирмы. И тут-то его и накрыло. Нет, первая строка легла на экранный лист легко. А вот дальше...
«Нина Юрьевна бухгалтер и прекрасный человек!» — напечатал Мирон и надолго задумался.
Рифма не шла. Вернее шла, но какая-то непраздничная. Да и вообще глупая: «Мы подарим вам бюстгальтер. Не сносить его вовек!»
Мирон складывал слова в уме и так и эдак, но избавиться от засевшего в мозгу бюстгальтера не получалось. Тогда он решил переключиться на другой заказ. Внуки хотели поздравить с семидесятипятилетним юбилеем любимую бабушку. Но и здесь Мирона ждала неудача.
«Любимая бабуля, тебе семьдесят пять!» — резво напечатал Мирон. А дальше, опять в голову полезла полная чепуха.
«Ты пожила достаточно, пора и помирать!» — написал Мирон. Ужаснулся и торопливо удалил строчку.
«Ничего себе поздравленьице! Да что же это такое со мной сегодня?!» — задумался он.
Он налил себе кофе, вернулся за ноутбук и просидел несколько часов, переставляя слова, прыгая от заказа к заказу, но работа не шла! Не шла, и все! Ближе к вечеру измученный и опустошенный Мирон, наконец, закрыл ноутбук.
— Может, завтра отпустит и все получится... — задумчиво пробормотал он.
Хотя надежда на это была слабенькой. Слышал он от более удачливых собратьев по перу, что творческий кризис — штука вредная, долгая и изматывающая. Но вдруг...
А пока он решил сходит в магазин и купить себе что-нибудь вкусненькое, чтобы подкормить тело и вдохновение заодно. Накинул куртку, нашарил в кармане банковскую карточку с остатками последнего гонорара, взял шуршащий пакетик с ручками и вышел в дождливый осенний вечер...
*****
Серая грязная кошка прицепилась к Мирону, как только он шагнул с полным пакетом из магазинного тепла обратно в вечернюю промозглость.
— Мау?! — с каким-то прононсом поинтересовалась она, пытаясь заглянуть Мирону в глаза.
— Лопать хочешь? — догадался Мирон и полез в пакет.
Достал упаковку колбасной нарезки, вскрыл и протянул розовый тонюсенький кругляшок кошке. Тот быстро исчез, как будто и не было. Кошка облизнулась и присела у Мироновых ног.
— Что, мало? Да я понимаю! Они же так тонко эту колбасу режут, что через нее телевизор смотреть можно! — Мирон протянул кошке еще кусочек.
Потом обогнул серую вымогательницу, поднял воротник, чтобы дождевая взвесь не забиралась под куртку, и зашагал к дому. Кошка последовала за ним. Мирон обернулся, остановился.
— Ну вот что ты хочешь от бедного поэта, да еще и попавшего в творческий кризис? Я сам не знаю, будут ли у меня завтра деньги на новую колбасу! — печально поведал он кошке.
Но та вместо того, чтобы осознать ошибочность своего выбора, подошла и потерлась о ноги Мирона. Он вздохнул...
— Ну ладно, пойдем. Жены у меня нет, детей тем более. Но уж кошку-то я, наверное, смогу прокормить.
Мирон сгреб мокрую, грязную попрошайку с асфальта, прижал к себе и пошагал к парадной.
*****
— Да ты, оказывается, милашка! — Мирон удивленно разглядывал накормленную, вымытую и высушенную полотенцем кошку. — Дымчатая, полосатенькая, аккуратненькая. А глаза — изумруды просто!
«Ого, я способен на метафоры! Тогда попробуем поработать! Вдруг, что путное получится», — обрадовался Мирон и засел за многострадальный ноутбук.
Кошка вспрыгнула ему на колени. Мирон хотел было ее прогнать, но пальцы уже бегали по клавиатуре, буквы складывались в слова, а слова в строки. Он писал. Самозабвенно, образно, забыв обо всем на свете. Когда закончил, то как будто очнулся. Прочитал написанное...
— Да это же просто гениально! — удивленно воскликнул Мирон и посмотрел на кошку, свернувшуюся у него на коленях уютным клубком. — Я сроду так не писал! Это все ты, не иначе. Ты моя Муза!
Кошка открыла зеленый глаз и глянула на Мирона.
«Понял? Молодец!» — говорил этот взгляд. Или Мирону это только показалось...
*****
С того самого дня он почти забросил написание открыток и поздравлений. Его тексты складывались в прекрасные песни, и их покупали!
Мирон буквально боготворил свою Музу. Самый лучший корм, самая дорогая лежанка, самые забавные игрушки — все было для нее.
Иногда они с Музой выходили во двор, чтобы посидеть на скамеечке и напитаться вдохновением, под желтеющими осенними деревьями. Именно там их и заприметила Петровна — гроза и ужас всех окрестных четвероногих.
— Что, Мирон, тоже завел себе бесполезный комок шерсти? — поинтересовалась она, брезгливо разглядывая дымчатую Музу. — Мало у нас в доме бессмысленных тявкалок и глупых мяукалок!
— Да что же вы злая-то такая, Изольда Петровна? — вздохнул Мирон, поглаживая Музу. — Вам бы тоже питомца какого завести не помешало. Глядишь, и душа оттает! Добрее будете!
— Ты меня жизни-то не учи! Ишь, умник! — обиделась Петровна. — Я тебя предупреждаю, следи за своей кошкой, будет без надзора болтаться и блох разносить — пожалеете оба!
Изольда Петровна злобно зыркнула на Мирона и посеменила к парадной…
*****
Мирон и без указаний Петровны всегда следил за своей Музой. Даже когда она бежала за ним к мусоропроводу, вынести за компанию мусор, он глаз с нее не спускал.
Но в этот раз то ли он задумался, то ли Музу что-то привлекло и она отстала от хозяина... Только заметил пропажу Мирон, уже сев за ноутбук. Никто не вспрыгнул ему на колени, и Мирон забеспокоился.
— Муза! Девочка, иди скорее сюда! — Тишина...
Мирон заглянул во все уголки своей небольшой квартирки. Пусто. Кляня себя на чем свет стоит и замирая от ужаса, он выскочил на лестничную площадку. Там он наткнулся на соседку, Ольгу Ивановну.
— Я представить не могу, куда она могла уйти! — почти плача, жаловался Мирон соседке. — А вдруг ее Петровна живодерам сдала?!
Ольга Ивановна нахмурилась, что-то припоминая:
— Слушай, Мирончик, я, похоже, знаю, где твоя Муза! — наконец, выдала Ольга Петровна. — Вот ты как вспомнил про Петровну, так я и догадалась!
Мирон нетерпеливо поторопил соседку:
— Ну?! Говорите же!
— Вот я и говорю, Петровна наша чего-то около двери в подвал шебуршала. Бормотала что-то под нос, а потом дверь захлопнула и булыжником привалила. А ты же знаешь, что окошки подвальные еще прошлой зимой по ее же просьбе заколотили.
Так вот, я и думаю, не заперла ли она твою кошку в подвале?! А что, с нее станется! Заманила вкусненьким и заперла несчастную животинку!
Последние слова Мирон уже не слышал, он мчался через две ступеньки вниз, к подвальной двери. Добежав, отодвинул тяжеленный булыжник. Подивился, как субтильная Петровна смогла его вообще сдвинуть с места. Вот ведь, какую силищу злость человеку придает!
Вошел в темноту и затхлость подвала. Включил фонарик на телефоне и побрел мимо осклизлых труб, иногда проваливаясь в лужи...
— Муза... Музочка!
Было тихо, только где-то капала вода... Мирон обратился в слух. И вдруг!
— Мя... — на грани слышимости.
Мирон рванул вперед, он путался в паутине, бился о трубы и низкий потолок, но ему было все равно. Лишь бы не сбиться с дороги. Не потерять направление.
Вдруг его Муза так ослабла и напугалась, что просто больше не сможет подать голос...
Она сидела в углу, маленькая, несчастная, напуганная. Наверняка она пыталась выбраться, кричала и плакала. Но никто не слышал. Потом устала и, наверное, потеряла надежду...
Мирон схватил Музу на руки, снял паутину с уха, прижал к груди и пошел к выходу. Он что-то шептал кошке на ушко. Успокаивал и был готов заплакать от счастья — она нашлась!
*****
Изольда Петровна пила чай в одиночестве и радовалась содеянному.
«Я предупреждала этого писаку: следи за своей животиной! Сам виноват! Зато теперь в парадной одной кошкой меньше!» — думала она, прихлебывая из большой кружки. Звонок в дверь прервал ее размышления.
— Кого принесло?! — недовольно спросила Петровна, подойдя к двери. Гостей она не ждала. Никто и никогда не захаживал Изольде Петровне.
— Откройте! — потребовал голос Мирона.
«Сейчас клянчить будет, чтобы я сказала, куда его кошка пропала! Всегда так! Все меня во всем подозревают! А пусть докажут сначала, что это я!» — злорадно подумала Петровна и приоткрыла дверь.
— Чего надо?! Не знаю я ничего! — сообщила она сварливо.
— Зато я все знаю! — сказал Мирон. — И очень жаль, что закон не поймет, если я вам сейчас дам в глаз, например! Поэтому я пришел пожелать вам всего самого наихудшего! Жаль, что большего сделать не могу!
Мирон повернулся и пошел прочь, оставляя Петровну бесноваться в одиночестве.
«Ишь, в глаз мне дать захотел! Да не родился еще тот человек, который меня ударит!» — думала она, собираясь в магазин.
Осень именно в этот день решила, что пора дать попробовать зиме свои силы. Подморозило. Мокрый асфальт превратился в каток...
Петровна шагала, раздраженно ругая про себя Мирона. Внезапно правая нога поехала вперед, Петровна неуклюже взмахнула руками и грузно шлепнулась на подмерзший асфальт. Боль впилась зубами в копчик, растеклась по ноге. И Петрова заорала.
Встать не было никакой возможности. Прохожие, подняв воротники, скользили мимо...
Только через пятнадцать минут, какой-то парнишка остановился рядом с несчастной. Поднять Петровну у него не получилось, и он вызвал скорую. Плачущую и ругающуюся Изольду увезли в больницу. Там она задержалась надолго.
*****
Муза с Мироном продолжают писать стихи для песен. Совсем недавно Мирон засел за роман. А иногда, чтобы вспомнить прошлое, они возвращаются к открыткам и поздравлениям...
Муза тогда вспрыгивает на колени Мирона и мурчит. Как бы говоря: «А давай напишем сегодня что-нибудь легкое».
Мирон ее понимает и всегда соглашается.
Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО (все рассказы: #алёна слюсаренко)