Опаленные руины, груды закопченных кирпичей, битые, оплавленные стекла. Ни одного целого дерева — все верхушки срезаны обстрелами… Таким сейчас невозможно вообразить величественный парк в Царском селе и его главную жемчужину — Екатерининский дворец.
Но именно таким — разрушенным, искалеченным войной, - предстал он перед глазами тех, кому предстояло вернуть ему прежнее великолепие.
Сегодня имя Раисы Дементьевны Слепушкиной известно всем, кто хоть раз бывал в Екатерининском дворце — ведь с рассказа о ее вкладе в восстановление музейного комплекса начинается экспозиция. Но тогда, в первые послевоенные годы, еще совсем юная выпускница архитектурно-художественного училища Рая Римша вряд ли сама могла представить, что не только посвятит огромную часть своей долгой жизни благороднейшему делу воскрешения утраченного наследия, но и станет основоположницей целой династии художников-реставраторов.
Несмотря на то, что в кармане Раи лежал новенький диплом живописца-альфрейщика, ей поначалу пришлось выполнять и малярные, и другие, вовсе не «живописные» работы: роскошные особняки лежали в руинах, и молодых художников бросали на самые разные задания. Потом Раису направили в Ленинградские реставрационные мастерские, где она и проработала, по сути, всю свою жизнь. Аничков дворец, Русский музей, Эрмитаж, Исаакиевский собор, Строгановский, Большой Петергофский, Гатчинский, Юсуповский дворцы — все они хранят тепло искуснейших рук Раисы Дементьевны.
Но двадцать два года было посвящено Царскому Селу.
Здесь, в Китайской голубой гостиной Раиса Дементьевна сумела совершить настоящее чудо. Стены были голыми - немцы вывезли уникальные, расписанные вручную китайские шелка: ни один рисунок на них не повторялся дважды. По счастью, имелись фотографии, но черно-белые. Как восстановить цвет, оттенки, текстуру? Но нет худа без добра: шелка были не сняты, а грубо срезаны с подрамников, и Раисе удалось найти узкие полоски ткани за зеркальной рамой. По этим крошечным лоскуткам она сумела восстановить изображения и технику их нанесения. Придумала собственную технологию росписи — по мокрой ткани, потом гладила утюгом… Так, сантиметр за сантиметром, за два года шелка были воссозданы. Затем был Картинный зал — реставрация масляной живописи, роспись изразцов на печах, Малиновая столбовая — тоже изразцы. Потолочная роспись в «Верхней ванной», двери в Опочивальне — все не перечислить, к чему за два десятилетия прикасались волшебные руки этого реставратора от Бога.
В советское время декретный отпуск давали всего на два месяца, поэтому можно смело сказать, что сын Раисы Дементьевны, Владимир, еще до рождения «приобщился» к высокому искусству. И мог ли он избрать какой-то иной путь в своей жизни, если практически вырос во дворце, среди шедевров? Конечно же, он стал художником.
Изначально Владимир Владимирович занимался резьбой по дереву. В залах Екатерининского дворца и других знаменитых зданий Петербурга есть множество великолепных резных панелей, воссозданных его руками. В 70-е годы Владимир Слепушкин был одним из идеологов и участников «Газоневских» выставок неформальных художников. Эти выставки были ленинградским эхом знаменитых московских «Бульдозерных», и получили такое имя по названиям Дворцов культуры, где они проводились: в 1974-м в ДК им. Газа и в ДК «Невский» в 1975-м. На этих нашумевших экспозициях были представлены небольшие скульптурные работы художника, выполненные в жанре мелкой пластики.
После развала СССР налаженная десятилетиями государственная система восстановления памятников культурного наследия рухнула. В это непростое время Владимир Слепушкин занимался реставрацией императорского фарфора для музеев и частных коллекций. Работали они вместе с Раисой Дементьевной: сын воссоздавал изящные фарфоровые изделия, а мать наносила тончайшую роспись. Это была уникальная по сложности и технике работа. Однажды в те годы в Русском музее английский реставратор организовал конференцию, где планировал дать мастер-класс петербургским специалистам, поделившись своим опытом. Однако, увидев изделия, воссозданные Владимиром Владимировичем, несколько спасовал: стало понятно, что англичанину самому есть, чему поучиться у русского мастера…
Владимир Владимирович Слепушкин ушел из жизни рано, в расцвете своего творческого акме — всего в 58 лет. Следуя семейным традициям, эстафету искусств подхватил его сын.
Арсений Владимирович Слепушкин закончил художественно-техническое училище по специальности «ювелир-монтировщик», сходу получив наивысший, IV разряд (к слову, это редчайший случай, когда выпускнику присуждают такую высокую квалификацию). Работал на заводе «Русские самоцветы», в НИИ «Ювелирпром», где познакомился со своей будущей женой Марией, — замечательной художницей по эмали. Супруги работали вместе: Мария выполняла эмали, Арсений изготавливал изумительной красоты оправы.
Однажды к Арсению Владимировичу обратился Архиепископ Симон, владыка Бельгийской и Голландской православной церкви, с просьбой отреставрировать старинные панагии. Реставрация была выполнена по высшему уровню, Арсению и Марии стали поступать заказы по реставрации и изготовлению уникальной церковной утвари: панагии, кресты, дароносицы, кадила, лампады, иконы на эмали…
Так началась добрая дружба с православным духовенством, и впоследствии Арсений Слепушкин вместе со своим товарищем по училищу Алексеем Меметовым получили благословение и основали Православную художественно-ювелирную мастерскую «Златарница», которая сегодня известна своими неповторимыми по стилю и изяществу изделиями во всем Православном мире. Великолепного качества работы мастеров «Златарницы» высоко оценены и отмечены Святейшим Патриархом Всея Руси Кириллом, Великой Княгиней Марией Владимировной, Главой Российского Императорского Дома, Митрополитом Варсонофием, священством и многими другими духовными лицами.
И как тут не случиться чудесам?
Есть в семейном багаже Слепушкиных одна удивительная история, которой со мной поделилась Мария Викторовна.
Однажды в знак дружбы Мария с Арсением решили подарить отцу Симону икону Богоматери. Над росписью Мария трудилась кропотливо и вдохновенно — от всей души в высшем смысле этого слова. Икона была принята с благодарностью и увезена в Бельгию, в город Антверпен. Но через некоторое время случилось несчастье: отца Симона ограбили, и икона пропала вместе с другими вещами. А спустя несколько лет газеты вдруг запестрели заголовками: «В Бельгии чудесно обретена икона Божией Матери», «Чудо обретения иконы Божией Матери и изображения русского храма в Антверпене», «Чудесное обретение»…
А дело было так.
В Праздник Успения Пресвятой Богородицы, 28 августа 2005 года, во время молебна дети, игравшие во дворе храма русского православного прихода Рождества Христова, нашли в старом почтовом ящике коробочку и слежавшуюся от времени купюру в 100 евро. В коробочке, которая, судя по ее состоянию, лежала в ящике давным-давно, оказалась эмалевая икона и крестик. Надо ли говорить, что икона была та самая, с такой любовью и тщанием изготовленная Марией! Теперь эта икона стоит в антверпенском храме и почитается как чудесно обретенная. И как тут не вспомнить девиз «Златарницы»: «сегодня достойная вещь, завтра — реликвия»!
С 2017 года Арсений Владимирович Слепушкин, не расставаясь с возглавляемой им сегодня благословенной «Златарницей», работает единственным реставратором в одном из лучших ювелирных музеев мира — петербургском Музее Фаберже. Через его золотые руки прошло более тысячи предметов - от пасхальных яиц до мраморных скульптур, фарфора, бронзы, эмали. Те, кто бывал в музее, наверняка помнят восхитительного крошечного (всего 3,7х7,3 см!) носорога, который, передвигаясь на миниатюрных колесиках, умеет кивать головой и вертеть хвостом. Так вот, механизм этого уникального старинного автоматона «оживил» волшебник Арсений Слепушкин.
На долю великой Раисы Дементьевны Слепушкиной выпало огромное материнское горе — пережить смерть сына. Но и огромное счастье — дожить до правнуков.
В семье Арсения и Марии трое детей — две дочери и сын.
Девочки с юных лет уверенно продолжают семейную династию:
Старшая, Алиса, закончила художественную гимназию, сейчас учится в Санкт-Петербургском государственном институте культуры. В 16-летнем возрасте участвовала в выставке «Город Петра — город мастеров», организованной Союзом реставраторов. Ее акварель «Портрет отца за работой» была удостоена диплома.
Средняя, Таисия — Таечка, как ласково зовут девочку в семье, - тоже великолепно рисует. Ее работа «Портрет бабушки», за которую она получила высокую награду, ко Дню реставратора была помещена на пригласительный билет.
Младший, 12-летний Илья, тяготеет к точным наукам — готовится стать программистом. Но гены берут свое: Илюшу привлекает резьба по дереву. Недавно он самостоятельно вырезал православный крест и по просьбе мальчика его освятили в храме. Теперь он всегда висит в изголовье Илюшиной кровати. И кто знает — может быть, тяга к прекрасному победит?
Раиса Дементьевна Слепушкина ушла совсем недавно, в 2020 году, в возрасте 92 лет. Несмотря на столь глубокий бриллиантовый возраст, она сохраняла достоинство, красоту и ясность ума. И работала без преувеличения до последних дней. Накануне 90-летнего юбилея к ней обратился коллекционер и просто умолил отреставрировать старинную тарелку с росписью. Коллекция была тематической — он собирал фарфор с изображением персонажей исключительно в военной форме. Роспись на тарелке сохранилась плохо — позолота и рисунок стерлись, погоны и прочая атрибутика почти не просматривались. И вот, чтобы не дай Бог, не допустить неточности в деталях, Раиса Дементьевна через весь город отправилась в Дом книги и приобрела огромную тяжеленную энциклопедию истории военной формы. Вот она, ответственность за честь мундира — мундира реставратора! Недаром китайские шелка ее работы уже более 70 лет радуют глаз восхищенных посетителей Царскосельского музея, сохраняя первозданную свежесть.
90-летие Раисы Дементьевны торжественно отмечали в залах Екатерининского дворца. В этот день Золотую анфиладу закрыли для посетителей, и Раиса Дементьевна — красивая, статная, - медленно шла по ней, окруженная шедеврами, которым дала вторую жизнь. Большой Тронный зал встретил ее рукоплесканиями: все сотрудники музея, выстроившись вдоль стен, приветствовали великого реставратора...
И еще об одном человеке просто непременно нужно рассказать.
Искусствоведа Надежду Павловну Иванову связывала многолетняя дружба с Владимиром Владимировичем Слепушкиным, сыном Раисы Дементьевны. Будучи коллегами и добрыми друзьями, многие годы они работали вместе. После ухода Владимира Владимировича Надежда Павловна стала для Слепушкиных и ангелом-хранителем, и доброй феей, и членом семьи.
Талантливая, неутомимая, она до последних дней поддерживала Раису Дементьевну и до сих пор служит вдохновителем и источником неугасимой энергии для ее внуков и правнуков.
Я присоединяюсь к благодарности семьи Слепушкиных в адрес этой замечательной женщины: ведь без помощи Надежды Павловны я бы не смогла написать эту статью — статью о блестящей династии художников-реставраторов Слепушкиных, верой и правдой служащих великому искусству воссоздания и сотворения Красоты.
