— Да-а…, — прозвучал из-за двери голос моего мужа.
Я застыла по середине коридора и огляделась. Я шла на улицу немного подышать воздухом, почти четвёртый месяц беременности, а я все еще мучилась легким токсикозом. Но расслышав голос мужа из-за двери одной из комнат отдыха, я затормозила.
Сморгнула.
Облизала губы.
— Я скучала… — промурлыкал ему в ответ женский голосок.
А у меня ноги онемели. Сердце застучало и попробовало разбить ребра, чтобы выбраться наружу.
Я прикрыла глаза и положила руки на живот.
Мой малыш. Маленький, родной малыш, пол которого мы должны были сегодня узнать на вечеринке.
Я сделала шаг вперед. К двери. К деревянной двери, покрытой идеальным светлым маслом, которое сохранило естественный вид древесины.
В этом загородном эко-комплексе все было таким. Настоящим. Залы в рустикальном стиле, живые цветы. Брак мой крепкий и тоже живой.
Так мне казалось.
Я положила ладонь на дверное полотно и тяжело задышала.
Нервы натягивались, звенели.
Игнат не мог так поступить.
Зачем ему это? У нас же ребенок скоро родится. У нас полная семья будет. Загородный дом, который муж присматривал для поездок на природу по выходным. У нас же все было хорошо. Мы два года в браке. Два года, как я из Семеновой стала Рокотовой. Два года, как я носила на пальце обручальное кольцо.
Два года моего счастья разлетались осколками, и я глазами полными слез стояла и смотрела перед собой, не видя ничего.
— Не отвлекайся, а то жена замучила меня со своим токсикозом, — хрипло произнёс супруг, и меня эти слова словно по лицу хлестнули. Да, с беременностью наша жизнь претерпела изменения, но это не означало, что так будет всегда. Да, меня мучил токсикоз, но он скоро пройдёт. Да, у меня…
Из-за двери послышались шорохи, приглушенный стук бокалов, шпильки туфелек по полу.
Я прикусила губу, запрещая себе плакать, но через секунду поняла, что запреты ничего не значили, потому что слезы потекли из глаз, и я судорожно постаралась их вытереть.
Это не Игнат. Он не мог так поступить со мной. Может быть это не он? Может быть голос просто похожий, ведь правда?
Я вытерла нос запястьем.
Если это он, будет большой скандал. Настолько большой, что пара журналистов присутствующих на мероприятии в качестве гостей, завтра осветят это событие со всех сторон.
— Поэтому ты меня и любишь… — прозвучал женский голос, который тоже был смутно знакомым. Такое чувство, что я попала в какой-то психологический триллер, и теперь стоя на пороге разрушенной жизни, я пыталась еще как-то вынырнуть в реальность, но не выходило.
Отец будет зол. Нереально зол, особенно если учесть, что они с моим мужем деловые партнёры.
— Почему ты с ней? — это я услышала, когда приложилась ухом к двери.
— Мы это не обсуждаем, — выдохнул муж, и в комнате что-то упало.
У меня вспотели ладони, нервно дернулся глаз. Уверена, растеклась вся косметика.
Игнат…
Он же говорил, что никого чудеснее меня не встречал, что я его сердце. Что я его самая главная ценность.
— Все же знают, что ты женился на ней из-за бизнеса! — неразборчиво произнесла девица, и я ощутила как в груди разрослась необъятная пропасть. Я отпрянула от двери. Посмотрела по сторонам.
Игнат не мог на мне жениться по принуждению. До нашей встречи он даже не знал кто я. Я просто ехала с универа, и моя машина остановилась посреди дороги. Ливень был жуткий, и моя маленькая машинка просто утопала в воде, которой на дороге было по щиколотку. Я вылетела из салона и постаралась хотя бы поставить знак, но следом за мной дорогу перегородил внедорожник, и появился Игнат.
— Девушка, в машину, в машину сядьте, — произнёс он, и я почему-то села. Мокрая, в пропитанной водой одежде. И стала набирать отца. А Игнат обошёл мою машину и показал жестами, чтобы я открыла капот. Спустя пару минут он подошел к двери и дернул ее на себя. — Надо в сервис. Вы въехали несколько метров назад в глубокую лужу на Пресненской?
Я смотрела на хищный излом бровей, на волевой подбородок и могла только судорожно кивать.
— Скорее всего был гидроудар движка. Я сейчас позвоню знакомым и приедет эвакуатор.
— Нет, не надо… — начала я, но муж тогда посмотрел на меня таким взглядом, что я забыла все слова, которые только можно.
И приехали работники. Погрузили машину, а Игнат отвез меня домой.
Он не был знаком со мной до. У него не было никаких отношений с моим отцом до нашего знакомства.
Это неправда, что Игнат женился на мне из-за бизнеса!
— Знаешь, мне кажется, она просто у тебя вобла холодная, поэтому ты со мной, — снова раздалось из-за двери, и у меня мир побагровел перед глазами.
Я туго сглотнула.
Сердце пропустило удар.
В голове фейерверком стали взрываться осколки боли.
Сознание помутнело.
И я толкнула дверь комнаты отдыха, чтобы увидеть наконец любовницу мужа. Ведь голос показался мне знакомым.
Слишком знакомым.
Дверь дрогнула, но не открылась.
Я сдвинула брови и еще раз толкнула полотно.
Никакой реакции.
Я вцепилась в ручку и опустила ее. Потом подняла и еще несколько раз так.
Заперто!
Я отошла от двери. Обняла руками живот. Нет. Я пока своими глазами все не увижу, не успокоюсь. Игнат мне этим душу вывернул. Он своим предательством не только меня убил, он наплевал и на нашего ребенка, а этого простить я не могла.
Я сделала еще шаг назад, а потом развернулась в сторону выхода и решила застать любовников в процессе. Через пару метров я сняла туфельки на низеньком каблучке и, подхватив их за пятки, понесла в руках, чтобы не мешали мне маневрировать на скользком кафеле.
У этого эко комплекса вместе с банкетными залами на первом этаже располагались комнаты отдыха, которые выходили на длинную террасу. Именно туда я и спешила. Выйдя из здания, я обулась и пошла по каменной тропинке в обход. На террасе отдыхали другие гости. Кто-то из наших, и меня попытались окликнуть:
— Ася!
Но я нервно дернула головой и махнула рукой. Нет. Я все скажу Игнату и его этой, которая что-то там языком делает.
Я добралась до террасы и стала отсчитывать комнаты, чтобы не вломиться к кому-нибудь чужому. Когда я насчитала третьи двери, то прямиком пошла к ним. Ещё не успела дойти, как рука вскинулась, и я больно ударила ладонью по стеклу.
— Игнат, — прошипела я, а потом положила руку на ручку двери и дёрнула на себя. — Игнат…
Мне не открывали, а закрытые портьеры мешали разглядеть, что происходило внутри. Я стала дёргать сильнее, и спустя томительные несколько минут недовольный муж щёлкнул замком.
— Что ты здесь делаешь? — нервно спросила я, до сих пор робея под тяжёлым взглядом темных глаз мужа.
Игнат поджал губы и показал на наушник в ухе. Я быстро оглядела комнату. Он не мог так быстро выставить любовницу отсюда. Он не мог. Я дернулась в сторону под недовольным взглядом мужа и заглянула в приоткрытую дверь туалета.
Пусто.
Я развернулась обратно и увидела при входе шкаф. Шагнула к нему. Створки не поддались с первого раза, и я, прикусив в губы сильнее потянула их на себя. Игнат что-то сказал собеседнику в наушник и резко шагнул ко мне. Отодвинул от шкафа и нажал на затвор наверху. Я с ужасом и шоком смотрела на пустое нутро и растерянно качала головой. Нет. Не в диван же муж засунул свою любовницу!
Я обернулась к Игнату и поджала губы.
— Что случилось? — холодно спросил супруг, вытащив наушник и убирая его в кейс.
— С кем ты тут был? — снова спросила я и опять огляделась.
— С Воронцовым, — муж показал кейс с наушниками и склонил голову к плечу.
— Я слышала еще голос… — сказала я нервно. Я же слышала. Слышала все, что они здесь обсуждали!
— Ну может кто-то из обслуживания или не знаю… — Игнат пожал широкими плечами и у него на груди натянулась рубашка цвета молока. Я снова неосознанно обхватила свой живот и пробежалась по нему пальцами.
— Нет, дверь была заперта, какое обслуживание? — спросила я, и Игнат совсем подозрительно посмотрел на меня, а потом прошел к двери и открыл ее. Наружу.
— Дверь была открыта, Ась… — коротко сказал Игнат. Конечно, теперь она открыта! Наверно когда выпускал свою любовницу и открыл. Да, я могла потянуть ее себя, но в тот момент даже не подумала об этом. Какой глупец вообще делает двери с наружным открытием, когда они всегда открывался внутрь?
Я покачала головой.
— Я слышала, ты здесь был не один. Я слышала… — стояла я на своем, хотя и совсем растерялась. Не могло быть. Все ведь прекрасно слышно.
— Ась, ты сегодня какая-то нервная, — выдохнул Игнат и приблизился ко мне. Я нервно и быстро оглядела мужа с ног до головы.
Ремень!
На нем не было ремня!
На брюках не было ремня.
Я осмотрела комнату. Он же если снял его… Хотя зачем снимать, когда его просто расстегивают?
Ладони мужа легли мне на плечи и мягко сжали.
— Ась, идем к гостям. Ладно, я отлучился, но ты зачем оставила народ? Сейчас пойдут искать, все разбредутся.
Я обескуражено кивнула, и муж развернул меня к двери. Он придерживал меня за талию, а место где лежала его ладонь просто горело огнём. Я старалась разорвать касание, но Игнат словно бы чувствуя, что я психую, наоборот притянул меня к себе и погладил сквозь ткань одежды живот.
У меня все чувства взбурлили, и я чуть не ударила супруга по рукам. Он не смел прикасаться к малышу после того, что я узнала. У Игната не было права на это.
Мы зашли в банкетный зал, и я выдохнула. Голова слегка кружилась от нервов, и я устремилась к нашему столику.
Игнат просто спрятал любовницу. Но я найду ее. Это наверно кто-то из гостей. Я обвела взглядом собравшихся. Слишком много народу и любовницей может быть любая, даже вот та неформатная девчонка в темном платье с афрокосами, какая-то знакомая матери Игната. Или вот та блондинка с накаченными губами.
Я вздохнула и низ живота потянуло. У меня так бывало от нервов, а сейчас они просто рвались с треском.
Игнат изменял, это точно. Он же говорил про токсикоз.
Я посмотрела на мужа, который не сводил с меня взгляда и было в нем что-то надменное, что-то неправильное, словно превосходство, как будто меня обдурили.
— Дамы и господа, — сказала ведущая. — А сейчас самый важный момент вечера. Все ради чего мы здесь сегодня собрались!
С потолка на цепочке в центр зала спускался набитый конфетти единорог. Идея вечеринки заключалась в том, что мы с Игнатом должны пиньяту разбить, чтобы узнать пол нашего ребенка. Внутри единорога соответствующего цвета были конфетти и карамельки.
Я медленно встала, когда Игнат протянул мне руку и вложила свою маленькую ладонь в его. Сердце стучало как бешеное. Я не могла поверить в то, что в день когда я должна была узнать кого носила под сердцем, Игнат поступил так чудовищно и просто предал. И еще более низко с его стороны было то, что он делал из меня последнюю дуру, а я же любила его. Я его так сильно любила, что не слышала подружек, которые говорили, что Рокотов это не тот мужчина, который сможет когда-то принадлежать одной женщине.
— Ась, ты готова? — спросил Игнат и протянул мне небольшую палку со звездочкой на конце. У него была точно такая же, только вместо звёздочки боксерская перчатка.
Я медленно кивнула и подняла глаза на мужа. Тугой комок встал поперёк горла, потому что глядя на Игната сбоку, я увидела то, чего сразу не заметила.
Молочная белизна рубашки была пошло испорчена следом от помады на воротнике у самой шеи.
Я подняла палку и замахнулась, пристально глядя мужу в глаза.
— Я знаю, что у тебя есть любовница, — прошептала я одними губами и ударила.
Перед лицом разлетались разноцветные конфетти. Они все были оттенка розового, бордового, лилового. Конфетки в аккуратной крафтовой бумаге молочно-розового цвета с дребезжанием рассыпались по полу. Гости что-то кричали. Хлопали пробками бутылок с шампанским. Что-то говорила ведущая, а я сквозь эту розовую пелену смотрела на заледеневшее лицо супруга. Смотрела как в его глазах разрасталась чёрная бездна, как ложились длинные уродливые тени.
Я смотрела и не понимала, что ждала я девочку.
Самую чудесную на свете девочку, о которой я узнала в момент предательства. И эта девочка никогда не узнает своего отца.
— Что ты сказала? — сквозь шум не услышана, а прочитала я по губам Игната.
— Молодые родители, как назовете малышку? Вы уже выбрали имя? — подлетела ведущая и ткнула микрофоном в лицо Игнату. Муж, ни мускулом не дрогнув, коротко выдохнул:
— Инесса.
Микрофон метнулся ко мне, и я дрожащим от слез голосом произнесла:
— Ева…
— О! У нас тут два варианта. А давайте мы с гостями устроим соревнование!
Игнат прошел ко мне, отбросив висящую пиньяту, и больно схватил за руку. Муж никогда не позволял себе такого. Под его ногами хрустели леденцы и шуршали конфетти. И я, оступаясь из-за длинного бежевого платья, шла следом.
Игнат вышел из зала и толкнул одну из дверей. Пропустил туда меня и оказалось, что это подсобка.
— Повтори, — произнёс муж тихо и склонился надо мной. Он засунул руки в карманы брюк и качнулся с пятки на носок. Я туго сглотнула, понимая, что не смогу вытерпеть весь этот фарс и сделать тупенькую физиономию. Я подняла лицо и прошептала:
— Ты был с другой женщиной… — мой голос был ровным, хотя в груди все покрывалось жидким пламенем. Игнат качнулся ко мне и схватил пальцами за подбородок. Я попыталась дернуться.
— Кто тебе это сказал? — чуть ли не по слогам спросил муж, и я, глядя ему в глаза, выдохнула:
— Я стояла за дверью, пока ты говорил, что я бревно и что тебе надоел мой токсикоз, — я все же вырвалась. А Игнат заметил насмешливо:
— Тебе показалась.
— Я по-твоему на дуру похожа? — спросила я с горечью и попыталась обойти мужа, чтобы вернуться в зал и сказать все отцу.
— Нет. Ты просто беременная эмоциональная женщина, которая переволновалась, — ответил муж, и я всеми гранями души уловила его снисхождение. Оно и раньше у него было, но не такое яркое, не такое акцентированное.
— Беременная и эмоциональная, — начала я, проглатывая злые слезы и теряясь в пространстве, — собирается выйти и сказать гостям, чтобы расходились.
Игнат резко положил ладонь мне на плечо, сдавливая. Развернул меня к себе лицом и прошептал.
— Не порть никому праздник своими истериками, — от мужа сейчас даже пахло иначе. Цветочный аромат с примесью его воды: морская соль, мшистые камни, ветивер.
— Это не праздник, — прохрипела я. — Это похороны нашего брака.
— Ты ни с кем меня не застала. Не было никакой другой женщины! — начал зло муж, тряхнув меня за плечи. — Если тебе что-то показалось, то это твои проблемы. Родители не виноваты. Гости не виноваты, что тебе скучно стало в своем декрете и тебя плющит от безделья!
Я не была в декрете. Я только уволилась с прежнего места работы в компании по сопровождению клиентов: юридическое, экономическое. Я знала, что все равно в шесть месяцев уйду, но решила не тянуть и работать со своими клиентами удалённо.
— Не было никого! Я один был в комнате. Прекращай свои сказки рассказывать, — рычал Игнат, и я, не выдержав, крикнула:
— У тебя помада на воротнике!
Игнат отстранился от меня. Он старательно делал вид, что не хотел проверить рубашку, но у него не вышло, и тогда он зло рыкнул:
— И что теперь? Хочешь узнать почему она там? Хочешь найти причины?
— Какие причины? Я почти на четвёртом месяце! Мне плевать на причины! — все же задохнувшись слезами, выдавила я.
— Но они есть, — расслабился Игнат. — Я здоровый сильный мужчина. И я хочу нормальной любви. Имею право. А ты… ну Ась, ну посмотри на себя, а?
У меня дрогнули губы. А опустила глаза.
— Посмотрела и что тебя не устраивает? — холодно произнесла я, стараясь чтобы мой голос не звучал жалко. — И рубашка, кстати, чистая. Спасибо за правду, дорогой.
***
Если вам понравился рассказ, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре "Развод. Боль предателя", Анна Томченко.
Всех Ц.
