Предчувствие того, что случится что-то плохое было таким же осязаемым как давящая духота перед грозой.
- Не могу найти документы, - Влад развел руками и обвинительно посмотрел на меня. Всегда так делал, когда в доме что-то пропадало. - Куда ты их переложила? Синяя папка лежала прямо вот здесь, - он ударил кулаком по журнальному столику и если бы тот был стеклянным, то по нему обязательно был пошла трещина.
- Если она там лежала, значит там ее и возьми. Я действительно не видела никакой папки, милый, - отмахиваюсь от нападки.
Знаю, что он не в настроении из-за срыва сроков поставки материалов для крупного заказа. У мужа компания по производству мебели и он должен успеть поставить все, что необходимо для открытия дорогого ресторана в центре города. Заказ важный (как и любой другой) и сложный (как будто было иначе).
- Не огрызайся, Ира! От этого проекта зависит наше будущее, - рявкнул он, сжав кулаки.
Муж еще некоторое время буравил стол тяжелым взглядом. Черные глаза, если бы могли прожечь дыру в столешнице давно бы это сделали.
- Ты еще можешь успеть заскочить в офис и распечатать документы снова. Позвони Светлане, она все подготовит.
При упоминании имени его помощницы муж немного успокоился. Она действительно была незаменимым человеком в его офисе, хотя устроилась к нему совсем недавно. Прошло три месяца с тех пор как его предыдущий секретарь, Ангелина, ушла в декрет, а Света сидела у нас на кухне и рыдала из-за того, что разводится с мужем, который от нее загулял.
Сложность была в том, что Даниловы работали вместе, и любовницу он завел там же, при себе. Классический кобель, из тех, что считает будто можно крутить роман прямо под носом у жены и та либо ничего не узнает, либо когда узнает смирится и будет молчать.
Со Светой мы подругами не были, не более чем приятельницы. Наши сыновья учились в одном классе, жили они в соседнем подъезде.
Разборки и развод были громкими. Мужу пришлось съехать с квартиры, а женщине уволиться. По профессии делопроизводитель и кадровик она вполне подходила на должность секретаря-референта и кажется, что Влад не прогадал ведь о работе нашей почти соседки отзывался только в положительном ключе.
Муж ушел, а я занялась домашними делами. Загрузила стиралку, посудомоечную машину и запустила в комнате сына пылесос. Пока вытирала пыль нашла ту самую злосчастную папку, которая просто упала за стол и ее просто было не видно.
Собиралась написать сообщение Владу, что все в порядке, но телефон в руке ожил до того, как я открыла мессенджер.
“Мамочка, после тренировки я забегу к папе, можно?” - написал сынок.
Я улыбнулась. Тимофей очень любил своего отца и всегда смотрел на него с обожанием. Влад был для своего ребенка непоколебимым авторитетом и примером во всем, поэтому когда встал вопрос о том, хочет наш сын пойти заниматься футболом или музыкой, последнее и решающее слово имел именно мой муж.
Спортивная школа была в нескольких шагах от офиса мужа и Тим иногда заходил к отцу в гости, а потом отправлялся домой. Для девяти лет наш мальчик был уже достаточно самостоятельным и я разрешала ему проехать несколько остановок на автобусе, хотя все время волновалась.
“Он на встрече, ты вряд ли его там застанешь. Иди сразу домой.”
Тут же раздался звонок.
- Мамочка, я сегодня забил такой классный гол! Мне скинули видео и я хотел показать папе, - сын радостно сообщал о своих успехах. У него действительно получалось и тренер спортивной школы отмечал способности Тимофея на самом высшем уровне.
- Отправь ему сообщением. Папа будет рад посмотреть.
- Но это не тоже самое, - я слышала в его голосу предвкушение того, как Влад обрадуется и похвалит, а может быть даже побалует сына новой игрой для приставки. - Я просто заскочу, и если там никого не будет приеду домой, хорошо?
- Хорошо, только будь осторожен и если что - позвони мне обязательно.
Звонок оборвался и я продолжила заниматься уборкой и так увлеклась, что только спустя час взглянула на мобильный, где не было ни одного сообщения. Ни пропущенных звонков. Набрала Влада, чтобы узнать встретился ли он с сыном, но вместо голоса мужа услышала автоответчик. Предчувствие того, что могло случиться что-то плохое забилось внутри.
Я старалась себя успокоить, но Тим тоже не отвечал на мои звонки. Когда я набирала его номер уже в третий раз услышала звонок в дверь и кинулась в прихожую. Сын стоял на пороге и мне уже хотелось отругать его за то, что не берет трубку, заставляет меня волноваться и нервничать, но выглядел он так, будто всю дорогу до дома плакал без остановки.
Глаза красные, губы припухшие.
- Тимофей, что случилось?
- Ты… - он всхлипнул, перешагнул через порог и обнял меня так крепко, что я едва не задохнулась. - Почему ты не сказала, что так сильно болеешь и скоро умрешь!?
Смотрю на сына как на пришельца из космоса. Он продолжает что-то говорить, а я слышу только булькающие звуки. Какой-то бред, который не мог прийти ему в голову.
- Тим, погоди, - хватаю его за руки.
Они холодные, почти окоченевшие. На улице уже прохладно, октябрь не радует нас теплой погодой, вся она ушла вместе с опавшими листьями в сентябре. Дожди, слякоть и пробирающий до костей ветер, вот что сейчас за окном каждый день.
- Зайди, - буквально силой завожу его в прихожую. Он немного трясется и двигается скорее механически. Он, конечно, еще ребенок, но раньше не видела своего сына в таком заторможенном состоянии. Это ступор и шок. Что-то совершенно страшное и лишенное логики.
Помогаю ему снять куртку и шапку, стягиваю шарф, который всегда прошу завязать сверху, но он едва болтается на шее. Рассегиваю молнии на ботинках, достаю ноги, но не решаюсь просить его идти в комнату.
- Расскажи мне, что случилось, Тима.
Он сжимает мои пальцы, самые их кончики и хмурится. Как-то слишком по-взрослому, как никогда раньше, всматривается в мое лицо. Не куда-то конкретно, а на все сразу. Очень внимательно и детально.
- Папа сказал, что ты болеешь, - наконец-то выдает он.
- Тебе сказал?
- Нет.
Не поняла. Влад обсуждает состояние моего здоровья с кем-то посторонним? Я в смятении и очень злюсь, потому что совершенно не понимаю, что происходит. Мне нужно больше информации.
- А кому? - допытываюсь у сына.
Он сжимается, как будто не хочет говорить. Боится или все еще в шоке от услышанной информации. Господи, это какой-то невероятный бред. Фарс. Сюр. Откуда это взялось? У Влада на фоне переживаний из-за работы совсем крыша поехала? Мне придется серьезно с ним поговорить.
- Маме Сережи, тете Свете, которая с ним работает. Она… - Тим запнулся на мгновение, как будто обдумывая стоит ли говорить дальше, но все же решился, - она обнимала его.
- Обнимала? - тупо повторяю.
Все звучит как-то странно и даже глупо. А я не глупая, у меня высшее образование, консерватория за плечами и, что более важно, такие интриги на кафедре, что любое реалити нервно трясется в стороне. Но Света и Влад?
Нет.
Нет!
Она совершенно не в его вкусе. Немного полноватая, с рыжими волосами, слишком длинными ногтями, которые все время хочется укоротить.
- Почему ты думаешь, что они говорили обо мне?
- Потому что папа так и сказал, что ты тяжело больна и он не может нас оставить. Что значит оставить, мам? Зачем? И почему ты не говорила, что болеешь?
Потому что это неправда. Все со мной хорошо. Я давно не сдавала даже плановые анализы, но мне и не нужно. Ежегодные грипп и ОРВИ обходят меня стороной, даже если дома полный лазарет. Обычно я никогда не жалуюсь на иммунитет, поэтому врачей посещаю крайне редко.
- Тим, я не болею.
- Правда?
- Честное слово, сынок. Пойдем, - встаю на ноги, чувствуя боль в коленях.
В голове каша, на душе паршиво. Я не идиотка, но… но может быть этому есть какое-нибудь невероятное, но очень убедительно объяснение.
Веду сына сначала в ванную, чтобы тот помыл руки. Умываю сначала ему, а затем и себе лицо прохладной водой. Провожаю на кухню и усаживаю за стол. Кормлю. Спрашиваю про тренировку, про успехи, про будущий отбор в старшую команду, но ответы слушаю вполуха. Мои мысли совсем не здесь.
- Тим, - наконец-то решаюсь спросить у сына то, что тревожит все эти бесконечные полчаса. - А папа видел тебя?
- Нет, - выпаливает быстро и качает головой из стороны в сторону. - Дверь была не заперта. Я знаю, что подслушивать плохо, но… он говорил так громко, а тетя Света… она как будто о чем-то его настойчиво просила. Я не все расслышал. Прости.
- Ничего, - глажу его по голове. - Если ты закончил, тогда иди в свою комнату, делай уроки.
- А ты?
- А я отвезу твоему отцу документы на работу, он забыл.
Сын побледнел от моих слов.
- Папа рассердится если узнает, что я подслушивал.
- Не рассердится. Я ему не скажу.
- Честно?
Я кивнула, потому что врать сыну в лицо не могла.
***
Мне не хотелось оставлять Тимофея одного, но желание поговорить с Владом и получить объяснения оказалось гораздо сильнее. Это было сродни предчувствию, что мне нужно поехать и уточнить у мужа зачем он разговаривал о моем здоровье со Светой.
И зачем врал.
В городе были пробки, которые сильно затрудняли путь до офиса. Синяя папка лежала на пассажирском сиденье и нервировала. Я не заглядывала внутрь, никогда не совала нос в дела мужа, не проверяла телефон, не шарила по карманам.
Возможно стоило и не было бы этого гнетущего и пугающего чувства, что моя жизнь вот-вот рухнет. Четко выверенная, тихая и размеренная, иногда нарушаемая редкими штормовыми ветрами и грозами, будет растерзана и разнесена до основания.
Что он мне сейчас скажет? Представить сложно.
Это была неудачная шутка.
Тимофей все не так понял и я говорил Свете про другую Иру.
Я рассказывал довольно забавный анекдот, хочешь послушать, любимая?
Когда он вообще последний раз так меня называл. Пытаюсь воспроизвести в памяти этот момент, но он запрятан где-то очень-очень далеко.
Спустя полчаса плотного трафика и я торможу на почти пустой парковке. Почти семь вечера, сотрудники ушли по домам лишь в одном окне офисной части компании горел свет. Да, это окно в кабинете генерального директора.
Соколова Влада.
Отлично, потому что не будет свидетелей и тех, кто может подслушать этот неприятный разговор и возможное скандальное выяснение отношений.
Это не первая наша ссора, но кажется впервые я подозреваю нечто настолько гнусное.
Измену. Самую настоящую. Реальную. Не просто догадки от найденного темного волоса на идеальной белой рубашке, не приторно сладкий аромат женского парфюма от пиджака и уж точно не приходящие поздно вечером сообщения, которым муж улыбается так, словно ему перевели на счет пару миллионов долларов.
Нет.
В вестибюле охраны нет, тем лучше. Доложить о моем прибытии никому. Иду к лифтам, поднимаюсь на четвертый этаж. Двери бесшумно открываются, муж особенно этим гордился, считал что звуковые сигналы создают лишний шум. Иду по мягкому ковролину к приоткрытой двери.
По полу тянется узкая полоска света.
Из-за двери слышны звуки. Какое невнятное бормотание, стоны.
От последнего слова я отмерла и уже подумала, что мне все показалось поэтому решительно сделала несколько шагов вперед и вошла в кабинет мужа.
Нет, не показалось.
Они так меня и не заметили.
- Черт, детка, это было… это… - Влад задыхался как после стометровки.
- Давай помогу, дорогой, - я наконец-то отмираю и подаю голос. - Невероятно, прекрасно, грязно, пошло, крышесносно.
- Ира? Что ты тут делаешь? - Как ни странно первой голос подает именно Света. Она не подскочила на ноги, не покраснела и даже ее голос звучал слегка устало и очень удовлетворенно. Она не говорила, а мурчала как кошка, обожравшаяся лучшей сметаны. - Я думала ты в больнице.
Я пожала плечами.
- А я думала, что ты несчастная женщина, которой нужна помощь, а оказалась приличной змеей.
- Ира, заткнись! - Влад наконец-то подал голос. - Иди домой, там разберемся!
- Конечно разберемся, Влад. И ты мне объяснишь почему рассказывал своей любовнице о том, что я неизлечимо больна!
С этим словами швыряю в него папку и вылетаю из кабинета и офиса прочь.
***
Рекомендую книгу на вечер: "Измена. Ложь, боль и слёзы", Лена Тэсс.
Всех Ц.