В гоголевских «Мёртвых душах» почтмейстер рассказывает историю капитана Копейкина, который был «пролетная голова, привередлив, как чёрт, побывал и на гауптвахтах и под арестом, всего отведал». Потеряв под Красным или под Лейпцигом руку и ногу, он отправляется вначале к своему отцу, но тот ему отказывает:
«… Мне нечем тебя кормить, я - можете представить себе, - сам едва достаю хлеб…».
Тогда капитан дотащился кое-как в столицу, «хлопотать по начальству, не будет ли какого вспоможенья». Всё-таки как-никак в Петербурге – тут и «нос слышит, что пахнет тысячами»! Сунулся в комиссию, где уже «эполет и эксельбант, народу - как бобов на тарелке» и объяснил начальнику свою плачевную ситуацию.
«…Так и так, говорит, проливал кровь, лишился, в некотором роде, руки и ноги, работать не могу, осмеливаюсь просить, не будет ли какого вспомоществования, каких-нибудь эдаких распоряжений насчет, относительно так сказать, вознаграждения, пенсиона, что ли, понимаете…».
Ответ начальства был обнадёживающим:
- Хорошо, говорит, понаведайтесь на днях.
Получив благодушные заверения начальства, Копейкин возрадовался и тут же в трактире промотал половину имевшихся у него денег.
«…Он-то уже думал, что вот ему завтра так и выдадут тысячный какой-нибудь эдакой куш: на тебе, голубчик, пей да веселись… А уж у него, понимаете, в голове и англичанка, и суплеты, и котлеты всякие».
Однако, денег Копейкину никто давать не собирался, а велели ему ждать да ожидать. А, коли, мол, невмоготу, тебе, то иди сам и ищи себе пропитание. И отправили его со здоровенным фельдъегерем обратно к месту жительства.
Финал этой загадочной истории был таков.
«… Куда делся Копейкин, неизвестно; но не прошло, можете представить себе, двух месяцев, как появилась в рязанских лесах шайка разбойников, а атаман-то этой шайки был, судырь мой, не кто другой…».
Порой современный исследователь не в состоянии понять, как именно в этом архивном фонде могло оказаться подобное дело. По всем законам оно должно было находиться в соседнем. Тем не менее, факт налицо.
Получение пенсии и сейчас порой занятие не из простых, а лет 160-170 тому назад и вовсе могло превратиться в сплошную муку (о чём и повествует вышесказанная история капитана Копейкина).
Рядовому человеку абсолютно всё равно, в какой именно инстанции мог потеряться тот или иной документ. Он не понимает разницы между Канцелярией Губернатора и Губернским Правлением. Для него всё едино, как говориться, «что в лоб, что по лбу». Тем не менее, страдать от последствий волокиты приходилось именно ему.
Пример тому – «дело отставных инвалидов Ивана Филиппова и Константина Игнатьева».
Конечно, оно не такое финально-драматичное, как история капитана Копейкина, но неприятностей нижним чинам пришлось хлебнуть.
12-го января 1860 года на имя Рязанского Губернатора поступило прошение от отставного из Московского Пехотного полка рядового Ивана Филиппова, проживавшего в Данковском уезде, селе Бигильдино, Сурки тож, в котором жаловался на неполучении длительного времени положенного ему по закону пенсиона:
«… Указами Рязанской Казённой Палаты от 23-го января 1858 года за № 975-м, от 7-го августа за № 6139-м, и от 10-го августа 1859 года за № 7321, предписано Данковскому Уездному Казначейству о выдаче ассигнованного мне за службу и увечье по билету на счёт Комитета, Высочайше учреждённого в 18 день Августа 1814 года пенсиона, по первому за майскую и сентябрьскую 1857 года трети – 13 руб. 34 коп., по второму за 1858 год – 22 руб. 86 коп., а по третьему за 1859 год – 22 руб. 86 коп. серебром, которого я по случаю невысылки принадлежащего мне билета, как прочими нижними чинами и до сего времени не получал.
И не известно мне где оный билет мой находится и в каких присутственных местах, чрез что я, по увечью и слабому своему здоровью терплю, как в пропитании себя, так и в одежде и во всём содержании крайнюю нужду и бедственное положение.
А потому, Ваше Превосходительство, прибегаю под покровительство Ваше и покорнейше прошу, о высылке мне из какого-либо присутственного места означенного принадлежащего мне билета на получение ассигнованного мне Комитетом пенсиона, сделать Ваше начальническое распоряжение, о каковом сделанном мне Вами благодеянии, я буду о здравии Вашем вечно Бога молить…».
В общем, пенсион из столицы назначили уже как 2,5 года тому назад – денежки копятся, а выплаты всё нет.
30-го числа Правление потребовало от Данковского Земского Суда «немедленного донесения о том, были ли высылаемы в оный Суд в 1857 году, или последующем году, пенсионный билет на рядового, уволенного в отставку из Московского Пехотного полка Ивана Филиппова, и, если таковой имеется, то где оный находится и почему не выдан по принадлежности» .
8-го февраля непременный заседатель Данковского Земского Суда отрапортовал:
«… Во исполнение предписания Губернского Правления от 30 января сего года за № 717, Земский Суд имеет честь донести, что в 1857 году, равно и последующим годам пенсионный билет на рядового Ивана Филиппова, уволенного в отставку Московского Пехотного полка, высылаем в сей суд ни откуда не был…».
Таким образом, стало понятно, что Филиппов, действительно, в районе своего места жительства никаких денег не получал.
19-го числа старший советник Губернского Правления потребовал от Данковского Уездного Казначейства «немедленного рапорта о том, были ли в оное предписания Рязанской Казённой Палаты от 23-го января 1858 года за № 975-м, от 7-го августа за № 6139-м, и от 10-го августа 1859 года за № 7321 о выдаче пенсиона рядовому Московского Пехотного полка Ивану Филиппову, получал ли он когда-либо прежде до 1858 года или после этого пенсион по билету Комитета, Высочайше учреждённого в 18 день Августа 1814 года, или Комитета о раненых, и, если получал, то когда в последний раз выдан ему, Филиппову, пенсион, и куда по выдаче пенсиона поступил билет Филиппова» .
14-го марта Данковский Уездный Казначей Алексеев на запрос Правления ответил, что предписания Рязанской Казённой Палаты «во вверенном мне Казначействе имеются, рядовой же Иван Филиппов пенсиона, со времени ассигнования с 1-го мая 1857 года не получал, по непредставлению билета онаго Комитета на право получения» .
В общем, дело становилось всё запутаннее. Предписание о выдаче имелось, но самого билета на местах никто и в глаза не видел.
В резолюции заседания Правления от 29-го марта было записано
«… для удовлетворения ходатайства Филиппова на предмет выдачи ему пенсиона, сообщить в Канцелярию Комитета о раненых и просить уведомить, был ли когда-либо и куда именно высылаем билет на означенного рядового Филиппова…» .
15-го июня из Комитета пришёл ответ, в котором был чётко обозначен получатель:
«…На сношение онаго Правления № 3336, Канцелярия Комитета имеет честь уведомить, что пенсионный билет рядового Ивана Филиппова за № 16866 препровождён к рязанскому Гражданскому Губернатору при отношении 23 декабря 1857 года № 9601…» .
В свою очередь, 30-го июня, Правление попросило Канцелярию Комитета «доставить копию с отношения Комитета от 23 декабря 1857 года № 9601, и приложить при том отношении список инвалидам, на коих высланы билеты».
7-го сентября Комитет сообщил, что имел честь «препроводить копии с отношения Комитета 23 декабря 1857 года № 9601, и приложенного при оном списке» . Под № 6 в этом списке значился и тот самый проситель Иван Филиппов, которому назначался пенсион 15 руб. 24 коп. за 1857 год, а с последующего года – 22 руб. 86 коп .
Теперь стало понятно, что важную бумагу потеряли. И потеряли именно в одной из двух инстанций – либо в Канцелярии Губернатора, либо в Губернском Правлении.
23-го числа старший советник Губернского Правления послал запрос в Канцелярию Губернатора с просьбой
«… уведомить, было ли в оной получено отношение Комитета о раненых 23 декабря 1857 года № 9601 с 12 пенсионными билетами для выдачи аттестованным нижним чинам, если было, то когда передано в Губернское Правление…» .
23-го октября из Губернского Правления уходит предписание Губернскому Архивариусу
«… навести справку по журнальным постановлениям с января по май месяц 1858 года, не было ли заслушиваемо в оных отношение Комитета, Высочайше учреждённого в 18 день августа 1814 года, полученного в Губернском Правлении 11-го января 1858 года за № 9601, с 12 пенсионными билетами, и, если было, то копию с него доставить в правление…» .
К тому моменту, 12-го ноября, потерявший терпение Иван Филиппов, после безуспешного ожидания, вновь направил прошение на имя Губернатора, в котором повторял просьбу 11-ти месячной давности .
Однако это было ещё полбеды. 23-го ноября из Комитета в адрес Губернатора пришло отношение, в котором сообщалось об очередном факте неполучения пенсиона:
«… При отношении Комитета от 23-го декабря 1857 года за № 9601, препровождён к исправляющему должность Вашего Превосходительства пенсионный билет за № 16,691, для выдачи отставному Витебского Пехотного полка рядовому Константину Игнатьеву, на получение из Скопинского Уездного Казначейства пенсиона по 22 руб. 86 коп. сер. в год.
Между тем, рядовой Игнатьев, явясь в С.-Петербург, обратился в Комитет с просьбой, изъяснив, что он упомянутого билета не получал и назначенного ему пенсиона с 1857 года из Скопинского Уездного Казначейства произведено не было, а потому просит Комитет о скорейшем удовлетворении его пенсионом.
Комитет, сообщая о сём Вашему Превосходительству, покорно просит доставить сведение: в какой мере справедливо означенное показание рядового Игнатьева и действительно ли не выдан ему до сего времени билет за № 16,691, на получение из Скопинского Уездного Казначейства, и если не выдан, то почему именно…» .
В целом, факт невыдачи становился массовым делом.
20-го декабря Иван Филиппов, так и не получив никакого ответа, подал Губернатору очередную докладную записку:
«… Необходимость побудила меня доложить Вашему Превосходительству о том, что в октябре месяце сего года лично я просил Ваше Превосходительство побудить кого следует о высылке из Рязанского Губернского Правления билета для получения мне на отпуск из Данковского Уездного Казначейства пенсиона, назначенного правительством в 1857 году по трём указам Рязанской Казённой Палаты. По первому за майскую и сентябрьскую трети – 13 руб. 34 коп. серебром, по второму за 1858 год – 22 руб. 86 коп. серебром, по третьему за 1859 год – 22 руб. 86 коп. , и всего суммы в 81 руб. 92 коп. серебром.
По какое Ваше по сему делу сделано распоряжение мне не известно, а за неполучением означенного пенсиона, я, как увечный во всём, терплю бедственное положение, а потому принял вторично смелость утруждать и покорнейше просить Ваше Превосходительство приказать кому следует по начальству Губернского Правления о выдаче мне билета и об отпуске мне из Уездного Казначейства пенсиона к удовлетворению меня и делать зависящие распоряжения, о чём я и ожидать честь имею милостивой защиты и покровительства единственно от Вашего Превосходительства…» .
22-го декабря Канцелярия Губернатора сообщила в 1-е отделение Рязанского Губернского Правления, что
«… отношение Комитета о раненых за № 17653, как по справке в дежурных книгах Канцелярии за 1858 и 1859 годы от 15 декабря 1858 по 10 февраля 1859 года оказалось в Канцелярии получаемо не было…» .
31-го декабря Губернский архивариус Гвоздев доложил Правлению о невозможности выполнить указание:
«… На предписание онаго Правления от 31-го октября за № 11579, коим велено навести справку по журнальным постановлениям 2-го Стола Губернского Правления с Генваря и по Май 1858 г. не было ли заслушиваемо в оных отношение Комитета, Высочайше утверждённого в 18 день августа 1814 года, полученного в Губернском Правлении 11 Генваря 1858 г. за № 9601 с 12-ю пенсионными билетами и с онаго доставить копии, честь имею донести, что по сделанной мною справке, по подлинным журналам Губернского Правления с Генваря и по Май месяц 1858 года, по которым отношения означенного Комитета, заслушанным с Генваря и по Май 1858 г. совершенно не оказалось, а потому и копии доставить невозможно…» .
Прошёл ровно год с момента подачи Филипповым первого прошения и, наконец, 20-го января 1861 года, на заседании Губернского Правления была приоткрыта завеса тайного исчезновения документов:
«… По справке с документами Губернского Правления оказалось, что означенное отношение Комитета с пенсионными билетами действительно было получено в Губернском Правлении, но где таковое, равно и пенсионные билеты означенных инвалидов находятся, совершенно не открыто.
По случаю сделанной во входящем реестре в графе исполнения фальшивой отметки и по объяснению столоначальника Певницкого отметка произведена писцом Корневым …» .
В виду явной оплошности со стороны местных властей было решено просить Комитет о дополнительной высылке документов.
7-го февраля 1861 года в Комитет о раненых от Губернатора ушёл доклад и просьба -
«… Отставные инвалиды, Константин Игнатьев и Иван Филиппов подавши ко мне прошения, ходатайствуют о выдаче им пенсионных билетов за №№ 16,691 и 16,866, высланных из Комитета о раненых в 1857 году, на предмет получения по таковым пенсиона.
По справке с документами Рязанского Губернского Правления оказалось, что билеты действительно были присланы при отношении Комитета на имя предместника моего и переданы в Губернское Правление, почему и назначено строжайшее следствие об открытии виновных в утрате документов, но ни самих документов, ни пенсионных билетов в делах Губернского Правления не оказалось.
Пенсионные билеты означенных инвалидов находятся совершенно не открыты, по случаю сделанной во входящем реестре в графе исполнения фальшивой отметки бывшим писцом Корневым, с намерением скрыть то брожение и своевольно выдать инвалидам их билеты, что подтверждается показанием рядовых Михайла Михайлова и Емельяна Петрова, получивших пенсионные билеты свои от означенного Корнева.
По каковым обстоятельствам, обращаясь к участи отставных инвалидов, Игнатьева и Филиппова, не получающих долгое время пенсиона, за утратой присланных им на сей предмет билетов, согласно с определением Губернского Правления, я имею честь просить Комитет о раненых на высылку копий с билетов означенным рядовым для получения следующим им пенсионов…» .
«Дело Корнева» - это уже отдельная история.
15-го марта Комитет о раненых сообщил Губернатору, что выдача пенсий была прекращена -
«… Уволенным от службы рядовым Константину Игнатьеву и Ивану Филиппову Комитетом о раненых назначены пенсии из оклада 22 руб. 86 коп., первому - с 1857 года, а последнему – с майской трети того же года, и пенсионные билеты их за №№ 16691 и 16866 отосланы были к исправляющему должность Вашего Превосходительства в 1857 же году, для удовлетворения сих инвалидов пенсиями. За невозвращением билетов, в положенный 1015 ст. 2 кн. 2 части Свода Военных Постановлений срок, ассигнование пенсий приостановлено.
Из отношения Вашего от 7 минувшего февраля открылось, что пенсионные билеты упомянутых инвалидов местным Губернским Правлением утеряны, а потому и пенсиями не воспользовались они до настоящего времени...».
Но, учитывая сложившуюся ситуацию, решено было сделать исключение и возобновить платежи:
«… Ныне Комитетом о раненых сделано распоряжение об ассигновании из Уездных Казначейств следующих рядовым Игнатьеву и Филиппову пенсионных денег: первому с 1859 по 1861 год включительно 68 руб. 58 коп., а последнему за текущий год 22 руб. 86 коп…» .
На получение пенсиона Филиппову потребовалось пройти полтора года кругов ада бумажной переписки, прежде чем получить обещанные ему деньги.
Как он всё это время существовал – сказать сложно…