Ивана Грозного обильно поливают грязью, а ведь он славен многими достойными деяниями. И одно из наиболее славных ‒ выкуп русских пленных из чужеземной неволи…
Выкуп русских пленных
Иван IV заботился о своих подданных, угодивших в чужеземную неволю. Специально для этой цели правитель Русского Царства учредил особый налог ‒ «полоняничные деньги». Он взимался со всего податного населения. Изначально, подать было временной. Но с 1551 году решением Стоглавого собора, она взималась регулярно.
Вначале, размер налога зависел от числа русских невольников, которых требовалось выкупить из рабства. Позже, он стал постоянным ‒ 2 рубля с каждой сохи. Все собранные деньги поступали в Посольский приказ, который в том числе занимался и выкупом пленных. В среднем, каждый год собирали примерно 150 000 рублей.
А какой же была стоимость русских невольников, которых выкупали с чужбины? Отмечу, что стоимость рабов существенно варьировалась. В первую очередь, она определялась социальным положением невольника.
Так, во времена Ивана Грозного, за московского стрельца платили 40 рублей, а за городового ‒ 25 рублей. Столько же стоили и пленные казаки. Горожан выкупали за 20 рублей, а вот крестьян ‒ за 12-15 рублей. Женщин выкупали редко, отдавая предпочтение мужчинам.
За знатных русских пленных требовали баснословных денег. Так, за Василия Грязнова ‒ воеводу и видного опричника, крымцы изначально требовали 100 000 рублей, но потом отпустили его за выкуп в 2 000 рублей. Ниже приводим письмо Ивана Грозного плененному крымцами Василию Грязнову.
Письмо Ивана Грозного пленному опричнику
«Что писал еси, что по грехом взяли тебя в полон, - ино было Васюшка, без путя середи крымских улусов не заезжати: а уж заехано - ино было не по объезному спати: ты чаял, что в объезд приехал с собаками за заицы - ажно крымцы самого тебя в торок ввязали. Али ты чаял, что таково ж в Крыму, как у меня стоячи за кушеньем шутити? Крымцы так не спят, как вы, да вас дрочон, умеют ловити да так не говорят, дошедши до чюжей земли, да пора домов. Только б таковы крымцы были, как вы жонки - ино было и за реку не бывать, не токмо что к Москве. А что сказываешься великой человек - ино что по грехом моим учинилось, что отца нашего и наши князи и бояре нам учали изменяти, и мы вас, страдников, приближали, хотячи от вас службы и правды. А помянул бы ти свое величество и отца своего в Олексине - ино таковы и в станицах езживали, а ты в станице у Пенинского был мало что не в охотниках с собаками[8], и прежние твои были у ростовских владык служили. И мы того не запираемся, что ты у нас в приближении был. И мы для приближенья твоего тысячи две рублев дадим, а доселева такие по пятидесят рублев бывали; а ста тысяч опричь государей ни на ком окупу не емлют, а опричь государей таких окупов ни на ком не дают. А коли б ты сказывался молодой человек - ино б на тебе Дивея не просили. А Дивея сказывает царь, что он молодой человек, а ста тысячь рублев не хочет на тебе мимо Дивея: Дивеи ему ста тысяч рублей лутчи, а за сына за Дивеева дочь свою дал, а ногайской князь и мурзы ему все братья; у Дивея и своих таких полно было, как ты, Вася. Оприч было князя Семена Пункова не на кого менять Дивея; ано и князя Михаила Васильевича Глинского нечто для присвоенья меняти было; а то в нынешнее время неково на Дивея меняти. Тебе, вышедчи ис полону, столко не привесть татар ни поимать, сколко Дивей кристьян пленит. И тебя, ведь, на Дивея выменити не для кристьянства - на кристьянство: ты один свободен будешь, да приехав по своему увечью лежать станешь, а Дивей приехав учнет воевати да несколко сот кристьян лутчи тебя пленит. Что в том будет прибыток? Коли еси сулил мену не по себе и писал и что не в меру, и то как дати? То кристьянству не пособити - разорить кристьянство, что неподобною мерою зделать. А что будет по твоей мере мена или окуп и мы тебя пожалуем. А будет станешь за гордость на кристьянство - ино Христос тебе противник».
