Какое же месиво у него на душе.
— Конечно нет…
На такой шаг сложно решиться, но когда Кирилл принял бы окончательное решение, он развелся бы.
А так… я больше чем уверена, что его жена была безутешна. И Кирилл просто не смог бросить ее в таком состоянии.
Их брак распался не сразу, это однозначно. Но вряд ли на его месте я бы смогла это вывезти. Да еще и так долго. А Кирилл крепкий. Он вывез.
— После аварии я тоже не смог уйти сразу, — сокрушенно поясняет он, подтверждая мои мысли. — Уже позже, да. Но после гибели Сашки… от моей семьи остались одни лохмотья.
Он не смотрит на меня, а я обнимаю его за талию и кладу голову на плечо. Нет. Мне не хочется его пожалеть. Мне хочется, чтобы он вновь обрел опору под ногами. Веру. Веру в себя и то, что он еще сможет быть счастлив по-настоящему.
— Вера, — зовёт он меня, а я вздрагиваю, потому что… потому что так неожиданно мое имя перекликается с собственными тоскливыми думами.
— Спасибо, что ты нашел в себе силы поделиться со мной и пройти через все это еще раз.
В его глазах светится благодарность, но ответа нет. И поэтому я разбавляю угрюмую тишину и задумчивость еще одной фразой:
— Для меня это действительно важно.
***
— А с чего такая уверенность, что цена круто развернется именно здесь? — указывая колпачком ручки на точку на графике, недоуменно уточняю я. Ну да, по моим расчетам это должно случиться немного ниже. Хм…
В задумчивости одергиваю пиджак.
Начинаем с ребятами бурно обговаривать прогнозируемое падение котировок. Плавно переходим в другое русло, обмениваясь информацией и ожидаемыми изменениями в обсуждаемой отрасли.
— Мне кажется, ты слишком оптимистична, — весело заявляет Егор, откидываясь в кресле, крутит шариковую ручку между пальцами.
— Ты то же самое говорил в прошлый раз, — отзываюсь я оживленно.
— И продул! — подкалывает коллегу Тема — наш весельчак. — А я еще тогда говорил, к Вере надо прислушиваться.
— Зато с портфелем Просенкова Вера продула! — не унимается Егор.
Мы дружно смеемся и возвращаемся каждый к своей работе.
Скоро обед, я еще успеваю забежать к Кириллу: обедаю я обычно с ребятами, но если у Кира в запасе есть достаточно времени, могу и утащить его из офиса. А так у нашего руководителя обед наступает не раньше трех часов, и то, если Кирилл на месте.
Ни для кого здесь не секрет, что мы с ним вместе. Уже больше трех месяцев.
Недавно я узнала, что квартиру, в которой живу до сих пор, нашел Кирилл и договорился, чтобы ее сдали именно мне. Причем по сниженной цене.
Он всегда старается мне ненавязчиво помочь и порадовать меня.
Повязку Киру уже сняли. Теперь в рабочее время он снова заключен в деловые доспехи: классический костюм — Кирилл отчего-то предпочитает светлые, рубашка в тон, кожаные ботинки.
В остальное время он одевается более расковано. Но изменился он не только в этом: задор в его голосе не перестает заставлять меня улыбаться, Кир стал намного проще относиться к неудачам, больше радоваться обыденным вещам. Он стал меньше отдавать себя работе и больше времени проводить со мной. Теперь он в отменном настроении, чаще улыбается и обычно строит планы, советуясь со мной. Он кажется таким воодушевленным, каким раньше я его никогда не знала. У меня внутри вибрирует, когда думаю о нем. Что-то тянет и так сладко… я отпустила ситуацию и просто наслаждаюсь тем, в нашей жизни сейчас этот период.
Недавно мы на три дня летали в мини-отпуск, после чего осталось множество приятных воспоминаний.
Тихонько ускользаю от ребят и приближаюсь к заветной двери.
Кирилл с утра на месте, я забегу к нему ненадолго.
Вот только… когда я приближаюсь вплотную, содрогаюсь от громкого мужского окрика:
— Твою мать! Раскрой ты уже глаза!
Я замираю, смутившись. Кажется, грозный голос донесся из кабинета Кирилла?
Я, очевидно, не вовремя. Тяжело вздыхаю и собираюсь уйти, но не успеваю:
— Вышвырни ее и сам увидишь!
Голоса стихают.
Странное гнетущее чувство подсказывает, что «ее» — это как раз-таки обо мне.
Рискуя остаться обнаруженной, я торопливо оглядываюсь, как можно тише опускаю ручку вниз и едва заметно приоткрываю дверь, тщательно прислушиваясь.
Мужчины общаются уже тише.
— Ты с каких пор таким слепым стал?! Как только ты ее притащил, мы потеряли двух крупных вкладчиков!
— Это не ее вина, — сдержано отрезает Кирилл, становясь на защиту «ее».
— Но их увели! Я тебе уже сказал: где-то протечка! Слив информации идет последние два месяца. Как раз, когда она стала работать здесь. И это ты не перекроешь ничем. Все сходится! Твои прогнозы просто увели! А новые схемы — слили! И не у всех был доступ к таким сведениям! А у нее — был!
— Хватит прикрыться Верой. Если у нас дыра в коллективе, будь добр: займись этим, а не пустыми обвинениями в ее адрес.
— Ты с ней совсем блаженным стал! — из-за двери раздается громкое постукивание. — Вот! Таким! Ничего не видишь! Ничего не слышишь! Чем она тебя так охмурила? Баб вокруг полно, нет — он в эту вцепился! Я тебе говорю — она не просто так сюда пришла! А ты уперся как баран! Ведёшься на нее! Как пацан! Я тебе еще в феврале сказал, с новыми сотрудниками поаккуратнее!
— Старых лучше надо было проверять.
— Кир…
— Послушай. Я очень ценю твою преданность и инициативность. Но подбирать выражения ты обязан. Давай-ка полегче. И ищи в другом месте. Там, где скрыто от посторонних глаз.
— Я тебе точно говорю! Что ж ты такой непробиваемый. Я тебе об этом твержу уже давно!
— А не надо твердить. Надо искать. Задачи перед тобой стоят. Иди. Выполняй.
— Кирилл! Ты должен как минимум сузить круг ее полномочий! Ты несешь убытки!
— А круг твоих-то полномочий не слишком раздулся?
— Да она же с пацанами твоими же не сегодня-завтра шуры-муры заведет! Вон как с ними спелась! И глазами вечно стреляет! А ты как слепой! Такие как она никогда в одни ворота не играют! Да и вне офиса чем она занимается? Ты этого даже не знаешь!
У меня челюсть отвисает, какими пацанами?! Какие ворота?! Что это вообще за наговоры такие?!
Стою не шелохнувшись. И пошевелиться не выходит. Как же это… какая информация? Какой слив? Два инвестора ушли, вывели капитал, Кирилла это очень расстроило, но я-то здесь причем?!
— Уволен, — прицельно бьет Кир. — Ты в последнее время больше говоришь, чем делаешь.
— Кир! Ты в своем уме?!
— Пошел вон отсюда.
— Ты пожалеешь, как только она тебя без штанов оставит!!!
— Это не твои проблемы теперь. Свободен. Расчет получишь, как полагается.
Ноги я унесла еле-еле. А вот в себя прийти не удается долго.
— Что это у нас в офисе происходит? Почему Захаров уволился? — стараясь напустить на себя равнодушный вид, невзначай уточняю я у Кирилла.
— Он стал много филонить и плохо выполнять свои обязанности.
Ладонь Кира уверенно опускается на мое колено, но там и застывает. У Кира сегодня не игривое настроение.
— А ребята поговаривают, что ты его так проучил за что-то…
Кирилл ухмыляется и включает поворотник. За окном мелькают яркие картины. Кстати, сегодня очень тепло, и мы выехали немного раньше привычного времени.
— Прогуляемся? — предлагает он.
— Конечно.
Кир покупает мне шоколадное мороженое и шутит, что я как ребенок — могу съесть его неизмеримое количество.
— Может, всё-таки поделишься? Я вижу, тебя что-то гнетет.
— Меня кто-то хочет подставить. И пустить по ложному следу. Причем замешаны большие деньги, а в голове у меня кое-что не сходится, — искренне отвечает Кир. — Поэтому я чувствую себя весьма странно.
— Может, я могу помочь?
— Может быть. Тебе известно, кто такой Григорьев Георгий Александрович? — невзначай уточняет он, и пристально на меня смотрит.
А у меня с лица сходит вся краска. Пальцы вдруг перестают слушаться, роняют мороженое. Липкая полурастаявшая масса вместе с рожком уверенно летит вниз и шмякается об асфальт. Кусочек хрустящей вафли отлетает в сторону.
— Да. Я его знаю…
Не выдерживаю пристального взгляда Кирилла и опускаю глаза, присаживаюсь на корточки, поднимая остатки мороженого.
Секунды растягиваются. В голове отсчитываю шесть шагов в скупом молчании. Бросаю мороженое в урну.
— Расскажешь? — спокойно, без колебаний непробиваемо уточняет он.
Черт с этим мороженым. Аппетит все равно уже испарился.
Я понимаю, к чему Кирилл клонит. И ЧТО ИМЕННО в его голове не сходится.
— Жена Григорьева — тетя Марина — тетка моего погибшего мужа. Я у них жила, после того, как меня попросили съехать с предоставленного Грише служебного жилья. И в тот день, когда ты нас с Диной чуть не сбил, я убежала от Георгия Александровича.
Кирилл хмурится и переплетает наши пальцы.
— Не молчи, пожалуйста, — я пытаюсь держать себя в руках, но сердце бьется невыносимо громко. Аж в ушах грохочет.
— А почему сбежала?
— Он ко мне приставал. Пока дочь спала. В тот момент вернулась тетя Марина, — мне очень стыдно произносить эти слова, я отвожу взгляд, потому что… ну потому что тяжело это рассказывать! Со стороны выглядит ужасно! — Георгий Александрович меня оттолкнул и сделал вид, что я сама ему в штаны лезла, а он стойко меня спустил с небес на землю, выставив последней дешевкой. Тетя Марина ему поверила. Раскричалась. Велела собрать вещи и выметаться.
Ну не молчи, не молчи же!
— Кирилл, я никогда не давала ни единого повода или намека дяде Жоре. Никогда! Ты только не подумай, что…
— Вера. Я тебе доверяю. Не нужно оправданий.
Челюсть его выдвинута вперед, в глазах дрожит неприятный огонек, словно от тихого дуновения. Мужские пальцы крепче сжимают мои.
— Обижал тебя, значит… — сурово проговаривает Кир.
— Да…
— Ты знаешь, где он работает?
— Он никогда не говорил, Гриша не углублялся. Мы этот вопрос не поднимали особенно.
— Он — доверенное лицо владельца одной из крупнейших инвестиционных компаний. И вот что странно.
— Что?
— Эти сведения у меня на руках давно. Но только недавно их выставили против тебя.
У меня мурашки разбегаются по коже.
— И что?
Зачем он мне это рассказывает? Проверяет, как я отреагирую?
— Вера, все наши идеи на протяжении двух месяцев еще до воплощения попадают в чужие руки. И это становится для меня проблемой.
— И ты думал, что это я?
— Нет. Тебя так явно ввели в эту тупиковую схему, что даже смешно. Но со стороны действительно это выглядит довольно странно, согласись. Я уволил Захарова, потому что он просмотрел слишком много. Сейчас я буду издалека следить за его действиями и кругом общения. Если он прикрывал все и был подельником…
— Ты настолько мне доверяешь, что готов поделиться этим?
— Я вообще рисковый, — Кирилл смеется.
— Я вижу, — весело отзываюсь я и коротко целую его в губы.
— А почему ты про Георгия Александровича спросил?
— Либо так искусно его к тебе приплели, чтобы прикрыть главное, либо через него все и совершается. А ты… ну… — пожимает он плечами, — роковое совпадение.
— И что ты станешь теперь делать?
— Вера, ты мне доверяешь?
— Конечно. Что за вопросы? — я возмущаюсь.
— Есть одна мысль. Я подумаю, как ее воплотить.
— Помощь нужна? — прижимаясь к нему, интересуюсь я, чувствуя неуловимое тепло в душе.
— Пожалуй, не откажусь.
Я, кажется, вновь дышу им. Люблю. И теперь как-то робко себе в этом признаваться. И немного страшно. Я живу им. Нет-нет, Кирилл не является границей моего мира. Но его центром на пару с Диной — определенно.
— Вы слышали, что он сказал?
Коллектив начинает шептаться, отчаянно притворяясь, что ничего такого не делает.
Только что Кирилл собрал основной состав и всем передал информацию: у меня появляются индивидуальные проекты с новыми крупными инвесторами. Мы с ним лично прогнозируем вложения и, высчитывая риски, ведем эти портфели. Информацией обладаю только я, поэтому участие в большей части других проектов с меня снимается. Мои обязанности перераспределяются между ребятами. Как — я решаю сама.
Кирилл кивает мне, обозначая, что все запланированное уже озвучил. Передает возможность дальше вести собрание мне. Я перехватываю слово.
— Итак, — дружелюбно приступаю к отрепетированной речи я, поднимаясь. — В связи с только что озвученной руководителем информацией, я сначала предлагаю обсудить инвестиционные портфели Милявского и Тющенко. И если есть желающие, я бы передала эти портфели добровольцам.
Все слова заучены, мы с Киром хорошо потрудились.
Молчаливое возмущение некоторых ребят слишком заметно, однако… в лицо мне претензии никто не высказывает.
Руководитель покидает общее рабочее пространство, на выходе оборачивается и подмигивает.
— Есть желающие? — уточняю я, выжидающим взором обводя ребят.
— Милявского мне! — послушно тянет руку Егор, словно мы на уроке.
— Я в тебе не сомневалась, — улыбаюсь я.
— Тющенко вон! Пусть Аня себе возьмет! — предлагает Егор.
— А что Аня-то сразу? Пусть Артемка себе заберет!
— У Артемки мало за чем следить надо? — сердится Тёма. — Артемка уже забыл, когда нормально высыпался!
— А я как будто помню! — возмущается Аня.
— Ребят, а может, вы того… — издеваются коллеги, — вместе не высыпались?
— Слышь, а может тебе начать не высыпаться, а? Как раз работать станешь, — дерзит Тёма.
Вот вам и дружный коллектив.
— Хорошо. Тогда пока что определяем Тющенко на двоих: Артему и Дане.
— А почему нам? — не сдерживается Даниил.
— Можешь передать кому-то, кто согласен. А так, Кирилл Александрович настоятельно просил передать вам.
— Ладно, — уныло бурчит себе под нос Даня. — Раз так…
— Вера, сможешь сказать? — летит мне новый вопрос.
— Дерзай, — отвечаю я Егору.
— А тебя теперь Кирилл Александрович своим замом поставит?
— Ну что вы, я не претендую. Просто мы решили попробовать новое направление, — загадочно сверкаю глазами. Уверена, у меня прекрасно получается.
— Какое? — мигом все оживают.
— Чуть позже объявим. Вы же знаете, что я работаю из дома по большей части. Там все бумаги, и проще будет показать вам наглядно потом. У нас новых два оооочень лакомых кусочка. Крупные инвесторы, — забрасываю ребятам наживку. — Поэтому, как только мы будем готовы, Кирилл Александрович объявит обо всем. Я сегодня забираю домой оставшуюся часть документов, там кое-какие идеи уже описаны, схемы, расчеты. В общем, у нас большие планы. А пока всем можно бежать на обед.
— Ты с нами?
— Нет, я убегаю по личным делам. Через час вернусь.
Ребята уходят. Задерживается лишь Инна.
У меня звонит телефон.
Кирилл.
— Идем обедать?
— Я убегаю, давай в другой раз?
— Да когда ж в другой, ты и так в офисе два раза в неделю, — смеется Кир. — С ребятами все решили?
— Да, все отлично. Мы с тобой придерживаемся намеченного плана? — озвучиваю название компании, в акции которой мы собираемся вложиться, коротко обсуждаем с Киром планы. — Кстати, я тебе занесу в кабинет папку с прогнозами, ты бы начал уже сегодня сам. Я перехвачу под вечер или утром уже. Если подождать несколько дней, потеряем деньги. Уже начался рост.
— Да-да, я видел.
— Сам знаешь, сколько недосчитаемся, если упустить время. А… ты уже все выкупил? Отлично.
— По движению котировок помнишь? — подсказывает Кирилл.
— Помню, там прогнозируется небольшой спад, но потом резкий рывок вверх, и ты миллиардер на пару с инвесторами.
Вместе смеемся и прощаемся.
— Вер, — вдруг зовёт меня Инна. — Скажи, пожалуйста…
— Мм? — растерянно оборачиваюсь я.
— А у вас с Кириллом Александровичем серьезно, да?
Она кусает губы и отводит взгляд, ставит меня в тупик.
— Да кто ж знает, Инна. Кто ж знает, — неопределенно отвечаю я. — А почему ты интересуешься?
— Нет, ты не подумай, просто…
— Что?
Продолжение следует…