Я с раскрытым ртом наблюдаю за ним.
— Но… но-но-но… откуда ты знаешь, как будет изменяться цена?!
Кир отвечает хитрющим взглядом:
— Опыт.
— Ты… нет, погоди! Ты это только по графику понял?
— Не волнуйся, я не такой гений. Просто там действительно прогнозируется резкий скачок, и недавно мы включили эти акции в пакеты некоторым моим клиентам.
Я, совершено сбитая с толку, наблюдаю за тем, какой радостью подсвечивается его лицо: незамутненной, чистой.
— Но в целом да, — продолжает он уверено, — это лишь анализ графика и некоторых факторов, влияющих на прогнозируемую цену акций.
Меня охватывает трепетный восторг. Я всегда мечтала вот так, как он. Только лишь взглянув на положение дел, мгновенно выдать решение или варианты действий. Как я мечтаю этому научиться!
— Я тебе даже немного завидую, — восхищаюсь искренне. — Тебе всегда так легко удавалось спрогнозировать поведение цен.
— Не преувеличивай. Это действительно опыт. Но и ты всегда была хорошей ученицей. Я тебе скажу по секрету. После нескольких проведенных тобой сделок, я забрал тебя себе. А до меня тебя определили к другому куратору.
— Да?! — вот это вечер откровений.
— Да, — вновь смеется Кир. — Парень, которого изначально закрепили за тобой, сам не слишком-то разбирался в теме. Он был новеньким. Поэтому его отстранили от работы со студентами. Я проверил адекватность твоих сделок и решил оставить себе. Так ты попала ко мне в руки.
Которые когда-то давно казались мне самыми заботливыми и нежными. Если так можно выразиться…
Ночью я долго лежала без сна, вальяжно закинув руки за голову, бесконечно разглядывая потолок, по которому то и дело пробегали многочисленные лучики света от автомобильных фар.
Глаза давно уже привыкли к хмурому сумраку. Сон как рукой сняло, хотя тело снедает приятная усталость.
На душе тихая грусть, она мой вечный спутник уже длительный период времени. Бесконтрольная тоска туманом опутывает сердце.
Воспоминания засасывают, засасывают… засасывают…
Когда я была еще студенткой финансового факультета, нам в программу включили забавную практику: каждому студенту с моего потока была выделена небольшая сумма денег за счет сторонней организации. Эту сумму мы обязаны были вложить в ценные бумаги и в течение месяца играть на фондовой бирже. Кто в итоге больше заработает, тот получает денежный приз и возможность устроиться на стажировку в управляющую компанию, являющуюся спонсором необычного учебного конкурса.
Шанс был великолепный. Я не выиграла, но приобрела нечто более ценное.
Я познакомилась с Кириллом.
Управляющая компания выделила несколько кураторов для обучающихся, мой же сменился примерно через неделю.
Вот так непринужденно Кирилл и вошел в мою жизнь.
Я была настолько погружена в это необычное студенческое состязание! Постоянно писала куратору, звонила ему, консультировалась, уточняла, разумно ли я хочу поступить. Это не возбранялось. Он всегда был рад помочь и уделял мне очень много времени. Мы с ним от и до проговаривали каждую сделку. Кирилл не давал рекомендаций открыто, не советовал, как лучше поступить, не указывал на конкретные бумаги, но когда я находила интересный вариант и разрабатывала стратегию, он всегда досконально помогал мне разобраться и спрогнозировать поведение котировок.
Лишь спустя некоторое время я узнала, что Кирилл — владелец управляющей компании. И со мной «возился» просто из интереса, ему хотелось лично поучаствовать в программе обучения. Прочувствовать сотрудничество с вузом на себе.
В какой-то момент все изменилось и наши разговоры перестали носить сугубо деловой характер. Сначала появились легкие ни к чему не обязывающие замечания: «Что-то ты рано сегодня». Или «У меня кофе-брейк, поддержишь?»
А еще позже: «Какие планы на вечер? Услышимся?», «Как прошел твой день?»
Кирилл настолько тонко и всепоглощающе вписался в мою жизнь, что спустя полгода мне сложно было даже представить себе без хотя бы один день без мужчины.
Постоянные смс и звонки. Внимание и забота. Я была без ума от него: интеллигентного, рассудительного, начитанного, решительного, серьезного. Но такого далекого…
Он присылал мне цветы и передавал шоколадки. Заказывал доставку пиццы и роллов. Мне привозили еду из ресторанов, когда Кир хотел меня побаловать или устроить совместный ужин, фрукты — когда я болела, подарки по праздникам. Наши дни, несмотря на расстояние, стали настолько тесно переплетаться друг с другом, как ниточки тончайшей ткани, и мне казалось, что самой судьбой нам предначертана эта невозможная встреча.
Мы шли друг к другу, как затерявшиеся в пустыне путники, мучимые жаждой.
Так... одним ничем не примечательным утром… мой мир взорвался вдребезги.
Кирилл заявил, что находиться на вечном расстоянии и дальше просто выше его сил, поэтому он заранее спланировал отпуск и готов приехать ко мне в гости. «Познакомиться». И от покупки билетов на самолет его отделяет лишь шаг: не достает моего согласия.
В тот момент более счастливой девушки во всем мире отыскать было не суждено. Но я тихо и скромно ответила, что с удовольствием бы встретилась с ним. И да, я согласна. Кирилл в тот день обронил фразу, которая после день за днем оставляла на моем сердце новые рубцы: «Может, удастся протянуть так до окончания твоего универа. Я смогу прилетать ориентировочно раз в месяц. А ты ко мне — как часто?»
Я грезила будущей встречей, жила ею. Мечтала, представляла, прокручивала в голове. Поставила на заставку фото с билетами в его руках. Очень глупо, но в тот момент для меня на этом был сфокусирован весь мой мир. Я ждала Кирилла, как преданная собака любимого хозяина.
У меня выросли крылья, жизнь казалась такой прекрасной, красивой, безмятежной. И даже порывистый ветер в лицо ощущался особенно приветливым, капли дождя — живительным эликсиром, а лучики обжигающего летнего солнышка — безмерно нежными.
А потом все рухнуло. В один момент.
С горьким мужским признанием: «Я не приеду. Извини».
Я: «У тебя другая? Только не обманывай. Скажи как есть», — набирала я бескровно-белыми трясущимися пальцами, стирая прозрачные капельки с экрана, пытаясь удержаться и не упасть в пропасть.
«Да. Прости», — отрезал он, сломав мне грудную клетку, растоптав душу.
Вот так. На этом закончилось то, чего изначально даже и не было.
Я так и не успела ему сказать: «Я тебя люблю».
Прошло несколько лет. И вот… снова встреча. Неожиданная. Почти безумная. И вот Кирилл. Уже совсем чужой и незнакомый. И я — новая… Уже другая.
И я его больше… не люблю.
— Как Дина? — озадаченно ловлю я новый вопрос.
Кирилл уже выехал с работы, о чем он в смс предупредил меня еще полчаса назад. Обычно мы не созваниваемся перед его возвращением домой.
— Все хорошо, бодренькая, — коротко поясняю я.
Нотки мягкости самовольно пробиваются в голос, пока я наблюдаю за дочкой. Сегодня мы уже выходили с ней на улицу. Я с уверенностью могу сказать, что Дина почти поправилась.
— Прекрасно. Может, встретите меня? Немного прогуляемся.
— Я даже и не рассчитывала…
— Мне кажется, это отличная идея.
— Кирилл, я даже не знаю… — плавно увиливаю я от согласия. Два дня я активно искала квартиру. Завтра уже просмотры. Кириллу пока не намерена сообщать. Расскажу по факту.
Странное ощущение, что он не желает нас отпускать, за прошедшие три дня стало непоколебимым.
— Да брось, вечерняя прогулка только на здоровье. Пойдем, — настаивает он.
— Извини, давай лучше перенесем на другой день?
— Не хочешь? — с досадой уточняет он.
Я бы не решилась сейчас погружаться в теплую необременительную атмосферу рядом с Кириллом, это плохо сказывается на трезвости моих мыслей.
Твердо отказываюсь, и мы завершаем разговор на весьма напряжённой ноте.
Домой Кирилл приходит, открывая дверь своим ключом, хотя последние дни он радовался, когда это делала я. Портфель опускается на пол.
С загадочным видом Кир затаскивает в квартиру плоскую коробку. Кстати, довольно внушительную по размерам.
Дина тут же бежит его встречать. Обнимает, как родного! Мне даже захотелось ее одернуть, но… она ведь искренне. Да и его глаза подсвечиваются ласковым теплом.
Он подхватывает ее свободной рукой, осторожно прижимает к себе. Доченька тут же крепко стискивает шею Кирилла. Потом с сочувствием гладит гипс с изображением акулы.
— Смотри-ка, что я тебе привез, — присаживается с ней на корточки и разворачивает лицом к коробке.
Дина в недоумении переводит взгляд с объемного подарка на Кирилла и обратно.
— Это твой домик. Я уверен, тебе там понравится. Только нам нужно маму просить о помощи. Я так-то безрукий временно, — произносит он, с нотками самоиронии, скорее, для меня: вопросительный мужской взгляд выжидающе перемещается в мою сторону.
Кирилл как всегда все идеально продумал. Втянул меня в нечто неизвестное, и отказаться уже не вариант.
— Так что? Поможешь? Я действительно без тебя не справлюсь даже с такой мелочью.
— Конечно.
— Тогда пойдём собирать.
Как только мы вытаскиваем содержимое коробки, я с благодарностью гляжу на Кира. И сложно сказать, что именно так тянет в душе: то, что он подумал о Дине, то, что сам заморочился с сюрпризом. Или то, что он намеренно вовлек во все это дело меня. Не отвертеться точно!
Да я уже и не хочу! Нетерпение покалывает кончики пальцев. Внутри упаковки — огромный картонный домик-раскраска, который нужно сначала собрать.
Поверхность его гладкая, чистого белого цвета, с крупными рисунками животных.
— Фломастеры я тоже захватил, вы же девчонки творческие.
Дина пищит от восторга, когда мы с Кириллом увлекаемся общим занятием и она оценивает размеры домика. С волнением разглядывает рисунки на «стенах».
Работа увлекает, мы смеемся и спорим как лучше, Кир пытается помочь, но выходит не очень складно. «Дворец» собираю я, а Кирилл поддерживает конструкцию, чтобы мне было проще.
В итоге замечательный огромнейший домик оказывается собран! И окна открываются, и двери! Потрясающе. Руки чешутся раскрасить животных. Я чувствую себя ребенком и ликую в душе. Сама бы с радостью забралась внутрь! Затащила туда светильник!
Дина счастливо заползает в домик через дверь, а вылезает через окно, с интересом разглядывает рисунки и крышу дома.
Забирается внутрь, и выманить ее оттуда уже не удается: доченька из укрытия ни ногой. Кирилл несет покрывало, сам заботливо расстилает его на полу внутри домика. Я мою фрукты для Дины и тащу подушку. Дочь, конечно, в полном восторге.
— Спасибо тебе, это было очень неожиданно. И приятно.
— Спасибо, что согласись собрать, а то пришлось бы вызывать «плотника», — смеется Кир.
— Ну что ты! Как бы я смогла отказать! Ты старался. Дина очень рада. Думаю, до ночи ее оттуда не вытащить.
— Отлично. Надеюсь, дня на четыре ей хватит игрушки — не надоест. Потом придумаем новое развлечение. Пойдем ужинать?
Я безропотно соглашаюсь. Дина недавно ужинала. А вот я жутко голодная.
И все же переживаю.
— Кирилл, — осторожно начинаю я серьезный разговор сразу после ужина. — Я сегодня разговаривала с риелтором. Договорилась завтра еще прокатиться квартиры посмотреть.
Улыбка сползает с лица хозяина.
— Я не согласен, — горячо возражает Кир. — Зачем тебе это? Именно завтра!
— Мы же договаривались, как только Дина поправится…
— Она не поправилась. Она еще слаба, — пытается Кир срезать мои аргументы.
— Совсем нет, я уже договорилась и все же завтра поеду.
— Что именно тебя смущает? — впивается потемневшим взглядом в мое лицо жутко недовольный Кирилл. Я не ожидала столь яростного отпора. Мужчина настроен категорично. — Со мной противно?
— Перестань! — я начинаю заводиться.
— Тогда почему? Неудобно? Не нравится? Зачем тебе сейчас уезжать? Это не выгодно ни с какой стороны!
— Так правильно. Мы не можем жить у тебя.
— Почему? Вы мне не мешаете.
— Так быть не должно. У тебя своя жизнь. У меня — своя. Мне нужно на работу устраиваться. Ребенка определять в сад. Да и вообще…
— Она еще маленькая, Вера. Ей полтора года.
— Мне в любом случае необходимо самой определяться с тем, к чему идти дальше. Мои резервы рано или поздно закончатся.
— Так я же и хочу тебе помочь!
— Я разве просила? Мы договорились подождать несколько дней, пока я не найду жилье. Разговора о финансах и долгосрочном проживании не стояло. Да и не могу я быть зависима от посторонних людей! — вырывается против воли.
Глаза Кирилла опасно сужаются.
— Я планирую предложить тебе работу, — произносит он жестче, чем обычно. — Удаленную. Придется быть на связи в определенное время. Возможно, раз или два в неделю на два-три часа появляться в офисе. Задачи обговорим. Тебе же это нравится. Ты любишь эту сферу.
— Зачем тебе такой работник?
— Ты хороший специалист. И мне это подходит, — уверено заявляет он. — И тебе тоже.
— Я так не смогу. Прости. Я съеду и найду работу сама. Так будет лучше, — пытаюсь его обойти, но он преграждает мне дорогу, вынуждая продолжить спор.
— Нет, не будет. Если проблема во мне, признайся наконец, что тебе тошно находиться рядом с таким посторонним, как я! Давай, я жду.
— Кирилл, — выдыхаю я не в силах продолжать. И так уже слишком много лишнего сказала. Замолкаю, чувствуя себя идиоткой.
Подкупает его искреннее участие, но мы никто. Чужие. И мне правда будет лучше поскорее уехать. Рядом с ним внутри отчего-то начинает нестерпимо печь.
— Вера! Мне очень жаль, что так вышло тогда! Я понимаю: ты на меня сильно обижена! Что мне сделать, чтобы не выглядеть в твоих глазах полным ничтожеством?
— Это не так…
— Это так! Я не могу изменить то, что уже произошло! Пожалуйста, давай, как два взрослых человека переступим через это и начнем разговаривать более конструктивно!
— Я тебе сейчас ничего не могу ответить по поводу работы. Я планирую, конечно, искать…
— Где угодно, но только не у меня, верно?
— Не в этом дело, мне нужно организовать быт. А это станет возможным тогда, когда я точно буду знать расположение съемного жилья. И оно будет далеко от тебя, это очевидно. Здесь слишком дорогая аренда.
— Да это ложь, Вера. Ты меня избегаешь, как можешь. Сколько раз мне извиниться, чтобы тебе стало легче?
— Это ни к чему. Я ни в чем тебя не виню уже давно. Не могу позволить себе зависеть от кого-то, только и всего. У меня есть Дина. Я за нее в ответе и обязана полагаться только на себя. Уверена, ты очень точно понимаешь, что я имею в виду.
— Понимаю. И от этого «кого-то» ты сейчас быстро сбежишь к себе. Я угадал?
— Зачем ты так?
— А ты?
— Я тебя никогда не ставила в неловкую ситуацию. А ты меня — постоянно.
— Ошибаешься, — обрубает он и буравит меня тяжелым взглядом.
— Возможно. Кирилл, если что-то резкое и сказала… я не со зла. Но у меня есть обязанности.
— Я услышал, хорошо, — отрезает он, давая мне возможность ретироваться. Дочь я забираю в комнату.
Через пятнадцать минут до меня доносится грохот.
Я срываюсь с места и несусь к Кириллу. Его нет в гостиной, я добегаю до его спальни.
Коротко стучу и прохожу внутрь, не дожидаясь ответа. Кирилл сидит полуобнаженный, спиной ко мне. На противоположном краешке кровати. Голова его уныло опущена. Я приближаюсь, поглатывая неловкость. С гипса свисает тонкий джемпер: Кирилл перестал надевать рубашки. Для него это мучение, даже когда я помогаю с пуговицами.
Продолжение следует…