Анастасию трудно было назвать красавицей, однако многие находили её миленькой. "Какая Настя? Из отдела Пал Семёныча? Миленькая такая? Как же, знаем такую" — можно было услышать в обычном разговоре в кулуарах одного известного издательства.
Анастасия работала там, делая репортажи о событиях небольшой важности. Её репортажи никогда не печатали на главных страницах. Для этого у издателей были маститые журналисты, с именем. Такие никогда не выдадут несанкционированной сверху "сенсации".
Однажды Пал Семёныч вызвал Настю к себе, и как только она села напротив, подмигнул лукаво:
— Ну что, Анастасия?! Повезло тебе, танцуй!
— Не томите, Пал Семёныч, что случилось? Вы наконец, хотите мне поручить что-нибудь поважнее выставки авангардистов?
— Именно! — радостно подхватил он, — едешь в пансионат, к морю! Всё за счёт редакции! На командировочные, правда, не разгуляешься, зато дорога и проживание, в июле… у моря... Это же мечта!
— А как же ваш любимчик Парамонов? — насторожилась Настя, — почему вы предлагаете это мне, такую благодать?
— Лёша ногу сломал... такое дело. Поэтому решил предложить тебе, — кашлянул Пал Семёныч.
— Можно взглянуть на задание? — ровным голосом произнесла она, всё ещё ожидая подвоха.
— Ты что, не рада, Анастасия? Смотри, я ведь могу кого другого послать! — притворно нахмурился редактор, протягивая Насте папку с заданием.
— Нет, нет, всё хорошо. Спасибо, Пал Семёныч.
В душном плацкарте дополнительного поезда был филиал ада. Поезд шёл почти двое суток, долго простаивая на станциях, окна открывались через одно. Но на стоянках от этого было мало толку — металлические вагоны нагревались, и находившиеся внутри люди сильно страдали от жары и духоты.
Мучаясь вместе со всеми, Настя пыталась набросать план статьи. Ей предстояло написать о том, как прекрасно отдыхают труженики металлургического комбината в построенном недавно санатории.
По приезде её ждал конфуз. Из трёхсот отдыхающих там, "тружениками комбината" оказалось всего несколько человек, и те были не простыми работниками, а руководителями высшего звена.
Звонить Пал Семёнычу она не стала, так как знала его ответ наперёд: "Ты, Анастасия, хороший специалист, что-нибудь придумаешь ".
Вот Анастасия сидела и думала, в то время как столовую санатория заполняли явившиеся к ужину отдыхающие.
Видимо, девушки, которые принимали у неё документы, шепнули администрации кто она такая, потому что в первый же вечер к ней за столик подсел человек:
— Котов Борис Аркадьевич, здешний директор, — прикрыл он глаза.
— Очень приятно, — она бросила на него мимолётный взгляд и улыбнулась: директор и правда, был похож на огромного, жирного кота. — Анастасия Леонидовна.
— Извините, — его быстрые, бегающие глазки следили за её движениями, — а зачем вы протираете вилку? У нас чистая посуда, чистые приборы.
— Привычка такая, — она отложила, наконец, вилку и посмотрела на собеседника более внимательно, — что вы хотели, Борис Аркадьевич?
— Хотел предложить вам свою компанию, — он взмахнул рукой и две официантки быстро заставили стол тарелками по меню.
На ужин была жареная рыба, картофельное пюре и салат из свежих овощей.
— Не возражаете бокал вина? А? К рыбке? — предложил Котов.
— Можно, — согласилась она, — я предпочту бокал белого сухого.
— Так, девочки, — повернулся к официанткам Борис Аркадьевич, — давайте мигом, из моих запасов!
Когда вино было разлито по бокалам, он поднял свой:
— За вашу статью!
Анастасия кивнула, сделала глоток и поставила бокал на стол.
— Не понравилось? — испугался директор, — это же превосходное вино: "Шато Блан"!
— Вино хорошее, я растягиваю удовольствие, — успокоила его Настя, — и рыба вкусная. Что это?
— Наш черноморский калкан! У вас хороший вкус, — одобрительно зажмурился человек-кот.
— Чем-то на камбалу похоже, — ковыряя вилкой рыбу, сказала она.
— Калкан это и есть камбала. Вид камбалы. Деликатесный, — Борис Аркадьевич с удовольствием смотрел, как ест гостья из Москвы, но сам только пил вино.
Наконец, Настя поела и приложив салфетку к губам, сказала:
— Спасибо. Вкусно.
— Ну, как вам у нас? — с придыханием спросил Борис Аркадьевич, — вы всё успели осмотреть?
— Пока нет, — Анастасия дожевала и добавила: — я только сегодня приехала!
Она знала, что директор в курсе, но всё равно следовала правилам игры.
— Это замечательно! почему-то обрадовался Борис Аркадьевич. — У меня к вам предложение: наш сотрудник покажет вам всё, что есть в нашем санатории, проведёт экскурсии по достопримечательностям... вы знаете, у нас же прекрасная природа, превосходная!
— Хорошо, — согласилась Анастасия, вставая, — я согласна. Спасибо за вино! И за компанию!
— Пожалуйста, — провожая её масляным взглядом, промурлыкал Борис Аркадьевич,— гид будет ждать вас в девять, в холле!
Утром Анастасия, хорошо выспавшись и успев взбодриться под душем, вышла в холл. В креслах сидело несколько человек, и один мужчина встал и направился к ней.
— Вы журналистка из Москвы! — утвердительно сказал он, — я ваш гид, Василий.
— Хорошо, — кивнула она, — я готова. С чего начнём?
— Я предлагаю с самого санатория. Покажу вам процедурное крыло, наш сад, соляную пещеру, а завтра поедем обозревать окрестности. Пошли?
— Пошли! — задорно согласилась она, и отправилась следом за Василием.
— Стойте! — их догнал какой-то парень, — Подождите!
Анастасия с гидом остановились.
— В чём дело? — задал резонный вопрос Василий.
— Я представитель инвестора, и тоже хотел бы осмотреть тут всё. Вы Василий?
— Да, — почему-то скис Василий, — вы с комбината?
— Именно! И экскурсию, тем более, в такой очаровательной компании, — он подмигнул Анастасии, — не упущу! Куда идём?
Втроём они обошли большую территорию санатория, подробнейшим образом изучили комплекс реабилитации, погуляли по саду.
Всё это время Андрей, так звали "инвестора" много шутил и смешил Анастасию. Он ей очень понравился, и поэтому, когда он предложил пойти с ним вечером в ресторан в городе, она не отказалась.
Василий хмыкнул и попрощался, напомнив, что в завтра в девять ждёт Настю у входа в санаторий.
Андрею он холодно пожал руку.
***
Вечером Андрей зашёл за ней в номер. Она надела коктейльное платье, сделала макияж и уложила волосы. Увидев её, мужчина на несколько секунд потерял дар речи. Потом, обретя её, воскликнул:
— С такой спутницей чувствуешь себя Джеймсом Бондом!
Настя вернула ему комплимент:
— Если бы на тебе был смокинг, то ты бы превзошёл Бонда!
Улыбаясь друг другу, они вышли на улицу. Вскоре туда подъехало такси, и усатый джигит лихо домчал их до города.
У ресторана стояла очередь, но заметив Андрея, швейцар приветливо распахнул перед ним и его спутницей двери. Андрей назвал свою фамилию, и их проводили за столик на веранде.
Днем, наверное, здесь был восхитительный вид на море, но сейчас на них смотрела Чёрная дыра, откуда ласково веял морской бриз.
— Завораживает, правда? — тихо спросил Андрей.
— Завораживает, — согласилась она.
В этот раз он не шутил, не зубоскалил. Тихо текла непринуждённая беседа. Его рука, как бы само собой, накрыла её ладонь, и она вдруг вспомнила о своём задании, решив, что Андрей может быть полезен ей. Сначала дело, а уж потом…
— Можно взять интервью? — спросила она, — ты же на комбинате работаешь?
— Не совсем, — уклончиво ответил он.
— Как так? Ты или работаешь или… нет.
— Прости. Я соврал этому олуху утром. Не знаю, просто ты мне понравилась. А этот Василий, какой-то скользкий тип. Я разузнал у девушки в администрации что к чему, и выдал себя за инвестора.
— Ну, ты и нахал! — не то с возмущением, не то с восхищением сказала она, —Ты соврал? Ты не с комбината! — но откуда же ты тогда?
— Я из Москвы, как и ты. Приехал на пару недель. Сюда приятель мой должен был поехать, но не смог. Не пропадать же путёвке!
— Ясно, — она смотрела на его красивый профиль, — какие ещё сюрпризы ты мне приготовил?
— Ты обиделась? — он опустил голову, — прости, я сразу должен был сказать тебе, ещё в гостинице. Ну, неужели это так важно? С комбината, не с комбината! Какая разница?
Она смотрела в его глаза, они были так рядом… вино вскружило ей голову, и она ответила на его поцелуй.
Потом они до утра гуляли, он снова остроумно шутил, и рассказывал ей интересные истории из своей жизни.
Прощаясь у номера, он просил её не ходить с Василием.
— Я сам всё тебе покажу!
— Неудобно, человек ждать будет. Лучше ты приходи, Василий сказал он на машине будет.
— Ещё чего! Он, как пить дать, справки навёл, что я не с комбината. Так что давай лучше со мной. Как проснёшься, звони. Я в 232 номере, — он не отпускал её руку, пока она не согласилась:
— Ладно, — устало кивнула она, — ты будешь моим гидом!
— Спасибо, миледи, польщён вашим доверием! — театрально поклонился он, целуя её руку, — я не подведу!
И подпрыгивая, понёсся в свой номер. Анастасия зашла в комнату. На столе лежал диктофон, и она, обругав себя за беспечность, убрала его в чемодан.
***
Мужчина в тёмных очках и ковбойской шляпе привлекал всеобщее внимание. В очереди на фуникулёр было много женщин, и все они завидовали Анастасии. «Обычно, бывает наоборот», мелькнула у неё мысль.
Андрей возил её по достопримечательностям, но Настя ничего не видела вокруг, кроме него. Она влюбилась. Вместо написания статьи она наслаждалась своим чувством, и не могла думать ни о чём другом.
Но сроки поджимали, ей нужно было возвращаться обратно.
Влюблённые условились встретиться в Москве. Она наспех писала свою статью, колыхаясь в поезде, пытаясь сосредоточиться на наброске плана, но мысли её были далеко. Она всё ещё слышала голос Андрея и уже скучала по нему.
На следующее утро после приезда Пал Семёныч вызвал её к себе и пробежав глазами статью, швырнул её на стол:
— Настя, что с тобой? — поднял он седые брови, — это что за халтура? Я посылал тебя, чтобы ты со страниц нашей газеты донесла до широких масс, как прекрасно отдыхают рабочие металлургического комбината! А не вываливала статистические данные, о площади территории и численности сотрудников. Кто они? Где в твоей статье живые люди? Металлурги, которые хорошо работают, и хорошо-же отдыхают? Где курортная сказка, морской бриз?
— Но вы же сами сказали, что я должна быть объективной, — пыталась оправдать себя Анастасия, но понимая, что упрёк справедлив, прошептала: — я перепишу.
— Давай, — Пал Семёныч с насмешкой смотрел, как она взяла статью и понурив голову, покинула кабинет.
Ей нужна была встряска. И она позвонила своей подруге, Виолетте. Они учились вместе, только вот Виолетта вышла замуж и родила ребёнка. Она бросила ради мужа вуз, но муж жертвы не оценил, и когда ребёнку исполнилось полтора года, сделал ручкой и, как говорила сама Виолетта, «срыгнул в туман».
Виолетта была родом из маленького городка и рубила правду-матку, не особо задумываясь о последствиях. Это Настя ценила в ней больше всего — знала, что подруга ей не станет врать, даже если правда горька. Говорила Виолетта всегда как есть, не стесняясь в выражениях, отчего многие считали её грубой.
Может, оттого и находилась Виолетта в гордом одиночестве. Ну, если не считать малыша Егора, спавшего в коляске. Девушки встретились в парке, обнялись, обменялись поцелуями в щёку.
Выслушав историю о Настиной неземной любви, Виолетта молчала.
— Что скажешь? — с нетерпением спросила Настя, — как это всё… ну, со стороны?
— Я что-то не поняла из твоего рассказа — ты с ним спала или нет? — спросила вдруг Виолетта.
— Ну… покраснела Настя, — а что? Какое это имеет значение?
— Насть, ты дурочка или притворяешься? — возмутилась подруга. — Если да, один расклад, нет — совсем другой!
— Да, случалось и поспать, правда в основном мы занимались делом, — опустила голову Настя, — и? Каков расклад?
— Он тебе не позвонит. Без шансов, — покачала головой Виолетта. —Большинство курортных романов ничем не оканчивается. Статистика! — Ты уехала, он остался и тут же замену тебе нашёл. Мужики они такие. А ты страдай теперь, как дура. Хорошо, если без последствий.
При этих словах Настя напряглась. У неё была недельная задержка. Виолетта, зорко следившая за её лицом, прошептала:
— Или с последствиями? Блин, ну ты дура, Стародубова!
— Что же мне делать?
— Что делать, что делать! — передразнила её Виолетта, — рожать. Коляску вон, я тебе отдам после Егорки.
— Нет, я не могу, ты что? — ужаснулась Настя,— я… нет сейчас я никак не могу... это ответственность, и вообще!
Она с ужасом смотрела на Виолетту и не хотела становиться как она: располневшая, с гулькой на голове… а ведь была в институте первой красавицей.
— Ладно. Дам тебе телефон. Может, таблеткой обойдётся, — вздохнула Виолетта. Она была очень хорошая подруга.
Но страх оказался ложным, и телефон не понадобился. Настя выдохнула, и с удивлением заметила, что не очень-то и ждёт звонка от Андрея. Он остался далеко, на южном курорте. Сама она куда-то задевала его телефон и не расстраивалась. На работе дела шли лучше прежнего, и наклёвывался роман с коллегой, по фамилии Бондарчук. Ходили слухи, что он дальний родственник «того самого» Бондарчука.
Когда он сделал Насте предложение, она пожалела, что Виолетта далеко. Подруга, несмотря на все свои недостатки, а может благодаря им, сумела очаровать нестарого ещё вдовца, и укатила к нему в Норвегию, где её Егор стал Айгором. Оттуда Виоллета писала ей скупые письма, вся суть которых сводилась к тому, что она очень скучает по родне, и по ней, Насте.
Между тем, Анастасии было почти тридцать, и она согласилась выйти замуж за Бондарчука. Муж, Роман, старше её на пять лет, был вежливым и неконфликтным, и никогда с ней не спорил.
В этом браке Настя родила девочку и назвала её, в честь своей матери, Еленой. Дочка больше была привязана к отцу, чем к ней, но она не ревновала. Её устраивал такой порядок вещей.
Однажды крупное риэлтерское агентство праздновало свой юбилей. На праздник пригласили множество знаменитостей, а Анастасия была в числе приглашённых журналистов. Муж в это время сидел дома с дочкой.
Чтобы гости не скучали, около сцены были расставлены столики а-ля фуршет, вокруг которых ездили спортивные красотки на роликах, и развозили закуски и напитки.
К Анастасии привязался один из организаторов праздника — мужчина уже был порядком пьян и в который раз пытался рассказать ей пошлый анекдот.
Настя осматривалась по сторонам в поисках спасения, ища знакомых, и внезапно увидела Его. Он почти не изменился, только волосы лежали по- другому, и фигура стала чуть менее стройной. Впрочем, дорогой костюм скрывал все несовершенства.
— Прошу меня извинить, — коснувшись плеча неудачливого рассказчика анекдотов, лучезарно улыбнулась она, — увидимся позже.
— Настенька, куда же вы? — он устремился было за ней, но тут, как назло, на него налетела официантка с подносом, и он стал кричать на неё, забыв про Настю.
Андрей разговаривал с кем-то из гостей и поэтому Настя позволила себе подойти почти вплотную. Он спиной ощутил её приближение, и обернувшись, оказался к ней лицом к лицу.
— Настя! О, боги! Вот это встреча! — воскликнул он. Казалось, он был искренне рад встрече. Как и она.
Как и тогда, на черноморском побережье, они не могли наговориться. Но если тогда они до утра бродили по набережной, то тут поехали в ресторан, подальше от любопытных глаз.
Он уверял, что пытался её найти, но вскоре обстоятельства вынудили его уехать заграницу. А потом, жизни закрутила… в общем, она должна понимать. И она качала головой, делая вид, что верит и всё понимает.
Узнав, что она замужем, Андрей также признался, что женат. Однако тут же оговорился, что его брак ошибка и что он до сих пор не может простить себе, что упустил из жизни Настю.
Они снова стали встречаться. Таинственность встреч и угроза разоблачения тонизировали, постоянно держали на адреналине.
Муж Насти если о чём и догадывался, не показывал вида. Он боялся, что Настя уйдёт и заберёт с собой Леночку.
— Знаешь, мне надоело прятаться, — сказала как-то Настя любовнику, после очередной бурной встречи в чужой квартире, принадлежащей одному из друзей Андрея.
— Но в этом есть своя прелесть, — отозвался Андрей. Однако увидев, что она ожидала услышать другое, быстро поправился: — ты права, конечно, но…
— Что?
— Я не могу оставить жену вот так сразу, — сказал он, гладя её волосы, — она вспылит и отберёт у меня сына. А я этого не хочу. Я люблю его и хочу, чтобы у него была настоящая мать.
Он с вызовом посмотрел на Настю, зная, что она и для своей родной дочери таковой не является. Анастасия поняла намёк и обиделась, пообещав себе, что больше никогда не позволит себе встречаться с этим наглым, надменным мужиком.
Он не боялся задеть её чувства, как и Виолетта… та бы вообще, узнав о любовных похождениях Насти, наверняка нашла бы для неё пару-тройку крепких выражений. Но... Виолетта была далеко, а Андрей так близко… каждый раз с ним, как последний.
Она признавала, что Андрей — её н а р к о т и к.
Когда он позвонил ей в следующий раз она собралась сказать ему, что всё кончено. Написала на бумажке шпаргалку, чтобы уж наверняка. Но, едва заслышав в трубке его голос, растаяла и тут же пообещала приехать. Она даже не стеснялась мужа, который был дома.
— Настя, не надо, — услышав, что она собирается, Роман вышел из комнаты. Дочка к вечеру начала капризничать, и он беспокоился, что придётся вызывать врача, так как у девочки поднималась температура.
— Я быстро вернусь. Не волнуйся, — сказала она и шмыгнув за дверь, побежала ловить такси.
Андрей ждал её у подъезда. Помог ей выйти из машины и стал целовать, кружить, говорить, что всё кончено, что он решился на развод… И снова её ослепила страсть, она клялась любовнику в вечной верности, в вечной любви.
— Я так счастлива, что мы наконец-то будем вместе! — шептала она.
— Но, у меня сын. Он будет жить с нами. Как насчёт твоей дочери?
Мысль о том, что ей придётся воспитывать и своего, и чужого ребёнка повергла её в ступор. В ушах стоял плач Леночки. Она вспомнила взгляд мужа. В нём не было упрёка, лишь страх за дочь.
— Извини, — освобождаясь от объятий любовника, сказала Настя, — Моя дочь заболела… я должна вернутся домой немедленно. Сейчас.
Он вызвал ей такси, усадил, ни слова не говоря.
Но в его глазах она увидела то, чего не нашла в глазах Романа — упрёк. То ли он упрекал её за дочь, то ли за то, что уезжает. Она не уточнила.
Больше они не виделись: ни он, ни она не делали попыток к сближению.
Муж выслушал её исповедь спокойно, и на её «прости», кивнул головой, словно речь шла о пустяке.
Они попытались разжечь костёр, но ничего не вышло. Настя так и не смогла стать хорошей матерью и женой — она бралась за любое задание, которое позволяла ей вырваться из семьи, ездила по городам и весям, ей казалось, что где-то она найдёт своё счастье.
Однажды, вернувшись домой после очередной командировки, она увидела, что в гостях у них сидит Оксана Ивановна. Муж нанял её преподавать Леночке английский язык. Сидит она по-домашнему, пьёт чай и нахваливает Леночкину стряпню. Роман что-то увлечённо рассказывает ей, и она, и Леночка смеются.
Счастливые лица у них были до того момента, как все трое заметили её.
Анастасия молча развернулась и ушла.
Так вышло, что примерно в это же время она сменила работу. В обществе появился запрос на сильных и независимых женщин, и она органично влилась в коллектив женского глянца.
Сейчас молодость позади, Анастасия незамужем, живёт одна в съёмном жилье и уверяет всех, что очень дорожит своим одиночеством.