Конечно, в голову Маргарите пришло самое худшее. Когда Андрей не вернулся в назначенное им же самим время и телефон его не отвечал, Маргарита забила тревогу. Ей удалось выяснить, в какой гостинице останавливался муж, и она позвонила туда. Девушка на ресепшене сказала, что нынче постояльца не видела.
— Может быть, вы посмотрите в его номере? — взмолилась Маргарита, — Ведь будет понятно – выехал он или нет…Я его жена…
— Простите, но откуда я вот так, на расстоянии, знаю, кто вы? — последовала пауза, — Номер оплачен до завтра…
— Но Андрей говорил мне, что приедет сегодня. Это всего три часа автобусом…До нас три часа… Мне хотя бы знать – вещи его остались в гостинице или нет? Неужели вы не можете…
— Я вам говорю, — девушка возвысила голос, — Что беспокоить человека, стучаться к нему… я не буду. Подождите до завтра. Там в любом случае клиенту придется освобождать номер…или доплачивать…
Всё. На том конце положили трубку.
Можно было предположить, что Маргарита и вправду что-то перепутала. Вдруг Андрей имел в виду завтрашний день? Или – нет: она всё запомнила точно, а спутал даты он…Но ведь он заплатил за номер…как же так…
Маргарита ходила по комнате. Разумнее всего действительно было успокоиться — хотя бы на сутки. Но таков был характер молодой женщины – она вечно жила в ожидании чего-то плохого.
За окном сгущались сумерки. Заканчивался сентябрь, впереди была вся тоскливая пора осени – с голыми деревьями и черной землей, с дождем, переходящим в снег, с завыванием ветра. В такую пору хорошо быть дома всей семьей – вдыхать аромат свежеиспеченного яблочного пирога, заваривать чай, смотреть какой-нибудь фильм…
У Маргариты были на осень свои планы. Она надеялась, что теперь, когда сын начал спать по ночам, и вообще стал вести себя поспокойнее, она займется любимым делом – сошьет красивый лоскутный плед на кровать, свяжет себе теплый пуловер. Она предвкушала момент, когда будет гулять с Владиком, а на землю полетят первые «белые мухи». Что чувствует человек, даже совсем маленький, когда в первый раз видит снег? Маргарита вспоминала, что даже в начальных классах школы, ей, как и другим ребятам, было тяжело сидеть на уроке, если за окнами вдруг начинал идти снег. Хотелось немедленно выбежать в школьный двор, подставить лицо снежинкам, приветствовать их как некое чудо – подзабытое с прошлой зимы. В детстве несколько месяцев – это огромный срок…
Но вот теперь она ощущала гнетущую тревогу и сколько ни уговаривала себя не беспокоиться, отчего-то никак не могла усидеть на месте, а позже, когда легла спать – ворочалась почти до самого утра.
Следующий день не принес перемен. Муж не приехал, телефон его не отвечал. Уже другая девушка в гостинице, более любезная, чем вчерашняя, сказала, что она тоже не видела постояльца, очевидно он выехал без нее. Вещей его в гостинице не осталось, номер уже убран.
Да что же это делается…
.Только теперь Маргарита обратилась в полицию. И обращение это положило начало розыскам. Замелькали объявления в газетах, были расклеены листовки с портретами Андрея на столбах и остановках – никто не видел мужчину, писатель исчез бесследно. Через несколько недель Маргарита не сомневалась уже, что мужа нет на свете. Мало ли какие тра--гические случайности происходят! Ценных вещей у Андрея с собой не было, но кто-то может позариться и на куртку. Деньги… Маргарита не знала доподлинно, сколько муж взял с собой – но в любом случае это была незначительная сумма. Значительной просто неоткуда было взяться. Личная не--нависть? У Андрея были, конечно, недоброжелатели, но, чтобы кто-то решил покончить с ним таким образом? Маргарита не могла себе такого представить.
Скорее всего, произошла какая-то траги--ческая случайность. Может быть, кто-то сбил Андрея на дороге, и испугавшись последствий, решил замести следы…
Поскольку Андрей был личностью небезызвестной, его исчезновение имело определенный резонанс. Несколько раз Маргарите звонили журналисты – хотели взять интервью. Она всем отказывала, хотя ее и убеждали в том, что публикации в газете и на телевидении могут помочь розыску – у молодой женщины просто не было сил стоять перед микрофонами и отвечать на вопросы.
Это были очень тяжелые для Маргариты дни. Ночами она придумывали все новые и новые версии, некоторые из них были реальными, то есть возможными в жизни, а некоторые – совершенно фантастическими.
Андрей ушел к другой женщине? Просто не нашел в себе смелости рассказать, что разлюбил, и канул – будто камень в воду? Может быть, его похитили? Как та, сум--асшедшая Мизери у Стивена Кинга? Или его изб--или, и он потерял память и бродит где-то по дорогам, не зная – ни того, кто он, ни того, что с ним произошло…
Маргарита позвонила матери, надеясь на какую-то поддержку, хотя бы на то, что самый родной человек ее выслушает. Но даже в голосе мамы она почувствовала некое отчуждение. Они уже давно не жили вместе, в одном доме, и мама, судя по всему, к этому привыкла. Или даже боялась, что Маргарита вместе с ребенком приедет к ней, в тесную квартирку…
— Тебе есть, где жить? — спросила мама, видимо этот вопрос волновал ее больше всего, — Или тебя выгоняют из дома?
— Нет, — растерялась Маргарита, — В этом отношении все по-прежнему.
— Ну и расслабься. Никуда это…, — мать, видимо, удерживала резкое слово, — Не денется. Думай о себе и о ребенке…
— Но…
— Ты про деньги? А может, он от того и слинял, что надоело ему вас содержать. И алименты платить тоже нет никакого желания. Мало ли таких… чудаков. Квартира-то, если не ошибаюсь, не его, а сестрицы, которая где-то там, за кордоном обретается? Пока не гонят – живи, и старайся побыстрее встать на ноги. Профессия у тебя хорошая…
— Какая профессия, мама… Ведь диплом я так и не…
— Я и забыла, что ты из-за этого типа и диплом не получила. Ну, курсы какие-нибудь закончи по быстренькому, чтобы корочки были. И давай ищи, надомный труд, пока Владик маленький. Бери заказы…Отдашь ребенка в садик – там и на работу выйдешь.
Маргарита поняла – самое неудобное для матери было бы, если б дочь с внуком приехали к ней, повисли у нее на шее. Но Маргарита и не собиралась этого делать. И всё же она рассчитывала на какие-то теплые слова. Мама говорила разумно, подсказывала, где взять удочку, чтобы научиться ловить рыбу. Но Маргарита была «на другой волне». Человек, которого она любила – пропал. Тревога, горе, отчаяние – от тех чувств, что переживала Маргарита, мать ее была сейчас далека.
— Всё образуется, — сказала мама на прощание.
— Да, — подтвердила Маргарита, стараясь, чтобы голос ее звучал бесстрастно. Ей не хотелось показать, что горло ее сжимает комок, и она прилагает большие усилия, чтобы не разрыдаться.
Но в конечном счете мама оказалась права – все образовалось. Маргарита нашла надомную работу. Даже две. Она записалась в ближайший Дом культуры на курсы кройки и шитья, а преподавательница – оценив ее умения, предложила ей шить костюмы.
— У нас и театральный коллектив, и танцевальный, и два хора…Я одна не справляюсь. Костюмы мы обычно не покупаем – слишком дорого, набираем ткань и шьем сами.
— На какую зарплату вы рассчитываете? — спросила директор Дома культуры, полная молодая женщина, надевшая в этот день на работу обилие золотых украшений.
Маргарита назвала скромную сумму, которая вызвала бы у других снисходительную улыбку. Но директорша только руками всплеснула:
— Побойтесь Бога, столько я вас платить не смогу…Тысячи три-четыре максимум. И то придется нам мудрить с бухгалтером, чтобы выкроить эту сумму.
— Знаешь, как она сама сюда устроилась, — сказала Лидия Ивановна, преподававшая кройку и шитье, — Представляешь, кто наша директорша в прошлом? Врач гинеколог, в женской консультации работала… Потом заявила своему другу, он в администрации города, что ей нужен «портфельчик». Какое-нибудь красивое директорское место…. Он и пробил ей эту должность. С ней как-то интервью делали, и журналист спросил – мол, что подвигло вас столь резко сменить работу? Так Софья нашла заявила, что ей нужно расти. Куда расти? Если ты врач, так и расти по медицинской части. Видно, там она полной бездарностью оказалась, а здесь можно над нами воду варить… Несколько девочек увольняться собирались, уж слишком Софья любит всех унижать. На планерках, прилюдно. Но тебя это касаться не будет – дома станешь работать. Машинка же есть у тебя? Ну и всё…А еще в церкви детский центр есть, и там тоже ребятам костюмы нужны…Там на Рождество большой праздник… Будешь шить крылья для ангелов и белые балахоны.
*
Конечно, все эти планы были бы невозможны, если бы у Маргариты не появилась старшая подруга. До этого молодая женщина не сходилась с соседями, она вела себя — насколько могла — тихо и обособленно, все время помнила, что живет в квартире на птичьих правах. Конечно, многих соседей она знала в лицо и здоровалась с ними, но не больше. Правда и неудовольствия в отношении нее никто не выражал. Маргарита не делала ремонт, никого не затапливала, не слушала громко музыку, а если Владик начинал плакать, она стремилась как можно скорее его успокоить.
Но с недавних пор Маргарита почти подружилась с женщиной, которая жила с ней на одной лестничной клетке. Анне Сергеевне было под пятьдесят, и, насколько Маргарита знала – одиночество соседки разделял только большой серый кот.
Но как-то, гуляя с коляской, Маргарита увидела, что Анна Сергеевна вывела во двор мальчика лет десяти. Они поздоровались, и Маргарита невольно спросила:
— К вам кто-то приехал?
Соседка лишь покачала головой, но сделала знак, приглашая Маргариту подождать. Выждав момент, когда мальчик занялся исследованием детской площадки, Анна Сергеевна сказала негромко:
— Я его взяла к себе…
И, увидев, что молодая женщина удивленно вскинула брови, пояснила:
— Давно решалась на этот шаг, и, наконец, созрела…У меня приятельница работает в реабилитационном центре. Туда на время помещают детей с трудной судьбой. Кого-то потом возвращают в семьи, если родители исправились, перестали пить, нашли работу. А кого-то отправляют в детский дом. Вот знакомая мне и дала знать, что появился подходящий ребенок. Я подумала, что в мои годы совсем маленького взять и воспитывать будет уже тяжело, да, скорее всего, мне бы и не дали младенца. А Сереже уже десятый год. Мальчик осиротел, мамы у него не стало… А ребенок хороший, жалко его в детский дом…
Маргарита с невольным состраданием посмотрела на мальчика. Ребенок и вправду был славный. Светлые, почти льняные волосы, большие темно-серые глаза, длинные ресницы. Сейчас он стоял возле них и, видимо, хотел о чем-то спросить свою приемную мать, но не решался перебить разговор взрослых.
Маргарита вспомнила, что в кармане плаща у нее лежат две шоколадные конфеты, обрадовалась этой находке и протянула их мальчику. Тот вежливо поблагодарил ее без всякого напоминания, и Анна Сергеевна спросила:
— Чего тебе, Сережа?
— На качели можно?
— Сделай милость…Только смотри – если рядом малыши будут – не зашиби никого, осторожнее…
Сережа кивнул – мол, само собой разумеется, и помчался на качели. Маргарита невольно улыбнулась ему вслед:
— Хороший парнишка. Мне кажется, вы правильно сделали, что взяли именно его.
Женщины разговорились. Сейчас перед обеими стояли общие трудности – как воспитать детей при столь невеликих доходах. Цены растут как на дрожжах.
— Если вам нужно куда-то сходить, вы можете оставить Владика мне, — предложила соседка, — Ведь вы не на целый день…
— Вы правы, — Маргарита обрадовалась, — Я ненадолго. Только отнести то, что сшила, и взять новый заказ.
Так и пошло. Теперь Маргарите ничто не мешало сдать работу в срок. В свою очередь, она старалась отблагодарить соседку – то заглядывала по ее просьбе в магазин – если Анне Сергеевне нужно было купить какую-нибудь мелочь. То бралась перешить ей юбку или платье.
За ребенка она могла быть спокойна. Анна Сергеевна очень пунктуально относилась к своим обязанностям няни. Если Владик ронял соску, она непременно мыла ее, прежде, чем снова протянуть малышу. Нельзя было представить, что женщина даст крохе что-то недозволенное или из-за ее недосмотра случится беда.
Нужно сказать, Сережа очень охотно помогал приемной матери нянчить Владика. Он играл с малышом осторожно и бережно, носил его на руках. Казалось, ему самому это доставляет радость. И Маргарита с грустью думала, что Сережа был бы чудесным старшим братом. Какая жалость, что в последние годы мать его тяжело болела, и теперь уже ему навсегда суждено остаться единственным в семье.
Относительно своего будущего молодая женщина не задумывалась. Столько мелких забот было у нее, так необходимо было заработать на хлеб насущный, что Маргарите и в голову не приходило найти себе нового спутника жизни. К тому же, после того, что произошло с Андреем, ничто уже не казалось ей достаточно прочным. «Ну, мать-одиночка, — думала она, — Ну и что…Мало ли таких, как я? Разве, чтобы быть счастливой, обязательно надо встретить какую-то «безумную любовь»? В моей жизни она уже была, и ничего хорошим это не кончилось…Нет уж, буду потихоньку растить сына – и будет с меня».
Продолжение следует