ВТОРАЯ ЧАСТЬ.
Читать сначала здесь
— Есть кто дома? — приоткрыв дверь избы, взволнованно пролепетала Марго.
Вгляделась в полумрак и заметила у печи сгорбленный силуэт старухи.
— Есть, да не по твою честь! — съязвила хозяйка.
Гостья растерялась и уже собиралась закрыть дверь, намереваясь удалиться, но в тот миг старуха произнесла:
— Ладно, проходи, коли явилась!
Марго нерешительно шагнула внутрь.
— Пакет на столе оставь и туда ступай! Нечего в кухне топтать, чай не пироги кушать явилась, — указала Аглая на комнату.
Редкие солнечные лучи пробивались сквозь прикрытые ставни и тусклым светом разбавляли мрак. Кровать, стол, шкаф и пара стульев были единственной мебелью. Жилище ведьмы выглядело весьма скромно, если не сказать бедно. Душный воздух, пропитанным ароматом едких трав, дурманил.
Марго сделала глубокий вдох, стараясь унять возникшую в руках дрожь, и собралась представиться:
— Меня зовут...
— Знаю, как тебя зовут. Маргарита. Так? В городе хвост прижало, потому ко мне явилась?
«Грубиянка!» — в сердцах подумала Марго.
— А ты, можно подумать, белая и пушистая? — прищурилась ведьма, словно читая мысли гостьи. — На кой с чужим мужем в постель ложилась? Знала ведь семья у него, дети. Не пожалела!
— Откуда вам это известно? — удивленно вскинула брови Марго.
— Я всё про тебя знаю. Насквозь вижу и чую!
— Что чуете?
— Порчей смердит за версту!
Марго испуганно сжалась и втянула шею в плечи.
— И ведь по заслугам получила. Выгнать бы тебя, да жалко непутевую, — ворчала Аглая.
— Кто же это сделал?
— Та, чью семью рушить осмелилась. Законная жена того кобеля, которого ты в постели согревала. Красоту твою забрала. Благодари, хоть в могилу не свела! — старушка склонилась над испуганной Марго и, пристально глядя в глаза, добавила:
— Я помогу. Возвращайся после захода солнца и снеси мне кусок мяса. А пока ступай!
Марго кивнула головой и опрометью выскочила из дома.
Стоило сумеркам опуститься на землю, как девушка вернулась.
— Принесла? — прямо с порога поинтересовалась ведьма.
— Да, — бросив мясо на стол, ответила Марго.
Аглая зажгла свечу. Та закоптила, затрещала, чуть осветив мрак комнаты.
— Раздевайся! — скомандовала она.
В ту секунду Марго увидела, как прежде белесые, почти прозрачные глаза Аглаи наполнились чернотой, в глубинах которой сверкнули адские огоньки.
— Полностью! — прикрикнула старуха, заметив, что гостья скинула лишь верхнюю одежду.
Смущаясь, Марго покорно выполнила указ.
Губы старухи невнятно зашептали. Хрипя и раскачиваясь из стороны в стороны, несколько раз обошла вокруг нагой девушки. Марго заметила, что тень старухи жила сама по себе. Она то обгоняла, то отступала, то нависала над девушкой. И вдруг приобрела величественные размеры, застыв точно за её спиной.
От переполняющего ужаса Марго зажмурила глаза. Спустя мгновение нечто скользкое и холодное коснулось тела, заставив вздрогнуть и отступить на шаг назад.
— Стой, где стоишь! — прохрипела ведьма, держа в своей костлявой руке принесённый девушкой кусок мяса, которым тщательно натирала тело.
Марго почувствовала жгучую боль от прикосновений, как если бы сотни иголок одновременно вонзились в плоть. Слёзы наполнили глаза и хлынули по щекам. И внезапное чувство омерзения к собственной персоне настигло Марго. Вспомнились тайные встречи с любовником, интриги, что так умело плела собственными руками. И тот телефонный звонок, который состоялся между ней и женой Дмитрия. Как злилась, не получив ожидаемого результата. Надеялась Марго, что, узнав правду, жена бросит изменщика. Но та молча выслушала и сбросила трубку. Не ведала раньше разлучница, какую боль принесла женщине. Как горько она плакала ночами в подушку, терзаемая муками. Как рвалось сердце матери за судьбы детей, тянущих руки к отцу.
Сейчас, стоя обнаженной перед старухой, Марго почувствовала, как очищается от той грязи и мерзости, в которую сама себя затянула.
Она не устояла на ногах и упала на колени. Плечи содрогнулись от рыданий.
— Поплачь, поплачь. Покайся за грех свой! — сорвалось из уст ведьмы.
И, накинув на девушку одеяло, отошла в сторону. И лишь спустя долгое время, когда та успокоилась, помогла подняться и усадила на стул:
— Вот что, Маргарита. Послушай. Порчу сняла, да только выбирать тебе придётся. Воротить мне проклятие пославшей его в двойном размере? И кара настигнет жену твоего любовника! Тяжко ей будет. Врагу бы такой участи не пожелала! — Аглая вздохнула и вновь продолжила: — А ежели пожалеешь, тебе придется завершить ритуал самой. Возвратить проклятие в ад и самой туда не угодить. Для этого нужно сию минуту отправиться на перекресток и скормить адской псине мясо. И помни, уходя, не оборачивайся! Иначе затянет тебя чёрт в преисподнюю!
— Я виновата, и мне одной нести наказание. За грехи мои воздалось. Давайте мясо! — подняв глаза на ведьму, твердо заявила Марго.
— Не ошиблась я в тебе, милая!
Старуха лукаво улыбнулась и протянула завёрнутое в тряпку мясо. В нос ударил зловонный тухлый запах. Скользкие опарыши зашевелились под лоскутом. Марго едва сдержала подступившую тошноту.
«Как это возможно? Всего несколько часов назад мясо было свежим! — недоумевала она.
— Грехи твои перебрало, — прочитав немой вопрос в её глазах, ответила Аглая. — Так смердит похоть, жадность и прелюбодеяние! — ведьма взглянула на часы и добавила: — Торопись! Полночь близится!
Марго оделась и выскочила в ночь.
Тяжёлые серые тучи обволокли небо. Порывы ветра раскачивали деревья. Те скрипели и, казалось, наблюдали за одиноко крадущейся по деревне девушкой. Время от времени проглядывающая из-за туч луна освещала дорогу.
В скором времени Марго очутилась на перекрестке. Оглядываясь по сторонам, пыталась рассмотреть во мраке пса. Однако его нигде не было. И девушка в сердцах злилась на ведьму. Неужто обманула?
И стоило ей усомниться, как откуда не возьмись, перед ней возник огромный пёс. Черный от ушей и до кончика хвоста, с налитыми лунным светом глазами. Он медленно приближался.
Склонившись, Марго развернула свёрток и оставила мясо на земле. Пёс, оголив клыки, угрожающе оскалился и повёл носом. Мясо мгновенно исчезло в его пасти. После чего он вдруг изогнулся и раздался хруст костей. Шерсть клочьями осыпалась на землю. Уши превратились в рога. Морда впала, всё более напоминая очертания чёрта. Уродливое демоническое существо метра три ростом медленно поднималось на задние копыта.
«Пора уходить!» — опомнилась до смерти испуганная Марго.
Помня наказ ведьмы. Спешно развернулась и устремилась домой.
В следующую секунду за спиной раздался топот. Чёрт, о котором предупреждала ведьма, последовал Марго.
«Не оборачивайся!» — снова и снова напоминала себе Марго, ускоряя шаг.
Впереди показался дом матери. И девушка со всех ног бросилась бежать. Топот копыт приближался, и она уже ощущала обжигающее дыхание на затылке.
Марго взмолилась к небесам: «Только бы успеть!»
Схватившись за ручку, потянула дверь на себя. Та распахнулась, и яркий свет принес спасение. Девушка перескочила порог. Чёрт за спиной растворился во мраке.
Всё было кончено.
... Прошел месяц. Марго, как и обещала матери, осталась в деревне.
Однажды днём последняя заглянула в комнату дочери и, загадочно улыбаясь, проговорила:
— Рита, а ты помнишь Лёшку? Того самого, что за тобой в старших классах хвостиком бегал. Цветочки к окошку носил, записками почтовый ящик заваливал. Кажется, именно с ним ты впервые поцеловалась?
— Да разве забудешь. Хороший мальчик был. Просил меня не уезжать в город. Жениться после армии обещал. А ведь я и правда его любила, но глупая, роскошной жизни захотела и уехала, — вздохнула Марго.
— Я его сейчас встретила. О тебе спрашивал. Говорит, видал тебя, всё такая же красивая. Да подойти не решился.
— А мне то что с того? Женат он!
— Так развелся! Неужто я не говорила? Жена то ему вертихвостка попалась! Рассказывают люди, что ушла от него к богатому сыну какого- то бизнесмена в городе. Вот Лёша и вернулся домой раны залечивать. Год уж как. Дом родителям подправил, хозяйство в свои руки взял. Ферму открывать планирует. А руки то у него золотые. Хорошим мужем кому-то будет!
Марго ничего не ответила. А когда мать ушла, поднялась и приблизилась к зеркалу. Поправила волосы и внимательно взглянула на своё отражение: «А может, и правда начать жизнь с чистого листа?»
Щёки Маргариты налились румянцем, а сердце волнительно затрепетало...
Конец.