Дорога располагает к откровенным разговорам с попутчиками. Поведать незнакомому человеку о своих горестях, проблемах и даже тайнах, бывает намного легче, чем рассказать о них близким людям.
Во время таких разговоров есть надежда, что вот расскажешь всё, и полегчает на душе, а собеседника больше уже никогда не встретишь, и уедет он с твоими тайнами далеко-далеко.
*****
Ирина вошла в купе последней. Её попутчиками оказалась семья – женщина лет шестидесяти пяти, молодой человек и девушка лет пятнадцати. Познакомились. Женщина назвалась Анной Георгиевной. Ребята молча лежали на верхних полках, уткнувшись в телефоны.
Началась проверка билетов, потом чай принесли, обычная вагонная возня. Ирина обратила внимание, что дети называли Анну мамой, хотя на роль мамы женщина мало подходила, особенно на роль мамы Кати, но потом подумала, что всякое бывает, мало ли.
*****
Дети улеглись, но ещё не спали. Женщины поговорили немного, и Анна вышла из купе, вслед за ней вышла и Ирина.
- Анна Георгиевна, вы уж извините меня, это ваши дети? Простите, ради Бога, что спросила. Если не хотите, то не отвечайте.
- Ничего, ничего, Ира! Это внуки мои, и Владик и Катюшка.
- Внуки, понятно! А мамой вас, они, почему называют? У них мамы нет, наверное?
- Мама у них есть. Долгая это история, Ирочка. Да ещё и безрадостная, в общем-то.
*****
Влад и Катя крепко спали, когда женщины вошли в купе. Сели за столик напротив друг друга, и Анна начала свою печальную исповедь о том, как стала и мамой и бабушкой своим внукам.
- Наша Танечка родилась с детским церебральным параличом. Увидев тогда в роддоме её шафрановое личико, я не смогла сдержать слёз. Сразу вспомнила, как мама уговаривала меня посоветоваться с врачами, сдать анализы, прежде чем выходить замуж за Славу.
А я не послушала её, сделала всё по-своему, любили мы очень друг друга. Встретились впервые взрослыми, а были родственниками, хоть и дальними. Надеялись, что обойдётся, но не обошлось!
Вот с тех самых пор, с рождения Танечки, я мучаюсь. Моя вина перед ней, моя! С тех пор я только для неё живу, всё, что хочет Танечка, всё стараюсь сделать. Себя забыла, мужа, всё вину пытаюсь загладить, только не получается загладить-то, не получается!
*****
Выписали нас с дочкой домой, а потом больницы, санатории, врачи, массажисты, лекарства. Это всё, что видела Танечка в первые годы жизни. Я ночи не спала, молила Господа о прощении, но вина съедала меня изнутри. Славик мой мучался не меньше меня, мы почти престали общаться. Жизнь летела под откос.
По соседству бабушка старенькая жила, она для нас как психолог была. Приходила к нам и учила, что пережить это несчастье можно только вдвоём. Учила, что Тане нужно больше бывать среди здоровых детей, что прятать её нельзя, ведь она человек и должна чувствовать себя человеком.
А мы и вправду боялись показывать дочку незнакомым людям. Гулять ходили вечерами, да подальше от детишек. Танечка плохо ходила, а сейчас ещё и возраст сказывается, ей ведь уже далеко за сорок. Ручки слабенькие, да и всё тело её плохо слушается.
*****
Что долго рассказывать об этом! Прошли годы. Наша Таня окончила девять классов в спецшколе, успехи были, конечно, не ахти, но всё же…
Сама могла до магазина дойти, помогала мне немного по хозяйству, подруги появились – соседские девочки. Мы ей велосипед трёхколёсный достали, ездить она быстро научилась.
Знаете, Ирочка, хорошо, что мы жили в своём доме, в квартире бы дочке нашей пришлось дома торчать, да и народ разный в многоэтажных домах. Кто знает, как бы её приняли?
А на нашей улице мы все, как родные. Помогаем друг другу, делимся и радостью и горем. К Танечке на день рождения всегда много детей приходило, она даже танцевать научилась.
*****
Ну, вот! Выросла Танечка. Однажды вызвала меня на откровенный разговор, сказала, что хочет замуж и ребёночка родить мечтает. У меня сердце так и заныло! Что тогда ей ответила, не помню.
Побежала к Славику, долго мы думали, что делать. Конечно, можно было сказать твёрдое «нет». Но мы ведь сами её воспитали так, что она обычный, нормальный человек. Человек! А есть ли у нас право запрещать ей быть человеком? Нет у нас такого права, нет!
Но страшно стало. Что за мужчина возьмёт её замуж? Здоровый мужик и здоровую женщину всегда найдёт. А вдруг извращенец какой попадётся, наговорит ей красивых слов, ведь Таня любому поверит, опыта у неё в таких делах никакого.
Коротко говоря, сосватали нашу Таню через какое-то время. Она влюбилась в Леонида без памяти, похорошела, расцвела дочка, даже здоровье улучшилось. Смотрела я на неё, а радоваться не смогла. Болело материнское сердце, беду чуяло.
Первое время было всё хорошо. Молодые жили отдельно в гостевом домике, Таня сама готовила, с моей помощью, конечно, убирала дом, стирала. Леонид работал, вечерами водил Танечку на озеро, в парк, в кино.
Мы с мужем понемногу успокоились, только сны меня каждую ночь терзали, очень неприятные тёмные сны. Я молчала о них, мало ли чего может сниться от непростой моей жизни.
*****
Недолго длилось Танино счастье и наш родительский покой. Однажды я увидела следы мужниной «любви» на ногах уже беременной Танечки. Она, ни в какую, не хотела рассказывать, что произошло. Леонид сказал, что Таню не трогал, сам увидел синяки только вечером.
А потом понеслось! Заплаканная Таня, ругань по ночам и много чего ещё, о чём даже рассказывать страшно. В итоге: выгнали зятька, заставили написать заявление о разводе. Скандал был страшный, долгий, но от зятя мы избавились. Долго я ещё вскакивала от каждого звонка и стука, боясь, что это Леонид вернулся, но он, как будто сгинул, с тех пор двадцать один год прошёл.
Таня сильно сдала после развода, а роды приближались. Слава Господу Владик родился здоровеньким. Он был кудрявым, толстощёким и весёлым ребёнком. Все заботы о нём я, конечно, взяла на себя. Танечка после родов долго не могла ходить, самой требовался уход.
Так вот я и моталась от дочери к внуку. Но тогда у меня было столько энергии, что хоть ещё несколько детей бери на воспитание.
Спасибо за прочтение первой части истории. Продолжение будет. Обещаю