Со дня избиения прошло около двух недель, а ощущение и Ии было такое, будто случилось это когда-то очень давно и в другой жизни. Как ни странно, все, что касалось детства, отрочества, зловещих фигур родителей, будто бы покрылось патиной, едва виднелось в густой, серой дымке, не стала исключением и последняя выходка отца, его неожиданное явление.
Часть 56
Начало
Отправляясь на свидание с потенциальным любовником номер один, Слава ничего не загадывала, но не без удовольствия отметила, что сама возможность приключения будоражит, волнует кровь. Покинув издательство, обманщица повязала на голову яркий шелковый платок, а на нос нацепила темные очки, скрывшие добрую половину лица.
Десятиминутная прогулка до места встречи взбодрила Славу не хуже чашечки крепкого, правильно сваренного кофе.
"Посмотрим, что за птица", - думала она открывая дверь крошечной гостиницы, в холле которой была назначена встреча.
— Игла? - из мягкого кресла, стоящего прямо напротив двери, навстречу ей поднялся мужчина, имеющий с фотографией столько же общего, сколько у мухи с саранчой.
Слава неожиданно разозлилась, хотя подобный исход, конечно же, не исключала.
— Какого черта? - грубо спросила она, сложив на груди руки.
Мужчина пожал плечами, но ни мало не смутился, жестом предложил присесть, пообщаться.
— У меня мало времени и я здесь не для того, чтобы играть в игры, - резко отказалась Слава, повернувшись, чтобы уйти.
— Да постой же! - мужчина, на сайте назвавшийся Дмитрием, схватил ее за локоть, принуждая остановиться.
Слава сняла очки и медленно повернулась.
— Я женат, поэтому не могу использовать собственные фото, - объяснил Дмитрий, - посмотри на меня внимательно. Неужели я хуже?
Слава усмехнулась:
— Ну и самомнение! Прежде всего тебе, дружок, хорошо за сорок, а я предпочитаю тех, кому не больше тридцати пяти. Кроме того, ты далеко не так хорош, как о себе воображаешь. Советую внимательно посмотреть в зеркало и не морочить головы женщинам.
По мере того, как Слава говорила, Дмитрий все больше свирепел.
— Ты думаешь, что особенная? Что за тобой стоит очередь? Что ты о себе возомнила? Тупая, ничтожная курица!
Слушать его Слава не стала, последние слова неудачливого повесы лишь коснулись ее спины и бессильно упали на пол, перед плотно закрывшейся дверью. Покинув гостиницу, искательница острых ощущений быстро свернула за угол, чтобы Дмитрий не увидел куда она направляется.
По старой, стертой множеством ног лестнице, Ия поднялась на третий этаж, вдыхая все те же, не изменившиеся за годы запахи. Перед дверью родительской квартиры она замерла, никак не решаясь нажать кнопку звонка.
Со дня избиения прошло около двух недель, а ощущение и Ии было такое, будто случилось это когда-то очень давно и в другой жизни. Как ни странно, все, что касалось детства, отрочества, зловещих фигур родителей, будто бы покрылось патиной, едва виднелось в густой, серой дымке, не стала исключением и последняя выходка отца, его неожиданное явление.
Ия подняла, наконец, руку, коснулась пальцами звонка, но тотчас передумала, отступила, прислонилась к перилам.
Понимание того, что ничего не добьется, а лишь получит новую порцию обидных слов и обвинений, навалилось на плечи большим мешком с картошкой.
"Не надо, не стоит"... - подумала женщина и быстро сбежала по ступенькам один пролет, где вновь замерла в нерешительности, повернулась к окну и постояла немного, бездумно глядя во двор.
Мысли, воспоминания, образы словно бы затеяли игру, хаотично сменяя друг друга, сталкиваясь, прячась, показываясь снова, составляя коллажи и разрозненные пазлы.
Ия колебалась, но все же набрала в легкие побольше воздуха и, поднявшись, позвонила. В квартире раздался громкий, требовательный, заливистый звон, но дверь никто не открыл. Ия звонила и звонила, не переставая, пока не открылась соседняя дверь и на пороге не возникла Алена Игоревна, которую Ия знала с детства как весьма неприветливую, сварливую и придирчивую особу.
— Чего трезвонишь? - спросила Алена, сунув в рот сигарету, - Ума что ли нет? Не открывают, значит некому. А ну, постой... Ийка? Ты что ли? Во дела... Твои говорили, ты в Лондон укатила, за англичанина вышла.
— Я... - еле слышно ответила Ия, прислонившись к двери лбом.
— Ой... - Алена вытащила изо рта сигарету, так и не закурив, - Давно тебя не было... Похорошела как! Одета.... Ну надо же! Хороша!
Ия поморщилась, Алена Игоревна никогда ей не нравилась, но возможно она могла бы рассказать где родители. Через силу улыбнувшись, Ия повернулась и спросила:
— Алена Игоревна, где все?
— Так батьку твоего три как похоронили, мать на кладбище, поди. Она там целыми днями, до темноты. А баба эта... Та, что жила с ними, и дети ее, еще года полтора назад съехали. Не знала?
— Знала, - соврала зачем-то Ия и, не попрощавшись, отправилась прочь.
Известие о смерти отца, Ию опустошило, сбило с толку, совершенно огорошило. Спустившись на улицу, Ия, не помня себя, добрела до машины и тяжело упала на сиденье. Теперь она уже никогда не сможет ни спросить, ни заглянуть в глаза, ни добиться справедливости. Все кончено, осталось мерзкое чувство недосказанности, незавершенности, неудовлетворенности, с которым предстояло отныне жить.
Слово "никогда " - пожалуй самое безысходное в русском языке, наполнило горьким вкусом рот, Ие захотелось сплюнуть и, открыв дверь она сплюнула, а затем ее начало рвать и рвало до тех пор, пока опустевший желудок не сжался до размеров наперстка, умоляя о пощаде.
После недолгих, но жарких дебатов, переехать решено было к Марку, в его просторную, четырехкомнатную квартиру на соседней улице.
Денису предоставили выбор:
— Можешь располагаться в любой из трех комнат, четвертая - спальня, она единственная, где есть мебель. Ее мы трогать не будем, - заявил Марк.
Денис кивнул, обошел оствшиеся, абсолютно пустые комнаты и остановился на той, где имелся балкон.
— Я бы хотел вот эту, - произнес он, обернувшись на Марка.
— Прекрасно! Ты можешь обустроить ее по своему вкусу, - предложил тот, улыбнувшись.
— Супер! Большое спасибо, Марк. Мне очень нравится!
Все окна выходили в тихий, зелёный двор, где расположилась детская площадка.
— Давай займемся поиском мебели для комнат в конце недели? Что ты на это скажешь? Первой обставим комнату Дениса, а остальные потом. Согласна? - Марк потянул Наташу за руку, увлекая в те комнаты, предназначение которых еще не обозначили.
— Вот здесь я предлагаю устроить гостевую спальню, а в той библиотеку и кинозал. Или гостиную, как тебе идея?
Когда Марк пригласил к себе впервые, то предупредил, что у него только одна комната жилая. Наташа представляла что остальные просто не используются, но и подумать не могла, что они пустые. Чистые, светлые, отремонтированные, но пустые.
— Как это понимать? - не могла не спросить Наташа.
— У меня была семья, жена и двое детей. Они погибли семь лет назад. Несчастный случай на дороге. Было так невыносимо больно, я не смогу это передать... Вскоре после, я избавился от всего, что напоминало бы мне... Я сделал ремонт, продал всю мебель, спальню перенес в другое место, словом, попытался начать заново.
— Помогло? - тихо поинтересовалась Наташа.
— Наши близкие с нами, пока мы живы и о них помним. Для этого не обязательно хранить материальные подтверждения их существования, - ответил Марк, - Теперь у меня совсем другая жизнь.
Наташа представила себе, что стала бы делать, потеряй она родителей, например? Вспомнила Славу и решила, что скорее всего так же как и она, продала бы их квартиру, чтобы не возвращаться туда, не бередить рану, как делают некоторые.
Правильно ли это? Никто не знает как правильно.
"Каждый решает сам и ни один человек на свете не в праве осуждать или советовать," - подумала Наташа и обняла Марка.
— Все хорошо, - сказал тот, нежно погладив ее по спине, - Жизнь не стоит на месте. Если я остался в этом мире, значит так должно быть.
Надежда Ровицкая