Начало
- Может, все-таки адрес сообщишь? - Максиму позвонила Лариса. В ее голосе чувствовалась обида. И еще много чего чувствовалось. Максим подумал: «почему бы и нет» и сообщил адрес.
- Сейчас приеду, - сказала Лариса и отключилась.
Они познакомились года три назад. Как-то он помог ей затащить на третий этаж какой-то шкаф. Просто он шел мимо обычного дома, а она обратилась к нему: «Мужчина, вы не поможете? Нужен напарник». Возле шкафа переминался с ноги на ногу жилистый мужик в майке и грязных тренировочных штанах.
Вдвоем они затащили шкаф в квартиру. Потом был кофе и бутерброды, наспех приготовленные Ларисой в знак благодарности. Она позвонила месяца через два. Сказала, - здравствуйте. Это хозяйка шкафа цвета «вишня» с третьего этажа. Вы сегодня обедали? У меня как раз есть парочка свежих бутербродов.
И он поехал. Сам не знал почему. Повеяло вдруг морским соленым ветром. Надулись паруса
Она открыла ему дверь за мгновение до того, как он нажал на звонок. На ней был домашний халат. Из квартиры на площадку вырвался какой-то невероятный аппетитный запах.
Потом было много всего. Встречи, расставания, легкие обиды, понимание, непонимание, слезы. Он, в конце концов, понял, что Лариса – не его женщина, что-то в ней его не устраивало и даже раздражало. Выверенные позы, преувеличенная женственность в походке, движениях, едва уловимое ее старание в каждую секунду как бы видеть себя со стороны и что-то поправить, сделать еще красивей.
Казалось, что все это не жизнь, а кино, причем плохое. Лариса все это чувствовала, но понять не умела, ей казалось, что так и надо жить – как в кино. Максим сказал ей однажды, - давно тебя знаю, а какая ты настоящая – даже не представляю.
Только однажды она вдруг заплакала тихо. Успокоившись, она сказала, - знаешь, в чем между нами разница?
Максим молчал. Он ожидал что-нибудь подобное.
- Ты меня не любишь. И я тебя не люблю. Только ты спокойно живешь с этим, а я ночами в подушку вою. Тебе этого никогда не понять. Ни один мужик этого не поймет.
Максим бродил по квартире. Зашел на кухню. Заглянул в пустые шкафы. Большая клетчатая сумка, в которую уместились все его вещи, по-прежнему стояла в узкой прихожей. Он перетащил ее в комнату, поставил в угол. Вышел на балкон. Закурил. Пепел стряхивал в баночку. Ровно год назад они ездили вместе в Питер. Жили в гостинице. Целыми днями болтались по улицам, ели в кафе, попавшихся на пути. По утрам Лариса смотрела карту города, закрывала глаза и тыкала пальчиком наугад.
Чаще всего попадала куда-нибудь в центр. Однажды попала в Пискаревское кладбище, однажды в Удельный парк, однажды на Охту. Было легко и весело. Они ехали на метро туда, куда показывал «перст судьбы», так называла эту игру Лариса. В предпоследний день «перст» указал на Лесной проспект, они поехали и полдня шли по каким-то железнодорожным путям, насыпям и помойкам. Максим тогда почти поверил, что любит ее. Она была такая красивая. Она будто отстранилась от всего и от него в том числе. Перестала, наконец, играть роль.
Лариса выглядела абсолютно счастливой. Вечером Максим сказал ей, - может, в Эрмитаж завтра? Последний день.
Лариса ответила по слогам, - ни за что.
- Почему? – Максим искренне удивился.
- Все приезжие первым делом идут в Эрмитаж. А мы не пойдем. Из принципа. Тоска зеленая.
- А куда же пойдем?
- А никуда мы не пойдем. – Лариса изогнулась и притянула его к себе, стала расстегивать на нем рубашку.
Максим все стоял на балконе и глядел на низкие серые облака, скользящие по такому же серому небу. Уже совсем стемнело. Да, пожалуй, эти десять питерских дней были самыми счастливыми в их жизни. Внизу под балконом остановилось такси. В свете фар мелькали какие-то насекомые. Зацокали каблучки. Знакомый тембр, знакомый ритм. Максим подумал – это последняя наша встреча. И не ошибся…
*****
Катя не выспалась. Снился ей уже не раз повторяющийся сон. Когда-то она бежала по пустырю, а ее преследовала компания парней и смеялась. Она успела добежать до своего дома, но этот случай на долгие годы определил Катины взаимоотношения с мужчинами. Во всех мужчинах, включая и отца, она стала подозревать недобрые намерения.
Именно тогда мир в ее представлении разделился на две половины. Она не понимала, как можно выйти замуж и жить в одной квартире (не говоря уже о том, чтобы спать в одной постели) с грязным, отвратительным мужчиной. Позже в институте уже после смерти отца, Катя поняла, что мужчины бывают разные: воспитанные и не очень, внимательные и симпатичные и в какой-то момент, с большим опозданием, ощутила ту неодолимую силу, которой ее подруги пользовались уже вовсю.
Потом возник на ее горизонте Игорь. Она долго присматривалась к нему и с удивлением обнаружила, что он не вызывает у нее скрытого внутреннего протеста. Манеры, речь, лицо, ухоженные руки, ногти приятной правильной формы. Он носил какую-то особенную, уютную одежду. После второго свидания, он позвал ее к себе домой. Все вышло как-то нелепо, совсем не так, как представляла себе Катя. Было одновременно больно и смешно. Она была несколько разочарована, но общее впечатление оставалось в плюсе, и она не стала не этом зацикливаться.
Сказала себе, что со временем все наладится. Так в конце концов и получилось.
Через год она обнаружила, что беременна. Игорь повел себя странно – как только узнал об этом – уехал в неизвестном направлении и три месяца не появлялся. Мама, мудрая мама сказала тогда, - плюнь на него. Сколько можно реветь. Тоже мне – принц! И без него справимся. И если замуж будет звать, когда опомнится, – не ходи.
И у Кати вдруг прояснилось – в этих простых, даже грубых маминых словах содержалась правда, которую сама Катя не могла ни осознать, ни выразить.
Игорь пришел с повинной, цветами и предложением и получил спокойный, доброжелательный отказ. Потом были хлопоты, нервы, жесточайший токсикоз. Мать в палату не пускали. Приходил и Игорь – потоптался немного под окнами, покурил, да и ушел. Не решился. Катя его и не видела. Когда их выписали, мать как-то сразу постарела, уменьшилась в росте и - превратилась в бабушку…
Танька оказалась веселым, беспроблемным ребенком. Все возможные неприятности как-то обходили ее. Катя ощущала такой прилив сил, такую безграничную, безразмерную любовь, что первый год, самый трудный, дался ей легко и спокойно. Улыбка не сходила с ее лица. Она была внимательной и ласковой. Она без конца благодарила маму, которая, конечно, здорово помогала, но и сама Катя вертелась, как белка в колесе. И все ей было нипочем. Мать удивлялась, откуда у ее худенькой, слабой дочери столько сил, любви и терпения.
Когда Таньке было два года, они встретились с Игорем в магазине. Танька спала в коляске. Игорь был с какой-то жутко накрашенной девицей. Увидел их. Катя смотрела открыто, с улыбкой. В ее душе ничего не шевельнулось. Он секунду колебался, побледнел, потом отвел глаза, прошел мимо. Игорь так и не вышел из студенческого возраста, только сильно похудел, осунулся.
Потом, когда Катя вышла на работу, которую ей устроила мама, был в ее жизни еще Андрей Геннадьевич. Он забрасывал ее цветами, подарил ей машину и два золотых кольца, а через полгода вдруг без всяких объяснений потребовал назад и машину и оба эти кольца. Катя так ничего и не поняла. Разбираться не хотелось, да и не пришлось. Андрей Геннадьевич неожиданно переехал в Москву, а Катя волшебным образом лишилась работы. Мама сказала, - ну, и мужики нынче пошли. Один хуже другого, – и посмотрела на Таньку.
Танька сидела на ковре и увлеченно отрывала голову очередной кукле…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ