—Всем оставаться на местах, работает «Альфа», — мы залетаем в загородный дом и действительно застаем на горячем основных действующих лиц.
—Ты че? Ты знаешь, кто я такой? — кричит главарь как резаный свин.
—Да, в курсе. Будущий заключенный, — ухмыляюсь, осматривая присутствующих. —Пакуем, парни, — приказываю своим, а сам прохаживаюсь по кабинету и вижу на столе образцы, очевидно, дури, но предварительно белого порошка неясного происхождения. Новая разработка, возможно? Экспертиза покажет.
—Я тебя урою, урою тебя, Архангельский.
—Давай, начинай. Я в предвкушении, — смеюсь, подхватывая со стола документы о передаче прав. Интересно…официальная компания «ФармКомп», а в реальности «Химпром».
—Босс, у нас тут девочки, — подбегает Мекс, указывая на закрытую дверь.
—Прекрасно.
В голове дежавю, честное слово. Сразу всплывает брошенная патрульному шутка про резину.
—Так че с ними? Допрос или сделаем вид, что не видели?
—С ума сошел? На допрос, про эту суку я хочу знать все, даже сколько раз у него не встал, — хмыкаю, выходя из дома в цыганском стиле, когда у меня начинает трезвонить смарт.
Тут же беру трубку, чтобы встретить довольное от брата.
—Как тебе подгончик?
Ага, приятно, конечно. Но мне бы чуть больше.
—Зашибись тема, но все же для моих нужд не то, что нужно. Не тот компот, — бурчу в трубку, всматриваясь как выводят сильных криминального мира.
—Я еще кое-что нашел. Уникальный свидетель. Человек, который все любит снимать на камеры. Но этого, конечно, мало. В отношении твоего парня еще поработаю, жди.
—Мало не мало, пусть будет. Думаю, надо пройтись по свидетелям, которые кровь из носу, клялись и божились, что за рулем был Игорь. Теперь человека, который мог бы им выписать гонорар и в случае чего «крышануть», нет в «правовом поле», а я неплохо умею давить, если мне надо, — хриплю, отходя от группы.
Раз уж я нарушаю правила, надо делать это красиво и с пользой.
—Давление на свидетеля, сам понимаешь последствия, — серьезным тоном отвечает брат, а я смеюсь в ответ. Сам-то далеко не с одуванами работает, так что нечего поучать, как будто я не понимаю, как на самом деле может строиться защита.
—Кир, ну не смеши меня, а? Все всё понимаем.
***
Один из свидетелей — парень, который находился непосредственно в машине. Петров не очень-то и законопослушный гражданин, и в свои двадцать несколько раз привлекался то за мордобой, то за вождение в пьяном виде, то за наркоту.
Дружба с сынком человека, способного порешать любой вопрос, все-таки творит чудеса, скажу я вам. Но если этот человек внезапно перестает крышевать, считай, что ты пропал, парень.
Стучу в дверь, но мне никто не открывает, хоть я с уверенностью в сто процентов готов утверждать, что обоссыш дома.
—Открывай, медведь пришел, сосед снизу. Топишь меня, парень, — еще постукиваю разочек, и только после этих слов слышу возню с замком. Ага. Затих и присматривается? Мамкин храбрец, ну что с тебя взять, кроме анализов?
—Не топлю я никого! — нехотя бурчит в ответ.
—Выйди и посмотри, как ты «никого не топишь», умник. У меня ремонт на два ляма, кто компенсировать будет? — играю так, что Станиславский бы поверил, и О ЧУДО, дверь открывается, но на цепочке. В проеме виднеется подбитый глаз паренька. Хмм…так это он такой мелкий?
Каких двадцать лет? Тут навскидку я бы и пятнадцати не дал.
—Здрасти, — говорю с милой улыбкой на лице и с ноги выбиваю нахрен эту дверь. Она не слетает с петель, но цепочка тут же перестает выполнять свою основную функцию.
—Эй, ты что! Ты что больной?! — кричит мелкий, пытаясь дать деру через дверь, но я его за шкирку хватаю и назад, хлопаю дверью, еще и замок проворачиваю, у нас ведь разговор долгий будет.
—Ну теперь привет. Не боись, я тебя не трону, если ты будешь хорошим мальчиком. Будешь плохим — окажешься в травме. У меня все по чесноку, парень, — склоняюсь к его дрожащему лицу и проговариваю с чувством, толком и расстановкой.
—Я не понимаю, что вам надо, — дрожит он, а я толкаю его на стул. Живет он, видно, весело и с огоньком. На столе таблетки явно не от головы, на полу бутылки от спиртного.
—Смотри, парень, я тебе задам вопрос, от которого будет зависеть твое будущее. Мне нужна правда и ничего, кроме нее. То есть, как было на самом деле в день аварии, — я упираюсь бедром в стол, стоящий напротив. Всматриваюсь в парня взглядом, способным внушить все, что только захочу. Он, разумеется, может и убить.
Показательно разминаю кулаки, кладу на стол телефон с включенным диктофоном. Мелочь, а приятно. Как страховка так себе, конечно, но хотя бы так.
Он беглым взглядом обводит меня, мои кулаки и дрожит сильнее.
—Я знаю, что ты подставил Игоря. Зачем?
Петров молчит, чем только раззадоривает меня. Улыбаюсь, кивая. Хорошо, я ведь пытался быть хорошим мальчиком? Очень пытался. Но что делать, если вокруг одни п*дорасы?
—Смотри. Я считаю до одного, а потом знакомлю твой нос с полом. Как тебе вариант? Мне кажется, гуманно, — складываю руки на груди, похрустывая шеей.—Плюс к подбитому глазу прекрасно идет расквашенный нос.
Хреновая привычка, но поделать с этим ничего не могу. Петров на стуле скачет, толкая его в разные стороны и вперед-назад.
—А еще я тут таблеточки увидел цветные. Как думаешь? Может мне тебя прямо сейчас повязать за наркоту? Никто больше не поможет ведь, папочка друга уже в СИЗО, а других влиятельных друзей у тебя нет. А так я бы уверовал в твои слова, ты бы пообещал мне содействие в определенных вопросах, а там уже долбись куда хочешь и чем хочешь, меня вообще не колышит. Ну что? Поехали. Один…
Паренек тут же подрывается, практически вопя.
—Я вообще не хотел, правда! Игорь нормальный пацан, он…это…из своих, но я повязан на…Пришине, я…торчу в общем на их дури, а стоит она целое состояние. Я…без вариантов, только чтобы легче стало, — он нервно трет раскрасневшийся нос, а я печально рассматриваю ссохшуюся фигуру.
Взгляд мечется из стороны в сторону. Все понятно. Подсадили древнейшим методом из всех.
—Ты жить вообще хочешь? — спокойно спрашиваю. Ему ведь еще жить и жить, а уже почти конченный наркоман.
Вот только интуиция шепчет, что не все потеряно…
—Хочу, я пытался завязать. Никак. Меня просто на части рвет, — он начинает царапать кожу, оставляя на ней кровавого цвета разводы. Кожа сухая.
—Я тебе помогу, но сначала…показания, друг.
***
ВИКА
Мы возвращаемся на нашу дачу, туда, где все началось. Надо признать, мне здесь в разы комфортнее, но охрана все равно имеется. Пусть только один человек периметр обходит да в машине сидит по ночам, но все равно…спецназу так спокойнее пока что.
Несколько дней проходят как в тумане, я почти не вижу Лешу, и от этого мне становится очень плохо. Уверена, что что-то происходит, но что — не понять, а на мои немногочисленные вопросы ответов, разумеется, нет. Точно уверенна в одном: дело моего брата сдвинулось с мертвой точки, и я очень жду благоприятного исхода.
Как ненормальная смотрю новости, с ужасом ожидая криминальных сводок. Их, конечно, в избытке.
Недавно узнала, что группа захвата совершила задержание лучшего друга моего отца. Бывшего лучшего друга моего отца. Поверить не могу, что он завязан на наркоте. Мне не хочется даже представлять такое. В одном из роликов я вижу Лешу, чье лицо скрыто за балаклавой, но это совсем не мешает мне по глазам признать своего мужчину.
Затапливает гордостью, когда я вижу его уверенную походку, слышу властный голос и знаю точно, что он стоит на страже. Большой и сильный, мой спецназ.
Сердце на мгновение прекращает работать, когда я, замирая, рассматриваю знакомый разрез глаз и широкие темные брови. Я точно могу сказать, какая у него сейчас на губах кривая улыбка, для этого мне стоит только глаза прикрыть и в воображении нарисовать.
Уже дома Леша, конечно, отмахивается от моего восторга, замечая, что это был рядовой случай, а зачастую у них все намного веселее. От его слов меня снова прорывает на поплакать, отчего я саму себя уже бешу. Вдыхаю поглубже и глаза прикрываю.—Ты слишком много плачешь, Вик, нельзя так себя доводить. Девушкам это в принципе вредно, — произносит он, обнимая меня. —А еще ты прямо подозрительно эмоциональна и тактильна, если сравнивать с началом наших отношений, — хмыкает мне в макушку, а меня снова топит в слезах.
—Не знаю, мне все время хочется тебя обнимать и плакать, а еще я очень волнуюсь за тебя, — жмусь мокрым носом в шею Леши и выдыхаю надсадно, а он же меня по лопаткам гладит, успокаивая размеренным дыханием.
—Так может ты беременна? Один мой сотрудник тоже как-то рассказывал, как его бой-жена превратилась в плаксу, а потом…сын, — посмеивается Леша, а у меня глаза из орбит вылазят. Буквально.
Медленно поднимаю голову и вглядываюсь в веселое и умиротворенное выражение лица Леши. У самой же постепенно все внутри леденеет, потому что…не помню, когда у меня в последний раз были месячные. Со всеми событиями хорошо, что я вообще помню свое имя, или что я в конце концов с ума не сошла. Тоже ведь был один из возможных вариантов.
—Почему ты так спокойно об этом говоришь? — онемевшим голосом спрашиваю, и тут уже Леша хмурится.
—Не понял. А ты что была бы не рада забеременеть? От меня? — рокочущий голос заставляет мурашки по коже скакать. —Передумала быстро, иначе перекину через коленку, буду шлепать, а если не беременна, то буду делать все, чтобы точно забеременела к концу года. Я детей хочу, и желательно, чтобы все были по внешности ты, а по характеру я. Мужики же повеситься могут от еще одной Вики Востровой.
Ах так? Луплю его по груди пару раз, чтобы не думал, что он тут пуп земли.
—Леш, ты женат…а я не хочу рожать вне брака. И по залету замуж выскакивать —тоже, — заявляю серьезно, и спецназ сейчас серьезный. —И вообще ты мне ни разу не сказал, что любишь меня, так что грабли убрал!
От досады шлепаю Лешу по груди, пытаюсь вырваться, но он только сильнее меня к себе жмет.
—Я тебя люблю. Говорю один раз, а если че поменяется, сообщу в письменном виде, — шепчет мне в макушку, целуя спутавшиеся волосы. —И уже я не женат, связи помогают решить вопрос быстро и безболезненно
Сказал, но из-под палки. И что? Уже развели? Радость тут же пропускает корешки в мою душу, и я так стараюсь не улыбаться, что в итоге лицо спазмируется.
—Дорога ложка к обеду, ясно? — рычу в ответ и прячу лицо у него на груди, чтобы не смотрел, как на самом деле радуюсь, пусть и заставила все мне выложить. — И насильно мне не надо сознаваться, вот так вот, — резюмирую совсем уже злобно, потому что имею право!
Архангельский злобно пыхтит, перехватывая меня за подбородок. Тянет наверх, упирается выразительным лбом в мой и прямо у губ рычит, вглядываясь в мои поплывшие от слез и трепета глаза:
—Собралась быстро. Идем в ЗАГС заявление подавать. Люблю тебя и придушить хочу, так что поменьше придушить захочу только свою жену. Хватит уже колупаться в моих извилинах, Вика, — вгрызается в мои губы напористо и жадно, и я отвечаю отчаянно и словно в последний раз.
Пальцами ныряю в коротко-стриженный ежик, захлебываясь в эмоциях. Меня и правда шатает в разные стороны. Леша дальше не идет, обрубает завоевывающий поцелуй и губами в шею упираются, шепча:
—Собралась быстро. А вечером у меня для тебя подарок будет. Свадебный.
Неужели серьезно? Смеюсь, хотя еще минуту назад слезы лила:
—Ты не шутишь? — вожу пальцами по затылку, когда Леша голову поднимает и на меня уже без юмора поглядывает. Как он умеет, внушая первобытный ужас.
—Я похож на шутника, Вик? Хочу, чтобы у тебя фамилия Архангельская была. Точка. Пять минут на сборы. Быстро подадим, быстро вернемся, а вечером будет тебе подарок что надо.
—Ты мне собрался секс дарить, спецназ? — прищуриваюсь, недоверчиво поглядывая на улыбающееся лицо Леши.
—Не, кое-что получше…
Что может быть лучше секса с ним?
Мы и правда едем в ЗАГС, подаем заявление, а затем едем в аптеку за тестами. Спецназ решает сработать наверняка, и потому говорит брать сразу десять штук от разных фирм.
—На будущее пригодится, — спокойно заявляет, и мы едем домой, где меня оставляют одну на пару часов.
Я маюсь, конечно, и очень хочу сделать тест уже сейчас, но вечером же неинформативно…С другой стороны. Вечером сделаю и утром сделаю! Вот так будет точно информативно ведь, да?
И только я собираюсь с мыслями, чтобы пойти в ванную комнату, как в дверях появляется Игорь, а следом за ним Леша.
Я врастаю в пол, рассматривая улыбающееся выражение лица моего брата, а затем срываюсь вперед на турбо-скорости и намертво цепляюсь в плечи младшего.
—Стой-стой, задушишь меня, — смеется он, а я снова рыдаю, бросая полный любви взгляд на Лешу, который упирается плечом в дверной проем и бровями поигрывает.
Ну все…теперь точно все.
ЭПИЛОГ
ЛЕША
—Всем оставаться на местах, работает спецназ, — Мекс кричит со сцены, сдирая с себя майку и одновременно обливаясь водой из бутылки. Народ улюлюкает, особенно дамы, и только моя Вика поворачивается лицом ко мне, поднимается на носочки и упираясь в губы шепчет:
—А наш папка все равно лучше…Мы вот уверены, — довольно улыбается и обнимает меня отчего я сам изнутри раздуваюсь как шар воздушный.
Вообще еще и подсвечиваюсь весь, потому что моя Архангельская беременная. Пару дней назад мы сделали все десять тестов, и все они показали жирный плюс, а какие-то две полоски. В общем, меня чуть не расплющило. Не думал, что вообще способен на подобные эмоции.
Думаю взять отпуск и махнуть куда-то со своей будущей женой, сразу после суда над Решетниковым, и после первого слушания по делу об аварии. В отношении друга…Я снова хочу воспользоваться служебным положением и додавить ему дело в область ПТСР. Не могу позволить пусть и бывшему, но другу, очутиться за решеткой. Да и Вика просила. Беременным отказывать нельзя, в конце концов.
Так уж вышло, что для Вики я могу сделать все и даже больше. Даже когда кажется, что это невозможно. Но знакомство с мамой Вики мне казалось вообще невыполнимой задачей, однако…я выполнил. Радости у матери моя рожа не вызвала, да и похер. Нравится или нет — ей придется терпеть, потому что я не Решетников. Я хуже.
—Может ему специализацию сменить? Стриптизером он явно станет звездой быстрее, чем спецназовцем, — смеется Вал, смех подхватывается и всей моей командой. Сегодня мы пришли посмотреть на то, как Мекс выполнит свой проигрыш.
—Ля, ну ему идет же, не?— хохочет Исаев, обнимая свое «пушистое облачко», как он сам ее называет. Хорошая девочка, с ней он расцвел.
—Та мы так-то все голые ничего смотримся, я думаю, — уверенно заявляет Фрост, и утт же слышатся отговорки.
—Не, не могу, я же женат…
—Да и я женат, у меня вообще ребенок.
И только моя Вика ломает стереотипы о ревности, и рубит свою «тему».
—А нашему папке слабо показать класс?
Она соблазнительно улыбается и прикусывает губу, бросая томный взгляд то на меня, то на сцену.
Прижимаю к себе извивающее манящее тело и посматриваю на то, какие выкрутасы на сцене творит Мекс. Да, он у нас точно акробатичный. Некоторые дамочки уже лезут на сцену, стягивая с себя платья. Пиздарики, товарищи.
—А что? Ты совсем ревновать не будешь, если я голый тут станцую?
—Ну почему сразу голый? Мекс же не голый, — возмущению Вики нет предела, а я до последнего гну свою линию. Серьезно? Тебе стриптиза не хватает, малыш?
Ну хорошо, я ведь тоже на слабо не куплюсь. Целую ее в распахнутые губы, провожу языком по нижней и отрываюсь, пихая в бок Фроста.
—Бдить, оберегать и никуда не выпускать, — он кивает и улыбается, непонимающе пялясь на меня, потом на Вику.
Вручив самое ценное своему ответственному сотруднику, поднимаюсь на сцену. Мекс, завидев меня, начинает свистеть…Люди кричат громче, а я оборачиваюсь на самых главных моих зрителей. Одну красотку почти жену, а вторую…тоже красотку, но еще практически песчинку.
—Кто тут папочка?— орет в микрофон Мекс, выливая на меня остатки воды. Я ржу в ответ на это ребячество и сразу стягиваю с себя майку. Мышцами играю и делаю пару нескромных движений бедрами, отчетливо показывая только одной зрительнице это представление.
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Тодорова Елена