Найти тему
Дмитрий Семенов

«Красная Книга» заползла в мой сад

Чудесное знойное последнее воскресенье лета!

Выхожу в сад – дел же, как всегда, полно – хотя такая жарко-летняя истома и леность … Все, что можно отложить, – отложу…

Но … истому и леность как рукой сметает: прямо передо мной по дорожке скользит ЗМЕЯ!

Очень стремительно скользит – жара же, разогретые змеи (пойкилотермное животное, напомню) особенно стремительны и проворны; к тому же явно перепуганная моим появлением; к тому же явно не в своей тарелке – в непривычной среде (змей у меня на участке отродясь не встречалось, как минимум, полвека уже). Как она тут оказалась – отдельный разговор, чуть ниже.

Ух! Профессиональных навыков еще не растерял! Молниеносно опознал – да кто бы не опознал обыкновенного-то ужа! – и стремительно (но нежно!) схватил. А вот за это себя похвалю – еще мгновение, и скрылась бы змейка в могучих зарослях зрелых роз, и не увидишь уже, и не достанешь. К тому же ужик крохотный, только народившийся, - верткий, неухватистый.

Ситуация усугубляется еще тем, что обыкновенный уж внесен в «Красную Книгу» животных Московской области. Значит, трогать/обижать его не моги, а места его встреч должны быть внесены в специальный кадастр/базу данных.

Ну теперь, когда он пойман и неожиданное возбуждение прошло, можно его не торопясь разглядеть и обдумать ситуацию.

Про обыкновенного ужа, Natrix natrix.

В наших краях - да и широко в Евразии – самая распространенная и всем знакомая змея. Безобидная и безвредная. Обычное к ней отношение: снисходительная брезгливость – поскольку змея, а значит интуитивно – опасность, и поскольку на самом деле – никакой опасности и полная ее беспомощность.

Взрослые ужи обычно достигают сантиметров восьмидесяти, редкие рекордсмены превышают 1 м. Принято считать, что ужи – черные. Но не обязательно – могут быть разнообразной темной окраски. И характерные яркие желтые пятна по бокам задней части головы не обязательны – встречаются особи без таких отметен.

Фотографии в тексте - мои.
Фотографии в тексте - мои.

Эти желтые маркеры для меня – эволюционная загадка. Так приятно, если про окраску того или иного зверька можно со знанием дела пояснить: вот, мол, покровительственная окраска, вот – дизруптивная (как-нибудь про нее специально), вот – апосематическая, а это – брачная, результат полового отбора, мимикрия еще. Много интересного в окраске. И – объяснимого. Желтые сигналы у ужа я объяснить не могу, не нахожу очевидного биологического/эволюционного объяснения. Это нам удобно, отличать по ним не-ядовитого ужа от гадюки, например. А самому ужу-то это зачем, чтобы его отличали?
Что утешает: средняя продолжительность существования биологического вида – что-то около 8 млн лет. Может быть, когда-то за период существования/эволюции нашего ужа для чего-то такие пятна ему были полезны. Причина потом исчезла, а пятна – остались.

Питаются ужи в основном земноводными, среди которых в основном – лягушками. Реже и случайно: рыба, ящерицы, змеи (гадюки!), птенцы, грызуны. Молодые ужата едят и различных беспозвоночных – моллюсков в том числе (слизней!).

Уж, чем-то закусивший: очевидное утолщение в области желудка.
Уж, чем-то закусивший: очевидное утолщение в области желудка.

Защита от врагов – а их у ужа бесчисленное множество! – главным образом, пассивная: спрятаться, притаиться, стремительно ретироваться. Если не удалось – включает обман: прикидывается опасным, притворяется мертвым. Кусаться практически не пытается, да и смысла нет: ни клыков у него, ни яда. Последний его патрон, если уж схвачен - обидеть врага вонючей жидкостью из клоаки.

Уж меня видит, но надеется, что пройду мимо, его не заметив.
Уж меня видит, но надеется, что пройду мимо, его не заметив.

Ужи живут одиночно, не образуют ни стай, ни пар. Яркого полового диморфизма у них нет, но при некотором навыке самца/самку можно легко распознать. Могу объяснить, но зачем – вы же не собираетесь их разводить?! Период спаривания, естественно, весной.

Ужи откладывают яйца (напомню, что две другие змеи нашего региона – гадюка и медянка – рожают детенышей). Родительская забота ограничивается тем, что для благополучного развития эмбрионов ужиха отыскивает укромное место, которое должно быть влажным и теплым. Груды прелых листьев/мха – очень подходят. А еще очень подходят – и тут внимание! – всякого рода кучи органики (компост!) вблизи человеческого жилья.

Ужи вообще склонны к синантропии, хотя ответной симпатии никогда/нигде не встречают. А для откладки яиц готовы приползти поближе к людям даже издалека.

Ужи в Московской области.

Обыкновенный уж занесен в «Красную Книгу» Московской области. 2-я категория: сокращающийся в численности, уязвимый вид. Как так вышло – не представляю себе.

Оба специалиста - составители действующего списка и мои хорошие знакомые – несколько лет, как не с нами. Печаль и добрая о них память, но их теперь не спросишь. Единственная публикация, которой они обосновывали свое заключение, была обнародована 35 лет назад двумя увлекающимися и не очень надежными коллегами, которые никаких серьезных исследований по этой теме не проводили. Ну и потом – многое могло измениться за 35 лет-то!

Можно увлекательно порассуждать о существенных изменениях в природе нашего региона, но важна здесь только суть: ужи явно не исчезают, а по моим представлениям, так и становятся в московском регионе более многочисленными и распространенными. Не взирая на разнообразные природные и антропические факторы их гибели.

Грубо говоря, нечего делать ужу в «Красной Книге». Но пока статус этого вида не пересмотрен, следует относиться к нему со всей положенной ответственностью и заботой.

Возвращаюсь к «моему» ужонку.

Совсем он крошечный – очевидно, только вылупившийся. Наверное, и не ел еще ни разу. Не черный – темно-серый с заметным тонким зигзагообразным рисунком. Голова заметно уплощенная с широко расставленными задними концами челюстей – от этого она приобретает выраженную копьевидную форму, характерную как раз для ядовитых змей. Сначала подумал, какая-то деформация. Но сообразил: это страх и инстинкт заставляют змейку хоть так попытаться меня отпугнуть.

-4

Разглядели его.

Ну так откуда же он взялся? До ближайших лесов в нашем безбрежном городском микрорайоне – километра два, через автомобильные дороги, некоторые из которых только перелететь можно – переползти ни за что не получится, и через железнодорожные пути. Такое ужиха в поисках места откладки яиц не преодолеет, вылупившийся ужонок – и подавно.

Этому ужонку повезло меньше, чем моему. Лежит как живой, но свежераздавленный на дороге. Сфотографировано в другом районе.
Этому ужонку повезло меньше, чем моему. Лежит как живой, но свежераздавленный на дороге. Сфотографировано в другом районе.

  • Правда, не очень далеко есть заброшенное поле, а рядом – кладбище. Вот туда может добраться взрослый уж, а оттуда – и ужонок до меня доползет, если очень повезет ему. Почти фантастичный вариант, но возможный.
  • Есть еще экстравагантное объяснение появления самых неожиданных животных в самых неожиданных местах: это если хищная птица схватила, понесла к гнезду, да обронила. Но период гнездования хоть каких птиц давно канул, а и бы была такая упущенная добыча, была бы покалеченой. А тут совсем крохотный и совсем целехонький ужонок. Нет, никто его не добыл и не обронил тут.
  • Но вот самая, пожалуй, правдоподобная версия. Юные мучители Природы, которые постоянно хватают ужей для всяких безобидных пакостей, поймали, приволокли домой, подержали в баночке, ну и выпустили, как надоело.

Этого ужика я тоже в банку поместил, объемистую и с травой. Пока не решу, что с ним делать.

А чего, собственно, решать. Снова выпустить здесь же – невозможно: неминуемая зверьку гибель. Да еще успеет перепугать кого-нибудь слабонервного и не такого герпетологического, как я. И краснокнижный статус еще. Так что единственный выход – выход (каламбур!) в лес, отнести на подходящее для него место. Завтра. А пока сиди-ка ты, друг, в этой банке. Вот тебе пара жирных слизней – вдруг соблазнишься.

Выход в лес.

Вчерашнее завтра – это сегодня. Ужонок вполне в банке освоился, голова приняла нормальную форму. Слизней нет – но скорее всего, выползли по стеклу. А ужонок так выползти не может – вот и сидит в примятой траве, свернувшись кольцами.

Жаль, на даче у меня нет важнейшего герпетологического атрибута: холщевого мешочка с удобными/надежными завязками. В таких профессионалы держат и переносят/перевозят добытую земноводно-пресмыкающуюся живность. Так что сажаю пережившего столько приключений змееныша в ненужную наволочку и – в лес!

Леса у нас тут вокруг замечательные, разнообразные, обильные, одни из лучших в Подмосковье. Но бывать в них теперь не люблю: слишком они стали освоены человеками, слишком много раздражающих следов пребывания.

Лес тут у нас - красивейший!
Лес тут у нас - красивейший!

Впрочем, иногда все-таки надо. И даже любопытно – что-как, какие новости/перемены. А тут и повод появился.

Первый березняк прохожу, даже скорости не снижая. Это зона совсем очеловеченная. Бесконечные дачные участки перед ней революционно изменились – дома все новые, окладистые, дорогие, с архитектурными прибамбасами. Законный вопрос возникает – почему же естественную нужду граждане-обитатели таких домов справляют-таки в ближайшем лесочке?! Все тут в соответствующих бумажках/салфетках. Правда, бытовой мусор, справедливости ради отмечу, уже в лес не выносят.

Старый многострадальный березняк. По рекреационной нагрузке сопоставим с городским парком, но без какого-либо ухода.
Старый многострадальный березняк. По рекреационной нагрузке сопоставим с городским парком, но без какого-либо ухода.
Подобное - повсеместно. В Германии любители лесов собирают не грибы, а вот такое "забытое" гуляющими. У нас таким любителям было бы щедрое раздолье.
Подобное - повсеместно. В Германии любители лесов собирают не грибы, а вот такое "забытое" гуляющими. У нас таким любителям было бы щедрое раздолье.

Преодолеваю новые железнодорожные пути – и вот я собственно в лесу. Рядом с железнодорожным откосом – изумительное ужиное место: канавы с густой растительностью, солнечные бугорки, стада лягушек. Но «своего» я здесь не оставлю – тут-то ужей и хватают, все кому не лень – от собак до сентиментальных пенсионеров. Так что дальше в лес.

Лес дальше старый, с густой порослью, влажный – несмотря на жару/сухость снаружи. Воздух тугой, густо пропитанный грибными запахами – хотя самих грибов практически не осталось.

Еще немного прошел – пожалуй, вот неплохое место. Что-то вроде небольшой заросшей полянки. Тут тебе и влажно, и укромно, и на солнце погреться, и своих – когда понадобится – найдешь наверняка.

Вот тут будет жить "мой" ужонок.
Вот тут будет жить "мой" ужонок.

Выпускаю. Думал, сфотографирую на прощанье, пока он в недоумении и осматривается. Но ужонок так сразу стремительно змееюркнул, что прощание прошло без фотографирования.

Ужасающе высокие риски выживания у ужовых детенышей, но «моему», надеюсь, повезет. Только не возвращайся!

Две любопытные зоовстречи на обратном пути.

Любопытные-то, безусловно, но и неприятные весьма.

Легкий, но резкий удар по шее. Моей! Будто выстрелили, но не пулей, слава богу. Хватаюсь за это место – в пальцах скребется что-то крошечное и жесткое. Лосиная вошь! Она же оленья кровохлебка. Кровососущая муха – лучший кровосос в наших краях. Давненько я с этим гадом не сталкивался – в моем любимом грибном лесу такое не летает.

Муха-вошь вообще летает плохо – поэтому в избранную цель пуляет, как в последний жизненный шанс. Впрочем, он у нее и правда последний-единственный: после посадки на тело жертвы, крылышки ее отпадают, и она, как клещ, ползает-ищет, где бы присосаться.

О-очень интересная тварь, к сожалению, сфотографировать не получилось: скользила меж пальцев капелькой ртути. А то бы подробнее про нее поговорили бы. Так что в другой раз.

Следующая встреча лежала на дорожке мертвая. Слизень, которого кто-то попытался раздавить. Но! Этот не из тех, что досаждают мне в саду. Этот – явно иной, крупнее и рыжий. Очень подозреваю, как раз тот испанский инвазивный, о котором пишут с ужасом. Та-ак, значит, в ближайшем лесу испанцы уже появились. Значит, и до сада доберутся – дело лишь времени.

Испанская угроза.
Испанская угроза.

Такое вот неожиданное приключение получилось, с ужиком.