оглавление канала, часть 1-я
Я наблюдала за ним настороженно, пожалуй, даже не сумев скрыть собственного напряжения. И это, разумеется, не укрылось от взгляда Лютого. Он подошел ко мне вплотную, дыша в лицо, и прошептал так, чтобы не услышал Образов:
- И чего это мы так разволновались? Чуешь, что уже близко подобрались к тайне? Ничего, сучка, то ли еще будет! Я тебе припомню все! Холодов – конечно конченный садист и идиот, и мне, по большому счету, на него наплевать, но ты сломала мои планы, заставила пережить неприятные моменты. И вот этого я тебе никогда не прощу! Впрочем, словно «никогда» будет для тебя очень коротким промежутком времени. И не надейся, что Юрка тебе поможет. Ему самому осталось всего ничего. Правда, он об этом пока не подозревает… - И он ткнул кулаком мне под дых так, что крик, который был готов сорваться с моих губ застрял где-то в районе солнечного сплетения, а воздух опять перестал поступать в легкие. Я вознамерилась, было, упасть, потому что, ноги совсем перестали меня держать, но Стылый мне этого не позволил, прижав сильной рукой к стене. Не поворачивая головы, проговорил куда-то назад: - Степан, присмотри за нашей красоткой, чтобы не дергалась, а я пока гляну, что там доблестный полковник нарыл. Как бы он не решил нас мимо кассы пропустить. За ним тоже нужен глаз, да глаз…
Он отпустил меня, и я медленно сползла по стеночке на пол. Все шло не так, как я задумывала, все шло наперекосяк! И это приводило меня в отчаянье. Надо мной вырос «Степушка», со злорадной насмешкой глядя сверху вниз. Он собрался очередной раз пнуть меня, но я, глянув на него волком, прошипела сквозь зубы, вложив в свои слова максимум убедительной ненависти, на какую я была только способна:
- Убью, гаденыш… Зубами загрызу… Только тронь еще хоть раз…
Ему очень хотелось пнуть меня жестко, и думаю, не один только раз. Но, оставшись один на один со мной, без поддержки своего папеньки, он поостерегся это делать, где-то в глубине своей темной душонки понимая каким-то звериным чутьем, что с моей стороны, это не просто угроза. Он, на всякий случай, сделал от меня несколько шагов в сторону, прошептав что-то опять нецензурное в мой адрес (похоже, нормальной лексике вообще не было места в его жизни), и стал с преувеличенным интересом наблюдать за папенькой и Образовым.
А те ходили осторожно по кругу, тщательно выбирая место, куда поставить ногу при следующем шаге, разглядывая внимательно стены, исписанные рунами. В какой-то момент, Образов приблизился к заветной плите. Внимательно оглядев руну, он обошел плиту стороной. На его лице промелькнула усмешка. Хотелось бы мне знать, что он в этот момент подумал! Но сил на мысленное проникновение в его сознание у меня сейчас, увы, не было. Того, что я скопила за всю дорогу, все те крупицы энергии, уходили только на то, чтобы поддерживать мои силы, и не позволить свалиться прямо здесь без чувств. И тут Лютов обратил внимание на ниши, расположенные под самым сводом пещеры. Он обратился к Образову с совершенно идиотским вопросом:
- Как ты думаешь, что там? – Я знала очень хороший ответ на этот вопрос, но меня никто не спрашивал, поэтому я промолчала. А Стылый продолжил: - Может быть там то, что мы ищем? – Я про себя усмехнулась. Точно! Именно ЭТО вы и ищите здесь, и вы ЭТО обязательно найдете!
Юрий Геннадьевич, задрав голову, стал всматриваться в потолок, освещая его лучом фонаря. Потом пожал плечами, и проговорил не совсем уверенно:
- Может быть… Но, высоко, отсюда не видно. Позови Степана, он полегче. Мы его поднимем, чтобы он рассмотрел, что там такое. – Стылый с подозрением уставился на говорившего. Но на лице Образова была только сосредоточенная деловитость, и ничего более. Тогда он бросил взгляд в нашу сторону. Увидев, что «сынок» стоит чуть поодаль от меня, досадливо поморщился, и проговорил, будто самому себе: - Ничего поручить нельзя! Весь в матушку, балбес! – А потом строго, чуть громче, уже своему отпрыску: - Иди сюда… Никуда она не денется. Она вон, ногами еле шевелит.
Степан с сомнением посмотрел на меня, я при этом постаралась принять как можно более беззащитную позу тряпичной куклы. Ручки ножки скручены калачиком, головка болтается внизу, словно на ниточке и вот-вот оторвется. Крысеныш удовлетворенно хмыкнул, и отправился на зов родителя. Это был мой шанс. Во что бы то ни стало, я должна проникнуть в пещеру, чтобы уничтожить этих гадов. Осторожно придерживаясь одной рукой за стену, я начала медленно подниматься на ноги. Главное, не производить шума, чтобы не обратить на себя внимание. Пока они занялись нишами, у меня есть несколько минут. Если бы я была в нормальной физической форме, то этого времени мне бы хватило, что называется, за глаза. А теперь, эти три десятка шагов для меня были все равно, что триста, и составляли серьезную проблему, решить которую мне нужно во чтобы то ни стало!
Они, тихо переговариваясь двинулись по периметру пещеры, по-видимому, выискивая самую интересную, на их взгляд, нишу, а может быть и место, где свод пещеры был чуть ниже, чтобы легче было до нее достать. И вскоре, скрылись из моего поля зрения. Рассеянный свет от фонарей почти не проникал в коридор, где меня оставили, но это было и хорошо. Сейчас тьма была мне лучшей защитой. Я кралась, цепляясь рукой за шершавый и немного влажный камень ко входу в пещеру, держась поближе к стене, где темнота была гуще. Достигнув самого входа, я остановилась, собираясь с силами. Теперь мне предстоял бросок безо всякой опоры, и шанс достичь результата у меня будет только один. Я не имела права его упустить. От этого зависело очень многое. Присев на корточки, я высунула голову в проем входа у самого пола, чтобы увидеть, где и чем заняты мои враги, но, чтобы при этом для них продолжать оставаться незамеченной.
Любопытство, жадность, нетерпение побыстрее достигнуть желаемой цели, а может быть и все вместе, сыграли с ними злую шутку. Все их внимание было поглощено этими самыми нишами, откуда должна была прийти к ним смерть, о которой они даже пока не догадывались. Лютов стоял спиной к стене, держа своего сына на плечах, и беспрерывно спрашивал у того: «Ну что там?» Его буквально трясло от нетерпения. Он старался скосить глаза назад и наверх, но строение тела человека этому противилось. И это злило его еще больше. Степан на тряских ногах, стоя у папаши на плечах, цепляясь за шершавую стену, пытался подняться во весь рост, но у него это получалось не очень хорошо, хотя, он старался изо всех сил. А вот Образов вел себя довольно странно. Отойдя на несколько шагов от дружной семейки, он, вроде бы, старался светить на стену, где были ниши, хотя, на самом деле, больше создавал помехи для Лютова. Луч его фонаря метался из стороны в сторону, периодически ослепляя своего приятеля, на что тот рычал, выражая собственное недовольство бестолковостью спутников. А вот другая, правая рука Юрия Геннадьевича, медленно доставала оружие. Но ослепление светом его бывшего приятеля, увы, мало ему помогло. Не зря Стылый столько лет оставался неуловимым для наших органов правопорядка. Опытный бандит, звериным чутьем, он почувствовал опасность, и два выстрела гулко прогремело в пространстве пещеры одновременно, создавая ощущение, что это обрушился свод, заставляя меня зажать уши двумя руками и непроизвольно вжать голову в плечи.
Все произошло настолько стремительно, что я не успевала не то, что среагировать, а даже понять, что мне следует делать сейчас. С диким воплем Степан сверзся с высоты папашиных плеч и, со всего маху грохнувшись об пол, остался там лежать, стеная и повизгивая от боли, еле шевеля конечностями. Лютов держался левой ладонью за правое предплечие, и у него сквозь пальцы просачивались струйки крови, казавшиеся черными в неясном свете упавших фонариков. А вот с Образовым дело было худо. Пуля, выпущенная из пистолета Стылого, прострелила ему ногу. Сцепив зубы, он старался подняться, опираясь на одну руку. Но у него это плохо получалось. Тогда он просто пополз, пополз к ТОМУ самому камню, на котором была начертана руна ВА-РА, означающая Вечность. Но я все еще не могла поверить, что в действительности он собирается сделать. А Стылый, матерясь во все горло, шагнул к нему, поднимая свой пистолет, надо полагать, для окончательного расчета с бывшим другом (если такие упыри вообще понимают значение этого слова).
И тут произошло невероятное. По крайней мере, это было очень неожиданно для меня, а потому, ошеломляюще. Образов уже смотрел не на своего врага, а в мою сторону, словно мог меня видеть в этом сумраке. Смотрел пронзительно, требовательно, будто от этого зависела его жизнь. И в этот момент у меня в голове прозвучал его голос: «Прости, Великая… Возможно, теперь меня не отвергнут мои Предки… Прощай…» И в этот момент он всем телом надавил на камень, в котором был спрятан потайной механизм западни. Я дернулась вперед, неизвестно что пытаясь предпринять, но в этот момент огромная каменная плита с грохотом обрушилась сверху вниз, перекрывая вход, чуть не придавив меня своей тяжестью. Я, словно пушинка, которая ничего не весила, отлетела назад, и больно врезалась в стену. В глазах замелькали какие-то искры, и перестав что-либо чувствовать, я стала проваливаться в глухую темноту, в которой не было ни боли, ни мыслей.