Я вздрогнула, когда его руки скользнули вверх и вниз по моим, едва касаясь, чтобы обхватить талию. Он притянул меня к себе, и я приподняла голову, чувствуя его дыхание, когда мужские губы накрыли мои. В воздухе раздались мягкие щебечущие звуки, сначала приглушённые, но затем становящиеся всё громче, пока мужчина в моих объятиях не растворился, а крикливые звуки не заставили меня резко сесть в постели, потрясённую как сном, так и внезапным гамом.
– Блин, – пробормотала я, пытаясь прийти в себя. Мне давно не снился такой сон. Где я… и что это за противный шум? В комнате было темно, но глаза начали привыкать. Я увидела очертания своей спальни в нашем коттедже на Фиджи.
Перед сном оставила окно открытым, чтобы наслаждаться звуками океана. Солнце только начинало тянуть свои бледные пальцы по небу. Видимо, стая птиц устроилась на дереве прямо за моим окном, все дрались за одного червяка. Я встала и закрыла створку. Легла обратно в постель, отчаянно пытаясь вернуть свой сон – его губы... его кожа – но это было бесполезно. Хотя часы на прикроватной тумбочке показывали 6:00 утра, уже не смогла уснуть.
Мои внутренние часы были сбиты после долгого перелёта и смены часовых поясов между Фиджи и Москвой. Вздохнув с досадой, я встала и включила кофеварку. Лучше прогуляюсь по пляжу, пока кофе готовится, чтобы не разбудить детей.
Волосы были в полном беспорядке после того, как легла спать с мокрой головой, так что собрала их в высокий хвост. Тихо выскользнув через раздвижные стеклянные двери, я почувствовала прохладный бриз и обрадовалась, что взяла с собой куртку. Солнце поднялось достаточно высоко, чтобы можно было видеть дорогу к пляжу. Казалось, больше никого вокруг. На воде стлался лёгкий туман.
Я спустилась к её кромке. Был отлив, и пляж усыпан таинственными реликвиями из моря. Рядом с моей босой ногой я заметила маленькую ракушку. Наклонившись, подняла её и стряхнула песок. На концентрических кольцах снаружи не оказалось ни одной трещинки, а внутри она была гладкая, как шёлк. Я опустила эту идеальную маленькую ракушку в карман.
Потом бродила по пляжу, опустив голову. Нашла ещё несколько ракушек и кусочков обточенного океаном стекла, время от времени добавляя их в карман. Я шла, не обращая внимания на всё вокруг в поисках своих сокровищ. Увидела ещё одну ракушку побольше в нескольких метрах от себя и быстро сменила курс, чтобы поднять её.
Вдруг услышала, как что-то хрустнуло на песке и раздался приглушённый звук, после чего что-то ударило меня в плечо, сбив с ног. Я упала на спину, потрясённая больше, чем ушибленная, глядя не на песок, а в небо.
– Боже, ты что, убить меня пытаешься? – пробормотал рядом со мной до боли знакомый голос.
Повернув голову, я с удивлением увидела шерифа, которого встретила вчера. Он стоял на коленях в песке рядом со мной, держа руку на груди в области сердца. Его светло-серая толстовка была пропитана потом, на нём я увидела длинные шорты, и он был босиком. Солнечных очков не оказалось, а яркие зелёные глаза свирепо смотрели на меня. В них появилась догадка, когда он понял, кого только что сбил на пляже. Плюхнулся на песок, уставился на меня на мгновение, а затем громко расхохотался. Так сильно смеялся, что не мог говорить. Пытался что-то сказать и махал руками в мою сторону, но я не могла его понять.
В первые секунды, прежде чем его узнала, я подумала, что мужчина из моего сна вернулся. Но тут же, рассердившись, поняла, кто это был, вскочила на ноги и стала стряхивать с себя песок.
– Что такого смешного? – крикнула ему. – Ты чуть не убил меня, а теперь сидишь тут и смеёшься, как ненормальный!
В порыве злости я шагнула к нему, тыча пальцем, чтобы подчеркнуть свои слова. Когда подошла ближе, он схватил меня за руку и потянул вниз, усаживая рядом с собой. Я инстинктивно отшатнулась и попыталась отойти, но он был сильнее. Свободной рукой потянулся к моим волосам, и я почувствовала лёгкое движение. Внезапно он показал перед моим лицом уродливое многоногое существо. Его глаза слезились от смеха, но он заметил выражение ужаса на моём лице. Опасаясь, что опять начну кричать, быстро швырнул существо куда-то вглубь травы, обрамляющей пляж. Затем поднялся на ноги и протянул мне руку.
Я проигнорировала его предложение и, перекатившись, поднялась сама. Смущённая и всё ещё злая на него за то, что надо мной смеялся, бросила последний взгляд и направилась обратно к своему коттеджу.
Видя, как ухожу, мужчина, казалось, понял, что извиниться – хорошая идея, и побежал догонять, на этот раз держа безопасное расстояние между нами.
– Слушай, я извиняюсь, что врезался в тебя, – сказал он. – Увидел, когда ты гуляла по пляжу, но не узнал и не хотел мешать. Шериф, помнишь? Мишель. Я бегаю здесь почти каждое утро и всегда вижу людей, которые ищут сокровища на пляже. Ты в последний момент свернула прямо передо мной, и у меня не было времени, чтобы уклониться. Прости... надеюсь, я тебя не сильно задел?
Я игнорировала его минуту, а затем остановилась и повернулась к нему лицом.
– Ну, ладно, признаю, тоже должна была смотреть, куда иду. Я тебя не слышала и думала, что одна на пляже. Не очень умно с моей стороны. Наверное, это твой смех меня и взбесил. Кстати, что это было за существо, которое ты вытащил из моих волос?
– Да он безвредный, – ответил Мишель, отмахиваясь от моего вопроса. – Эти маленькие песчаные крабы всегда снуют по песку ранним утром, пока птицы не решат полакомиться ими.
– Фу, гадость, – я вздрогнула, всё ещё не в восторге от его ответа и чувствуя себя виноватой за то, что была грубой. – Прости, что так отреагировала. Виноваты оба. Могу предложить чашечку кофе, чтобы загладить свою вину и поблагодарить за помощь вчера? Я как раз поставила кофе, прежде чем отправиться на прогулку.
– Как бы заманчиво ни звучало, вынужден отказаться. Мне нужно принять душ и пойти на работу. Сегодня ранняя смена. Спасибо, но, может быть, если ещё раз столкнёмся во время твоего отдыха, сможешь тогда меня угостить, – он развернулся и побежал в том направлении, в котором шёл, пока мы не столкнулись.
Всё ещё дрожа, я смотрела ему вслед. Что со мной такое? Оказавшись в незнакомой стране, где не знаю ни души, гуляю одна на пляже на рассвете, не обращая внимания ни на что вокруг. Мишель мог бы стать кем-то другим, и тогда я могла бы оказаться в совсем другой ситуации. «Нужно быть начеку», – решила я и направилась обратно к коттеджу, размышляя по пути о том, что шериф был довольно симпатичным, даже если и раздражал.
Дети всё ещё крепко спали, так что я налила себе кофе, взяла сумку и вернулась отдохнуть в одно из кресел у берега.
Сегодня было воскресенье. «Время летит в раю», – подумала я. Как хорошо, что нам не надо уезжать до следующей субботы. Лулу пригласила нас на вечеринку. Там будут танцы, вкусная еда и люди всех возрастов, так что дети с нетерпением её ждали, но впереди ещё был весь сегодняшний день и почти завтрашний до вечеринки. Я решила оставить планирование на ближайшие дни детям.
Я покопалась в сумке. Помимо книг и дневника, там лежали ещё четыре конверта. На трёх был неразборчивый почерк моей дорогой тёти. Свой собиралась открыть завтра, вероятно, сидя на этом самом месте, когда солнце поднимется, приветствуя новый день. Четвёртый конверт был подписан другим почерком и адресован моим родственникам по мужу. Хотя я была взволнована, предвкушая письмо от тёти Таи, открытие этого конверта и повторное чтение письма вызывали у меня тревогу.
Я понимала, что нужно серьёзно обдумать просьбу Константина Гринникова. Не стоит откладывать это на потом. Достала из сумки жёлтые страницы и развернула их у себя на коленях, снова читая слова. Слова, написанные мужчиной, утверждавшим, что он брат моего покойного мужа.
Пробегая глазами по письму, явно тщательно сформулированному Константином, я слышала в голове голос моего мужа. Будто он сам просил меня помочь брату и племяннице, которых никогда не знал.
Я отложила письмо в сторону и откинулась в шезлонге, закрыв глаза, обдумывая разные варианты. Неожиданно в голове всплыл образ старика с гармошкой, когда я потеряла работу. Разве не обещала себе больше сосредотачиваться на других людях в будущем? Но мне было страшно. Мужа нет рядом уже несколько лет. Я боялась встретиться его роднёй. Рассматривала возможность того, что это могло быть мошенничеством, но не слишком верила. Марина Витальевна признала, что они усыновили Диму, когда он был младенцем, и знала, что у него был брат-близнец, о чём свидетельствовала её переписка с биологической матерью, – и у неё были доказательства этого.
Больше всего меня беспокоила возможность, что мои дети могут снова пережить боль утраты. Что, если они попытаются помочь своей двоюродной сестре, но она всё равно не выживет? Вслед за этой мыслью пришло осознание, что мои дети тоже могут быть в опасности. Если бы у Юли или Ромки было смертельное, но, возможно, излечимое заболевание, разве я не сделала бы всё возможное, чтобы помочь им? И дети уже знали о ситуации, потому что бабушка рассказала эту историю при них. Какой бы я послала им сигнал, если бы мы не попробовали помочь?
Надо было позвонить Гринникову, когда мы вернёмся домой, а может быть, даже раньше, если получится. Я не могла игнорировать его просьбу о помощи. Не знаю, подходит ли кто-то из моих детей или нет, и достаточно ли здорова девочка для трансплантации, но уверена, что мы должны попробовать. Приняв решение, почувствовала облегчение. Конечно, обсужу это с детьми, но они наверняка согласятся.
Движение двери прервало мои мысли. Юля осторожно прошла с полными руками, подтолкнув её ногой, чтобы закрыть за собой. В одной руке она держала дымящуюся кружку, в другой – тарелку с пончиками, а под мышкой был прижат термос. Я сложила письмо и спрятала его обратно в сумку.
