В то утро её короткое полувзрослое счастье закончилось, и началось безвременье интерната. По молодости Вале представлялось, что она корнями проросла в этот дом и семью, но как же просто было выкинуть уже ненужную дочку кухарки, вычеркнуть начисто!
Тело матери ей так и не показали, но Валя не сомневалась, откуда-то знала доподлинно, что там всё. Слишком уж скорбны были лица хозяев, а к Гоше её не подпустили, даже издалека не дали посмотреть на выражение лица мальчишки. Нет, Валя не винила его в том, что случилось с мамой. Он же не понимал, что делает, не хотел ничего плохого, даже защищал её, Валю. Это трагическая случайность. Несчастный случай. Почему же ей надо уехать? Она никому не расскажет, будет молчать, если надо.
Прямо после пробуждения её уже ждала собранная кем-то сумка, водитель без лишних слов дал пять минут на чистку зубов. Валя дёрнулась поговорить с хозяевами, но те стояли поодаль и брезгливо отворачивали взгляд. Уже в машине водитель отпустил стекло, когда отец Гоши приблизился к заднему сиденью и постучал в окно.
— Ты уезжаешь, — объявил Пётр Петрович. Валя внимала, — мы оплатили твоё проживание и обучение. Кажется, ты хотела стать врачом? — кивок, лишь бы не расплакаться от потери надежды вернуться домой. — Мы всё обеспечим, не беспокойся.
Утрату единственного родственника, тихой и бессловесной матери, она осознала позже, в интернате, а тогда её пугало, что всё внезапно закончилось и она больше не увидит ночную версию Гоши, пылкую и влюблённую. Пётр Петрович неловко запнулся, водитель с непроницаемой маской смотрел вперёд, и Валя сумела выдавить громкое:
— Я никому ничего не скажу. Могу я остаться? Мне ничего не надо, пожалуйста! И я могу работать вместо мамы.
Пётр Петрович удивлённо расширил глаза, а Антонина Сергеевна ответила за него:
— Конечно, не скажешь. Тебе никто не поверит, глупая девчонка. Тебе просто приснилось всякое.
Машина тронулась, и Валя больно вцепилась ногтями в колени. Потом, когда она плакала под одеялом в комнате для старших девочек, эти зажившие ссадины служили напоминанием о реальности прошлого. Она не забудет, нет. Всё было взаправду!
Бывшие хозяева не обманули, по высшему разряду оплатили новую Валину жизнь. В интернате держали лишних детей из богатых семей, но условия создавали шикарные, и кто хотел использовать шанс, тот получал царский выбор для будущей карьеры. Валя хотела отчаянно.
Гошина семья с ней не связывались, а вопросы о прошлом не задавались, и Валя зависла в странном одиночестве. Дети сторонились новенькой, а однажды подслушали, как учительница назвала Валю очень бедной сироткой, и безошибочно определили её принадлежность к чужим. Большинство всё-таки забирали на каникулы, а Валя вечно оставалась. Подарки ей не передавали ни на день рождения, ни на Новый год, зато исправно оплачивали любые счета. Валя научилась радоваться и этому.
Некоторые парни проявляли интерес к её ладной фигуре и личику с идеально правильными чертами — Валя росла красавицей, но после Гоши смотреть на других она не могла.
В восемнадцать Валя прошла на бюджет в самый сильный медицинский институт, но спонсоры и тогда не явились поздравить. Ей передали ключи и документы на уже оплаченную аренду квартиры рядом с учёбой, переводили деньги на открытую на её имя карточку.
Валя честно пыталась начать заново, но ни один мужчина не мог сравниться с безупречной памятью о Гоше. Очередное рутинное обследование показало невозможность иметь детей, и Валя смирилась, бросила попытки найти своё счастье. Близился диплом, она планировала сделать блестящую карьеру, встать на ноги и перестать зависеть от посторонних денежных вливаний. Тогда она сможет приехать к Гоше и его спесивым предкам… Что будет дальше, представлялось смутно, но чётко виделось, что краник закроют, как только она предпримет попытку вернуться.
И этому плану тоже не суждено было сбыться.
Её вызвали посреди ночи. Водитель был незнакомый, но куда её везут, Валя догадалась сразу. Знакомый дом изменился — персонал исчез, хозяева постарели. Антонина Сергеевна вымученно обняла Валю, посадила за кухонный стол и спросила в лоб:
— Ты же умеешь держать язык за зубами?
Много обидного вертелось на языке, но Валя сдержалась. И она до сих пор не видела главного — взрослого Гошу. Не терпелось узнать, каким он стал, ради этого можно и полюбезничать.
— Вы знаете ответ. Нема как рыба.
Антонина Сергеевна изучила спокойное выражение гостьи и удовлетворённо кивнула.
— Нам нужна твоя помощь. Ты — врач, а нам нужен помощник, способный держать ситуацию под контролем. Твоя специальность…
— Вы знаете мою специальность?
— Конечно, — подал голос Пётр Петрович, — мы же платили.
— Спасибо за заботу. Кстати, я имела право присутствовать на прощании с мамой.
— Жаль, что так вышло, — отмахнулась хозяйка, — но сейчас всё иначе. Мы предлагаем тебе работу, жить станешь здесь. На постоянной основе. В том же домике, разумеется.
— А в чём подвох? И где Гоша? Он живёт с вами?
— Да, — скупо обронила хозяйка, — вместе с невестой.