— Зачем ты её привёл? Избавься немедленно! Какая-то пустоголовая девица, — сегодняшнее лицо Гошиной мамы и так красноречиво свидетельствовало, что Маше здесь не рады, но случайно подслушанный обрывок разговора заставил новоиспечённую невесту буквально остолбенеть. Из-за приоткрытых дверей сочились почти осязаемые раздражение и досада, так что Маша еле-еле заставила себя унести ноги и нырнуть в гостевой туалет.
Дорожащие пальцы провернули замок, и Маша не выдержала, тихонько заплакала от обиды. Зря она не дождалась возражений от невидимого собеседника — вдруг Гоша яростно бросился защищать Машу? Иначе и быть не может, но тупая боль поселилась внутри, отравляя былую надежду. И почему-то казалось, что Гоша смолчал перед матерью.
Ну и что теперь делать? То ли бежать, то ли делать вид, что ничего не слышала? Не будь ребёнка, она бы и не сомневалась, но теперь… Придётся как-то подстраиваться. Терпеть ради них с Гошей.
Всё, хватит размазывать сопли, сейчас она успокоится, натянет улыбку до ушей и будет любезничать с этими недоделанными графьями. Маша сердито вымыла щёки, поправила блузку и упругой походкой вернулась в столовую, села на боковой стул и выжидающе уставилась на двери напротив.
Хозяева не заставили себя ждать. Все трое чинно вошли и устроились по обе стороны стола, а Антонина Сергеевна сразу же обратилась к гостье:
— Милая, как вы себя чувствуете?
Сладость тона чуть сбила Машин боевой задор, слишком уж фальшиво зазвучало чужое беспокойство.
— Э-э-э… Нормально.
— Вы уже обращались к врачам? Вам назначили витамины?
Маша ахнула — он рассказал про ребёнка! Они хотели приберечь новость на потом, но Гоше пришлось бить козырями. Она благодарно глянула на жениха и робко ответила Антонине Сергеевне:
— Ещё не успела. Мы только вчера узнали.
— Обязательно сходи, и поскорее. А лучше сделаем так — переезжай к нам, у нас есть семейный доктор, она тебя посмотрит.
— Как… переехать? Когда? — Маша опять оглянулась на Гошу, но тот сидел с каменным выражением.
— Обыкновенно — сейчас, — женская кисть потянулась над блюдом и коснулась её рукава. Тёплое прикосновение расслабило Машу. Может быть, ей привиделся тот разговор? Или он был не о ней? — Оставайся прямо сегодня. И ничего не бойся, хорошо? Я не кусаюсь.
Антонина Сергеевна лучезарно улыбнулась ей, как лучшей в мире невестке.
— Но… вы же меня не совсем не знаете! — недоверчиво воскликнула Маша.
— Гоша тебя любит, а этого вполне достаточно. У вас будет ребёнок, и места всем хватит. Отныне ты — часть нашей семьи.
Пётр Петрович закивал в такт супруге, и растроганная Маша засопела.
— Спасибо… Спасибо вам! А я уже испугалась, что не понравилась вам.
— Ну что ты, — Гоша очнулся и коснулся другой руки невесты, — не говори глупостей. Ты не могла не понравиться.
— Спасибо большое за приглашение, но у меня даже нет с собой вещей.
— Вообще-то есть, — Гоша опустил руку и отбил рваный ритм по столу, — твоя сумка в багажнике. Попозже я отнесу её наверх.
— Ты собрал мои вещи? — Маша разинула рот.
Они не говорили о переезде, даже планов таких не строили, а вот оно как, оказывается! Не то, что бы мысль ужасная… Её очаровал огромный дом, в котором можно потеряться и неделями не встречаться с остальными, но зачем действовать за спиной, да ещё и в таких важных моментах? Маша приготовилась дать отповедь, а потом смекнула — он не был уверен, что родители пригласят Машу, но он на это надеялся! И всё-таки…
— Прости, не хотел волновать. Тебе будет лучше пожить тут. Ни к чему рисковать. Малыш…
Неожиданно Гоша погладил пока ещё плоский девичий живот, а оба его родителя восторженно ахнули.
— Но со мной всё в порядке! — возмутилась Маша, хотя и положила свою ладонь поверх его. — Вы чего? Я же совершенно здорова, как и ребёнок!
— Мы пока точно не знаем, — ласково возразил будущий папа, — завтра приедет доктор, там и посмотрим.
— Но…
— Никаких «но», — Пётр Павлович встал, демонстрируя окончание ужина-знакомства, — ты останешься здесь, а мы о тебе как следует позаботимся.
Светлая комната с царской кроватью и бархатным балдахином слегка примирила Машу с явно чрезмерной опекой. Под окнами располагался пышный розарий и маленький, но ухоженный пруд, а нижние ветки сосен прятали острые шпили кованого забора, превращая сад в подобие бесконечного волшебного леса.
— Тебе тут нравится? — с придыханием спросил жених и обнял за талию, поцеловал в затылок и посмотрел поверх её макушки в окно.
— О да! Дом чудесный! Но твои мама и папа… Почему она так беспокоятся обо мне? Разве это не странно?
— И что странного в том, чтобы тщательно оберегать будущего наследника? Это очень разумный подход.
— Да, наверное. Зато теперь я чувствую себя элитным инкубатором.
— Брось, они искренне стараются, — Гоша развернул невесту к себе, — просто люди такие… обстоятельные.
— Мне почему-то кажется, что я им сперва не понравилась, — Маша задрала голову, чтобы оценить его задумчивое выражение, — но они передумали, как только услышали про беременность.
— Ты ошибаешься, — Гоша оторвался от Маши и направился к выходу. — Схожу за вещами.