26 августа 1921 года погиб Николай Гумилёв. Не могу написать по-другому. Для меня его гибель -это просто уход в вечность, которую он так стремился изведать и которую мечтал приручить.
Одно из первых его стихотворений - "Я конквистадор в панцире железном..."(впоследствии было отредактировано)
Как конквистадор в панцире железном,
Я вышел в путь и весело иду,
То отдыхая в радостном саду,
То наклоняясь к пропастям и безднам.
Ещё гимназист, еще некрасивый угловатый мальчик, которому судьба, кажется, не сулит ничего необычного. Но предощущение невероятного уже есть.
Растет туман… но я молчу и жду
И верю, я любовь свою найду…
О чём может мечтать подросток? Конечно, о любви. Но в другом варианте этого стихотворения говорится не об этом чувстве, а о звезде, в которую верит герой, об избранности пути, потому что он дерзнул на него стать.
Пусть смерть приходит, я зову любую!
Я с нею буду биться до конца...
И каким бы ни был этот путь, даже зная, чем он может закончиться, герой не отступит от своего замысла и лилию добудет голубую.
Только веря в свою звезду, дерзновенно выстраивая маршрут судьбы, можно стать и повелителем морей и бурь, и заклинателем змей, и укротителем леопардов. Ничто из этого, казалось, не было уготовано некрасивому, угловатому мальчику со слабым здоровьем и пылким, мечтательным умом. Но не только жажда впечатлений толкала вперёд. Видимо, была какая-то непреодолимая тяга пройти собственный, такой нелёгкий, но такой притягательный путь, даже зная, что ...
И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще (Я и ВЫ)
Но все мы родом из детства. Именно тогда, когда ум не замутнён обыденностью, можно услышать голос лопухов, вой дикого ветра, почувствовать "мёдом пахнущие луга". И при этом знать о чём-то, что скрыто от недалёкого ума, недостижимо в своей простоте и цельности.
Сердце билось еще блаженней,
И я верил, что я умру
Не один — с моими друзьями
С мать-и-мачехой, с лопухом,
И за дальними небесами
Догадаюсь вдруг обо всем. (Детство)
Это спокойное отношение к смерти порой кажется равнодушием не только к себе, но и другим.
Я за то и люблю затеи
Грозовых военных забав,
Что людская кровь не святее
Изумрудного сока трав. (Детство)
Но если знать, что мы обязательно покинем этот мир, а в том
...разбойник и мытарь
И блудница крикнут: вставай! (Я и Вы)
...то стоит ли дорожить кратким мигом, который и называется жизнью, если эта жизнь не приносит яркости ощущений, не даёт возможность испытать себя, не позволяет проявиться тому дикому, что есть в каждом человеке.
Но Гумилёв - это не только экзотика образов и натиск эмоций, это еще и кристальность образов, за которыми, как тьма, стоит вся жизнь земная и небесная.
Над широкой рекой,
Пояском-мостом перетянутой,
Городок стоит небольшой,
Летописцем не раз помянутый.
Знаю, в этом городке —
Человечья жизнь настоящая,
Словно лодочка на реке,
К цели ведомой уходящая. (Городок)
Но не обольщайтесь, здесь вы не встретите Русь с голубыми ставнями, здесь полосатые столбы гауптвахты, на базаре всякий люд, хозяйки с тёмными глазами и девушки, что ластятся к милым, но не на привольном лужке, а на кладбищах. И над всем этим
Крест над церковью взнесен,
Символ власти ясной, Отеческой,
И гудит малиновый звон
Речью мудрою, человеческой. (Городок)
Все образы этого стихотворения -от низменных до возвышенных -и есть настоящая жизнь, без прикрас, но и без осуждений. Кто мы такие, чтобы осуждать замысел Божий. На всё его воля! И странно слышать/видеть это от человека, который сам рвёт путы обыденности. Но такова правда поэтического образа. Чем проще эти самые образы, тем на большей глубине проходит их осмысление.
Одно из последних стихотворений Николая Степановича - "Память" - симбиозом метафоричных смыслов и простотой картин может сбить с толку.
Только змеи сбрасывают кожи,
Чтоб душа старела и росла.
Мы, увы, со змеями не схожи,
Мы меняем души, не тела.
Всё в нем является парадоксом. Если верить в переселении душ, то как может быть смена тел? Если верить в единство души, то откуда эти тела возьмутся? Или всё же тела -это те маски, тот опыт, который проходит человек, меняя таким образом свою душу, раскалывая её на части, а потом собирая вновь?
Самый первый - некрасив и тонок...
И второй...Любил он ветер с юга...
Он хотел стать богом и царём.
Я люблю избранника свободы, Мореплавателя и стрелка.
Есть еще один - настоящий воин...
Знал он муки голода и жажды,
Сон тревожный, бесконечный путь,
Но святой Георгий тронул дважды
Пулею не тронутую грудь.
Однако и этот образ не конечный. Есть еще один -"угрюмый и упрямый зодчий", сердце которого
будет пламенем палимо
Вплоть до дня, когда взойдут, ясны,
Стены Нового Иерусалима
На полях моей родной страны.
Относиться к так называемой контрреволюционной деятельности Гумилёва, которая то ли доказана, то ли не доказана, можно по-разному, в зависимости от собственной позиции. Но поэт, путешественник, русский офицер Николай Степанович Гумилёв видел своё предназначение в главном -быть таким, каким его задумал Творец, и нести этот "запечатлённый" образ до конца.
У меня не живут цветы. Да и птицы здесь не живут...
Только книги в восемь рядов,
Молчаливые, грузные томы,
Сторожат вековые истомы....
