Человечество движется по тесным улицам, сочатся рикши. Сумерки забрызганы электрическим светом лавок, дымом жаровен, флуорисцентом тканей. Гудки и голоса сливаются в огромный гипнотический звук. Среди хаоса молчаливы и достойны особняки-хавели, одинокие в месиве страз, гирлянд растворимого кофе. Инкрустированы в беспорядок, как перламутр в истерзанное временем трюмо. Роскошные входы покрыты жирной пылью, окна темны, но хавели все еще похожи на кружево, сотканное вокруг внутреннего двора - чоука. Раньше в них жили семьи - хранители утонченной культуры с оттенками персидских сумерек, делийского техзиба. Их время исчезло. Теперь старые особняки напоминают лодки, обросшие мидиями: к ним прицепились пристройки, комнаты рассекли фанерные перегородки, склады, общежития. Узор стен заклеен афишами. Но душа хавели здесь. Кажется изнутри идет какой-то тонкий звук, потрескавшиеся стены поют. Хавели манят меня. Думаю о них, читаю о них, нахожу схемы их устройства: чоук, парсал, круговорот комнат