Марина проснулась от ощущения, что на неё кто-то пристально смотрит. С трудом открыла глаза и увидела Ефимовну, которая с болью и сочувствием смотрела на неё.
- Я страшная? - прошептала Марина пересохшими губами.
Ефимовна глубоко вздохнула и поднесла кружку к её рту:
- Попей, полегче будет. Потом поесть принесу.
Марина с удовольствием выпила ароматный травяной чай и уже почти нормальным голосом произнесла:
- Представляю... Мне один раз на тренировке нечаянно ударили ногой по лицу — вот это было зрелище, до сих пор вспоминаю с содроганием. А сейчас, думаю, я ещё «краше».
- Ничего, кости целы, а раны заживут, синяки пройдут, и будешь ты красивее, чем раньше, - успокоила её Ефимовна.
Марина, вздохнув, сказала:
- Конечно, всё пройдёт. Единственное, что меня беспокоит, так это то, что я не могу вспомнить, что со мной произошло. Ведь я же помню, что доехала до деревни и даже зашла в дом, а что было дальше...
- И не мучай свою головушку, значит, Всевышний бережёт тебя от чего-то очень плохого. Вот поправишься, возможно, и вспомнишь. Чаще, конечно, люди вообще не помнят, кто они, откуда и что там раньше было, а вот у тебя как-то странно — только небольшой период времени выпал из твоей памяти. Но это ведь гораздо лучше, чем совсем не помнить своё прошлое. Ладно, нам в таких делах не понять, что лучше, доверимся Всевышнему. А я сейчас осмотрю твои раны. Ты не бойся, я до пенсии работала в деревне фельдшером, многому научилась. У нас врача не было, так что мне приходилось и простуды лечить, и роды принимать, и всякое другое, что может с человеком приключиться.
Анна Ефимовна осмотрела больную ногу Марины:
- У тебя сильный ушиб и растяжение связок, как будто ты ногу где-то подвернула, не помнишь как?
- Нет, - ответила Марина. - Я откуда-то упала, мне даже приснилось это, когда я ждала вас в лесу около шалаша. Но как и где это произошло, не помню.
- Не помнишь, ну и ладно. Сейчас твою голову посмотрю, - Анна Ефимовна очень осторожно дотронулась до головы. - Да у тебя вся голова и волосы в крови, - она вздохнула. - Прости, мне придётся состричь твои волосы, и, боюсь, коротко.
- Да хоть наголо, - сказала Марина. - Не переживайте, обрезайте, вырастут ещё. Как говорят, не до жиру, быть бы живу. А я, слава Богу, жива. И ещё спасибо Дику и вам, конечно.
Анна Ефимовна, аккуратно обрезая слипшиеся пряди волос, сказала:
- Я удивляюсь, что Дик почуял тебя на таком большом расстоянии.
Марина взглянула на неё:
- Это не он меня почуял. Сначала я услышала, что где-то очень далеко собака залаяла, пыталась закричать, но не смогла, а потом... Не знаю, поверите вы мне или нет — я как будто взлетела и очутилась рядом с ними. Вот тогда Дик меня почувствовал и побежал за мной... Точнее, ко мне.
Анна Ефимовна замерла и внимательно посмотрела на Марину:
- Интересно... И как это у тебя получилось, что ты делала для этого?
- Я очень-очень хотела, чтобы собака, которая где-то далеко лает, почуяла и нашла меня. Я даже мысленно кричала, звала её, представляла, что она совсем рядом, забыв про всё, что находилось вокруг. А потом вдруг стала такой лёгкой, что взлетела. Я не знаю, что это было со мной, но мне ведь удалось Дика привести.
Анна Ефимовна продолжила стричь ей волосы:
- Не удивляйся, такое бывает, когда душа отделяется от физического тела. Рассказывают, что такое может произойти при клинической смерти.
- А это можно повторить?
- Наверное, можно, но не советую увлекаться, а вдруг тебе не удастся вернуться обратно? Марина, пока ты не поправишься, не пытайся снова сделать это, договорились?
Марина кивнула:
- Не буду. А вдруг, правда, не смогу вернуться. Анна Ефимовна, я хотела попросить вас позвонить моему мужу, он, наверное, меня потерял.
- А ты помнишь его телефон?
- Да.
- Ну скажи, я потом позвоню.
Марина, немного запинаясь, продиктовала номер телефона мужа.
Анна Ефимовна, помедлив, сказала:
- Я ему позже позвоню, сначала обработаю твои раны. У тебя и руки-то все исцарапанные.
Марина, подняв руки вверх, оглядела их со всех сторон:
- Это я вытаскивала их из-под веток, а потом разгребала перед собой, чтобы хоть что-то увидеть. У футболки, к сожалению, рукава короткие, вот и вся поцарапалась. Хорошо, что джинсы на мне были.
- Да, это точно, джинсы даже не порвались, - заметила Анна Ефимовна. - Сейчас их надо осторожно снять, да и футболку тоже.
- Как-то неудобно, - засмущалась Марина.
Анна Ефимовна строго посмотрела на неё:
- Что значит неудобно?! Во-первых, я медик, а во-вторых, ещё и женщина, так что отбрось свои стеснения, не до них. Сейчас все повреждения обработаю, а потом рану на голове зашью.
У Марины стали круглые глаза:
- Вы и раны зашивать умеете?!
- Я ещё и крестиком вышиваю, - засмеялась Анна Ефимовна, потом серьёзно сказала. - Не бойся, поставлю тебе обезболивающее, так оставлять нельзя, рана довольно большая. Я аккуратно зашью, шрам останется, конечно, но тоненький, под волосами будет незаметно.
После всех процедур Анна Ефимовна, вздохнув, сказала:
- Вот и всё, только волосы лучше совсем остричь машинкой или бритвой, чтобы выросли ровными.
- Я же говорю, можно наголо, ведь мыть голову мне сейчас всё равно нельзя, а так тряпочкой протёр — и готово, - улыбнулась Марина.
- Молодец, в уныние не впадаешь, - одобрила Анна Ефимовна.
- Меня, можно так сказать, из могилы вытащили, как же мне не радоваться. Вот только мужу надо сообщить, что я живая.
- Ты лежи, не вставай. Я сейчас руки вымою, потом на улицу пойду, позвоню — у нас связь только в определённых местах ловит, да и то вне дома.
Анна Ефремовна вышла во двор, подошла к мужу, который складывал наколотые дрова в поленницу.
- Яша, как ты думаешь, стоит ли звонить мужу Марины? Я тут подумала, не приложил ли он руку к тому, что с ней произошло? Она ведь говорит, что в дом зашла, а остальное не помнит. Хотя ничего плохого про мужа она не говорит, но мне всё равно почему-то тревожно.
Иваныч сел на деревянный чурбан и, немного помолчав, ответил:
- Да, нехорошая эта история... Мне кажется, ты права, пока не надо звонить.
Анна Ефремовна вздохнула:
- А что я ей скажу, ведь она просит ему позвонить?
- Да скажи ей, что там другой человек отвечает, значит, номер телефона она назвала неправильно. Тем более, что она же не всё помнит. Дай мне подумать, как проверить этот телефон, чтобы её муж ничего не заподозрил — вдруг и, правда, он замешан в этом преступлении.
- Ох, не люблю я врать — чувствую себя обманщицей, - поморщилась Анна Ефремовна. - Но придётся. Ради её же блага.
Она вернулась в дом, зашла в комнату к Марине, подошла к окну и, не глядя на Марину, сказала:
- Позвонила я сейчас... Только ты неправильно сказала номер телефона, там какой-то совсем другой мужчина ответил.
- Неужели я и телефон мужа забыла?! - с досадой воскликнула Марина. - Видимо, совсем голова у меня стала дырявой. Ещё и маме надо позвонить, значит, и её телефон я забыла...
- Не торопись, понемногу всё вспомнишь, - успокоила её Анна Ефимовна.
У Марины навернулись слёзы на глазах:
- Я тут лежу, а Стёпа ведь там переживает...
- Вот поправишься и сама поедешь.
- Скорей бы поправиться, - Марина отвернулась к стенке и замолчала.
Но потом вдруг встрепенулась:
- А далеко ли отсюда до Корнеевки? А какой сегодня день?
Анна Ефимовна вздохнула:
- До Корнеевки не близко - почти тридцать километров. А сегодня - суббота.
- Тридцать километров?! - в изумлении воскликнула Марина. - Как же я попала сюда?! И помню, что я поехала в пятницу...
- Не знаю, как ты попала к нам в лес, - покачала головой Анна Ефимовна. - Ты сейчас об этом не думай. Твоя задача — поправиться, а уж потом будешь вспоминать.
***
Продолжение следует...
Оглавление истории здесь: