Если бы Алевтина знала, что Костя захочет сделать ей сюрприз и поэтому вернётся домой на четыре часа раньше, она, конечно же, не стала бы приглашать к себе Андрея Михайловича. Да и сам Андрей Михайлович не поехал бы в другой конец города, если бы знал, чем всё это для него закончится.
С букетом хризантем и коробкой конфет Андрей Михайлович пришёл к Алевтине ровно в час дня в полной уверенности, что чудно проведёт время. А уже в час сорок пять в квартиру позвонили. Алевтина сразу пошла смотреть, кто пришёл.
— Это Костя, — шёпотом сообщила она, посмотрев в глазок и вернувшись к Андрею Михайловичу.
— Мой сын? — испуганно прошептал Андрей Михайлович.
— Твой.
— Зачем он пришёл? Ах да. Он ведь теперь здесь живёт и собирается на тебе жениться. А у него нет ключа?
— Нет. Он их сегодня забыл дома.
— Какое счастье!
— Счастье?
— Разумеется. Представляешь, что было бы, если бы у моего сына были ключи?
— Мне страшно это представить.
— И не надо.
В квартиру снова позвонили.
— Я не знаю, что делать.
— А что ты на меня так смотришь, Алевтина?
— Может, его впустить?
— Куда впустить? Сюда, что ли? Да ты в своём уме? Как я объясню сыну своё здесь присутствие? Зная меня, зная мой характер, он, наверное, что-то заподозрит.
— Скажешь, что шёл мимо и зашёл в гости.
— Ага. Как же. В гости я зашёл. Угу. Так он и поверит. Нет уж, Алевтина. Делай что хочешь, только не впускай его сюда. Он не должен меня здесь увидеть.
— Ты думаешь, он сразу догадается о наших с тобой отношениях и всё поймёт?
— Всего он не поймёт, а вот о наших с тобой отношениях догадается — это точно. Я не хочу из-за тебя ссориться с сыном. Иди, поговори с ним. Только дверь не открывай.
— Но что я ему скажу?
— Говори, что хочешь, только чтобы он ушёл куда-нибудь. Скажи, что уборку в квартире затеяла. Или стирку. В общем, придумай что-нибудь, чтобы он понял, что сейчас здесь лишний. Пусть приходит часика через два. А лучше через три. Поняла?
— Через три?
— Скажешь, что за это время ты успеешь всё здесь убрать, вымыть, пропылесосить и перестирать. Поняла?
— Поняла.
— Ступай с богом.
В дверь снова позвонили и постучали. Алевтина вздохнула, перекрестилась и пошла.
— Кто там? — услышал Костя голос Алевтины.
— Как кто? — удивился Костя. — Голос любимого не узнаёшь?
«Что делать? — испуганно думала Алевтина. — Кто бы подсказал».
Алевтина огляделась по сторонам. Увидела пылесос.
«Вот оно, — подумала Алевтина, — спасибо, что была услышана».
Алевтина включила пылесос и продолжила разговор.
— Не узнаю голос, — громко сказала она. — Здесь шумно.
— В глазок тогда посмотри, если не слышишь. — Костя уже начинал нервничать.
— Смотрела в глазок. Не видно ничего. Глазок запотел.
— Чего это он запотел?
— Так я это, — Алевтина снова огляделась, но ничего подходящего не увидела, — стирку затеяла, — ответила она первое, что пришло в голову. — Бельё на кухне кипячу.
— А при чём здесь глазок? — недоумевал Костя.
— Я же говорю, что он запотел. Здесь ведь пар по всей квартире. Ничего не видно.
— Так протри глазок, Алевтина. Убедись, что это я, и открывай дверь.
— Я верю, что это ты, Костя. Но мне сейчас не до тебя. Приходи через три часа, тогда я тебя пущу.
— Что за вздор? Какие ещё «три часа»? Почему ты сейчас меня пустить не хочешь, если знаешь, что это я?
— А сейчас мне некогда. Нужно уборку в квартире закончить и бельё прокипятить.
— Ты серьёзно, что ли, там бельё кипятишь?
— Серьёзнее некуда.
— Разве сейчас кипятят бельё?
— А то нет. Ещё как кипятят. Особенно, если стиральная машина сломалась.
— А у тебя сломалась?
— Сломалась. Поэтому я его и кипячу.
— А ты меня не обманываешь?
— Зачем мне тебя обманывать, Костя?
— Действительно незачем. А в чём ты бельё кипятишь?
— Тебе это так важно?
— Просто. Интересно.
— В кастрюле большой.
— Так у тебя ведь нет большой кастрюли.
— У соседей взяла.
— У каких соседей?
— Ты надоел, Костя. У каких соседей? У таких. С третьего этажа.
— А номер квартиры какой?
— Не помню. Ты мне что, не веришь?
— Почему не верю? Верю. Просто интересно, у каких соседей сейчас можно взять большую кастрюлю для кипячения белья.
— Всё, Костя, мне некогда с тобой болтать. Дел много. Уходи. А через три часа возвращайся.
— Да не собираюсь я никуда уходить! Вот ещё. Открывай давай дверь.
В прихожую вышел Андрей Михайлович. Алевтина вопросительно посмотрела на него и пожала плечами. Андрей Михайлович отрицательно повертел головой.
— Ни в коем случае, — прошептал он. — Что угодно, но чтобы его здесь не было.
— Обойдёшься, — закричала Алевтина, стараясь перекричать звук работающего пылесоса.
— Чего это вдруг?
— Того. Не хочу, чтобы ты видел беспорядок в моей квартире.
Алевтина посмотрела на Андрея Михайловича. Тот показал на часы и снова повертел головой.
— Кстати, Костя, — продолжила Алевтина, — а почему ты так рано домой вернулся? Я, между прочим, тебя не ждала.
Костя, как мог, объяснил, что хотел сюрприз приятный сделать своей любимой женщине и поэтому пришёл пораньше.
— Надо было предупреждать о своём приходе. А теперь уже поздно. Пока всё не уберу и не прокипячу, тебя не пущу.
Но Костя не сдавался.
— Не говори глупости, Алевтина, открывай, — требовал он. — Сколько можно держать меня у дверей? Это уже не смешно. К тому же я в туалет хочу.
— Вот же ты настырный какой, — не выдержала и закричала Алевтина. — Ведь русским языком тебе сказано, что уборку я затеяла. Чего непонятно?
— Понятно.
— Здесь беспорядок.
— А я войду с закрытыми глазами. Только до туалета и обратно. Подглядывать не буду. Честно.
Андрей Михайлович снова повертел головой в ответ на вопросительный взгляд Алевтины.
— Нет, Костя, и не уговаривай, — крикнула она. — Пустить тебя сюда я никак не могу. Что ты обо мне подумаешь? Ты ведь привык, что у меня в квартире всегда чистота и порядок?
— Привык.
— Вот и уходи теперь.
— В смысле «уходи», Алевтина? Я в туалет хочу. Дай хотя бы в туалет сходить.
— В туалете тоже грязно. Через три часа, пожалуйста. А сейчас ну никак нельзя. Извини.
Но Костя уходить не хотел.
— Никуда я не уйду, — решительно заявил он. — И вообще, Алевтина, мне кажется, что ты чего-то не договариваешь. Уборка и стирка здесь ни при чём. Причина, по которой ты меня не впускаешь в квартиру, в другом. Не знаю, в чём именно, но не в том, что ты мне говоришь. Поэтому я буду стоять под твоими дверями столько, сколько понадобится, до тех пор, пока ты не откроешь.
Андрей Михайлович прошептал Алевтине, чтобы она придумала что угодно, лишь бы Константин ушёл.
И Алевтине ничего другого не оставалось, как только начать придумывать другую причину.
— Ты прав, — сказала она. — Причина — в другом. Не хотела тебе говорить, но если ты настаиваешь...
— Я настаиваю.
— Если ты настаиваешь, я тебе скажу причину.
— Говори.
— Но учти, что, даже сказав эту причину, я тебя всё равно сюда не пущу.
— Пусть так. Но мне нужно знать правду.
— Я скажу тебе правду, Костя, но при условии.
— Каком ещё условии?
— Ты сразу уйдёшь, как только её узнаешь.
— Клянусь! — воскликнул Костя. — Как только ты скажешь, в чём причина, я сразу уйду.
«Господи, — думала Алевтина, — да что же мне ему сказать-то? Что же придумать?»
Мысли Алевтины путались. Другая причина не придумывалась. А тут ещё Андрей Михайлович, шепчущий на её ухо, чтобы Алевтина быстрее что-нибудь соображала.
И Алевтина сообразила.
Позже, когда уже всё было позади, она оправдывала себя тем, что слишком волновалась в тот момент.
«Я тогда себя уже не контролировала, вот и брякнула первое, что пришло в голову, — объяснила Алевтина. — А что? Любая другая женщина на моём месте сказала бы ему то же самое. Более того! Сейчас я даже уверена, что не иначе как всё это было свыше. Предопределено. Или у меня просто поехала крыша. Одно из двух. По-другому я не могу объяснить свои слова».
— Я больше тебя не люблю, Константин, — уверенно заявила Алевтина, — возвращайся к своей жене и детям.
Костя готов был услышать что угодно, но только не это. Естественно, что ему потребовались объяснения.
— Но почему, Алевтина? — недоумевал он. — Почему ты меня не любишь? Ведь всё было так хорошо. Что случилось?
Нервы Алевтины на тот момент были уже на пределе.
— Ты обещал уйти, когда узнаешь правду, Костя, — закричала Алевтина так, что стоявший рядом с ней Андрей Михайлович от страха отпрыгнул в сторону, споткнулся о работающий пылесос, упал, а падая, больно ударился плечом о шкаф, а головой об пол. От боли, которую Андрей Михайлович испытал в руке и в голове, он вынужден был сильно закричать.
— Ты клялся! — кричала Алевтина, чтобы заглушить своим криком крик Андрея Михайловича.
Крик Алевтины был настолько громким, что Андрей Михайлович даже на какое-то время забыл о своей боли. Но на Костю этот крик не произвёл никакого впечатления.
— Мало ли что я обещал, — закричал в ответ Костя. — Уйду, когда узнаю, почему ты меня разлюбила. Ведь я ради тебя пожертвовал всем. Бросил жену. Бросил детей. И что теперь узнаю? Ты меня не любишь?
— Не люблю.
— Хочу знать причину, — настаивал Костя.
А тут ещё и Андрей Михайлович, потирая ушибленные места на руке и голове, снова что-то начал шептать Алевтине на ухо, чтобы она чего-нибудь побыстрее сообразила.
— Что угодно, любимая, — шептал он, — только чтобы он ушёл. И, бога ради, не нужно так кричать. Спокойнее, слышишь? Поменьше эмоций. Иначе ты меня пугаешь.
Но слова Андрея Михайловича ничуть не упокоили, а наоборот, ещё больше разозлили Алевтину и она окончательно утратила способность здраво рассуждать.
— Да чтоб вас всех! — закричал она. — Правду хотите знать?
— Хотим, — кричал с другой стороны Костя.
— Говори, что хочешь, только бы он ушёл, — шептал с этой стороны Андрей Михайлович.
— Хотим знать, — кричал Костя, — что случилось, что ты меня вдруг разлюбила? Почему ты требуешь, чтобы я вернулся к жене и к детям.
Слова, сказанные Костей, и оказались той самой последней каплей, переполнившей чашу терпения Алевтины.
И Алевтину (как она сама позже признавалась) понесло.
«Правды захотел? — подумала она. — Будет тебе правда. Самая что ни на есть настоящая правда! Такая правда, от которой уже не отвертишься!»
— А ничего не случилось, — закричала в ответ Алевтина. — Просто я увидела, какой ты на самом деле, и разочаровалась в тебе.
— Но что такого я сделал, Алевтина, что ты разочаровалась во мне?
— Самое грустное, Костя, что ты сам этого не понимаешь. Ты делаешь людям гадости и не замечаешь этого.
— Кому я делаю гадости?
— Например, своей бывшей жене и детям, — ответила Алевтина. — Ты предал их.
— Каким образом? — недоумевал Костя.
— После двадцати лет супружеской жизни, Костя, ты совершил предательство. Ты променял свою любящую жену на девятнадцатилетнюю студентку!
— Хорошо сказала, девочка, — шептал Андрей Михайлович. — Очень хорошо. Умница!
— Я променял её на тебя! — кричал с другой стороны Костя.
— Правильно. Но я и есть та самая студентка, на которую ты променял свою жену. Неужели ты не понимаешь, Костя, что ты предал свою жену? И жену предал, и детей своих предал! А ведь их у тебя трое!
— Почему предал?
— И ты ещё спрашиваешь? Да кто же ты есть, Костя, после всего этого? И это не я тебе должна сказать, почему ты их предал, а ты! Ты мне должен сказать, почему предал их.
— Я предал их, потому что полюбил тебя!
— А-а! Значит, ты признаешь, что предал!
— Признаю. Но...
— Никаких «но». Я не собираюсь связывать свою жизнь с предателем.
— Но почему?
— Потому что через двадцать лет ты точно так же предашь и меня, и наших с тобой детей.
— Каких ещё детей, Алевтина? У нас нет с тобой детей.
— Правильно. Нет. И не будет. Но если бы они были, то ты бы нас обязательно променял на другую женщину!
— Опомнись, Алевтина! Да мне через двадцать лет будет уже шестьдесят. Мне не до других женщин будет!
— А вот это обидно, сынок, — прошептал Андрей Михайлович.
Алевтина посмотрела на Андрея Михайловича.
— И что? — ответила Алевтина. — Шестьдесят лет! Подумаешь! В шестьдесят лет мужчина только начинает жить.
— Очень хорошо сказала, девочка, — шептал Андрей Михайлович. — Умница.
— Поэтому и в шестьдесят лет ты останешься таким же, какой ты сейчас, — продолжала кричать за дверью Алевтина.
— Но почему останусь, Алевтина?
— Потому что, Костя, такие, как ты, не меняются. Возвращайся к жене и детям.
— Но ты же знаешь, что ушёл от них с большим скандалом, Алевтина. А три дня назад мы развелись. Как я к ним вернусь? Я оставил им всё. И всё я им оставил только ради тебя. И я им больше не нужен.
— Как хочешь. Но мне ты тоже не нужен. Уходи.
Костя вышел из подъезда в тот самый момент, когда к нему подъехала машина, из которой вышла Альбина Игоревна.
— Сынок! — обрадовалась она. — А ты почему здесь?
— Я здесь, мама, потому что сюрприз хотел Алевтине сделать. А она уборку затеяла. Моет, стирает, пылесосит и бельё кипятит.
Костя подробно рассказал маме о проблеме, с которой столкнулся: что Алевтина его больше не любит, а в квартиру он попасть не может, потому что, когда уходил на работу, забыл ключи на тумбочке.
— Алевтину можно понять, сынок, — сказала Альбина. — Уборка — это такое дело! Тебе нужно было её заранее предупредить. Но ничего страшного. Сейчас мы вместе поднимемся, и я вас помирю.
— Алевтина уверена, что когда мне будет шестьдесят, я променяю её на другую женщину. Она нас не пустит.
— Вздор! — уверенно ответила Альбина Игоревна. — Это во-первых. А во-вторых, сынок, с какой стати она не пустит нас в мою квартиру? Это ведь я вам предоставила её.
— Как? — воскликнул Костя. — Разве это твоя квартира?
— Моя. А ты думал чья?
— Я был уверен, что это квартира отца? И Алевтине сказал, что это квартира отца.
— А ей не всё равно, чья это квартира? Моя или моего мужа?
— Да ей-то, наверное, всё равно, — ответил Костя. — Но я не понимаю, зачем отец говорил мне, что это его квартира.
— Понятия не имею. Твой папа любит наводить тень на плетень. — Помню, когда мы только познакомились, он выдавал себя за богатого человека. Хотя я прекрасно знала, что у него ничего нет.
— И при этом ты вышла за него замуж?
— Я любила твоего отца. И сейчас люблю. И мне не важно, сколько у него денег. Денег у меня и без него достаточно. А твой отец меня устраивает таким, какой он есть. Обычный кандидат наук. А что касается квартиры, то не обижайся на него. Возможно, твой папа таким образом поднимал свою значимость в твоих глазах и в глазах других людей. А я не возражала. Пусть. Каждый развлекается, как может.
— Получается, что у моего отца ничего нет?
— Ничего, сынок. И если бы мы вдруг развелись, то он остался бы ни с чем.
— Интересно. А что ещё я о нём не знаю?
— Теперь ты знаешь о нём всё. Пошли в квартиру?
— В самом деле, — обрадовался Костя. — Квартира-то твоя. Но у нас нет ключей. А свои я сегодня там забыл, когда уходил на работу.
— Ничего страшного! — спокойно произнесла Альбина Игоревна. — У меня есть свой комплект ключей. ©Михаил Лекс