Полюбить свое тело не глазами другого, потому что он говорит что оно красивое, а из собственного уважения и ценности: потому что оно моё, родное и единственное.
Не вкладывать в руки другому свою собственную ценность, ведь он может ею одарить, а может и забрать - тут как повезёт, а самому взращивать её внутри себя.
Не настраивать внутренний компас на чужое одобрение и мнение, может быть тогда удастся и не разрушаться от осуждения и отвержения.
Безусловно сделать это не так-то просто. В детстве нам крайне важны одобряющие, любящие глаза, всё время обращенные на нас, отражающие нас, принимающие нас такими живыми и не идеальными. Но что если этих глаз не было совсем или они смотрели на нас не достаточно? Неужели только и остается, что жить жизнью подчиненной вечному поиску признания и похвалы, вечному поиску любящих и принимающих глаз?
Доступно ли вообще взрослому человеку испытать на себе этот безусловно принимающий взор?
Да, отчасти это делает терапевт, в особенности тогда, когда он может искренне полюбить своего клиента. И опираясь на свой собственный профессиональный опыт и на опыт многих коллег, происходит это практически постоянно, во всяком случае, если брать в расчет длительную терапию, в которой уделяется внимание отношениям.
Но и терапевт не может на все сто процентов закрыть эту потребность.
Во-первых есть ограничение по времени, как правило это один, максимум два часа в неделю.
Во-вторых, есть уверенность, что сколько извне не вливай, до краев бездонная бочка не наполнится. А неудовлетворенная детская потребность зачастую такая и есть - бездонная. И здесь уже нужна большая внутренняя работа клиента по созданию и укреплению этого дна, чтобы внешние вливания не утекали бесследно, а задерживались внутри.
В-третьих, терапия, как и всё в этом мире, конечна. Хорошо, если она заканчивается по плану, но бывает, что и прерывается на полпути. И тут как с любыми другими отношениями: нам может очень повезти и мы можем встретить самого любящего человека и купаться в лучах его любви, но увы, он не будет рядом с нами вечно, его взор не может быть обращен на нас 24 часа в сутки, у него точно будут свои потребности.
И какие тут остаются варианты? Можно, например, уйти в зависимость и многие неосознанно так и поступают, но это выглядит не выходом, а скорее входом в покалеченную жизнь и множество проблем, из которых очень сложно выбираться. Можно удочериться или усыновиться к кому-то, кто возьмёт на себя ответственность за нас и наше душевное благосостояние. Но как я уже сказала выше, ничто не вечно, что делать если этот человек вдруг устанет, передумает или умрет раньше нас?
Тогда единственный приемлемый выход, который я вижу - это выращивать внутренний любящий взор, внутренний голос, который и утешит, и поддержит, и похвалит, и разрешит, и ещё много чего сделает, если в этом будет необходимость. Это вовсе не значит, что я не могу получать что-то от других или учиться быть добрым к себе через их отношение ко мне, это не про изоляцию или одиночество. Но про ответственность за себя перед самим собой.
И закончить хочу обнадеживающими словами Джеймса Холлиса:
«Если у нас хватит мужества сказать: “В конечном счете ни один человек не может дать мне то, чего я хочу; это могу сделать только я сам”, – то мы будем свободно прославлять отношения за то, что они действительно могут нам дать».
