Конечно же, я сделала вид, что не заметила этого дурного поведения и простила им их невоспитанность, но когда Заливина встала возле моего шкафа и двумя пальцами брезгливо вынула от туда мои танцевальные туфли, молчать не стала:
— На место положи!
— А то что? — специально произнесла громко, оповестив всех о начале представления. — Укусишь?
И снова ядовитые смешки по сторонам.
— Кусать тебя побрезгую, а вот твой неопрятный маникюр попорчу, если сейчас же не положишь на место то, что тебе не принадлежит.
Блондинка явно не ожидала от меня ответной подачи при всех, поэтому, немного подумав, манерно хмыкнула и отбросила туфлю в сторону:
— Да кому нужны твои потные вещи, — продолжила устраивать спектакль притихшей публике, ожидающей хлеба и зрелищ. — Не понимаю, зачем они тебе сдались? Ты же ничего не умеешь! Или ты думала, что какие-то жалкие дешевые туфельки добавят тебе грации. Ошибаешься, Пучеглазая, бревно и в платье останется неповоротливым бревном.
Хотите верьте, хотите нет, но меня эта дробь унижений не зацепила ни на сантиметр. И эти сдавленные смешки в ладошку, как-то проскользнули мимо ушей. Зато Заливина так расплевалась, что, наверное, выплеснула из себя весь свой яд. И, заметив мое спокойное, с легкой насмешкой лицо, гневно запыхтела, взирая на меня, как голодная собака на кусок мяса.
— Уверена, я без этих плясок, как-нибудь проживу, а вот тебе без мозгов сложно будет, — парировала я, подхватив с лавки свой неподъёмный рюкзак. — Видимо, когда всем выдавали разум, ты в этот момент покурить выходила.
— Знаешь почему я тебя сейчас не ударю, — поймала меня за лямку рюкзака и придвинула к себе. — Потому что мне уже хватило того, как ты при всех позорно сбежала из зала. Видела бы ты себя, такая жалкая неудачница…
Исказила лицо притворным сожалением, и отпустила ремешок рюкзака ровно в тот момент, когда я попыталась его выдернуть.
Повезло. Не упала. Но глупо запнулась об скамейку, спровоцировав новый приступ смеха.
— А ты в самом деле молодец. Умеешь вовремя оценить свои возможности и отступить, — вновь отозвалась директорская дочка. И добавила тише, чтобы слышала только я:
— Надеюсь, что с Артемом ты поступишь точно так же! Там у тебя точно нет никаких шансов. Усекла?
Вон оно что! Всплыла причина представления. Мда, Шолохов, и каковы будут последствия твоей игры, если у самого старта меня уже забрызгало фонтаном неприятностей.
— У тебя, судя по всему, тоже без шансов? — не смогла сдержать саркастичной улыбки и, заметив мрачную тень на лице, все поняла. — Постой… Наверное, ты злишься, потому что с тобой даже не сыграли в эту увлекательную игру?
Пауза, и подбородок дерзкой куклы задрожал.
— Ну вот, теперь жалко выглядишь ты!
Готово! Точное попадание.
В террариуме зашипели, но уже не так весело и задорно, а вяло и с обсуждениями, проглядывая на главную кобру. А я довольная поправила на плече рюкзак и с победными фанфарами вышла в коридор.
До конца недели главная королева лагеря меня больше не побеспокоила, только искоса наблюдала и уничтожала взглядом, когда Шолохов вторгался в мои личные границы.
Вот он, как раз, не унимался.
Он просто был повсюду. Везде, куда бы я не пришла. Но было все-таки в этом лагере два безопасных места. Это моя комната, в которой я проводила все свободное время. И учебный корпус, который он упорно отказывался посещать, игнорируя все замечания преподавателей. Меньше всего мне хотелось посещать столовую, потому что там избежать с ним встречи было совсем невозможно. Артём и Даня Бойцов всегда садились поблизости. Да ещё так, чтобы мы с Катей четко попадали в поле их зрения. Сидел и следил, как удав за кроликом.
Дико бесило!
Кстати, на моем столе теперь всегда стоял горячий кофе, независимо от того, собиралась я его пить или нет.
И знаете, я с этим даже смирилась. Должна же я извлечь из этой игры хоть какие-то плюсы. Ну хоть в очереди не приходилось стоять.
Только с его глупыми подкатами никак не могла смириться, и с каждой очередной попыткой меня обаять, я уменьшала его шансы на успех.
А в пятницу я в очередной пропустила физкультуру, потому что так и не выбрала другую спортивную группу, но в спортивный корпус зачем-то пришла вместе со своим отрядом. Пришла и случайно заглянула в приоткрытую дверь большого шумного зала, где наши парни играли в баскетбол. Увидела Шолохова и засмотрелась.
Значит, физкультуру он не пропускал. И даже попал в самую востребованную групп среди парней, куда отбор был не менее жестким.
Простояла так почти пятнадцать минут, наблюдая за тем, как высокий парень в спортивных шортах и белой футболке ловко сманеврировал между противниками и метко отправил мяч в кольцо соперника. Прозвучал свисток тренера, засчитав хороший бросок, принёсший победу в очередном тайме, и вся команда бросилась на Артема с поздравлениями. Сам он не испытывал бешеных эмоций, лишь слабо улыбнулся своим приятелям и, взъерошив пальцами тёмные волосы, прошёл к лавке за водой. Приложил горлышко бутылки к губам и, словно почувствовав мой взгляд, резко обернулся, но я успела спрятаться за дверью и даже налететь спиной на нашу химичку.
— Ой, — вскрикнула от неожиданности. — Извините, Лариса Романовна, я случайно.
— Алиса? Тебя-то я как раз и ищу. — и слегка подтолкнув меня за плечо, подвела к окну. — В анкете было указано, что ты уже десять лет занимаешься танцами, но я подходила к Инне Олеговне, и она сказала мне, что ты не прошла отбор.
— Так и есть.
— Ты можешь объяснить, как это получилось?
— Скорее, не получилось, Лариса Романовна, — я тяжело вздохнула и перевела взгляд в окно, за которым раскинулся красивый зимний лес. — Думаю, я не справилась с волнением.
— Мне очень жаль, Алиса. Но ты же понимаешь, что свободных мест у Осокиной уже не осталось, и тебе все равно придется выбрать другую группу. Ты уже неделю пропускаешь занятия, а это сказывается на общем рейтинге отряда.
— Простите! Я обязательно куда-нибудь запишусь.
Наш педагог-воспитатель посмотрела на меня с каким-то сожалением, и, легко потереби меня за плечо, ободряюще улыбнулась.
— Впереди выходные, думаю, ты что-нибудь придумаешь. А в понедельник я буду ждать от тебя ответ, чтобы включить тебя в списки.
Но как только я кивнула, из зала толпой вывалились шумные баскетболисты, и мой взгляд быстро заметался по сторонам, разыскивая в этой толпе одного наглого мажора. Сама не поняла зачем, наверное, чтобы быть готовой к его очередному внезапному появлению. Запиналась об каждую белую футболку, пока совсем рядом не раздался его хрипловатый голос:
— Не меня ищешь?
Повернув голову, обнаружила, что химичка уже испарилась, как и не было, а на ее месте, у окна, опираясь бедрами на подоконник, стоял Артём. Как всегда расслабленный и уверенный в себе. На его висках виднелись капельки пота после хорошей тренировки, а на губах играла уже привычная ухмылка, которая появлялась каждый раз, когда я замечала на себе его взгляд. На этот раз и я улыбнулась в ответ, только как-то вымученно, чтобы спрятать своё смятение.
— Не угадал! — гордо хмыкнула, и крепче сжав пальцами ремень рюкзака на плече, быстро зашагала к выходу.
И только какой-то чудовищной силой воли заставила себя не обернуться, ощущая между лопаток жгучее покалывание до тех пор, пока не скрылась за поворотом.
* * *
Когда я вышла из спортивного корпуса, мне позвонила мама, и за разговором я сама не заметила, как ноги привели меня в класс самоподготовки. Обычно с поганым настроением мне помогали бороться танцы, но в этот раз голову пришлось занять тяжелым мыслительным процессом.
«Значит, говорите, я уронила рейтинг? Что ж… Будем поднимать!» — с этой мыслью и принялась штудировать учебники один за одним.
Не знаю сколько я здесь просидела, но стопка тетрадей, с выполненным домашним заданием, знатно пополнилась. И только физика никак не хотела сдаваться, вызвав меня на тяжёлый неравный бой с электромагнитными волнами.Скажем так, физик из меня был никакой. С техникой я не дружила, и обращалась строго на «Вы». Но зато с телом, общение у меня складывалось куда более удачно.
— Ну как дела? Зубки ещё не поломала?
Я чуть душу не отдала, когда в полнейшей тишине в мой напряженный мозг ворвался знакомый низкий голос.
Настолько увлеклась задачей, что даже не заметила, как в класс вошел Артём, и, нагло усевшись на парту, взял в руки мой учебник по химии.
— Не поняла.
Мне удалось скрыть от него свой испуг и сыграть тотальное равнодушие к его появлению, и, всего лишь на секунду подняв глаза, уткнулась обратно в тетрадь с заданием.
— Ты уже больше двух часов грызёшь гранит науки. Я стал беспокоиться, — прокрутил в руках учебник и плюхнулся рядом на стул.
Я промолчала, продолжив и дальше бессмысленно бегать глазами по строчкам, уже совсем не улавливая смысл, потому что с его появлением все, даже самые мизерные умные мысли, сразу развернулись и сказали дружное «пока». Но не помешали мне старательно изображать слишком задумчивого интеллектуала, которого не слушались только пальцы, которые нервно теребили рукав белой рубашки, выдавая мое волнение. Словно не во мне в этот момент оглушительно верещала предупредительная сирена, приказывая отойти от него на безопасное расстояние. Точнее, в другой угол класса. А лучше сразу за пределы лагеря, чтобы наверняка.
Почувствовав рядом подозрительные движения, я с опаской слегка покосилась в его сторону и тут же заметила, как на столе стали появляться какие-то продукты.
Удивленно вскинула голову и обнаружила перед собой фрукты, коробку сока, йогурт и какое-то печенье.
— Что это за «Поле чудес»? — уставилась на Шолохова, распахнув глаза в изумлении.
— Ты не ходила на полдник, и я решил принести его сам.
— Какая забота! — натянуто улыбнулась. — Так понимаю, мне, в свою очередь, нужно отдать тебе все недельные конспекты?
— Почему?
— Потому что тебя не было на уроках.
Ответил не сразу. Сначала по тонким губам пробежала знакомая ухмылка, а потом он и вовсе уткнулся в открытый учебник по химии. И только спустя какое-то время, не глядя, спросил:
— Значит, скучала?
— Отдыхала и радовалась! — недовольно буркнула и тут же отвернулась, чтобы забросить в рюкзак все принадлежности.
— Жаль, — как-то неопределённо вздохнул. — А вот Холмс, кажется, скучала. Заставила меня к завтрашнему дню выучить целых три параграфа. Может, почитаешь?
— Сам не умеешь?
— Просто на слух лучше воспринимаю.
— А ты попробуй записать себя на диктофон! — ответила с каким-то раздражением и попыталась встать, но тяжелая рука парня тут же пригвоздила меня к месту, впившись пальцами в мое колено.
Разряд. Пауза. Ступор.
Его лицо приняло какое-то безумное выражение, в глазах накалилась сталь, а на скулах заиграли рифленые желваки. Я выпучила на Артёма глаза и глупо заморгала. Даже сказать ничего не смогла, но когда дернулась дверная ручка, тут же пришла в себя и откинула прочь его здоровую ладонь. Сама не поняла, как отскочила от парня на несколько метров. И клянусь, таким прыжком я бы побила все рекорды мира.
Дверь не открылась, и тогда ручка дернулась ещё раз. А потом ещё… Ещё.
— Нас что, заперли? — тут же догадалась я, и перевела взгляд на Артёма, который лишь спокойно пожал плечами и так довольно ухмыльнулся, что сразу стало ясно, чья это работа.
Видимо, догадка сразу же отразилась на моем лице, потому что как только я ринулась к выходу, сильные мужские руки сноровисто поймали меня за талию и, приподняв над полом, крепко прижали к себе.
В одно мгновение я оказалась сидеть верхом на парте в капкане его рук, вонзившихся в края с двух сторон от меня.
В груди поднялась гигантская волна паники, вызвав крупную дрожь под лопатками и пот на спине. Руки потряхивало, как от холода, и после нескольких попыток выбраться, я попыталась хоть как-то спрятать их под ногами, чтобы он не заметил.
— Ты ненормальный! — прошипела ему в лицо. — Зачем ты это сделал?
— Что бы ты не сбежала.
— Первый этаж, — напомнила ему. — От тебя я готова выпрыгнуть даже в окно!
— Попробуй, — убрав одну руку, открыл мне доступ, и как только я дернулась в сторону спасительного окна, он тут же вернул меня обратно.
— Чего тебе нужно? — отчаянно выдохнула и скрестила руки на груди.
— Завтра на дискотеке все медляки ты танцуешь со мной!
— Так теперь приглашают девушек на танец?
— А я не приглашаю! — скривился в улыбке и придвинулся ближе. — Я настаиваю, Алиса!
Его глаза остановились в нескольких сантиметрах от моих, и скользнули ниже, зависнув на губах. В этот момент из моих легких куда-то исчез весь воздух, и я перестала дышать. Эта сумасшедшая энергия давила на меня с невероятной силой.
Сердце заколотилось, как обезумевшее, даже не догадываясь, что сейчас я чувствую себя так, словно выбежала на тонкий весенний лёд, где у меня гигантский шанс провалиться! И тогда все! На дно!
В дверь уже который раз настойчиво постучали, и Шолохов, не выдержав, рявкнул:
— Занято!
В эту паузу мне кое-как удалось изловчиться, нырнуть под крепкую руку парня и все-таки броситься к выходу. Только я и подумать не могла, что на двери не окажется внутренней щеколды, которая есть в каждом классе нашей школы. Эта дверь запиралась только на ключ, при чем с обеих сторон. И, тихонько застонав от безысходности, я резко развернулась к мажору.
— Пожалуйста, открой дверь, — попросила спокойно, удерживая на волоске своё терпение.
— Ты ещё не ответила.
— Насильно мил не будешь, Шолохов!
— А я постараюсь, — сказал, словно это какой-то пустяк, который ему под силу и, сунув руки в карманы джинс, бёдрами облокотился на парту.
— Ладно, хорошо! — устало вздохнув, опустила плечи. — Я обещаю, что потанцую с тобой. Но! Говорю тебе громко и внятно, так что запоминай, как свою дату рождения!
И медленно, вкрадчиво произнесла, выделяя каждое слово нужной интонацией:
— Никогда! Слышишь! Никогда я не соглашусь с тобой танцевать по собственному желанию!
На какой-то миг мне показалось, что его глаза сверкнули тёмным блеском, утратив свою привычную насмешку, а сам он весь помрачнел. Но всего лишь на миг. Короткий миг, в который я успела подумать, что четко прошлась по его самолюбию и, наконец, проломила эту непробиваемую свинцовую клетку чувств.
— Всего лишь вопрос времени, — прозвучало как угроза, и дело даже не в интонации, с которой он это произнёс. — Ты сама ещё пригласишь меня на этот чертов танец, Милка! И тогда уже думать буду я.
И все-таки тень на его лице гуляла. Я смогла ее уловить за фальшивой улыбкой, и за лёгким прищуром, через который он меня сканировал. А это значило только одно — мне хоть немного, но удалось спутать ему карты и испортить эту увлекательную игру.
Отлично!
После таких слов, захотелось рассмеяться ему в лицо. Все эти крестики на галочки натянуть и высказать все, что я думаю о нем и этой дебильной игре. Вот только слова на языке вертелись неприличные, и никак не могли сформироваться в целостное информативное предложения. Одни междометия и ругательства. Поэтому я вновь проявила такое видимое равнодушие, что даже произнесла с лёгкой улыбкой:
— Не тешь себя пустыми иллюзиями, Шолохов, лучше открой эту долбанную дверь или дай мне ключи!
Ручка опять задергалась, а по ту сторону послышалась какая-то возня и голоса, но мы уже оба не обращали на это никакого внимания.
Артем выглядел собранным расслабленным, но в то же время готовым в любой момент к стремительному движению. Я уже знала, что всех больше его злит мое безразличие, и теперь так умело играла на его нервах, что меня было не остановить. Только вот тень с лица куда-то соскользнула, как и не было, и появилась вновь эта поганая ухмылочка с насмешливым выражением. И все это выглядело так, будто… Будто в его дурной голове созрела какая-то расчудесная идея.
Продолжение следует...
Контент взят из интернета
Автор книга Бокарева Мария