Поддерживать разговор Екатерина, явно, не хотела, занималась своими делами. Повисло напряжение.
– Кать, я вижу – Вы перестановку сделали из-за нас. Спасибо. И ещё раз простите, что так пришлось вас теснить. Но я же говорила, что мебель мы не привезём. Нам сегодня не на чем спать. Может один из диванов можно вернуть в нашу комнату? Буквально дня на два. В ближайшее время, я куплю свой.
– Нет, мы ничего двигать больше не будем. Итак уж вон все полы покоцали. Всё насмарку, весь ремонт. Кстати, обои там новые у вас – детскую хотели...
– Да? Ещё раз простите. Жаль. Кать, а можно мы тогда из сарая занесём старую железную кровать с пружинами? Вы говорили на днях, что она там.
– Нет ее там. Я просто не знала – Сергей ее давно на железо сдал, оказывается. И это... Вот этот угол, – она махнула на пустующий угол кухни, – Ваш, а этот – наш. Счётчики надо ставить разные, а то – как платить будем? И ещё – на количество жильцов поделить август надо по коммуналке. И в ванной средства свои купите чистящие, чтоб после себя дезинфицировать. Мне нельзя сейчас ничем заражаться, а дети из школы могут шо уходно принести... Вы ж знаете.
Все это говорила Катерина старательно вытирая тряпкой кухонную мебель. В глаза она не смотрела.
– Кать, я не всё поняла. Нам что, нельзя пользоваться этой газовой плитой?
– Ну... это же наша плита. Мы ее купили, мы к ней хазовые трубы подвели. Покупайте и вы, ставьте вон в свой угол. Подводите газ. Разе мы против? – говорила Катерина спокойно, мыла чашки. Все у нее было обдумано, и, похоже, обговорено.
– Но бабушка готовила на летней кухне. Я помню. Газ был привозной.
– Это запрещено. Сейчас там нельзя пользоваться привозным, плита плохая и нормы пожарные... Сгореть что ли хотите?
– Нет. Такого желания пока нет, хотя иногда лучше гореть, чем тлеть, – пыталась пошутить Анна, но Катерина глянула на нее тяжёлым взглядом из-под бровей, – А летняя кухня открыта? Я посмотрю.
– Чего там смотреть-то?
– Просто... Помнится, там был широкий старый диван.
– На него не садитесь, клопы там. Домой шо ли притащить решили?
– Клопы? Катя..., – Анна растерялась, – Вы ж боитесь всех инфекций, а тут – клопы.
– А мы туда не ходим. Только закатки храним некоторые. Варенье, шоб в яму не лазать. Хотите – гляньте. Ключ вон, на гвозде.
Анна взяла ключ и направилась во двор, дети – за ней. Тем более, что в пустых комнатах делать им было нечего. В летней кухне – пол наполовину заставлен банками. Анна оградила чуток детей, внимательно осмотрела диван, Костя осторожно поднял сиденье, заглянули внутрь – клопов не обнаружили, но брезгливость не отпускала. А что если продихлофосить его и оставить до вечера? Или все же напрашиваться на ночлег к тете Рае? Наверное, лучше не рисковать... Да и приготовить еду, похоже, не на чем.
Э-эх...
Она сказала это Косте.
– Мам, ты чего? Готова уже сдаться? Не успела вступить в бой, а уже отступаешь, – Костя смотрел на нее вопросительно.
– И что ты предлагаешь? – Анна развела руками.
– Я предлагаю остаться здесь, перетерпим чуток. Подумаешь, сухомятки пожевать – проблема. И диван нормальный. Нет тут никаких клопов, – в подтверждение своих слов Костя бухнулся на диван.
– Костя! Встань сейчас же! Надо хотя бы дихлофосом побрызгать. Хотя дихлофос тоже достаточно токсичен, можно ль будет потом спать?
– Мама, тут такая паутина! Наверное, и пауки ночью на охоту выходят...., – Лида разглядывала потолок.
И тут позвонила Лена, двоюродная сестра, дочка Раи.
– Ну, как вы там, Ань? В дом-то попали?
– Попали, Лен, – Анна на нервной почве подхихикивала, – Только мебели в комнатах нет, и нам нельзя пользоваться практически ничем. Велели нам свои коммуникации и счётчики подводить.
– Я так примерно и думала. Давайте-ка к нам пока. Сенька мой на дежурстве, как-нибудь разместимся. Ксюха с Лидой твоей вместе с удовольствием поспят.
Костя разговор слышал, мотал головой – нет, а потом посмотрел на сестру и начал показывать на нее.
– Лен, Костя тут... В общем ... а не могли бы вы забрать Лиду одну, погостить у вас несколько дней.
– Да с удовольствием, как раз Ксюха мается, скучает, подружка у нее у бабки. Собирайте, я сейчас Марину к вам отправлю, заберёт Лидочку.
Взрослая дочка Лены, старшеклассница, приехала с подругой и забрала Лиду, когда они разбирали сумки в пустых комнатах. Разбирали, играя: тут у нас посуда, кухня, значит, тут спальня, а тут гардероб. Впрочем, гардероб остался в сумках.
– Кость, а может и мы все же пока к тете Рае? – Анна сомневалась.
Ей все время казалось, что зря она вот так – навалилась к родне. Да, тут ее собственность, она даже платила за нее налог, но все же было неловко. Дом бабушки казался чужим уже домом.
– Трусишь, мам? – с такой добродушной иронией умные взрослые смотрят на несмышленых детей. У них же было всё наоборот.
Они остались в доме.
Катерина копошилась на огороде, когда Анна с Костей решили сходить в хозяйственный и продуктовый магазины. Они вышли на крыльцо, Аня замешкалась – закрывать ли дом на ключ?
Направилась в огород:
– Катя, я спросить хочу: если во дворе Вы или огороде, дом запирать?
– А вы куда?
Анна, будучи человеком опытным, понимала, что Катя по неопытности сама себе противоречит. То она отдаляется, хочет жить уж совсем с соседями отдельно, то задаёт такие вот вопросы.
– Сейчас мы в магазин, но я спрашиваю, как быть постоянно, какие у вас правила? Например, я ухожу из дома, а Вы – в огороде или на хозяйстве ...
– Интересно девки пляшут, а как я должна в дом попасть? Я шо, к курям с ключом пойду?
Анна уже заметила, что манера отвечать на вопросы у Кати именно такая – упрекающе-вопросительная.
– Ясно. Дверь запирать не нужно. Вы очень понятно разъяснили. Благодарю!
Анна решила, что хотя бы в одну из дверей их комнат нужно врезать замок, но делать это сейчас было бы, наверное, неприлично. Ох, как же много вопросов....
Хозяйственный магазин им понравился. Здесь они купили пластиковый круглый стол, и три стула. Были эти стол и стулья садовыми, светло-серыми, хлипкими, но абсолютно дешёвыми. Ещё приобрели электроплитку и электрочайник. Взяли множество мелочей – посуду, щётки, швабру и совок, тазики, ведра и дихлофос. А ещё две подушки-думки. Обычных подушек тут не было, но продавщица удивила их, сказав, что не столь далеко расположен магазин мебельный, дала телефон, а ещё – в соседнем хуторе есть популярный интернет-магазин. Анна очень рада была этому обстоятельству. Не ожидала. Хутор был совсем другим, сейчас тут достаточно было торговых точек и прочих приятностей.
Центральная дорога – широкая, асфальтированная, красивые палисадники и клумбы перед клубом.
Донести за раз все купленное было невозможно, ходили трижды. На желудке было пусто, а душа наполнялась свободой и радостью. И Костя летал, готов был за сегодня – свернуть горы.
– Всё, Кость! Айда в продуктовый, я не могу больше. Надо что-то перекусить. Выкинем, всё что у нас осталось. Холодильник нам нужен, Костя. Хоть небольшой бы...., – мечтала Анна.
– Давай сейчас в Магните составлять меню – без плиты и холодильника. Даже интересно.
– Ага...чипсы имеешь в виду. Экономить нам надо. Да и есть ли тут Магнит?
– Есть. Ты чего, мам. Вон же он. Сумму ограничь... Будем думать...
В общем, с Костей сейчас было хорошо. Забывались невзгоды. Из всего он делал какой-то квест. В туалет ходили сегодня уличный. После ужина, несмотря на неимоверную усталость, с шампунем отправились на реку.
Чуть поодаль раскинулось поле подсолнухов, солнце уже спускалось к своему закату, и Анна подумала, что вот сейчас и есть самое сложное время, но ведь и оно не такое уж и плохое. Постепенно всё должно наладится. Как там учат – нет людей плохих, просто есть несчастные.
Костя нырял, а она обмылась и вымыла шампунем голову прямо в реке. Так она делала впервые в жизни. И что же в этом плохого? Пусть это купание будет чем-то вроде благословления – крещения к новой жизни. Пусть!
Когда вернулись, решили выпить чаю в их комнате за новым столом. Зашли, щёлкнули выключателем – свет не загорелся. Посмотрели наверх, посветили телефонами – отсутствовала не только лампочка, но и патрон. А в магазине они купить электрику не догадались, и не заметили сразу, что в обоих комнатах патроны отрезаны.
Этим вечером Катерина сквозь стены слышала, как новые жильцы, пощелкав выключателем, начали вдруг смеяться сначала сдержанно и негромко, а потом уж и не таясь. Оскорбленная, она набрала номер телефона матери. Матери было подвластно «всё», она точно знает «как надо».
А Анна с Костей спали вместе, на том самом диване в летнице после его обработки. Анна застелила белье, которое привезла с собой, бросила новые подушки, обняла сына, уснула очень быстро и спала крепко. Так крепко, что и сама не ожидала от себя подобного на новом месте.
Утреннее обследование показало наличие пары укусов, но они были больше похожи на комариные.
***
Воздух с утра был влажным, волнующим, пахнущим рекой. Анна вышла во двор, потянулась. И тут увидела, что в калитку входит молодой человек небольшого роста с сумкой через плечо. Догадалась – муж Катерины. От общения с Катей осталось напряжение, поэтому и с ним Анна поздоровалась сдержанно:
– Здравствуйте!
– Доброе утро! Приехали, значит. Простите, не помог – с дежурства я. Меня Сергей зовут, а Вас?
– Да ничего, мы и не рассчитывали. Я – Анна.
– А мебель занесли? Кто-то с вами был? Мужчины...
– Какую мебель? Мы без мебели приехали, Сергей.
– Как без мебели?
– Так. Мы пока совсем без мебели. Вот, спали в летнице с сыном.
– А мне сказали, что ... Мы же комнаты освобождали поэтому, чтоб вы свою мебель поставили.
– Я не знаю, как так получилось, но мне казалось, я, наоборот, просила хоть что-нибудь из мебели оставить. Вот и кровать дедову, оказывается, вы сдали.
– Кровать? Да. Вот перед дежурством и отвёз. Мне Катя велела место в сарае освободить, вдруг вам там потребуется место.
Анна улыбнулась, не хотелось начинать знакомство с жалоб.
– Ну, сдали и сдали. И правда – вдруг нам место потребуется. Но пока нам хотя бы – свет в комнаты. Если Вы разбираетесь, будем рады помощи.
– Какой свет?
– Обычный, там нет патронов.
– Это как это – нет. Там же люстры..., – Сергей, явно удивленный этим обстоятельством, зашёл в дом.
– Сережа! Доброе утро, – Катерина цвела, благоухала, волосы ее лились по спине волнами, на кухне что-то скворчало, аппетитно пахло тушеным мясом. Анна даже сглотнула слюни.
– Доброе, а что со светом тут у вас? – он заглянул в комнату, предназначавшуюся новым жильцам, потом в другую, опустил глаза, и, не глядя на жену, пообещал Анне все исправить чуть позже.
– Может что-то купить для этого?
– Ну, если хотите – люстру... Остальное у меня есть.
– Хорошо, куплю просто плафоны. Обойдёмся пока без люстр. Огромное спасибо Вам, Сергей.
И Анна пошла в летницу. Похоже, муж с женой должны поговорить. Вот те и на – Сергей не в курсе некоторых дел супруги.
А у Анны и Кости сегодня было много дел. Анна должна была съездить в Новоселовку, в школу, Костя поехал с ней. Пока Анна занималась делами в учительской, бегала за документами о прописке в сельсовет и обратно, кого-то ждала, Костя решил пройтись по школе.
Кабинеты были закрыты, коридоры завалены школьными стульями и столами, новыми, обернутыми полиэтиленом и бумагой. Сама школа впечатляла – не ожидал он увидеть в сельской местности такую школу. Один из кабинетов был открыт, там кто-то двигал мебель. Костя заглянул. Мужчина лет шестидесяти небольшого роста, худощавый, лысоватый пытался сдвинуть шкаф.
– Здравствуйте, я помогу...
– О! Как ты кстати... Давай, вот так, сюда, чуть левее... Норма! – они поставили один шкаф, потом второй.
– Ну, всё. Теперь столы перенесу и готов кабинет.
– Так я помогу.
– Я – Геннадий Петрович, а ты кто таков будешь? Не наш...
– Я Костя Грибанов. Учиться у вас буду, а мама – работать учителем.
– Грибанов? Это ... это ... Мать-то как звать?
– Анна.
– А бабушку – Наталья? Так?
– Да, так. А Вы что, знали мою бабушку?
– Да я тут уж всех знаю. Значит, дочка Натальина вернулась..., – как-то задумчиво сказал он, – А куда? Дом-то бабки продан.
– Мы в дом бабы Веры. Там мамина половина есть. Вот и... Так что? Таскаем столы? – Косте не терпелось установить в классе мебель.
– Таскаем... Мне тебя сам Бог послал.
Анна нашла сына, когда уж все столы и стулья в классе были установлены.
– Геннадий Петрович,– представился ей новый знакомый сына,– Будем коллегами. Я труд у мальчишек преподаю. Ну, или технологию, как не назови...
– Анна Алексеевна, здравствуйте.
Они перекинулись парой фраз о школьных делах, трудовик похвалил Костю. И Анна ехала обратно и думала, что Косте, в последнее время не отличающемуся рвением к труду, этот переезд идёт на пользу. Совсем он не похож на того Костю – угрюмого, ленивого, огрызающегося... Вот уже и посторонние ее благодарят за сына. Давненько такого не было.
От Новоселовки до Калининского они доехали на автобусе. Решили перекусить, а потом навестить мебельный магазин. Плитка кипятила воду долго, они уж пожалели, что не поехали в магазин сразу, но тут в окно Анна увидела, что в калитку входит Ирина Ивановна. В руках она что-то несла, зашла в дом, а немного погодя вышла и направилась к ним, в летницу.
Громко постучала и, не дождавшись приглашения, вошла.
– Здрасьте! Выйдем-ка..., – как всегда бесцеремонно обратилась к Анне.
Анна пошла за ней.
– Сколько хочешь? – спросила без вступления Ирина Ивановна.
– Вы о чем? Позвольте уточнить...
– Сколько за свою половину хочешь? Чего, думаешь дураки мы, не догадались?
Анна пока понимала одно – манера разговаривать вопросами у Катерины от матери.
– Вы думаете, я хочу, чтоб вы выкупили мою часть дома?
– А то нет? Ты ж выживаешь девчонку. Доказываешь, что, мол, жить такой толпой нельзя, чтоб выкупили мы. Вот и спрашиваю – скоко хочешь? Только учти – на мнохо не расчитывай.
– Я не продаю свою половину, Ирина Ивановна, я в ней собираюсь жить с детьми, мы прописались. И этот вопрос закрыт. По крайней мере до поры до времени.
– Ага, вот так значит. Закрыт? А как ты жить собираешься? Здесь всё наше – вода, хаз, постройки, сантехника..., – она кричала, – Ты думаешь, так вот приехала, королева, и все наше твоим стало, на-ко вот, выкуси..., – она показывала кукиш.
Анна не знала, что и ответить, но тут во двор вошла немолодая женщина, полная, немного запыхавшаяся, она направлялась к ним. Анне казалось, что она ее видела раньше, но припомнить – кто это, не смогла.
– Здорово, Ирина. Орёшь так, что на улице слышно. Ты свои кукишы-то спрячь, а то ведь назад к тебе вернутся. Да и слово — что камень, назад не воротишь.
– А ты тут чего? Кто звал что ли?
– А я к хозяйке дома в гости пришла. А ты к своей ступай. Ты тут тоже – гостья. Две тут хозяйки, али тебе не ясно еще?
Из дверей вышел и Костя. Ирина, огрызаясь, бурча что-то о своих заслугах перед этим домом, зашла внутрь. Анна даже удивилась тому, как быстро она ретировалась. И все благодаря этой миловидной едва знакомой соседке.
– Анна, Аннушка! Ещё больше на мать походить стала. А это сынок, да? Взрослый уж...
– Здравствуйте! Уж простите, но совсем не помню Вас.
– Да где уж. Ты ж ещё малая была, когда с мамкой-то приезжали. А мне, как Гена позвонил, я – бежать. Думаю – надо ж, Наташина дочка здесь, а я и не знала. Вот ведь ... Плачу по маме твоей, как рано ушла. Царствие небесное... Я – тетя Зоя, подруга мамы твоей.
– А... кажется припоминаю..., – Анна вспоминала, мама часто говорила о ней.
– А Геннадий Петрович, трудовик, Ваш муж? – спросил Костя.
– Да-да, муж. Он и доложил... Сказал, что в школе ты будешь работать. Вот и хорошо. Там коллектив у них неплохой. Ну, как вы тут с этими, – она кивнула на дом, – Обживаетесь?
Анна и Костя переглянулись. Тетя Зоя присела на скамью, ожидая рассказа.
– Похоже, не очень, – и Анна откровенно рассказала о том, как их тут встретили. Зоя слушала внимательно.
Потом она погладила себя по полным коленям, подумала и обстоятельно доложила:
– Та-ак.. Значит, на Ирку-то мы управу найдем. И с кухней уладим. Гена у меня мастеровой мужик, в мастерской у него нормальные столы есть, приладит вам. Полки сделает, да и шкаф найдем. А вот холодильник совсем ржавый у нас, ну, тот что старый, лучше б новый купить, лучше денег дадим, если нужно.... И дивана нет у нас лишнего ...
– Тёть Зой, Вы... Вы просто... Я не знаю, как и благодарить..., – Анна чуть не плакала, а Зоя, уже обеспокоенная хлопотами, лишь махнула рукой. – Да не за что. Столько забот ещё!
Анна чувствовала – эта женщина не остановится, пока не поможет. Теперь у нее есть замечательные друзья.
***
Улица, на которой стоял их дом с наступлением осени вдруг расквасилась. Анне пришлось всем троим покупать резиновые калоши. Их надевали только, чтоб дойти до автобуса, а потом складывали в пакеты.
Школьный автобус до Новоселовки уходил с площади, и Анна сразу была назначена ответственной за доставку новоселовской ребятни в школу.
Дождики, начавшиеся в сентябре, ещё не давали пожухнуть травам. Скорее наоборот – степь вокруг трассы зазеленилась, но лес вдали уже стоял в предосенней задумчивости. И когда Аня попривыкла к детям, узнала всех в лицо, перестала беспокоиться, вдруг начала получать удовольствие от этой, совсем недолгой поездки. Даже странно – в Ростове она добиралась до работы по времени гораздо дольше, там на дорогу уходило минут сорок: остановки, заходящие и выходящие пассажиры, суета, новые лица. Там не любила она ездить. А здесь в дороге наступало некое успокоение и настрой на работу. Они делали несколько остановок, забирая детей, все дети знали друг друга, усаживались на положенные места.
Лиде не было ещё шести с половиной, но Анне было проще уже отдать ее в первый класс, и это она уладила. Тем более, что в первый класс шла и Ксюша, внучка тети Раи, и вот сейчас, на очередной остановке, Ксюха с большим ранцем приземлялась рядом с Лидой:
– Фух, как устала я учиться, – заявляла она. Анна улыбалась.
А Костя поджидал... Анна уж поняла кого... Костя поджидал девочку Милану из параллельного класса. Виду не подавал, наоборот, ловил ее глазами на остановке, а потом старательно отворачивался к окну. Вот вроде смелый парень, а поди ж ты... Милана иногда садилась с ним, а иногда – с подружками. Но Костя ждал именно ее, Анна это поняла.
Коллектив школы ей понравился. Ещё не успела с кем-то близко подружится, кроме Геннадия Петровича, но мила была со всеми. Как педагог, Анна была довольно сильна. В последнее время, в городе, были у нее срывы на учеников – личная жизнь не может не отразится на нервной системе. Но сейчас процессом учебы она наслаждалась. Она была настроена на долгую работу, изучала личные дела подопечных, вникала в местные порядки, новые задачи, потому что тут же получила руководство пятиклашками. Сейчас ее увлекал школьный процесс, новая работа, радовали успехи детей.
А дома... Ну что ж. Дома обстановка не стала лучше.
Катерина с ней практически не разговаривала, обходила стороной детей. А Сергей и рад бы поговорить, но отношение жены к Анне ему мешало. Наедине был мил и разговорчив, а рядом с женой старался не общаться с Анной и детьми совсем. Он часто уезжал в командировки, дежурил, дома водился мало. Анна уже знала, что Катю это обстоятельство расстраивает, случайно слышала ее разговор с матерью по телефону.
Вообще, вторым жильцом той половины дома можно было считать не Сергея, а Ирину Ивановну. В доме она была настолько часто, что, казалось, жила здесь. Она копошилась на узкой кухне, занимала надолго ванну стирками и мойками, мыла, тёрла, занималась хозяйством дочери весь день. И всё бы ничего, но делала она все это с таким хмурым видом, трагизмом во всем облике и ворчанием. А в последнее время ещё и с приговорами, относящимися понятно к кому, но не обращённые ни к кому конкретно. Она мыла пол и ворчала:
– Загадили весь пол, такие полы были...
Или
– Видно мать не научила со стола-то убирать... Живём теперь на помойке...
Анну не могло это не раздражать, но она молчала. Костя тоже терпел, но Анна понимала, сын может и взорваться.
Оказалось, что школа может частично компенсировать съем жилья. Анна уже пожалела, что не сняла жилье в Новоселовке сразу. Но теперь, Костя прав – переезжать, значит проиграть бой ... Тем более, что в доме постепенно все налаживалось. Геннадию Петровичу и Зое Александровне она будет благодарна вечно. Подвели в ее угол кухни воду, поставили счётчик, уже красовался новый кухонный стол, мойка и полки до самого потолка. Правда, проблема с газом ещё решена не была.
В одной комнате, на новом диване спала Анна с Лидой, в другой – на старой кровати, которую нашла для них тетя Зоя, спал Костя. Шкаф, который подарили им какие-то соседи, был до того стар, что не выдержал перестановки и пока красовался без дверей, а вещи, в основном, лежали в сумках и коробках.
Геннадий Петрович решил, что мебель, стол и полки, Костя сделает себе сам с его помощью, на уроках труда. Они с Анной уже ездили за стройматериалами, Костя увлеченно бегал по строительному магазину, звонил Геннадию Петровичу, советовался. Он уже не соглашался что-либо просто купить, ему хотелось смастерить самому. Анна, видя интерес сына, уступала. Тем более, что уже заняла денег у тети Раи и Лены, и с покупкой новой мебели нужно было повременить.
В конце сентября наступили ясные дни. Природа словно бы выставляла напоказ свою удивительное безбрежье, очарование и неповторимость красок. Анне казалось, что выставляла гораздо щедрее, чем раньше. Она уж и забыла, когда получала столь огромное удовольствие от простого созерцания.
Все шло неплохо. Проблем впереди – тьма. Но как без проблем?
И вдруг...
– Мам, приезжай скорей домой. Тут полиция сейчас приедет, – звонила Лида. Они с Костей были уже дома, а Анна задержалась в школе, – Мам, приезжай скорей – Костя с тёткой Ирой подрался.
Анна прибыла через полчаса. Ввалилась. За кухонным столом сидел мужчина в полицейской форме, а перед ним, прижавшись спиной к косяку, стоял Костя с красной расцарапанной щекой. Он виновато посмотрел на мать, ничего не сказал, отвернулся.
– Здравствуйте, что случилось? – Анна задыхалась от бега.
Участковый поднял на нее темные свои глаза.
– Здравствуйте! Да не волнуйтесь, сейчас уж чего волноваться? Подрался ваш сын с Ириной Ивановной Грибановой. Напал. Вот почитайте, – он подвинул ей лист, и Анна подхватила его, начала читать.
– Да присядьте, разговор же есть...
– Я – туда, – не отрываясь от чтения, Анна прошла по инерции в свой кухонный угол, приземлилась на пластиковый стул. Табуретками соседей пользоваться было крайне нежелательно, и это уже въелось в кровь.
– А, – понимающе кивнул участковый, поворачиваясь к ней, – У вас тут всё серьезно.
– Мама, Костя не виноват, они первые начали, – Лидочка взволнованно присела рядом.
Заявление Грибановой И.И. чуток безграмотно гласило, что она, де, пришла в гости к дочери, занималась хозяйством, потому как дочка ее в положении и нуждается в помощи. И тут из-за угла выскочил сын соседки, которого она даже и не заметила, схватил ее за грудки, оторвав пуговицы, и толкнул в угол. Она сильно ударилась спиной и головой, потеряла сознание, а когда пришла в себя, дочь ее уж вызывала скорую.
– А Катя где? – спросила Анна сына.
– Тоже на скорой уехала, – ответил Костя.
– Ну, с ней-то все в порядке?
– С ней– да..., – ответил сын, но участковый добавил.
– Тоже не факт, не шибко на это надейтесь.
– Но я ее не трогал, это как раз она – меня, – он показал на шрам на лице.
– Ясно, – Анна вернула заявление, – Я могу обработать рану сыну?
– Можете, но я б не стал...
– Что? Да как Вы...
Участковый перебил:
– Да я не в том смысле. Не в смысле, что по заслугам... В фельдшерский пункт сходите, я звякну Свете. Пусть зафиксирует. Может пригодится. Ну, а по дороге поговорите с сыном. Мне позвоните потом, я тут недалеко, в сельсовете сижу. Давайте телефон Ваш,– говорил он все это так спокойно, даже с некоей ленцой, что и Анна как-то успокоилась. Все правильно – нужно зафиксировать.
– Скажите, как она? – Анна ещё никак не могла понять хода событий, – Ведь если сумела написать, значит уж не совсем лишена чувств...
– Она – нормально. Мне кажется, даже лучше, чем Вы... Телефон мой запишите.
Анна начала сохранять номер, и вдруг вылезло – "Андрей, участковый, брат." Этот телефон она уже вводила – тетя Рая ей диктовала. Анна подняла на него глаза.
– Кажется, Вы – мой брат по отцу ...
На лице Андрея абсолютно ничего не изменилось.
– Да, именно так. Привет, сестрица, – он немного улыбаясь, смотрел на нее. Он это знал, было ясно, – Не было бы счастья, как говориться...
– Да уж...
Анна посмотрела на сына и решила– до обработки раны ничего не спрашивать. Фразы типа "Нельзя решать вопросы методом силы", "Руку на женщин поднимают только трусы" казались неуместными.
А фельдшер Светлана вдруг заставила его поднять рубаху и развернула к матери – обвела пальцем синяки и ссадины на лопатках.
– Я фиксирую, – потом потрогала голову, Костя наморщил лоб, – Вам в больницу на МРТ, и даже не спорьте...
Анна и не собиралась спорить, но дома оставалась одна Лида. Она позвонила тете Зое, и та Лиду обещала забрать к себе. Медсестра набрала номер участкового сама, доложила о травмах, а потом объявила Анне, что Андрей в больницу их отвезёт. Анна была сейчас рада любой помощи.
В пятнашке Андрея она сидела на заднем сиденье, рядом с сыном, не спрашивала его ни о чем. Андрей тоже молчал, лишь поглядывал на Костю в зеркало заднего вида. Этот взгляд в какой-то момент и поймал Костя. Поймал и понял, что все ждут от него откровенности.
– Я пришел на кухню, чтоб поесть чуток и Лидку покормить, – начал он, – Пошел руки мыть, а она у плиты стояла. Я только – в ванную, а она шмыг передо мной, как специально следила, и закрылась там. Ждал-ждал...
Думаю, ну ладно, я руки и на кухне помою. Хоть и зло берет. Сполоснул руки, наложил макарон и поставил их в микроволновку, в коридор.
Слышу – вышла эта и – в коридор, а там – щелк, микроволновка выключилась. Я подошёл, открыл – макароны холодные, опять включил. Далеко уходить не стал. А она опять – в коридор, и – щелк, выключает нашу микроволновку.
Говорю: "Вы зачем?", а она как начала орать: "Перегружаете! Дом сгорит! Кто платить...." В общем, я и не понял, чего она там орала. Подхожу и опять включаю, встал к ней лицом перед микроволновой, не даю выключить. А она как толкнет меня, и опять к микроволновке, ну и я – тоже... Схватил ее за халат, толкнул. Но она врёт, что упала. Пошатнулась, да, об косяк, но немного. Но кричала, как убивают... , – Костя виновато посмотрел на мать, – А чего она толкается-то? , – опустил глаза, – Лида выбежала тоже на крик. А тут эта – с тазом идёт. Катерина. Как хватила меня этим тазом, я увернулся, но вот – щеку задела. Но она ж беременная, я чего и делать не знаю – не будешь же с ней драться. А она подошла, да как толкнет, сильно так. Я вот на спину и упал. А они обе на улицу бежать, и орут, что я их избиваю... Но ведь Лида – свидетель, не трогал я их, немного толкнул только... А голова пройдет, зря мы едем.
Анна переваривала, нужно было сейчас сделать все правильно. Наверняка, сын не врал, но и не прав был точно, толкая женщину.
– Не зря. Уж поверьте моему опыту работы с ними. Они это дело так не оставят, но по сути своей – люди трусливые. Хотя ты конечно, переборщил, племянничек. Но если травмы зафиксировать и в нос им сунуть, они успокоятся, а так... , – он выруливал, – А так могут и жизнь испортить. Или уже...? – Андрей смотрел в зеркало на Анну.
– Андрей, а ведь мы с Катей тоже сестры по отцу. И почему так? Как в нашей жизни так произошло, что мы такие чужие? Я все вот думаю в последнее время – есть ли в этом моя вина? О Вас я вообще узнала несколько лет назад.
– Нет. Не вините себя. Тут дело глубокое, давнее... Так сложилось. А искать виноватого уж поздно. Нам бы с Вами как-нибудь встретиться и поговорить спокойно. Давайте, вы с детьми придёте к нам в гости.
– Да неловко, жена Ваша...
– Я разведен. Жены нет. А мама счастлива будет вспомнить прошлое и увидеть Вас. Мама уже давно всех простила. Может она Вам что-то и пояснит.
– Хотелось бы, Андрей. Очень хотелось бы.
***
Сыграть свадьбу по старинному казачьему обычаю требовали родители Натальи. В правлении колхоза всполошились: это ж гулять неделю! Но погода помогла – после сева зарядили проливные дожди – ни пройти, ни проехать.
С песенницами прибыли в дом Натальи сваты, отец притворялся удивлённым, разводил руками. Наталье в колхозной парикмахерской ради такого случая вздыбили волосы копной, намертво сцементировав лаком. А Алексею чуб, наоборот, прилизали. Они оба были готовы на всё, лишь бы скорей пролетели эти свадебные дни. С настороженным вниманием и усталостью в глазах они следили за этим процессом.
Вечёрку собрали у Дуньки. Молодежь пришла принаряженная, торжественная. Правда, пришлось надевать плащи – сырость не уходила. Туфли-лодочки Натальи от налипшей грязи были похожи на лапти.
– Наташка, а ты точно это выдержишь? – шептала Зоя.
– Надо, Зой. Иначе как? Уж теперь на попятную не пойдешь. Дала отцу слово, скорей бы уехать только...
– А Машка его как же? Я все думаю...
– Так она этого больше нас ждёт. Верит ему.
А потом было рукобитье с застольем, во главе которого все правление колхоза, девичник со слезами и сам день венца – лихое свадебное гуляние, когда дрожал весь дом от фундамента до крыши, а стекла в окнах звенели – вот-вот лопнут.
– Горько! Горько!
– Рази так цалуются!
– Смех!
– Взасос давай!
И никому и в голову не могло прийти, что жених с невестой целуются впервые.
***
✨✨✨
Простите, что заставляю ждать...
И очень прошу отмечать прочтение лайками, если рассказ нравится.
Подписывайтесь, чтоб его не потерять.
Предлагаю прочесть пока оконченные мои истории: