В дедушкином доме на чердаке я нашла старую музыкальную шкатулку с балериной. На чердак залазить было запрещено категорически, поэтому находку пришлось прятать. Я ждала встречи с балериной, как свидания. И когда удавалось - могла часами слушать негромкую музыку и смотреть, как изящная фигурка создает свой причудливый танец.
Есть в жизни периоды, которые даются для того, чтобы чувствовать. Не делать, а именно чувствовать.
Чтобы открывать себя как музыкальную шкатулку из детства.
Чтобы никуда не спешить.
У всего быстрого есть свои последствия.
У быстрых углеводов,
быстрых знакомств,
быстрых изменений.
Последствия отдаленные.
Помните, как это – когда нужно все успеть сразу?
Направо пойдешь – счастье найдешь,
налево пойдешь – богатство найдешь,
прямо пойдешь – любовь встретишь.
И ты, как белка в колесе, носишься по всему периметру, чтобы зацепить все.
Быстрей! Еще быстрей!
Забывая про закон: если все делать наспех, то в итоге у тебя заберут больше, чем дали.
Все настоящее неторопливо.
Оно превращает количество в качество.
Оно перемалывает ненужное.
Оно просеивает через сито смыслов.
И оставляет главное.
Не что-то там великое, под грузом которого дрожат коленки.
А то простое и понятное, к чему пришла вчера.
Или позавчера.
Когда замедлилась, когда позволила уйти поездам, сгореть билетам, отстать от группы и заблудиться на дедушкином чердаке.
Я нашла все это там.
Там, где под мелодию музыкальной шкатулки можно перечитать свою жизнь. Все ее горькие и счастливые главы,
оставленные кем-то пометки на полях,
с корнем вырванные страницы.
Эй, поосторожнее! Листайте бережно.
Не загибайте уголки.
Плохое-хорошее, горе-радость, любовь-разлука.
Сокрушительная жалость к себе.
Хуже уже не будет? Точно?
И когда «хуже» накрывает с головой, ты – Гренландия. Температура внутри упала ниже нуля, дрейфуют льды.
А потом снова оттепель.
И сердце крутит пластинку о любви, пропуская дорожку с печальной песней.
Ну, право дело - какая печаль.
Скоро сентябрь.
Скоро за окном я снова увижу распахнутые глаза каштанов.
Скоро закончится год со всеми оборванными на полуслове разговорами, маяками и оглушительной тишиной.
Однажды утром, пока не проснулись цикады и чайки, в этой тишине я буду наблюдать, как восходит солнце.
И подставлю ему щеки, словно мне снова восемь лет.
И я открываю музыкальную шкатулку.