Деревня просыпалась рано. С первым криком петуха Полина поднималась и начинала свои повседневные дела. К тому времени, как деревня огласилась протяжным мычанием коров и звонким щелканьем хлыста, женщина успела заварить корм для свиней, покормить их и приготовить завтрак мужу. Услышала, как стадо идет по улице. Распахнула калитку, выпроводила свою Рыжуху с упитанными боками. Кивнула пастуху, что обходил деревню, собирая коров и вернулась в дом кормить мужа.
Степан любил позавтракать сытно, Впереди, тяжелый день. Аккуратно очищая яйцо смуглыми руками, с черными ободками ногтей, он сухо спросил жену:
-К Лидке пойдешь, что ли?
-Даже и не знаю. Там Ольга...
Полины не договорила, Распахнула рот, глядя в окошко.
-Ну вот, помяни черта всуе... Бежит окаянная!
Окно кухни выходило во двор, и сейчас через этот самый двор спешно бежала сестра Полины. Хмурая, с крепко сжатыми губами.
Ольга влетела в дом, вошла в кухню. Остановилась возле пороге сложив руки на груди и сердито оглядела завтракающих супругов.
-И тебе здравствуй, Оля, - сказал Степан, откусывая яйцо.
-А чего мне с вами здороваться, когда вы такие вещи творите? - выкрикнула Ольга.
Было видно, что она здорово себя накрутила, пока бежала от Трифоновки.
-Ну ладно еще, Лидка ваша. Она молодая, глупая, не соображает, что творит. Но вы-то куда? А я думаю, Полина, что ты так увиливаешь от разговоров о внучке? А тут вон оно что.
-Оля, сядь, успокойся, - кивнула Полина на табуретку. - Тебе молока налить?
-Не нужно мне твоё молоко. Молоко сейчас нужно твоей внучке. А Лида ее кормить отказывается. Говорит, что забирать не будет. Поля, только не говори мне, что вы так сделаете. Она же ваша родная кровинка. Мама, как узнала, так сказала, что придет к тебе и высечет.
-Ты мамке рассказала? - возмутилась Полина.
-А как ты себе это представляешь? - округлила глаза Ольга. - Как ты можешь сохранить такое в секрете? Лида девять месяцев ходила беременная. Она родила у нас в Трифоновке. Естественно, все знают. Татьяна Ивановна, знаешь, как возмущена!
-О, Боже! - схватилась за голову Полина. - Оля, ты не понимаешь. Лида выйдет замуж за Андрея, а ему этот ребёнок не нужен. Вообще, мы планировали всё это сделать не так. Оль, а нельзя как-нибудь провернуть, чтобы в деревне все думали, что младенец не выжил? Переведёте там быстренько его в дом малютки, или куда полагается, а людям скажете, что помер. А я за это Татьяне Ивановне свининки свежей принесу, яичек ведерко.
Вот тут Ольга все-таки села. Села на табуретку, вылупила глаза на свою сестру.
-Полина, да ты, видать, совсем из ума выжила. Ты реально думаешь, что Татьяна Ивановна на это пойдет? Если ей это предложить, она так ославит по деревне, что мало не покажется. Да и вообще, с чего ты взяла, что я бы на такое соглашусь? Лида собирается замуж, так пусть выходит. Заберите девочку себе, не обеднеете. Она ваша внучка.
–По что нам этот балласт? - невозмутимо бросил Степан.
-Балласт? Это ты о ребёнке так говоришь? – вскрикнула Оля. – Да о чём вообще тогда с вами разговаривать? Полина, мамка велела тебе передать - если ребёнок останется в больнице, ты ей больше не дочь.
Оля, пыхтя от возмущения, ушла. Степан, после ее ухода, грохнул кулаком о стол.
-Что себе твоя сестра позволяет? Кто она такая, чтобы нам указывать? И мать твоя туда же. Лезет "в чужой огород"! Вот говорил же я тебе, нечего Лидку в Трифоновку везти, в город надо было.
-Надо было, Степа, еще как надо, - кривила губы Полина. - Надо было пораньше отвезти. А теперь уж чего? Не доехала бы она до города. Что делать-то, Степа? Люди же осудят.
-Что делать, что делать... - пожевал губами мужчины. - А я по что знаю? Сама решай. Сможешь взвалить на себя этот балласт, забирай. А Лидку, хоть как, надо замуж выдавать. И выдавать без балласта. Иначе Андрюха ее не возьмет. Родился бы еще пацан, куда не шло... Помощь в хозяйстве была бы, а тут опять девка. Мне уже Лидки гулящей хватило. Эх!
Внезапно потерявший аппетит Степан отодвинул от себя гречневую кашу на молоке и ушел. Полина слышала, как завелся его трактор, стоявший возле околицы. Тяжко было женщине после визита сестры. Уж как было стыдно людям в глаза смотреть, когда у Лидки живот начал расти, а теперь, как будто, еще хуже. Вроде дочь гульнула, а она виновата. Вот так и получается - гульнула Лидка, а обуза падает на плечи Полины.
Лида собиралась уйти из больницы на следующий день. Хотела написать отказную на ребёнка и сбежать. Но не успела она привести свой план в исполнение. К ней в палату явилась целая "делегация". Во главе этой делегации шла пыхтящая бабушка Варвара. Следом за ней тетя Оля. Последней в палату вошла мама Лиды. Полина вошла с опущенной головой.
Бабушка Варя всегда строгая была. Зыркнула она на внучку, бывшими когда-то ярко-зелеными, а сейчас немного выцветшими глазами и сердито прикрикнула:
-Ты, сикильдявка непутная, почему правнучку мою не кормишь? Собралась шоли куда? - пожилая женщина сузила морщинистые глаза, глядя на полностью одетую Лиду и на брошенную на кровать больничную сорочку.
Лида бабушку побаивалась и смотрела только на мать, ища в ней поддержки. Полина оторвала глаза от пола и тихо сказала дочери:
-Переодевайся, Лида. Сейчас тебе на кормление ребенка принесут. Долежишь здесь положенный срок, а потом выпишешься вместе с ней.
-Но мама! - вскрикнула Лида. - Андрей же сказал...
-Помолчи, - шикнула Полина. - Выйдешь ты за своего Андрея, а девчонка твоя у нас останется. Мы с твоим отцом так решили.
-Решили они... решайщики... - строго выговаривала пожилая Варвара. - Стыдно людям глаза смотреть, после ваших решений. Татьяна Ивановна уже всем разнесла. Позорище.
После этого пожилая женщина повернулась к своей старшей дочери - Ольге.
-Иди, неси мою правнучку. Лидка её кормить будет, а мы хоть посмотрим на нового члена семьи.
Ольга обрадованно ушла, а вернулась уже с туго спеленутым серой больничной пеленкой кульком. Открытым было только маленькое личико, перекошенное сейчас от плача. Палата огласилась громким рёвом новорожденной. Лида, морщась, приняла дочку у тётки. Девочка ей не нравилась, не нравилось то, что сейчас происходит. Но мать смотрела на Лиду предостерегающе, можно даже сказать, с угрозой. Поэтому, с огромной неохотой, Лида дочку приняла. Присела на кровать, начала кормить. Лицо малышки разгладилось и она открыла глазки. Бабушка Варвара склонилась над кроватью, улыбнулась.
-Ну вот, глазки-то у нас уже зеленоватые. Наша порода! И носик аккуратненький, не то что Лидкина картошка. Красивая девочка будет. А ты дура непутевая.
Бабушка слегка шлепнула Лиду по голове. Девушка опустила плечи и уставилась на ребенка, чуть ли не с ненавистью. Она боялась до этого брать дочку на руки. Боялась, что возникнут какие-то материнские чувства. Она много об этом слышала. Сейчас смотрела и понимала - сказки все это. Нет никаких материнских чувств. Усиливающаяся неприязнь - вот что испытывала Лида.
С самого начала она старалась избавиться от этого ребенка. Чувствовала, что будет он ей обузой. А эта девчонка, будто зубами вцепилась в ее нутро, и никак не хотела покидать его. Теперь еще придется ее забирать. Все это ставило под угрозу брак с Андреем.
Бабка эта нависла, как ворона каркает тут своим повелительным голосом. Кто она такая, чтобы решать? Лида, не поднимая головы, подняла глаза на бабушку Варвару. Лицо у той было умильное. Бабка смотрела на малышку.
-Как назовете-то? - пожилая женщина спрашивала не у Лиды, у Полины.
Полина, которая к кровати не подошла и на внучку не посмотрела, повела неуверенно плечами.
-Да какая разница? Хочешь, в честь тебя назовем?
-Какая разница? - вновь нахмурилась Варвара. - Эх, вы бессовестные! Все равно вам. Называйте в честь меня. Пусть будет Варя. Я хоть и трудную жизнь прожила, но на долю не жалуюсь. У нас с вашим отцом любовь была, да еще какая. Мы и голод пережили, ребенка в младенчестве похоронили, но вас троих вырастили. Как бы тяжело не было, в голову такие мысли не приходили - от дитя собственного отказаться. Что с тобой не так, Полина, не пойму. И Лидку ты неправильно воспитала.
Долго еще отчитывала Варвара свою дочь и внучку, но когда ушла из больницы, перед деревенскими начала их защищать. Говорила, что все это неправда. Не собирался никто от ребенка отказываться. Слухи все это и брехня самая настоящая. Однако и в Трифоновке, и в родной деревне Лиды все уже знали, что ненужным этот нагулянный ребенок оказался. Забрали его вроде, но даже сам Степан несколько раз в сердцах отзывался о внучке, как о балласте.
Девочку записали Варварой Степановной Черновой. Деревенские подхватили слова Степана и говорили о ребенке не иначе, как "Черновский балласт".
Жених Лиды устроился в городе на завод, слесарем. Ему комнату в общежитии выделили. Парень был доволен. Каждые выходные он мотался в деревню, ждал, когда Лида родит и можно будет начать готовиться к свадьбе. В очередную субботу вошел он в дом и первым делом спросил у матери.
-Мам, ну как там Лида? Не разрешилась еще?
-Разрешилась, сынок. Еще как разрешилась. В Трифоновке рожала. Теперь две деревни только об этом и говорят, как Черновы хотели от своего балласта избавиться. Хотели, да Варвара Тимофеевна на них цыкнула. Пришлось ребёнка забирать.
-Мам, что-то я не понял, - похолодел Андрей. - Как это, ребёнка пришлось забрать?
-А вот так, сынок. Лиду дочку родила. Её Варей назвали, в честь прабабки. Иди, сходи, познакомься. Тебя ведь всё равно не переубедишь на Лидке жениться.
Женщина выговаривала сыну сердито, повернувшись спиной и накрывая на стол. А когда обернулась, поняла, что говорит в пустоту. Андрея уже и след простыл. Он бежал к Лиде выяснять отношения.
На этот раз войти в дом сходу Андрею не удалось. Во дворе Лиды парня встретил Степан, с топором в руках. Мужчина собирался рубить курицу.
Увидел Андрея, воткнул топор в огромный чурбан, предназначенный для рубки кур, вытер грязную ладонь о штанину и протянул.
-Ну, здорово, зятёк. На выходные приехал?
Андрей ответил на рукопожатие, но сам смотрел на дверь дома, из-за которой явственно слышал плач ребёнка.
-Это я не знаю ещё, зятёк я тебе, Степан, или нет. Я слышал, вы ребенка забрали. У Лиды что, материнские чувства к нему проснулись?
-Да какие там материнские чувства? - сквозь зубы сплюнул Степан. - Пришлось нам этот балласт забрать. Мать Полинкина завыла и вся родня ее. Да и вообще, нехорошо бы получилось...
-А вот так хорошо? - хмурился Андрей. - Я тебя уважаю, Степан. И Лиду люблю. Но взять её с этим ребёнком не смогу, не хочу.
-Да не горячись ты, зятек. Никто ж тебя брать ее с дитем и не просит. Девчонка с нами останется. Вы ж с Лидкой все равно после свадьбы в город уедете жить. Так что, тебе ее растить не придется.
Андрей склонил голову на бок, задумался. Через пару секунд потом снова помотал головой.
-Нет, не представляю. Вот у нас свадьба, а Лидка бегает этого ребенка кормить. Опять же, мы же будем в деревню приезжать, а тут она... Девчонка эта. А я ее видеть не хочу. Сразу начинаю представлять себе... Ну, ты понял, Степан... Неприятно мне это.
-Неприятно, значит не увидишь, - с готовностью кивнул Степан. - Теща за эту девчонку вступилась, вот ей сплавлять и будем. И на время свадьбы, и на время ваших приездов. Так что Андрей, - Степан хлопнул будущего зятя по плечу, - дыши ровнее. Считай, что этой девчонки нет. Можно и свадьбу обсудить.
Андрей неуверенно улыбнулся. Свадьба! Как долго он этого хотел! Наконец настало время, когда Лида станет его женой. А этот балласт... Андрей понимал, что на все его условия Степан сейчас пойдет с готовностью. Решил выставить еще одно.
-Ладно, если я эту девчонку никогда не увижу, можно подумать о свадьбе.
Но только пусть она Лиду мамой не называет и не считает.
-Да как же она её будет матерью-то считать, если её не увидит никогда? - развеселился Степан. - Ну, а в общем, я тебя услышал, Андрей. Так тому и быть.