Утренняя заря, разогнав ночную тьму, заглянула в покои Махидевран и удивилась, застав султаншу в непривычном для этого времени суток состоянии. Молодая женщина, разметав по подушке каштановые локоны, не спала, а лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок. На её нежном лице играла мечтательная улыбка.
Воспоминания прошедшего дня кружили ей голову, вызывали душевное волнение и сладостный поток чувств, который она приняла лишь за приятные мысли о красивом мужчине и курьёзном случае на прогулке.
Махидевран на мгновение закрыла глаза и вновь представила себя в объятиях паши, ощутила на тонкой коже прикосновение его ласковых рук, и сладкая истома перехватила её дыхание, а по телу побежала чувственная дрожь. Женщина с удивлением поняла, что никогда раньше не испытывала таких сладостных ощущений, даже в объятиях султана .
“Нет, нельзя, это безумие!” - подумала Махидевран и постаралась вернуть себе своё обычное самообладание, однако ей помешала Гюльшах, которая с некоторых пор по велению госпожи стала спать в её покоях.
Служанка проснулась и как обычно первым делом взглянула на султаншу, заметила, что та лежит с открытыми глазами и громко зевнула.
- О-о-ох, госпожа моя, я вчера чуть разрыв сердца не получила, когда увидела Вас в воде. Сегодня весь день молиться буду во здравие Джамала-паши. Страшно подумать, что могло случиться, если б не он. Эти-то ротозеи покуда прибежали, мы уж и сами справились…
- Джамала-паши? - залившаяся краской Махидевран, удивлённо вскинула брови.
- Он, голубчик! А красавец какой! Статный, смелый! Да ниспошлёт ему Аллах вечную благодать!
- А откуда ты знаешь его имя? - спросила султанша, скрывая волнение под маской величественного равнодушия.
- Да как же, госпожа, мне не знать имени Вашего спасителя? Это знатный паша, имя его Джамал, живёт он в Манисе, но два года назад султан отправил его по делам в Египет. Он дела сделал и вернулся. Падишах его по плечу хлопал, видно, остался доволен пашой, - в широкой улыбке растянула губы Гюльшах.
- Откуда тебе всё это известно? - с искренним недоумением спросила её Махидевран.
- Вы ж меня знаете, госпожа, у меня повсюду свои люди, - таинственным голосом произнесла та, вызвав снисходительную улыбку на лице султанши.
Джамал-паша в самом деле получил похвалу и щедрое вознаграждение от падишаха за успешно исполненное поручение, что было важно для его будущей карьеры. В былое время он, имеющий здоровые амбиции, чувствовал бы себя на седьмом небе от счастья. Однако сейчас мысли об этом затмил прекрасный образ султанши, прочно поселившийся в его голове и сердце.
Джамал-паша в силу молодого возраста не был женат, но имел на примете дочь одного богатого авторитетного бея Манисы. Брак с ней был выгоден во всех отношениях, и паша собирался сразу по возвращении из Египта посвататься к хатун.
Планы Джамала относительно женитьбы изменились в тот миг, когда он взял на руки и прижал к себе хрупкое невесомое тело женщины, спасённой им из пруда в дворцовом саду.
Повелитель велел ему присутствовать на совете дивана, который должен был состояться через три дня, поэтому Джамал задержался в Топкапы.
Эту ночь он провёл без сна, вновь и вновь прокручивая в голове своё необычайное происшествие.
Когда он вынес на руках султаншу из пруда и задержал на ней взгляд, её красота поразила его в самое сердце. Тонкие выразительные черты лица светились благородством, прелестные серо-голубые глаза излучали живой ум, с шикарных каштановых волос тонкими струйками по грациозной шее на восхитительные остроконечные груди, которые облепило намокшее платье, стекала вода…
От возникшей в памяти картины Джамала бросило в жар. Выпив воды, он попытался прогнать запретные мысли, но они снова потекли в его сознание сладким айвовым сиропом.
“А ведь её взгляд выражал неподдельный интерес, - прищурился он, - и губы слегка тронула улыбка… Что же это, если не симпатия с её стороны ко мне? - возбуждённо улыбнулся он, но тотчас стал серьёзным. - О чём я думаю! Я теряю разум! О, Аллах! Помоги! - взмолился молодой мужчина, но, видимо, Аллах в это время был занят более важными делами и не услышал его просьбу, поэтому Махидевран ещё и в последующих снах стала являться Джамалу, да такая красивая и манящая, что окончательно завладела его сердцем.
Наконец, состоялся совет дивана, на котором был заслушан и высоко оценён доклад Джамала-паши, о проделанной работе в Египте, причин оставаться во дворце не было, и мужчина собрался домой.
Покидая стены Топкапы, он втайне мечтал хотя бы ещё раз увидеть ту, воспоминания о которой заставляли его сердце биться сильнее. Но он знал, что это невозможно, поэтому безрадостно опустив голову, пошёл по тропинке к дворцовым воротам.
На том месте, где открывался вид на пруд, он немного замедлил шаг, повернул голову и увидел Махидевран, держащую на поводу лошадь. Он не успел ничего подумать, как ноги сами понесли его туда, куда рвалась его душа.
Почти минуту мужчина стоял перед султаншей онемевший.
Не зная, что сказать, молчала и смутившаяся неожиданным появлением паши Махидевран.
Устранить возникшую неловкость взялась сообразительная Гюльшах, которая ещё в прошлый раз отметила про себя, что паша не сразу поставил её госпожу на землю, когда достал из пруда, а почти целую минуту держал у груди. А то, как они переглядывались при этом, осенило её догадкой: они влюбились!
Данное обстоятельство ничуть не напугало Гюльшах, а, напротив, взбодрило её деятельную натуру, всегда готовую к новым рискованным начинаниям.
- Ой, Джамал-паша! Как хорошо, что Вы пришли, - стеснительно улыбаясь, прервала она безмолвный диалог паши и султанши, - Моя госпожа переживала, что не успела поблагодарить Вас за спасение. Махидевран-султан, вот и выдался такой случай, теперь Вы всё можете сказать уважаемому Джамалу-паше, - многозначительно посмотрела она на обескураженную султаншу и прочитала в её обращённом к себе взгляде: ”Что ты несёшь?!”
Между тем её широкая улыбка слегка разрядили обстановку, и Джамал с Махидевран тоже неуверенно заулыбались, однако продолжали молчать.
- Вы только посмотрите на него, на эту скотину, ведь сейчас сожрёт букет, который я нарезала для моей прекрасной госпожи, - вскрикнула Гюльшах, указывая глазами на коня, спокойно щиплющего траву рядом с перевязанными ленточкой розами.
Служанка извинилась и решительно двинулась на лошадь, взывая к её совести.
Султанша и паша на некоторое время оказались наедине, что придало им смелости, и смогли перемолвиться словом.
- Джамал-паша, я и правда благодарна Вам. Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы Вы вовремя не подоспели. Мокрое платье стало таким тяжёлым и не давало мне выбраться из пруда, - говорила она, а паша с замиранием сердца внимал каждому её слову.
- Махидевран-султан, я счастлив, что смог быть Вам полезным. Я ругал себя за то, что растерялся и не отдал Вам свой кафтан, Вы же тогда промокли с ног до головы, так недолго и простудиться, - не отрывая глаз от лица женщины, заботливо произнёс он.
- Джамал-паша, Вы несправедливы к себе, Вы итак поступили как настоящий мужчина, не задумываясь, бросились в воду, - сказала Махидевран, тотчас замолчала и неожиданно для паши прыснула в кулачок.
- Что такое, госпожа? – растерянно посмотрел он на неё.
- Простите, Джамал-паша, я подумала, что Ваш кафтан тоже ведь был мокрый, как же Вы собирались меня спасать от простуды?
- Верно, Махидевран-султан, а я и не подумал об этом. Хорошо же я выглядел бы, накинув на Вас ещё и свой мокрый кафтан, - согласился он и, не выдержав, тихонько рассмеялся.
- Вот-вот, Джамал-паша, и я о том же, - бросила кокетливый взгляд на пашу султанша и непроизвольно вздохнула. – Простите, Джамал-паша, но мне нужно идти, нехорошо, если кто-то увидит нас здесь вдвоём.
- Что Вы, Махидевран-султан, это я должен просит у Вас прощения за то, что подвергаю Вас опасности, - неотрывно смотрел он на неё.
- Прощайте, Джамал-паша, - не выдержав проникновенного взгляда паши, Махидевран опустила глаза.
- Почему же “прощайте”, Махидевран-султан? Возможно, мы ещё увидимся, - неожиданно для них обоих произнёс Джамал и, проявив неслыханную дерзость, взял тонкую ладонь султанши в свои крепкие горячие руки.
Махидевран вздрогнула и резко подняла на него удивлённые глаза. Мгновение она испытующе смотрела на мужчину, а потом неопределённо произнесла:
- Всё в руках Аллах, как он захочет, так и будет.
- А Вы? Захотите ли Вы, Махидевран-султан, чтобы мы встретились ещё раз? – вдохновенно промолвил Джамал и непроизвольно сжал руку султанши.
- Лёгкого Вам пути, Джамал-паша, я надеюсь, что когда-нибудь мы встретимся, - ответила она и осторожно высвободила свою ладонь из рук паши.
Заметив, что госпожа развернулась, чтобы уйти, Гюльшах поспешила откланяться Джамалу-паше, и пошла вслед за султаншей.
А мужчина остался стоять на месте, провожая Махидевран восторженным взглядом.
Султанша вошла в покои Гюльфем за Мустафой с такой умиротворённой улыбкой, что та удивлённо вскинула брови.
- Махидевран-султан, Вы просто светитесь от счастья! Что произошло на прогулке? Вы оседлали коня? – участливо спросила она.
- Нет, Гюльфем-хатун, не оседлала, но мне кажется, что я его полюбила, - загадочно улыбаясь, ответила султанша, погладила по голове Фатьму и взяла сына за руку. Попрощавшись, они возвратились к себе.
Тем временем Ахсен пришла к Хюррем-султан справиться о её здоровье. Тщательно осмотрев султаншу, она осталась довольна её состоянием и сообщила, что роды следует ожидать со дня на день.
- Ахсен-хатун, да благословит тебя Аллах за заботу и твои добрые слова! Что скажешь, кто у меня будет: шехзаде или султанша? Ты грамотная и опытная лекарша, я думаю, что ты уже поняла это, - с интересом спросила Хюррем.
- Хюррем-султан, ни один лекарь не сможет уверенно ответить Вам. Однако не стану скрывать, что некоторые признаки указывают мне на то, что будет девочка. Простите, если огорчила Вас, - склонила она голову.
- Ну что ты, Ахсен-хатун! О какой горечи ты говоришь? У меня будет ребёнок! Это счастье! Главное, о чём я радею, чтобы он был здоров! - проникновенно произнесла Хюррем, вызвав на лице Ахсен довольную поощрительную улыбку.
- Да пошлёт Аллах крепкое здоровье Вам и Вашим деткам! Аминь! - вдохновенно промолвила она, и султанша поддержала её, неистово провозгласив:
- Аминь!
Не прошло и двух недель, как дворец облетела благая весть: любимая фаворитка падишаха Хюррем родила султаншу!
Радовались все, но с разными чувствами: многие искренне, а те из наложниц, кто завидовал рыжеволосой фаворитке султана, злорадно усмехались.
На церемонии имянаречения в покоях Хюррем витала атмосфера добра и умиротворения. Новорожденная малышка была настолько милая, что присутствующие не могли отвести от неё глаз. Даже падишах, закончив свою традиционную речь, не выдержал и ласково поцеловал дочь в крохотную розовую щёчку.
Махидевран улыбалась широко и радостно, и если кто-то присмотрелся бы к ней повнимательнее, то заметил бы, что мыслями она далеко от происходящего события.
А вот в глазах Гюльфем читалась печаль. Женщина ни в коей мере не завидовала Хюррем, напротив, от всей души радовалась за подругу, однако каждое появление на свет малыша вызывало в ней чувство непреодолимой безнадёжной тоски, с которым она до сих пор не научилась справляться.
Произнеся в адрес новорожденной и её матери добрые пожелания, Гюльфем обняла стоявшую рядом Фатьму, крепко прижала её к себе и поцеловала в черноволосую макушку.
Заметив этот трогательный жест, Хюррем и Ахсен многозначительно переглянулись.
Некоторое время спустя в покои Хюррем наведалась Ахсен-хатун, внимательно осмотрела родильницу и младенца, убедилась в благополучном состоянии здоровья обеих и вознесла благодарственную молитву Аллаху.
По всему было видно, что уходить она не торопилась.
- Ахсен-хатун, ты меня пугаешь, - устремила на неё проницательный взгляд султанша, - я вижу смятение в твоих глазах. Говори, я обещаю спокойно выслушать твою весть, какой бы страшной она ни была.
- Что ты, что ты, Хюррем! Не волнуйся! Всё хорошо! - спохватилась лекарша, - прости, что я заставила тебя тревожиться. Дело совсем не в тебе. Я думаю о Гюльфем. Мне её так жаль, что сердце заходится.
- Ахсен, я испытываю такие же чувства по отношению к Гюльфем, - тотчас подхватила Хюррем, - ты видела, сколько страдания было в её глазах, когда она прижала к себе Фатьму? Ахсен, я тут подумала…Может, расскажем ей всё? - робко взглянула на лекаршу султанша.
- А что мы ей расскажем, Хюррем? Про твои видения и мои догадки? Мы только ещё сильнее разбередим её рану, - с выражением глубокой досады на лице спросила Ахсен.
- А слова Дамлы? Со всеми этими событиями мы забыли о них. Она говорила про какое-то письмо. И я думаю, что оно связано с Фюлане и её зло_деяниями. Не зря служанка произнесла их в покоях своей госпожи и только тогда, когда поняла, что та жестоко расправилась с ней.
- Ты права, Хюррем, необходимо найти это письмо. Последним словом Дамлы было "Гю". Может, это всё же Гюльфем, и в письме сказано, что её сынок жив? Я много думала над этим. В том, что малыш Гюльфем не был болен ос_пой, я уверена, как и в том, что матушка не могла уме_ртвить его. Получается, что…- Ахсен не дал закончить фразу глухой голос Гюльфем.
- Мой сын жив? Так ты хотела сказать, Ахсен-хатун?
Хюррем и Ахсен медленно повернули головы и обмерли. Возле двери, прислонившись к косяку, стояла Гюльфем. На её бледном лице выделялись широко раскрытые голубовато-стального цвета глаза и плотно сжатые губы.
Увлёкшись беседой, женщины не слышали стука, а молоденькая неопытная служанка поторопилась открыть дверь, не дождавшись позволения госпожи. Гюльфем вошла в тот момент, когда Ахсен-хатун произносила свой короткий монолог.
В комнате повисла напряжённая тишина.
- Что вы от меня скрываете? Расскажите мне всё…Я должна знать…- прервала возникшую паузу Гюльфем.
- Честно говоря, нам и сказать-то тебе нечего, - испытывая сильную неловкость, тихо произнесла Хюррем. - Я видела…когда я сказала тебе, что твой муж жив, я кое о чём умолчала, посчитав, что ошиблась…тогда я думала, что это невозможно…однако потом…
- Хюррем, что ты видела? - судорожно сглотнула Гюльфем.
- Твой муж вышел из царства мё_ртвых, держа за руку маленького черноглазого и черноволосого мальчика, на запястьях которого краснели за_тянувшиеся кру_глые ос_пины…
- Мой Мура-а-ад! - раздался продолжительный стон Гюльфем, и Ахсен вмиг оказалась возле неё со стаканом воды.
- Выпей, Гюльфем, тебе станет легче!
Сделав жадный глоток, женщина уцепилась руками в плечи лекарши.
- Ахсен, ты говорила о своих догадках, о чём ты догадалась? Они касаются моего сына? - словно боясь спугнуть надежду, шёпотом спросила она.
- Да…- промолвила та и поведала всё, о чём знали только она и Хюррем.
Внимательно выслушав подругу, Гюльфем, вдруг, сорвалась с места и выскочила в коридор.
- Куда она побежала? - поднялась с дивана взволнованная Хюррем.
- Не знаю…- выбегая вслед за госпожой, на ходу бросила Ахсен, - оставайтесь на месте, Хюррем-султан, Вам нельзя покидать покои…Вы можете навредить своей дочери, - крикнула она и скрылась за поворотом.
Гюльфем, никого не замечая вокруг, бежала к выходу из дворца.
- Я в сад…на прогулку...- пробормотала она охраннику, и тот распахнул перед ней двери.
Она быстро преодолела длинную тропинку, ведущую на широкую аллею и, не останавливаясь, уверенно устремилась по ней в дальний угол дворцового сада. Женщина знала, куда и зачем бежит, и это придавало ей сил.
Наконец, она достигла высокого каменного забора и лихорадочно стала метаться вдоль него в поисках места, где можно было бы перелезть. Тут её взгляд наткнулся на композицию из больших камней и растений, имитирующую скалу, которую воспроизвели садовые мастера.
Гюльфем встала на самый высокий камень, забралась на забор и спрыгнула на другую сторону.
Вдали показалась ограда захо_ронений от ос_пы. Гюльфем устремилась к ней. Перелезть её оказалось несложно, и спустя несколько минут женщина оказалась посреди скромных над_гробий.
Возбуждённое состояние покинуло её, как только она осознала, зачем прибежала сюда.
Боязливо озираясь, она пробежалась взглядом по холмикам, выискала самый маленький, не сильно заросший травой, и медленно подошла к нему.
Она не ошиблась. Надпись гласила, что здесь похо_ронен шехзаде Мурад, а рядом даты…
Гюльфем опустилась на колени и стала сначала медленно, потом всё энергичнее откидывать в сторону комки земли. Задыхаясь от беззвучных рыданий, царапая нежную кожу рук и ломая ногти, она испытывала боль, однако эта боль была ничто в сравнении с той, которая терзала её душу.
Долго раскапывать ей не пришлось, её пальцы быстро наткнулись на что-то твёрдое. Это оказался маленький деревянный ящик. Гюльфем без особых усилий открыла крышку и тотчас отпрянула, закрыв лицо руками. Секунду спустя раздался её исступлённый крик:
- Мура-а-ад! Сыно-о-ок мой! Где ты-ы-ы!
Тем временем Ахсен, побежавшая вслед за султаншей, оказалась возле каменного забора, поднялась на высокую рукотворную каменистую горку, встала на цыпочки и содрогнулась от страдальческого женского вопля.
- Гюльфем! Гюльфем! – громко позвала она подругу, которая сидела на земле и растерянно озиралась.
Услышав своё имя, она повернула голову на зов, узнала Ахсен, быстро поднялась и торопливо пошла к ней.
Ахсен помогла ей взобраться на каменный забор и спуститься с него. Оказавшись в объятиях подруги, Гюльфем, наконец, дала волю слезам.
- Его нет! Моего сыночка там нет! – повторяла она сквозь прерывистые всхлипывания.
Ахсен гладила её по спине и, как могла, успокаивала, хотя понимала, что никакие слова не смогут утешить женщину в данную минуту.
Однако вскоре Гюльфем перестала плакать и немного отстранилась от Ахсен.
- Я столько времени оплакивала моего сына, а он, оказывается, жив! – радостно улыбнулась она, и лекарша настороженно покосилась на неё.
- Не бойся, Ахсен, я не сошла с ума. Вы же сами говорили, что он жив, теперь я убедилась в этом. И я обязательно найду его! Прежде нужно сообщить об этом повелителю, пусть он даст распоряжение расследовать дело о пропаже шехзаде.
Услышав здравые слова Гюльфем, лекарша с облегчением перевела дух и предложила:
- Поспешим во дворец, Гюльфем-султан, пусть быстрее султан Сулейман начнёт расследование, в первую очередь допросит свою бывшую фаворитку Фюлане, уж она-то знает правду, я уверена!
- Да, Ахсен-хатун, ты права! Идём скорее!
Рассказ Гюльфем ошеломил султана, и он сначала велел проверить, правду ли говорит его фаворитка. Когда стражники доложили ему, что мо_гила шехзаде в самом деле пуста, он отправил охранников в Старый дворец, чтобы те привезли Фюлане-хатун в Топкапы. Однако они вернулись с печальным известием: бывшая султанша поко_нчила с со_бой.
Разъярённый султан повелел наказать всех виновных, по чьему недосмотру произошла тра_гедия. Однако это не уже ничего не решало: единственная ниточка к раскрытию тайны исчезновения шехзаде Мурада была оборвана.
Вахид, встретившись со своей Эрзи в домике у бухты Золотой Рог, принялся утешать любимую, но она заверила его, что уже успокоилась, однако не теряет надежды найти сына.
- Я не знаю, как и когда это произойдёт, но я верю, что найду моего мальчика, - твёрдо заявила она и внимательно посмотрела на Вахида. – Ты знаешь, мне не даёт покоя одна мысль, - задумчиво произнесла она, - почему в видениях Хюррем именно ты вёл Мурада за ручку? Знаешь, у моего сыночка были твои глаза…как прекрасный чёрный агат…
Вахид в упор посмотрел на Эрзи и крепко сжал её руку.
Уважаемые мои читатели! Дорогие друзья! Позволю себе процитировать себя саму, написавшую в предисловии этого рассказа:
“Заранее прошу прощения, что иногда буду отступать от своего правила публиковать главы ежедневно: на работе сезон отпусков, и приходится задерживаться, выполняя обязанности отсутствующих сотрудников…” . Последующие главы будут выходить через день.
Вчера даже “коллега” Барсик не мог дождаться, когда я уйду домой с работы, прикорнул рядом
