Яркое летнее солнце слепило глаза, жара не давала покоя. Прохожие спешили спрятаться в тени деревьев, торопились укрыться в магазинах и других заведениях, особенно приятно было впорхнуть в ту дверь, где на фасаде здания был установлен кондиционер.
Пассажиры взмокшие и уставшие торопливо покидали автобусы и троллейбусы, снаружи им казалось дышать было легче. Особенно тяжело было переносить путь в маршрутных такси, где на весь салон порой открывалось одно небольшое окошечко, да и то оно загораживалось чьей-нибудь спиной – попасть по своему назначению торопились все и набивались в транспорт до отказа.
Только девушка в модном светлом платье с маленькой сумочкой в руке, в туфельках на высоком каблуке, бодро шагала по тротуару со счастливой улыбкой на губах, не замечая ни ослепительного Солнца, ни жары, ни горячего асфальта, который местами начал плавиться. Она любовалась витринами многочисленных магазинов, порой ускоряя шаг почти бежала, затем кружилась на месте так, что сумочка на длинном ремешке отлетала в сторону, благо прохожих на улице было не так много. Снова срываясь с места бежала какое-то время, затем останавливалась, подставляла лицо Солнцу крепко зажмурив глаза, но вскоре продолжала свой путь всё с той же радостной улыбкой на милом лице.
Виктории хотелось как можно скорее оказаться дома, порадовать маму и всех остальных новостью о том, что она стала студенткой престижного вуза. Экзамены сдала удачно, но всё же волновалась – мало ли как там решат! Слухи ходили разные пока находилась в стенах института, да и вне его ползли они со всех сторон, ухудшая настроение, мешали думать…
– Вика, ты чего такая счастливая? – услышала девушка, едва выпорхнула из автобуса. Эта женщина работает с мамой, может быть поэтому сразу же обратила внимание на её необычное настроение.
– Я поступила, тётя Шура! – крикнула Виктория, бодро продолжая путь.
– Вот оно что! Радость-то какая у Раисы… – донеслись до неё слова женщины.
Многие встретившие Вику односельчане любопытствовали о причине прекрасного настроения и нарядного вида девушки, услышав ответ, искренне радовались вместе с ней.
Вот и дом родной по-прежнему утопающий в цветах и зелени. Теперь настал пик цветения многочисленных насаждений, да ещё поднявшийся виноград окутывал своей лозой приготовленные опоры, создавая тенистый навес.
На минуту задержалась в прохладе и стараясь не шуметь направилась внутрь дома. В это время мама обычно укладывала спать привезённого в свой дом второго внука.
Никитке всего лишь девять месяцев, а кажется, что чуть больше. Он уже уверенно стоит, сам поднимется с пола и без умолку лепечет на только ему понятном языке. А вот фазу ползания он пропустил, как научился твёрдо сидеть, сразу же начал делать попытки вставать, цепляясь за всё до чего дотянется…
– Мамочка! – громких шёпотом произнесла девушка, открывая входную дверь, но радостная счастливая улыбка тут же покинула её лицо.
В комнате за столом кроме матери сидел отец. Они одновременно повернулись в её сторону. На лице отца Вика заметила приветливую улыбку, а вот мать была в растерянности, но руки свое из руки отца не убрала, так и остались они лежать на толе крепко сцепленными.
– Здравствуй, доченька! – произнёс отец, всё с той же улыбкой, попытался приподняться со стула, но мать его руки не отпустила, вероятно боясь, что дочь снова устроит скандал.
Не отвечая на приветствие, торопливо прошла в свою комнату, плотно прикрыв за собой дверь и в чём была упала на постель, не снимая обуви. Не моргая смотрела в потолок, из глаз катились слёзы, капали на подушку и тут же в ней исчезали.
Она почувствовала, что в комнату кто-то вошёл, занавеска от движения воздуха пошевелилась.
– Доченька, давай поговорим, – услышала она обычный спокойный голос отца.
Она не отозвалась.
– Давай сядем рядышком на диван и ты мне скажешь всё, что захочешь сказать… – он немного помолчал, вероятно ему было не легко начинать разговор с дочерью, но он был необходим, – я попытаюсь донести до тебя свои слова и чувства…
– Я всё про тебя знаю, больше ничего не надо говорить, – тихо произнесла Виктория, вытирая ладонью слёзы.
– Жизнь такая штука… Ты уже взрослая и должна понять, что в ней всякое случается. Мы с мамой решили…
– Я уже обо всём догадалась, будьте счастливы, – сдерживая эмоции, но всё же не дослушав отца сказала девушка, сжимая ладони в кулаки.
– Ты правда хочешь этого? Иди сюда, доченька, поговорим.
Вика до боли прикусила костяшку руки, только бы выдержать, только бы устоять от искушения всё высказать ему, что накопилось за эти годы и от чего так болела душа.
– Живите… Только в мою жизнь не… лезь… – с трудом выговорила она, перевернулась, уткнувшись в подушку разрыдалась, стараясь заглушить звуки своего страдания.
Когда её плеча коснулась рука, девушка резко повернулась боясь встретиться взглядом с глазами отца, но рядом стояла мама.
Села прижавшись спиной к стене. Слёзы по-прежнему текли по её лицу.
Раиса присела на постель, заговорила глядя в окно:
– Доченька, он же отец твой… Не надо так терзать себя… Вот увидишь мы снова будем счастливы.
– Я вам не запрещаю! Будьте счастливы! Живите в радости и любви! – резко с заметным негодованием отозвалась Вика, торопливо вытирая лицо ладонями.
– Ты забыла как нам было хорошо всем вместе…
– Вот именно, что не забыла! Так больше никогда не будет! Будет фальшь и притворство! Я не хочу в этом жить!
– Родная моя, у тебя начинается взрослая жизнь, всё изменится, тебе понадобится помощь…
– Не переживай за меня! Я смогу выстоять и без его помощи!
– Доченька, изгони из сердца ненависть к отцу и ты почувствуешь, что он не враг тебе.
– Не враг! Он предатель! Теперь бросил сына в другой семье! – говорила Виктория не думая о том, что отец слышит этот разговор.
– Он будет помогать ему, я... не буде этому препятствовать!
– Мама! Как же ты не поймёшь, что деньги не играют главную роль в жизни ребёнка. Мне захотелось иметь большее чем мы могли позволить, я смогла заработать на это большее… – она так и сидела у стены, как раньше не приблизилась к маме и не обняла её. – Но боль! Боль… У меня сгорело всё внутри от его предательства и до сих пор не потухло. Никогда не смогу этого забыть!
– Как же будем жить? – спросила мать с тревогой глядя на дочь. – Алёшка не против его возвращения, девочки тоже… Не говорю уж об Антоше – тот безмерно рад.
– Любишь? – неожиданно для Раисы спросила дочь, она несколько растерялась услышав этот короткий вопрос.
– Люблю, доченька… – ответила она, лицо покрыл румянец смущения. – Не переставала любить, оттого ещё больше страдала, – честно призналась женщина.
Раисе Григорьевне чуть за сорок. Ни невзгоды, ни навалившиеся заботы-тревоги не изменили её внешность. Статная осанка, стройность фигуры так и остались при ней. На лице ни морщинки! Только в густых вьющихся русых волосах кое-где пробивается седина, да в глазах поселилась печаль.
– А если снова… – Вика запнулась, встретившись с взглядом матери, – он ещё молод и собой хорош… – всё же добавила она, какая-то сила внутри не хотела мириться с происходящим.
– Мы разберёмся сами! – вдруг резко заговорила женщина, встала на ноги и глядя на Викторию уже другим взглядом, произнесла, – ты взрослая! Многое умеешь и похоже всё знаешь о жизни, мне за тебя не страшно! Стремись в своей жизни к лучшему, устраивай её как считаешь правильным! Мы свой долг родительский выполнили! Думаю не плохо! – развернулась и вышла из комнаты, оставив дочь в некой растерянности.
Что это? Намёк на то, что здесь она больше не желанна или она что-то не так поняла? Снова легла, обдумывая заключительные слова матери. Даже не спросила она как у неё дела? Сбылась ли мечта о поступлении в институт?
Сама виновата! Зациклилась на своей ненависти! Нет! Нет! Не может она простить отцовское предательства! Решили всё начать сначала?! Начинайте! Пусть у вас всё будет хорошо! Но без неё…
Из шкафа побросала на кровать свои лучшие вещи, про тёплую одежду не забыла. Достала со шкафа две объёмные сумки, кое-как укладывала в них вещи, не заботясь о том помнутся они или нет. Достала из тайничка маленький кошелёк, заглянула в него. Не густо! Ну да ладно! Как заработать на жизнь она знает! Не пропадёт!
Вырвала из тетради лист, торопливо написала несколько слов, открыла окно, поставила на подоконник сумки, поменяла туфли на более удобные, огляделась – не забыла ли чего… Подхватила со стола маленькую сумочку, вышла из комнаты в ту в которой ранее сидели родители. Похоже проснулся Никитка, их ласковые голоса были слышны из соседней комнаты. Вот и хорошо!
Сумки хоть и были наполнены лёгкими вещами, но пройдя совсем небольшое расстояние от дома, Виктория поняла, что до остановки они руки-то ей оттянут.
Остановила пацанов проезжавших мимо на велосипедах, пообещав угостить их холодным лимонадом, погрузила свою поклажу. Теперь-то она скорее доберётся до места откуда в город отходят автобусы. Подоспели во время, заканчивалась посадка на очередной рейс. Расплатившись с «извозчиками», поторопилась занять место в автобусе, увозившего девушку в новую неведомую жизнь.
Она знала только то, что приложит все усилия и получит высшее образование, а вот с остальным полная неизвестность.
Общежитие ей не видать, так как живёт она в селе от которого до города всего десять-пятнадцать минут. Едут студенты на учёбу и из более отдалённых мест. Снять комнату или угол? Ели только хозяева поверят ей на слово, что она непременно с ними рассчитается как только сможет заработать… Но найти таких… Повезёт! Может и нет…
С такими мыслями она вышла на остановке из автобуса. Может погорячилась? Вернуться? Пусть живут своей жизнью, а она бы жила своей…
Нет! Так ещё тяжелее и ей, и им… Подошла к тумбе, прочитала несколько объявлений с предложением сдачи жилья, поняла, что для неё нет ничего подходящего. Зато! Зато есть приемлемые предложения по поводу работы! Учёбу ей придётся совмещать с работой это однозначно. Даже, если бы осталась жить дома, искать работу так же пришлось бы! Уж очень ей нравится красиво одеваться!
И всё же! Куда теперь… Родственников живущих в городе и имевших бы возможность приютить её хотя бы на время у них нет. В основном живут они в том же селе или в соседних сёлах.
Стас! Сердце неровно забилось. Волнение?! Но отчего? От того, что это последняя надежда? Или… Она ещё не разобралась, что значит для неё этот парень.
Однажды она была у них дома не задолго до начала вступительных экзаменов. Стас предложил ей «коллекцию» возможных вариантов контрольных по математике и возможных тем сочинений в том ВУЗе, куда она подала документы. На вопрос: «Откуда они у него?» – он только рассмеялся.
Не то чтобы они помогли ей, но она хотя бы имела возможность увидеть как выглядят задания и иметь представление как правильно их оформить.
Жил Стас с мамой – Еленой Сергеевной, в новом монолитном доме в довольно просторной двухкомнатной квартире рядом с «диким» парком, но если его преобразить и проложить дорожки, то превратится он в прекрасное место для отдыха горожан.
Побывала она в кухне, пили чай с вкусным печеньем, говорили не о чём, смеялись много… Затем перешли в большую комнату, обставленную добротной мебелью.
– Это моя берлога! – шутливо произнёс хозяин, открывая дверь лоджии.
– Просторная у тебя берлога и даже компьютер есть, – оглядывая помещение, произнесла девушка, усаживаясь в мягкое кресло.
– Подарок от мамы на восемнадцать лет, – отреагировал Стас, словно это по их временам обычное дело. – А там обитает мама, – головой кивнул на закрытую соседнюю дверь, – и входить с её комнату запрещено, – теперь он весело смеялся, показывая свои белые зубы. Не понять, что сильнее выделяется на его лице глаза или улыбка.
Он вдруг опустился рядом с ней на пол и взяв её руки в свои с жаром произнёс:
– Предложение поселиться у нас не шутка.
