- Мне участковым удобнее. И профилактика, и новое, да и часть работы вашей я выполняю.
Начальник только качал головой:
- Павел, может, подумаешь?
- Я уже могу уйти на пенсию.
- А работать кто будет? Александр Сергеевич Пушкин?
- Он и при жизни не работал. Могу сказки прочитать, наизусть. Еще запинаюсь, но уже знаю.
- Иди уже, отец-молодец, работай, - улыбнулся начальник, который был немного старше Павла, но зато уже внук и внучка у него были. - Я тебе в ответ Корнея Чуковского процитирую, тоже наизусть и без запинок.
Павел поехал, ему звонила Вера Павловна, одна из уважаемых дам в преклонном возрасте. Она была в курсе дел нескольких поселков. Да и как не быть, если считалась одной из лучших травниц, к ней ездили ос все округи, и все новости были, так сказать, «в одном флаконе», стекались к ней.
Вера Павловна не отличалась болтливостью, и только в крайней ситуации подключала Павла Петровича.
Он доехал до нее, припарковал служебный автомобиль.
Вера Павловна стояла возле калитки:
- Павлик, как хорошо, что ты тут, уважил старуху, приехал.
- Вера Павловна, какая же Вы старуха, Вы прекрасно выглядите. Это от нас с Варей, Ваши любимые конфеты.
Та всплеснула руками:
- Балуете вы меня, спасибо, родной. Пойдем, я уже обед приготовила. Опять весь день мотаться будешь, поесть некогда.
Павел Петрович знал – если чай, то что-то такое… легко решаемое, а если обед, то Вера Павловна сомневается.
Он ел борщ, женщина мягко подкладывала, пресекая лишние разговоры. И уже за чаем перешла завела разговор.
- Павлик, у нас в дальнем поселке на окраине дом заброшенный стоял. Продали его пару лет назад, даже ремонт сделали. Но хозяева не приезжали.
- Дом, который после Ивана остался?
- Тот самый. Помнишь его?
- Да, почти в лесу стоит, дом добротный хороший. И кто купил?
- Вот тут у меня основная история. Павлик, ты меня только за умалишенную не считай. Люди вопросы задавали, я съездила, глянула на новых жильцов.
- Что с ними не так?
- Давай я расскажу, как все было, а потом будем рассуждать. Приехала ко мне Лида Матвеева, да-да, та самая.
Заходит она ко мне – высокая, коса до пояса, а в глазах какое-то беспокойство.
- Лидочка, что случилось?
- Бабушка Вера, что-то странное с новыми, которые по соседству с моей мамой поселились.
- Что такое, Лидочка?
- Мама стала как-то странно себя вести, сердито на меня глядеть, а потом выдала:
- Вам всем от меня только дом да деньги нужны.
- Мама, какие деньги?
- так пенсия.
- Мамуля, а ты когда нам хотя бы копейку давала?
- Так вы ее ждете только, чтобы дала!
- Мамуля, я тебе приводу продукты, лекарства, даже одежду. Денег с тебя не беру. Дом у меня хороший, большой. Так какие деньги я у тебя беру? Зачем мне твой дом? Можешь к нам перебраться, да подарить кому угодно. Мне он не нужен.
Смотрю, а у мамы взгляд стал осмысленным:
- да, что-то я не то, доченька, несу.
Говорила я с ней, и поняла, что общается она в последнее время с новыми соседками, ссориться со всем стала, на меня напустилась. А пока говорили, в себя приходить стала. Я чай заварила, из тех травок, которые как раз у Вас взяла для нее – укрепляющие. Смотрю, порозовела, заговорила, я опять:
- Мамуля, а с чего ты взяла, что пенсия мне твоя нужна? Пусть на книжку копится. Давай ты у нас погостишь?
И она согласилась, увезла я ее, опять стала прежней мама. Я вот думаю, какие недобрые люди по соседству.
- Съезжу, гляну на них, Лидушка. Как раз у твоей мамы кошка там осталась, заберу домой. Ты же о ней не подумала?
- Ой, забыла. Давайте я с Вами съезжу, дом открою.
- Съезди.
Мы выехали через час, ехать там недалеко, быстро домчались. Пока Лида в доме и возле кошку искала, я посмотрела на соседний дом. На порог вышла хозяйка. Ох, Павлик, недобрая она. Видала я таких. Ведьма это темная, скорее всего логово она в этом доме сделала, значит, надолго обосновалась.
- Чем это нам грозит?
- Ссоры будут, болезни, а вот прямого криминала нет, не будет. Не надо ей лишнее внимание. Для Вари работы прибавится.