Однажды нам удалось вырваться на целых пять солнечных августовских дней в Северную столицу. Так получилось, что раньше мы там бывали чаще, особенно Андрей, а теперь — каждая встреча с Санкт-Петербургом становится памятным событием. Которое не грех вспоминать и спустя пролетевшие годы. Тем более что август – это месяц рождения Юли, которая составила нам компанию в той поездке!
Если помните, первый наш день в Питере выдался на удивление длинным — утром мы вылезли из поезда на Ладожском вокзале и обустроились на предстоящую недельку в красочном хостеле «Гагарин». Оттуда пешочком неспешно прошлись по интереснейшим улочкам и историческим дворикам Санкт-Петербурга. Заглянули в легендарную фотомастерскую Карла Буллы на Невском, после чего по Садовой дошли до Сенной площади, откуда прошли маршрутом Раскольникова до дома старухи-процентщицы и завершили день в чудесной кофейне на крыше старого дома. В хостел вернулись еле переставляя ноги. И решили — пока стоит чудесная погода и чтобы немного отдохнуть от городского асфальта — второй день вояжа провести в Павловске. Из всех пригородных резиденций — Павловск, пожалуй, самая прогулочная. Очень, правда, хотелось и в Гатчину, но до Витебского вокзала нам было ближе, а кроме того Павловский парк помимо прочего знаменит своими белками! Это и определило окончательный выбор…
Начиная рассказ о новом дне, нельзя не вспомнить главного хозяина нашего хостела — Николая Васильевича. Эта наглая литературная морда встречала нас в умывальнике, провожала завтракать на кухню, следила за сборами в нашей комнате и махала лапами вслед, когда мы покидали наше прибежище. Очень общительный и внимательный кот нам достался в соседи...
Помнится, уехали мы не сразу — был какой-то перерыв в электричках, и в парк попали тоже не вдруг — стояла у входа какая-то несуразная очередь. Но это всё несущественно — в конце концов мы пересекли ворота, и первым делом занялись изучением карты парка, выбирая наиболее подходящий нам маршрут.
Глядя на карту, очевидно, что мы выбрали самый продолжительный маршрут, чтобы охватить как можно больше достопримечательностей парка: миновав Долину прудов выйти к Новосильвийскому мосту через речку Славянка, вдоль которой вернуться через Новую и Старую Сильвию к Большому дворцу и окружающим его красотам. Такой маршрут требует времени, которого в прошлые визиты нам не всегда хватало — сегодня же мы никуда не спешили!
Кстати, общение с павловскими белками начинается почти сразу за парковыми воротами — прямо под картой сидят бабушки, торгующие семками и орехами, а спустя ещё несколько метров на обочине сидят белки и ждут посетителей, отоварившихся у тех самых бабулек. Белки выбегают на дорогу и начинают буквально требовать угощения: «Дэнги давай! Дэнги давай!» При этом белки очень разборчивы в выборе, и не берут еду с первой же протянутой руки — сделают круг, проверят на какой руке лакомство повкуснее!
Мы миновали Круглый зал — первую из встреченных архитектурных достопримечательностей, обошли по тенистым аллеям Круглозеркальные пруды и где-то в районе Красного бугра устроили первый привал. Причём Юля, презирая опасность встречи с клещами и прочими муравьями, повалилась прямо в траву, дабы созерцать безоблачное небо с серебристыми самолётиками в его глубине…
Венерин пруд и Новошалейные пруды оставили ощущение какой-то дикости места — воду скрыла ряска, а тропку вдоль берегов вот-вот поглотят разрастающиеся джунгли. Хотя кое-где пейзажи складывались весьма симпатичные — даже, быть может, немножко «васнецовские».
Где-то в этой дикости нам и повстречалась поляна, облюбованная наглыми рыжими белками, которые позволили себе нанести нашей Юле глубокую психологическую травму. Смириться с которой она долго не могла.
Вот как вспоминала она эту встречу, пока впечатления были ещё ярки: «Возвращаясь к теме белок в Павловске, хочу сказать, что они весьма и весьма избалованы. Едят они не всё (брезговали даже кедровыми орехами, я видела) и не у всех (мужчин белки игнорируют), подманивать их надо не только едой, но и специальными звуками, которые издавать могут очень немногие. Если рассказывать о наших отношениях с белками, то они выглядели следующим образом: у Лены удалось их подманить и скормить несколько семечек, ко мне только одна (!) белка подбежала, и стремительно пощекотала усами пальцы, и умчалась, не взяв ни семечки. И было это уже в конце дня. Фотографированию они тоже не очень поддаются, лично мне это не удалось, только Андрей смог заcнять несколько экземпляров».
«Знающие люди потом объяснили, что для прикорма белок необходимо принять специальную позу: встать столбиком, чтобы белка приняла тебя за дерево и взобралась, и протянуть руку с кормом. Во-первых, я думаю, что белки не такие уж дуры, чтобы спутать человека с деревом, несмотря на то, что глазки у них маленькие, во-вторых, протягивать руку унизительно для человеческого достоинства, в-третьих, у меня болела нога, старая травма голеностопа, и ходила я как подраненный поползень, подволакивая ножку, про что Лена задумчиво сказала: «Мне кажется, что котик мой хромает», поэтому я беседовала с белками, приняв максимально удобную для себя позу, то есть сев на пенёк и вытянув ноги (где-то на скрижалях должна быть соответствующая фотография)».
А вокруг белки!
«В целом ситуация была охарактеризована как "унижение Юли белками", и был набросан устный план эпического полотна под таким же названием. В центре картины должна находиться приветливая я с кормом в руках, вокруг очерчен невидимый круг, навроде того, что у Хомы Брута на ночной службе, только нарисован он не мной, а глумливыми белками, которые толпятся на рубеже, ржут и оскорбительно тычут в меня пальцами, переговариваясь о том, что нипочем мне не удастся мне их накормить, не поддадутся они, будут стоять насмерть. По совести говоря, семечки, которые им предлагали, были не очень. Мне не понравились. В завершение хочу напомнить художнику, что мне был обещан хотя бы эскиз эпического полотна "Унижение Юли белками", а то знаю я эти посулы...»
Всеми силами желая угодить подруге, но обладая художественными талантами уровня Оси Бендера, Андрей попытался воплотить замысел в эскизе, дабы упростить задачу создания эпического полотна Лене и согласовать спорные детали с Юлей. Которая, впрочем, эскиз не оценила: «...шкодливая рука Остапа изобразила некий обрубок с сахарной головой и тонкими плетьми вместо рук». «Белок маловато, нет эпичности. и вообще я себя вижу в правом углу, а белки должны паскудно дистанцироваться слева, я так вижу. А в целом неплохо, да. И ещё: в хвостатом монстре с щетинистой головой в левом нижнем углу я себя не вижу. НЕ ВИЖУ!»
Работа над картиной продолжалась эти долгие месяцы, при каждой встрече с Юлей мы получали обиженные напоминания — но однажды к очередному дню рождения Юля обрела заветное полотно…
Но как-то мы уж очень увлеклись белками, а Павловск — это прежде всего не беличий заповедник (хоть и не без этого!), а прекрасный ландшафтный парк с удивительными архитектурными и скульптурными сюрпризами для гуляющих. Переходим мостик и попадаем в парк «Новая Сильвия» — самую загадочную и манящую часть большого Павловского парка. Здесь из глубины соснового леса вдруг предстают перед путником то колонна «Конец света», то Руинный каскад с Пиль-башней, а вдруг в окошке лесной чащи неожиданно появляется Мавзолей «Супругу-благодетелю»…
