Силантий сходил в сенцы, достал из седельной сумки сверток и принес в столовую. Отодвинул рукой чашки и ложки, освобождая место и аккуратно положил сверток обернутый темной тряпицей. Три пары глаз уставились на него. Кто с испугом, а кто с любопытством. Силантий несколько минут медлил, не решаясь развернуть тряпку. Но потом глубоко вздохнул и стал разматывать, руки его подрагивали от сильного душевного волнения. Глафира Пантелеевна оттеснила Акулину и выдвинулась вперед, в надежде, что веретено выберет ее, ведь она в доме считается хозяйкой. Силантий между тем разворачивал чудную вещь. Акулина обняв за плечи Аннушку, отошли от стола освобождая место свекрови.
-- Давай сынок, порасторопней, что ты с ней возишься с этой тряпкой.
-- Может не надо, матушка? Не к добру эта вещь, не нужно было ее забирать, пусть бы в той избушке и оставалась, -- упрашивала Акулина.
-- Цыть, чего это ты раскудахталась, не боись, тебя то как раз веретено и не выберет, -- с досадой сказала Глафира Пантелеевна.
-- Почему это матушка? Чего вы так решили? Спросил Силантий недовольно глядящий на матушку.
-- Ну сам посуди, какое ей веретено, ни характера, ни стержня внутри, один кисель.
-- Матушка, я бы попросил вас больше в адрес моей жены таких слов не произносить. Иначе я очень огорчусь, -- угрожающим тоном сказал сын. Глафира Пантелеевна поджала губы и замолчала, но с места не сдвинулась. Когда Силантий убрал темную тряпицу, все увидели рушник вышитый заморскими цветами. Видно большая искусница его вышивала. Рушник от старости потускнел, но не потерял своей красоты.
-- Смотрите какая красота, -- восхитилась Акулина.
-- Сразу видно, старинная работа. Они с дочерью стояли в стороне от стола вытесненные матушкой и не без любопытства заглядывали на стол. Силантий развернул рушник и все увидели обычное веретено, которое почти в каждом доме имела рукодельница.
-- Эдакая незадача, веретено то обычное, затертое.
-- Сказки все это сынок, -- прошептала Глафира Пантелеевна, смотря на вещицу горящими глазами.
-- Ну вот оно веретено перед вами, может, кто-то хочет взять его в руки? Спросил Силантий.
-- Я возьму, -- вскрикнула свекровь и протянула руки к веретену. Лишь только она дотронулась до отполированной многими руками точеной палочки, как тут же вскрикнула и отдернула руки.
-- Что это? Оно горячее как огонь! -- вскрикнула Глафира Пантелеевна потирая ладони.
-- Значит веретено не выбрало вас матушка, -- сказал сын.
-- Попробуй ты Кулечка, -- пригласил он жену.
-- Да куда ей, не выберет ее веретено, вон Анечка пусть возьмёт, в ней характеру больше, наша порода.
-- Давай внученька, возьми веретено, -- попросила бабка. Аннушка подошла и протянула руки. Вдруг в голове прозвучали слова. Откуда они шли Анна так и не поняла. Скрипучий старушечий голос говорил глухо, казалось через века:
-- Не сейчас Анечка, твое время еще не пришло, отдай веретено своей матушке. Девочка с боязнью подняла веретено и передала его Акулине.
-- Оно вас выбрало матушка. Мне велели вам передать, -- и протянула веретено Акулине. Молодая женщина отдернула руки и спрятала их за спину.
-- Я не хочу, почему я? Отдайте веретено матушке, пусть она им пользуется, -- шептала Акулина пятясь назад.
-- Ты что такая глупая, не понимаешь, не выбрало меня веретено, не выбрало, -- с досадой сказала свекровь.
-- Бери д. у. р. а, когда нужда придет вместе просить будем, -- процедила сквозь зубы свекровь и вышла громко хлопнув дверью.
Баба Нюра сидела глубоко уйдя в воспоминания. Издали казалось, что старушка уснула.
-- Бабунь, вы что спите? Идите в хату, да отдохните, сейчас вон, самый зной стоит, -- посоветовала Симка. Она подражала матери даже в интонации. Ей казалось так она выглядит взрослее. Симки шел двенадцатый год, но она выглядела постарше, рослая, длинноногая, худющая как коза, девчонка была первая помощница старухе. Баба Нюра поднялась и глянула на огород, туда, где сноха Танюша со старшими дочками полола картошку.
-- Ну-ка егоза, побеги на огород, позови мамку с сестрами, обедать будем, -- распорядилась старушка.
-- Да назад бежать будешь чеснока да лука сорви, -- во след девчонке крикнула она. Симки уже и след простыл.
-- Чи услышала? Подумала баба Нюра.
Сноха Танюша ей всегда нравилась, еще будучи девчонкой. Такая же сорви голова, как и Федор, и первая подруга его, Танюша с самого детства росла на глазах у старухи. Макар и Дарья, родители девчонки жили по соседству с Проскуриными. Баба Нюра давно знала, подрастет Танюшка, снохой ее будет. Бывало, Федор с девчонкой не поделят что, поругаются, разбегутся по домам, а баба Нюра смеется, да приговаривает:
-- Что же ты сынок невесту свою обидел, а ну как рассердится и замуж за тебя не пойдет?
-- Да ну вас мама, тоже скажете такое, никакая она мне невеста. Танька -- поганька она, -- злился Федька.
-- Ой ли, -- смеялась мать. А уже перед самой армией закрутилась любовь у Федора с Танюшей.
Баба Нюра собирала обед, а сама осталась вся там, в воспоминаниях. Она помнила, как матушка взяла веретено из ее рук, и оно приняло новую хозяйку. Отец тогда остался один на один с матушкой. О чем они говорили, баба Нюра не знала, только матушка вышла испуганная и заплаканная. Долго не просили ни о чем веретено, пока в семье не стряслась беда.
Силантий, как всегда, отправился с обозом в ближайший город за товаром. Ехал не один, нанял себе работников и поехали они тремя бричками, а там к нему присоединились еще купцы. Набрался приличный обоз, с тем и поехали. А времена наступали смутные. Везде по дорогам промышляли мужики разбоем. Поджидали такие обозы и грабили купцов. Никого в живых не оставляли. Глафира Пантелеевна была против поездки сына.
-- Вот чего ты удумал? Ну какой обоз в такое лихое время? Разбойников на каждой дороге как блох в бороде. Ты послушай, что люди рассказывают. Вон поехал Мифодий что скобяную лавку держит в город за товаром, да не один, Охрану нанял и что, где он теперь? Ни слуху ни духу от него и его охраны. Видно бандиты напали, ограбили и убили. Смутное время, ох смутное. Жулья, да бандитов столько расплодилось. А жандармы сунулись истребить банду, да не тут то было. Да ты и сам все знаешь, что я тебе рассказываю. Нету на них управы, совсем бандиты распоясались. Повременил бы ты Силантий с поездкой.
-- Не могу матушка, ехать надо. Товар в лавках заканчивается. Да я ж не один еду, у меня вон и ружье есть.
-- Ох, сынок, ружье, что ты со своим ружьем супротив банды. Гляди что б этим ружьем да... Она вдруг зажала рот.
-- Господи прости меня грешную. Что это я дура старая болтаю, не слушай меня Господи, -- заплакала Глафира Пантелеевна.
Силантий уехал в конце лета, а уж пошел второй месяц осени, а от него ни слуху ни духу. Акулина совсем исхудала от переживаний. Глафира Пантелеевна не разговорчивая стала. Молча шла за околицу и выглядывала своего сына, но дорога была пуста. Уж и лист посыпался желтый с деревА, птицы высоко в небе попрощались с этими местами улетая на юг, а Силантий все не возвращался. И вот в дождливую осеннюю ночь пришла Глафира Пантелеевна в спальню к снохе.
-- Доставай Акулина, доставай веретено.
-- Зачем матушка? Испугалась молодая женщина.
-- Зачем, зачем, -- передразнила она невестку.
-- За Силантия просить будем, чтобы невредимый домой возвернулся.
-- Ой, матушка, может не надо, я боюсь, -- заплакала Акулина.
-- Цыть малахольная, ты что не хочешь чтобы Силантий домой вернулся?
-- Хочу, очень хочу.
-- А если хочешь, то проси веретено, пусть твой муж, а мой сын домой вернется. Ничего не оставалось делать Акулине, достала она из сундука веретено и с боязнью развернула рушники.
-- Давай, проси его, давай. Свекровь давила на бедную Акулину.
-- Так вы выйдете из комнаты матушка.
-- Ага, сейчас, я выйду, а ты скажешь, что не получилось. Нет уж голубушка, при мне, -- Глафира Пантелеевна с недовольным видом села на стул подле окна.
"Крутись, вертись веретено,
Пряди ниточку тонкую, да гладкую,
Без узелка, без задоринки,
Ниточку красную, что бы милый жив здоров был,
Ниточку зеленую, чтобы милый дорогу домой вспомнил,
Ниточку синюю что бы дорога домой легкая была, да гладкая,
Ниточку черную...
-- Ты что, полоумная? Какую ниточку черную? Выбила Глафира Пантелеевна из рук снохи веретено.
-- Матушка, нельзя ритуал прерывать, -- с испугом сказала Акулина.
-- Вот и не прерывай, только никаких черных ниток поняла? Не накликай беду.
"Все ниточки вместе кладу, веревочку пряду, вернись Силантий по этой веревочке домой каким бы ты ни был", -- не выдержав заплакала Акулина. В эту ночь она совсем не сомкнула глаз. Мысли всякие лезли ей в голову.
-- А ну как помер Силантий, а если его разбойники убили? Ой, что я такое думаю, жив мой Силантий, жив, жив, -- плакала бедная женщина всячески ругая себя за такие мысли.
На исходе третьего дня, когда ночь была такая темная, а месяц еще не народился, чтобы осветить землю, в окно послышался стук. Акулина проснулась и вздрогнула. Она не побежала открывать, жуткий страх сковал ее. А стук теперь раздавался по всем окнам. Кое-как заставила она себя встать с постели.
Глафира Пантелеевна во всю торопилась открыть дверь ненаглядному сыну. Бедное материнское сердце истосковалось, и изболелось от переживаний.
Баба Нюра вздрогнула, и холод пошел по спине от воспоминаний. Таким, каким вернулся ее отец, очень напугало бедную девочку. Она выглядывала из-за двери и видела как бабушка обнимает отца, как мама стоит в сторонке боясь к нему подойти. Прежде веселый отец, который до безумия любивший матушку, теперь на нее даже не посмотрел. Угрюмым и злым взглядом обвел отец все вокруг.
-- Сынок, где же ты так долго был, ни весточки от тебя, ничего. Мы уж извелись, не зная что и думать, -- спросила Глафира Пантелеевна.
-- А зачем обо мне думать и переживать, вот он я, вернулся, -- грубо ответил Силантий.
-- Ты бы поел с дороги, умылся, вон от тебя так нехорошо пахнет, -- попросила Акулина.
-- А чем же тебя не устраивает мой запах? Повернулся к ней Силантий. На нее смотрели мертвые, потухшие глаза мужа. Бедная женщина жалась к стенке и не узнавала мужа.
-- Нет, это не Силантий, кто угодно, но не он, -- думала Акулина.
-- Где ты был сынок? Спрашивала Глафира Пантелеевна.
-- Не помню мать, не помню.
-- А обоз твой где? Товар, мужики? Ты ж не один уезжал? Где все? Спрашивала она.
-- Отцепись мать от греха, не донимай -- Силантий смотрел на нее пустыми злыми глазами.
Баба Нюра вспоминала, какое страшное время наступило. Отец иногда впадал в страшную ярость, крушил все подряд, если под руку попадалась жена или мать доставалось и им.
-- Матушка, это не наш Силантий, -- твердила Акулина свекрови.
-- Цыть дура, видно тяжко ему пришлось, раз так психику ему повредило. Наш, он наш, пусть такой, но живой. Дальше становилось все хуже. Наступила зима, стояли трескучие морозы. Баба Нюра помнила каким был отец до поездки, не терпел холода, в зиму тепло одевался. А тут с наступлением холодов он выходил на мороз в легком зипуне и не мерз.
-- Ты к нему не подходи детка, держись от него подальше, не наш это папка, нет, не наш, -- говорила Акулина, посматривая в окно, где Силантий стоял с непокрытой головой, а снег тихо падал ему на голову.
Однажды Акулина достала веретено и ахнула. Ниточка в нем была черная.
-- Анечка, ты посмотри, ниточка почернела.
-- А к чему это маменька, -- испугалась Аннушка.
-- К чему угодно, только не к хорошему. Аннушка посмотрела на мать и увидела у нее на щеке синяк.
-- Он вас снова бил? Покажите руки матушка?
-- Не надо детка, не мне одной досталось, бабушке тоже.
-- Матушка, верните его туда откуда он таким вернулся, он убьет вас с бабушкой, а потом примется за меня, -- плакала девочка.
На Крещенские морозы Силантий совсем озверел. Глафира Пантелеевна зажгла лампадку перед образами, прошлась с церковной свечкой по комнатам, чтобы по поверью выгнать нечистый дух, который пробирается в праздник в дом. Вот тут то все и началось. Его вдруг скрутило так, что он согнулся и зарычал. Потом поднялся и заорал:
-- Убери это кадило старая дура! Глафира Пантелеевна замерла, а потом повернулась к сыну и произнесла:
-- Отче наш... Силантий не дал ей договорить молитву, он набросился на мать и стал ее душить. Акулина бросилась к нему, пытаясь, оторвать его руки от шеи свекрови. Силантий размахнулся и ударил Акулину кулаком в лицо.
-- Мамочка! Закричала девочка и бросилась к отлетевшей в сторону матери.
-- Доченька, веретено, -- прошептала матушка.
"Крутись вертись веретено,
Пряди ниточку тонкую да гладкую.
Без узелков, без задоринки...
Спасибо что дочитали историю до конца.
Кому понравилась Ставьте лайки Пишите комментарии Подписывайтесь на канал что бы не пропустить новые истории. И если можно, сделайте репост пожалуйста. Я вам очень буду благодарен
Для тех кто недавно подписался, советую почитать одну из давних историй