Крутись вертись веретено,
Пряди ниточку тонкую, да гладкую.
Без узелков, без задоринки...
-- Анечка, доченька, ты знаешь, что надо делать...
Баба Нюра вспоминала тот день, который она и сейчас помнила весь до мелочей. Она понеслась в комнату к матери и достала из сундука веретено. Аннушка не знала заветных слов, в порыве душевного потрясения, слова полились из сердца сами.
"Ты крутись веретено.
Пряди нитку длинную да толстую,
Что бы мой батюшка, -- тут она замялась на секунду. -- Батюшка ли это? Что бы мой батюшка исчез и больше не бил бабушку и матушку. Да пусть хоть повесится...
-- Господи, что я говорю, это же батюшка? Или нет? Аннушка заплакала навзрыд, она совсем запуталась. Но как бы то ни было, а девочка попросила у веретена исполнения желания. Долго сидела Анна в комнате у матушки, боялась выходить. Так и уснула с веретеном в руках сидя на полу. Разбудили ее душераздирающие крики бабушки, Глафиры Пантилеевны. Девочка вздрогнула и поднялась с пола как древняя старуха. Сил у нее совсем не осталось. Она вышла из комнаты и побрела на крики. То что она увидела, лучше бы память стерла это, но увы.
Баба Нюра вспоминала, как увидела отца на веревке в зале повешенным. Матушка сидела в углу бледная как смерть, она не плакала, только большие глаза на обескровленном лице выражали страшные душевные муки. Бабушка голосила и цеплялась за ноги своего сына. Аннушка заметила, что один сапог слетел с ноги и девочка для себя отметила:
-- А нога какая черная как у покойника, который давно умер. Она помотала головой пытаясь рассеять увиденное.
-- Анечка, доченька, подойди, -- позвала ее матушка.
-- Прости меня доченька, непосильную ношу я на тебя взвалила. Только теперь Акулина смогла заплакать, обнимая свою исхудавшую дочь. С того времени как они вызвали Силантия, никто из них не жил спокойно. Силантий, или кто бы то ни был вместо него, устраивал жуткие скандалы с побоями, питался болью и переживаниями бедных женщин и ребенка.
Силантия хоронили со всеми почестями, но отпевания в церкви не было. Батюшка отказал Глафире Пантелеевне в отпевании и панихиде.
-- Те кто наложил на себя руки самолично, совершили тяжкий грех, -- объяснял он бедной матери убитой горем.
Глафира Пантелеевна ненадолго пережила своего сына. Страшное горе подкосило ее здоровье. После похорон она совсем перестала есть и слегла. Хоронили ее на сороковины по Силантию.
-- Не захотела бабушка жить, сама себя в могилу загнала, -- говорила Акулина Аннушке. Веретено не сговариваясь спрятали глубоко в сундук, да еще и наложили сверху кучу белья, опасаясь что веретено каким то образом окажется наверху. О том что случилось с Силантием, мать и дочь не разговаривали. Но каждая думала об этом.
После смерти Силантия и Глафиры Пантелеевны, дела с торговлей пришлось закрыть. Акулина ничего не понимала в торговом деле, да и за товаром ездить стало не кому. Бедная вдова продала налаженное дело и лавки своему дальнему родственнику. Он конечно не обидел ее, хорошие деньги дал, поэтому Акулина не переживала за завтрашний день. Дом, в котором произошла трагедия, мать с дочерью решили продать. Слишком тяжело им было находиться в нем. Дом также купил родственник Акулины. Но долго в нем жить не смог. Люди поговаривали, что родственник жаловался на чертовщину, которая происходила в доме. Но Акулина ничего не хотела слышать о том доме.
А в доме и в самом деле стала происходить чертовщина. Хозяин дома однажды сидя в кабинете над документами услышал шум в гостиной. Не поняв что происходит, он вошёл в комнату и замер. Страшная сущность крушила и разбрасывала вещи.
-- Веретено, где веретено? То и дело повторяла исчадие.
-- Господи, Пресвятая Дева, защити... Вскричал бедный мужчина. Он неистово крестился и читал молитвы, которые пришли на ум. Сущность взвизгнула и бросилась в окно высадив стекло. Родственник тоже не долго прожил в том доме. Пришлось продать.
Аня с матушкой переехали в другую деревню. При переезде веретено умышленно оставили в старом доме. Но каково же было изумление девочки, когда раскладывая вещи она увидела на дне своего сундучка веретено.
-- Матушка! -- истошно закричала она. Бедная Акулина чуть с ума не сошла испугавшись за дочь.
-- Что случилось доченька?
-- Мама смотрите, -- указала она рукой на страшную находку. -- Это ведь не вы положили, правда?
-- Да Бог с тобой милая, конечно нет. Но видно придется эту ношу нести до самой смерти, -- прошептала расстроенная мать. Они снова спрятали веретено на самое дно сундука и завалив ее старыми вещами, оттащили сундук на чердак.
Аннушка выходила замуж по весне. Многие судачили, что это плохая примета весной свадьбу играть. Но молодые торопились соединиться и ни в какие приметы не верили.
-- Доченька, может и правда не надо, да еще в мае, -- говорила Акулина. Она последнее время сильно сдала и еще больше похудела.
-- В мае жениться - всю жизнь маяться. Может отложим свадьбу? Упрашивала бедная мать.
-- Люди правы, приметы просто так на пустом месте не рождаются. Это вековая истина доченька. Старые люди, они ведь жизнь прожили, знают что говорят. Отмени, детка, отмени.
-- Мамочка, нет, ну уже все гости приглашены, шишки и цветы разостланы гостям. Отменить свадьбу, вот это будет плохая примета.
Акулина стояла и смотрела на красавицу дочь в подвенечном платье. Венчание происходило в деревенской церкви. Старушки очень красиво украсили церковь цветами. Мать видела как счастлива дочь.
-- Это огромное счастье выйти замуж за любимого, -- думала она. Повернув голову на икону Пресвятой Богородицы, женщина столкнулась с печальным взглядом Святой Девы.
-- Защити ее Пресвятая Богородица, отведи все печали и несчастья от моей девочки, -- молилась она.
Оставшись одна в доме после свадьбы Аннушки, Акулина слегла. После произошедших событий с Силантием, бедная она так и не оправилась. Нервы ее всегда были натянуты как струна. Все к чему-то прислушивалась, вздрагивала от всякого шума. В последнее время ей стало казаться, что в доме что-то происходит. Шум и возня доносились с чердака. Акулина боялась посмотреть, что там происходит, шум доносился каждую ночь.
Баба Нюра вздрогнула, Симка обняла ее сзади.
-- Ты чего, неугомонная? Напугала.
-- Бабунь, а вы чего такая в последнее время? Спросила егоза.
-- Какая, такая? -- Не поняла старушка.
-- Ну все о чем то думаете, молчите, я иногда на вас гляну, а вы сидите и смотрите в одну точку и не двигаетесь, что с вами?
-- Ох, детка, много мыслей в голове, вот помирать скоро, а как вы тут без меня останетесь? Улыбнулась баба Нюра.
-- Ой, бабунь, чего это вы надумали о смерти говорить. Рано вам еще о ней думать. Вот выдадите меня замуж, а тогда посмотрим, а так я не согласна. Девочка обняла старушку и прижалась к ней своим худым тельцем.
-- А ты чего такая худая? Не ешь поди? А ну-ка сейчас же давай мажь сметаной хлеб и ешь. Распустили тебя родители, -- поругалась она на внучку.
Навестив мать после свадьбы, Аннушка сильно расстроилась.
-- Матушка, что с вами? Вы захворали? Что у вас болит?
-- Не знаю Аннушка, что-то сил у меня совсем нет. Давно тебе хотела рассказать, ты знаешь на чердаке каждую ночь, что-то шурудит, гремит, будто что-то двигают там. А я боюсь посмотреть, вот и лежу всю ночь, трясусь и слушаю.
-- Матушка, а переезжайте к нам жить, ну что вы тут одна? А с нами веселее, да и нам скоро лишние руки не помешают.
-- А, что так? Спросила Акулина.
-- В тягости я, -- смущаясь ответила Аннушка.
-- Ой, доченька, какое счастье, -- прошептала счастливая мать.
-- Дожить бы до внучат, -- вытирая слезы промолвила она.
Анна сидела и смотрела на матушку. Она будто впервые ее увидела. Исхудавшая, ослабленная, и сильно постаревшая Акулина имела жалкий вид.
-- Надо что-то сделать, я не могу потерять матушку. Веретено, -- подумала она.
"Крутись, вертись веретено,
Пряди ниточку тонкую, да гладкую,
Без узелка, без задоринки...
Продолжение следует...
Спасибо что дочитали историю до конца.