«Рожденный под счастливой звездой» — Crubog

Книга

Раскаяние. Хорошее слово. Не такое беспомощное как грусть или печаль, но и не такое безразличное, как сожаление. Пожалуй, именно таким словом можно описать главное чувство нашего героя, которое он питал первые годы своей новой жизни.

Он раскаивался в том, как закончил дарованную ему жизнь. И дело даже не в глупой смерти, а в том, что, приближаясь к ней, он терял то дорогое, что у него было. И лишь полностью лишившись этого при очередном рождении, он вспомнил что на самом деле дарило ему радость.

Ведь прорываясь к своей цели, он будто потерял разум — не видя ничего кроме желаемого результата. Игнорируя любые помехи для ее достижения, забыв, что эти самые «помехи», и были, зачастую, причиной для появления цели.

Его любимые сестренки, его мама, которую он уже давно, даже в мыслях, не называл Эрикой. Эмма, Анна, Гвен, и многие, многие другие. Он ведь считал, что бросил их. Да и весь мир подставил, выдав всему человечеству суперспособности. Он бы и не удивился, если после его ухода там развернулась настоящая бойня.

Он подумал, что, в этот раз, его должна была накрыть волна переживания… Нет. Лишь хмыкнул и продолжил созерцать новый мир. Судьба незнакомых ему людей как-то не особо его волновала, особенно после собственной смерти.

А вот что волновало — это место его новой жизни. Он уже выяснил, что родился в Англии 1980-го года. В его документах датой рождения было выставлено 17-е июля. Возможно, что родился он и не в этот день, но в этот день его нашли на ступеньках Больницы для подкидышей в Лондоне. Несмотря на то, что она уже не работала к тому времени в роли именно заведения для содержания брошенных детей, какое-то время он провел в ней, пока его не определили в приемную семью.

Однако первый намек на то, в каком мире он появился в этот раз, был уже получен — ведь больница всего тридцать лет как перестала принимать маленьких пациентов и некоторые люди могли просто не знать об изменениях. Некоторые оторванные от жизни обычных людей группы… Например поттерианские маги… Да и вообще на них похоже — бросить ребенка на крыльце с запиской, в которой пером написано лишь «Вега». И гадай что это — имя, фамилия, марка автомобиля? Заполнявшие детские документы люди решили, что это будет фамилия. А имя он получил в результате того, что миссис Лойд, одна из работниц больницы, в тот момент читала книгу Отверженные, Виктора Гюго. Правда она предложила назвать ребенка Жаном, в честь персонажа Жана Вальжана, но уже другая женщина — миссис Рейнольдс, заметила, что имя слишком французское и предложила имя самого писателя. Да уж. Назвать сироту Виктор. Победитель по жизни, конечно.

С самого начала Виктор провел инвентаризацию своих умений, решив, что пока не выяснит попал ли он в Поттериану, или нет, бесполезно даже пытаться делать на этом основании выводы. Тем более, что одно из немногого что он мог использовать из своей прошлой жизни — сыворотку суперсолдата, которую там он применил на себе, а в последствии, через себя, и на все человечество, он смог бы использовать не раньше одиннадцати лет. А к тому времени он уже точно будет знать — попал ли он в мир мальчика-который-выжил.

Это если выжил именно мальчик, и Виктор не попал в сквиба или нормального человека. Или вообще — и мир другой, и сил никаких у него нет. Что вполне можно считать наказанием за его отжиги в прошлой жизни. Вернее, за один, самый мощный, он же последний.

В любом случае — пока он ничего поделать не мог, ибо был в теле новорожденного, без каких-либо заметных отличий от прошлой жизни, кроме одного — он даже близко не так быстро мыслил. Разум Гения ему, в этот раз, не достался, явно. Однако это не сильно печалило Виктора, хоть он и покряхтел немного над такой потерей.

Виктор не расстроился сильнее потому, что осознавал — может он и не получит всех бонусов из прошлой жизни, но он может получить их часть. Ведь он знает, как структурировать свой разум по образцу разума Гения. Особенно если начать прямо с первых дней жизни. Когда и материала для структурирования минимум, не считая прошлых знаний, да и делать больше особо нечего.

Конечно, у Виктора еще была вероятность использовать магию из прошлой жизни, но из практических умений у него были лишь порталы, да ритуалы усиления, которые он проходил в прошлой жизни перед обрядом преобразования человеческой расы. Вот только порталы мальчик не мог использовать без двойного кольца или разума Гения, а для ритуалов был слишком молод, да и не обладал нужными ресурсами.

Поэтому с первых дней своей новой жизни он занимался лишь двумя делами — ел и копался в своих мозгах. Это, кроме явно положительных результатов, в виде заметного ускорения работы мозга, дало и неожиданный негативный эффект — ослабление физического развития. Ведь в этом мире он сделал свои первые шаги только в одиннадцать месяцев, что считал явным отставанием в развитии. Да что уж говорить, если он даже в своей первой жизни, где был обычным ребенком с детским сознанием, и то, в одиннадцать месяцев вполне уверенно бегал. Ну, с другой стороны, приемные родители мальчика, как и наблюдающий его педиатр, не видели в этом чего-то тревожного, так что и он не особо расстраивался.

А вот что они видели, так это слишком уж отрешенное состояние Виктора, что вкупе с симметричными башенками из кубиков, и посильно аккуратное поведение во время приема пищи, чуть было не определило ему диагноз «аутизм». Но Джон Питерс, приемный отец мальчика, успокоил свою жену Лауру, объявив, что он просто мудрец в детском теле, и не стоит расстраиваться прежде времени, лучше наслаждаться его спокойствием, пока оно не сменилось гиперактивностью. И ведь как в воду глядел, пусть Виктор и не претендовал на мудреца, или, как Джон его иногда называл — Маленького Будду, но вот гиперактивность у ребенка ближе к двум годам проявилась вовсю.

Активничать Виктор начал не только в плане физического развития, где просто много бегал и выполнял простейшие упражнения по типу разминки, больше стараясь не навредить. Но и в плане интеллектуального развития, быстро перейдя от кубиков к пазлам и карандашам. Где в очередной раз спалился, ведь обладая навыками рисования из прошлой жизни он автоматически воспроизводил их и в этой, в меру развития своих детских ручонок. А когда его картинки увидел Джон, он заинтересовался настолько, что показал парочку из них своему знакомому психологу, который четко определил, что это больше похоже на рисунки ребенка десяти лет, а не двух с половиной. Хоть Виктор и рисовал больше для развития пальцев, не стараясь поразить кого-то талантами.

Все это привело к тому, что, когда Виктор пошел в подготовительную школу, в возрасте трех лет, ему удалось записаться и на курсы рисования, буквально поразив свою преподавательницу «талантами», что было не особо сложно, и на занятие гимнастикой, плюс плавание. Забавно что на занятие гимнастикой его отпустили только после согласия заниматься еще и музыкой — тут уже настояла Лаура, которая считала, что музыка для ребенка крайне важна. Она вообще была ярой поклонницей классической музыки, отчего Виктора с первых дней жизни в семье Питерсов сопровождали звуки Моцарта, Шопена и даже Римского-Корсакова. Поэтому не удивительно что, когда он легко согласился на занятия в местной музыкальной школе, выбор был только за инструментом. С одной стороны, Виктор очень любил звук скрипки, но с другой, если бы вдруг оказалось, что он именно в Поттериане — пианино выглядело бы предпочтительнее… Ну, так он подумал.

В итоге, выбор пал именно на скрипку, хоть он понемногу занимался и пианино, вместе с Лаурой, благо что Питерсы были не бедной семьей, и для ребенка, пускай и приемного, денег не жалели, купив домой оба инструмента. И вечера, когда они с приемной матерью совместно музицировали, Виктор на скрипке, а она на пианино, были не редкостью, особенно во время приема гостей, когда это было обязательным пунктом программы.

Забавно, но несмотря на усыновление, на которое, собственно, Питерсы пошли после диагноза врачей определивших, что вероятность зачать ребенка естественным образом у них крайне мала, фамилию ребенку они не меняли. Как и не скрывали что он приемный, всегда дополняя что это не важно, ведь любят они его как родного. Виктору даже немного стыдно было, видеть счастье в их глазах, когда называл их мамой и папой, на чем они не настаивали.

А вот кто настаивал на том, чтобы мальчик называл его не иначе как «дедушка», был отец Джона — Лайонел Питерс. Пожалуй, самый заинтересованный в его успехах человек в этом мире. Ведь именно он был последним, и решающим голосом, при принятии новых курсов и пожеланий.

— Виктор серьезный молодой человек. — сказал он когда молодые родители задумались не слишком ли много у их чада дополнительных активностей в жизни. — Если он говорит, что справится со всеми этими курсами, нам стоит ему поверить. Ну а если уж он не потянет… — тут дед провокационно улыбнулся мальчику. — Лишим его этого гордого звания и станет он обычным ребенком, с соответствующим к нему отношением.

Виктор поймал себя на мысли что, даже взрослому вроде бы человеку, хоть и в теле ребенка, стало казаться невозможным посрамить оказанное ему доверие.

Да и вообще, Лайонел производил впечатление, полностью соответствуя своему имени — гордый аристократ, всегда представительно выглядящий, не опускающийся даже до мысли надеть футболку или джинсы, с идеальной военной выправкой — десять лет во флоте. Он сам был олицетворением бывшей уже Империи без императора, и очень сильно ценил подобный подход от других.

Забавно что два человека в семье мало этому соответствовали — его жена Мередит и сын Джон. Которые были намного более домашними и мягкими. А вот его невестка Лаура, как ни странно, намного больше соответствовала высоким стандартам своего свекра. Ну, в женской их версии — на флоте она не служила, а была вполне себе «бизнес-вуман», лично подняв свою сеть небольших ресторанчиков. И слово «небольших», по отношению к бизнесу Лауры, не означало ни простоты, ни дешевизны. Скорее это были заведения именно для таких как Лайонелл — небольшие элитарные клубы, куда приходят не столько есть, хоть там и отменная, по мнению англичан, кухня, сколько провести время в кругу людей своего уровня. Возможно, провести деловые переговоры, или заключить выгодную сделку.

В итоге именно Лаура и Лайонел были теми, кто всячески поддерживал Виктора при выборе новых направлений развития. Лишь один раз умерив его хотелки, когда он задумался о повторении своего кульбита из прошлой жизни — с прохождением школы в ускоренном темпе.

— Виктор, мне понятны твои стремления, благо я уверен, что они тебе вполне по силам. — начал речь Лайонел, когда мальчик предложил сдавать всю школьную программу экстерном. Кстати, он всегда называл его только полным именем. — Однако ты не понимаешь зачем мы с твоими родителями определили тебя именно в эту школу. И зачем каждый учебный день тебя отвозят на другую сторону Лондона. Это не только потому, что твоя школа одна из лучших в мире (по мнению Лайонела, если что-то английское и не лучшее, то это только по вине местных коммунистов, которые ни разу не коммунисты, на самом деле), но и потому что ее выпускники весьма благосклонно принимаются в нужных школах следующей ступени. А вот там все уже куда серьезнее. И выбор своей альма-матер может очень сильно повлиять на всю твою жизнь.

— Но ведь до следующей ступени еще целых десять лет! — Виктор развел руками, показывая, насколько это огромный срок, может люди столько не живут. Тем более что, если это все же поттериана, он мог и не дожить.

— Это тебе сейчас кажется, что срок большой. — усмехнулся дед. — Поверь уж мне, как опытному человеку, время пролетит незаметно. Я иногда оглядываюсь назад и поражаюсь тому, как мои сорок лет пролетели, а ты всего про десять говоришь.

— Ладно, дедушка, если уж ты так говоришь. — грустно вздохнул мальчик, повесив плечи, отчего Лайонел лишь весело рассмеялся и поправил его волосы. Которые и так были в идеально выверенной классической прическе. Но не мог ведь он ее растрепать! А тактильный контакт произвел.

С другой стороны, нынешняя школа Виктора была одной из лучших по всем рейтингам, а вот этих самых «нужных школ» он весьма опасался. Ведь все они как одна были интернатного типа, с весьма специфическими традициями, насколько он помнил из прошлых жизней. Особенно в разрезе половых отношений в этих школах… Однополых школах. И если получить розгами по жопе ему было не страшно, да и эта традиция повсеместно отменялась, то вот получить что-то В жопу, вот совсем не хотелось! Хотя история с тем, как будущий премьер-министр Британии, вместе со своими одноклассниками, пихал свой орган в голову мертвой свиньи, тоже не выглядит приемлемым.

Благо, в скором времени, Виктор понял что половые традиции английских элитных школ ему не грозят — ведь у мальчика произошел первый детский выброс. Это был ненастный вторник, а ему очень хотелось на улицу, вот только в дождь Лайонел, присматривающий за ним в тот день, не хотел идти гулять. А мальчику очень хотелось… В итоге, это выразилось в то, что он спонтанно запретил идти дождю вокруг их дома. Сперва они этого не заметили, Виктор просто обрадовался и засобирался. Дед покряхтел для виду и тоже одел верхнюю одежду, прихватив зонт-трость на всякий случай.

Понимание пришло тогда, когда они вышли на открытую местность — стало явно заметно что дождь льет как лил, но не ближе тридцати футов от них. Выглядело это так, будто над ними висит огромный зонтик. Лайонел даже взглянул наверх, чтобы удостовериться в его отсутствии. В итоге, никуда они так и не пошли, вернувшись домой и дедушка быстро убежал кому-то звонить.

Кому звонил Лайонел, быстро выяснилось — когда в дверь позвонил аккуратный мужчина с усами и в котелке. Виктора сразу удивил его несколько архаичный вид. Будто сам доктор Ватсон явился к ним на порог. Вот только звали его не Ватсон, а Бэггинс, и был он старым знакомым Лайонела, а по совместительству мракоборцем, элитным бойцом магических спецслужб. О чем мальчик вскоре и узнал.

— Здравствуй, Лайонел. — мужчина поприветствовал деда мальчика, сразу переведя свой взгляд на него. — А вот и твой знаменитый внук. Виктор, если я не ошибаюсь?

— Да, Виктор Вега, а вас как зовут? — мальчик решил проявить вежливость, хотя уже начал что-то подозревать.

— Меня зовут Альфред Бэггинс, я мракоборец и давний знакомый твоего дедушки. — представился гость, одновременно снимая с себя шляпу и пальто.

— Мракоборец? — Виктор изобразил удивление, одновременно напрягшись и ликуя внутри.

— Да, так называют магический аналог полиции. — кивнул мужчина. — Но, думаю, тут нам предстоит долгий разговор, который стоит продолжить за кружечкой хорошего английского чая. — и он повернулся к Лайонелу.

— Да, конечно. Проходи в гостиную, Марта сейчас все организует, после чего я ее отпущу, и мы поговорим. — Мартой звали горничную работавшую в доме младших Питерсов, которая в данный момент занималась уборкой комнат на втором этаже.

Через десять минут они втроем уже сидели за столом в гостиной, и Лайонел сам разливал себе и гостю чай. Мальчику Марта сделала какао, после чего откланялась, оставив их поговорить.

— Итак, ты говоришь, что у Виктора есть особые способности. — заговорил Лайонел, после того как они остались втроем, а сам мужчина сделал первый глоток чая с молоком. — И когда я говорю «способности», я имею в виду магию.

— Да, именно это я и говорю. — кивнул Альфред. — В данный момент группа моих коллег ликвидирует последствия его детского выброса.

— Детского выброса? — заинтересовался дед. — Что это?

— Неосознанное применение магии ребенком. Обычно происходит у детей магов от пяти до одиннадцати лет. Иногда вследствие острых переживаний, иногда просто под влиянием сильного желания. В данном случае, как я понимаю, от сильного желания прекратить дождь.

— И что произошло?

— Ну, он прекратил дождь вокруг себя, создав некое подобие магического зонтика. — усмехнулся мракоборец. — В данный момент наши специалисты пытаются развеять этот «зонтик».

— Это нам чем-то грозит? — спросил Лаонел, не выказывая ни капли переживаний. — Вроде бы ты говорил что-то про «статут секретности».

— В другой ситуации, ты бы не был в курсе происходящего, потому что не принадлежал бы к магическому сообществу…

— Не был бы, или мне бы помогли не быть в курсе? — ехидно ухмыльнулся дед.

— Помогли бы. — кивнул гость, немного скривившись. — Обливиэйторы стерли бы тебе воспоминания, ведь ты не являешься одним из его родителей или другим близким родственником.

— Так мои родители… — только заикнулся Виктор, как Лайонел остановил его легким взмахом руки.

— Думаю, наблюдательности Альфреда хватило для сопоставления фактов. Да и сейчас это не столь важно.

— Но, это может быть важно. — поправил деда мракоборец.

— В каком смысле?

— Магическое общество несколько отличается от современного и привычного тебе общества маглов.

— Опять это словечко. — скривился Лайонел.

— Я помню твое к нему отношение, но тут уж извини, из песни слов не выкинешь. — Альфред развел руками. — Лучше обсудим суть. Общество магов обращает куда большее внимание на кровные связи, в том числе и на чистоту крови.

Виктору показалось, что дед в этот момент проскрипел зубами слово «нацисты»? А ведь он из тех, кто родился во времена, когда на Лондон падали бомбы этих самых магловских нацистов.

— Я понимаю, как это звучит, но не забывай, что волшебное общество куда консервативнее, чем привычное тебе. Плюс связь между кровью и магией все же существует буквально.

— Поподробнее бы. — коротко бросил Лайонел.

— Ну, например, у двух родителей магов рождается либо маг, либо, в редких случаях, сквиб. Но никогда не рождается ребенок вообще без способностей.

— Это как цвет волос? — вступил мальчик в беседу, и в этот раз дед его не прервал.

— Не понял.

— Ну, если у обоих родителей рыжие волосы, то и у ребенка, скорее всего будут рыжие волосы.

— Похоже на то. — кивнул Альфред.

— А маги рождаются только у родителей магов? — Виктор старался изображать речь именно ребенка, вот только явно знающего ответ на вопрос «откуда берутся дети».

— Не всегда, или даже в половине случаев… — мракоборец несколько растерялся, задумавшись. — Вообще у меня нет точных выверенных данных. Думаю, их вообще ни у кого нет. Но есть теория, что все новые маги рождаются в тех семьях, где кто-то из предков был сквибом. — тут он покосился на Лайонела.

— Не смотри на меня. — сразу пресек все размышления дед. — Во-первых, между мной и Виктором нет кровного родства, а во-вторых, я с вашим братом только по службе и познакомился. И знаю не очень много, особенно про внутреннюю кухню.

— Ну, тогда тебе и Джону с Лаурой придется познакомиться, ведь пройдет не так много времени, и вы получите письмо.

— Письмо? — Лайонел поднял бровь, призывая раскрыть подробности.

— Из Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.

— Альфред, напоминаю — я ни черта не знаю ни про какой Хогвартс. Так что прошу, будь более подробен в своих разъяснениях.

— Да, моя вина. Все время забываю. — гость поднял руки вверх. — Итак, в одиннадцать лет, все дети с магическими способностями получают письмо с приглашением из Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Сразу скажу — обучение там обязательно. Не менее пяти лет, еще два года рекомендуется.

— Мда, плакал мой Итон. — хмыкнул дед.

— Обучение и проживание там бесплатное, ученики возвращаются домой только на каникулы — на Рождество и летом.

— А чему там учат, кроме этой вашей магии?

— Эмм, ну из обязательных предметов зельеварение, трансфигурация, заклинания, травология, история магии, астрономия, защита от темных искусств и полеты на метлах.

— Альфред, ты меня не понял. — вкрадчиво заговорил Лайонел. — Из всего что ты перечислил, я вижу только один нормальный предмет — астрономия. И то, если только это именно та астрономия, которую я изучал. А я спрашивал про предметы вроде математики, литературы, химии, физики и вот этого всего, чему учат в обычных школах.

— Эмм, ну, с третьего курса можно изучать нумерологию. — немного растерянно, особенно для мракоборца, начал мужчина, но быстро понял, что ответа у него нет.

— Ясно, значит ответ — ничему, что проходят в нормальных школах, там не учат. — дед кивнул своим размышлениям. — Надеюсь хоть факультативно это делать не запрещено? — дождавшись ответного мотания головой от гостя, Лайонел повернулся к Виктору, и на его лице расплылась улыбка хищного предвкушения. — Похоже у одного маленького мага только что прибавилось домашней работы и убавилось каникул. Ведь я не допущу чтобы мой внук вырос неучем!

Мальчику же оставалось только сглотнуть образовавшийся в горле комок.

Разговор с родителями прошел весьма нервно, ведь оба не хотели отпускать своего сына в какую-то непонятную школу. На что дед лишь развел руками, дескать ничего не поделаешь. А вот идею с домашним обучением они активно поддержали, особенно Лаура, которая и пропихивала Виктора на все новые курсы, следуя принципу «грузи пока вывозит». Однако она же и настояла на том, чтобы Лайонел максимально поднял свои знакомства и разузнал как можно больше и о магическом мире, и о перспективах там для ребенка, да и о самой школе заодно.

Результаты расследования, мягко говоря, не порадовали ни одного из взрослых. Особенно всех напрягли известия о только что закончившейся магической войне, после которой еще даже угли не остыли, иногда буквально. И отпускать в этот мир ребенка одного, без возможности даже как-то ему помочь, выглядело как очень опрометчивый шаг.

Благо, зная о том, с чем предстоит столкнуться через семь лет, можно было хоть как-то к этому подготовиться. Ведь было непонятно — будет ли у Виктора возможность, как по времени, так и чисто физическая, проходить параллельно курс и обычной школы и волшебной. Конечно, после его тренировок со структурированием своего разума, который выглядел чем-то вроде огромной библиотеки всех знаний за три уже жизни, он бы легко справился с дополнительной нагрузкой. Ведь для того, чтобы что-то запомнить, ему было достаточно банально взглянуть на текст, а уж читать он еще с прошлой жизни умел очень быстро. Быстро, но не теряя в качестве.

Причем возросли не только умственные, но и физические нагрузки, что было для Виктора несколько неожиданно. Ведь после того, как Лайонел подробнее узнал про то, как обстоят дела с магическими боями, он, с явным удовлетворением, объявил, что с семи лет его внук будет заниматься еще и фехтованием. Очень уж ему напомнили стойки, показанные Альфредом то, чему он сам обучался в фехтовальном клубе Итона. Ну а уже Лаура, как само собой разумеющееся, взяла на себя обучение танцам. Ведь было явно заметно что навык этот пригодится. Благо тут планы никак и не менялись.

Правда Лайонела весьма расстроил тот факт, что колдомедики, с которыми он советовался, не рекомендовали Виктору обучаться непосредственно магии до школы, успокоив тем, что особых преимуществ у детей из магических семей не будет. Потому что их самих родители ограничивают в этом, дабы не поломать тонкий еще организм юного мага. Ведь вполне можно было получить к одиннадцати годам вместо подающего надежды мага — бесполезного сквиба.

Виктор от таких новостей даже сам напрягся, ведь к тому моменту он вполне себе развивал телекинез, да и пытался перенаправить свои детские выбросы на развитие своих тела и разума. Правда последнее больше походило на некоторый вид аутотренинга с медитацией, но черт его знает к чему оно может привести. Уж лучше позже наверстать, решил мальчик.

Зато неожиданно прорезался талант о котором Виктор и не подозревал — музыка. Вернее, не сама музыка, а то, как с ее помощью он влиял на себя и окружающих. И в этот раз опять помог Альфред, который стал частым гостем в доме младших Питерсов. Именно он, во время традиционного вечернего музицирования, заметил, что мальчик неосознанно использует магию во время игры на скрипке. Отчего его музыка оказывает благотворное влияние на всех слушателей. Не понятно было в чем именно оно выражается, но после озвучивания таких открытий все подтвердили, что и вправду они начинают чувствовать себя лучше, да и спят куда крепче и «слаще». Правда до этого времени все думали, что это просто музыка сама по себе такой эффект оказывает. А вот мальчика от этих известий чуть на неуместный смех не разбило «ну, супер! Теперь я, оказывается, чертов бард!».

Вот только чем больше Виктор интересовался этим эффектом, тем больше начинал понимать, что он и на нем отражается. Вот только куда как сильнее, чем на остальных. Стоило ему минут пятнадцать потратить на исполнение, полностью ему отдаваясь, как у него проходит физическая усталость, заживают легкие повреждения (на серьезных не проверял, ибо не получал. А самого себя калечить ради идиотской проверки, он не решился), думается и даже дышится куда как легче. И более того — эффект сохраняется и после окончания такой «музыкальной медитации». Фактически, если следовать игровой терминологии, он накладывал на себя и окружающих «бафф», длящийся не меньше двух часов, с тенденцией к увеличению как эффекта, так и продолжительности. «Ну точно, я чертов бард! Остается прокачать харизму и начать всех соблазнять.» — с усмешкой подумал мальчик.

В таком ключе годы до одиннадцатилетия Виктора пролетели весьма быстро. Ведь у него и свободного времени практически не было, а заводить знакомства со своими сверстниками, зная, что в будущем их дорожки разойдутся, он не считал необходимым. Да и в школе не старался особо выделяться, просто учился на отлично, не влезая в околошкольную деятельность, вроде олимпиад и прочего.

Правда дед все же поддался на уговоры и аргументы мальчика, и, под обещание не применять знания на практике до школы, закупил те книги, которые ему порекомендовали для подготовки к школе. Конечно, там и заклинаний-то особо не было — больше про историю, этикет и прочие полезные для юного мага вещи. Никаких оклюменций и легилименций ему изучать не давали, ибо Лайонел, даже после того, как внук объяснил ему про полезность первого и намекнул на возможность второго, никаких самоучителей по ним не нашел. Зато порадовал тем, что, когда ему говорили про их «тёмность», просто отмахивался, видя явную пользу, как минимум в защите своего разума. С другой стороны, сама работа, проделанная Виктором по структурированию своего разума, весьма напоминала как раз оклюменцию, так что была у него надежда что хотя бы начало, для дальнейшего развития, он уже положил.

Одиннадцатый день рождения мальчика выдался довольно нервным, потому что и взрослые, и он ждали одного — письма. Которое и упало в почтовый ящик ровно в 11 часов дня. И хоть это и была среда, по общей договоренности, дома присутствовали как его родители, так и Лайонел. Решив, что один рабочий день можно и пропустить, ради такого события. Правда после прочтения весьма предсказуемого текста в письме, было принято решение что за покупками отправятся они с дедом вдвоем, в ближайшие выходные. Ибо до начала учебного года было еще полтора месяца, а все, что могло принести пользу на этом этапе, уже закупил сам Лайонел.

Глава 2. Волшебный новый мир

Виктор стоял перед большим зеркалом, проверяя свой внешний вид, перед первым выходом в магический мир. Отлично пошитый серый костюм идеально на нем сидел, что не мешало мальчику пытаться найти какие-то недостатки, но пока что безуспешно. Он сам не ожидал от себя что будет нервничать, ведь готовился к этому моменту уже больше семи лет. И готовился напряженно.

С улицы раздался сигнал автомобиля, значит приехал Лайонел и пора в путь. Виктор в последний раз взглянул на себя в зеркало, подмигнул отражению и двинулся на выход.

— Выглядишь как настоящий джентльмен. — прокомментировала его внешность Лаура, когда он зашел в гостиную, чтобы попрощаться с родителями.

— Он и есть настоящий джентльмен. — улыбнулся Джон, сидевший в кресле с книгой. — Уменьшенная версия. — дополнил он, на что Виктор изобразил закатывание глаз, вызвавшее смех у обоих родителей.

— Ладно, Лайонел уже подъехал, так что иди, не заставляй дедушку ждать. — Виктор на это пожелание только кивнул, с неизменной легкой ухмылкой. Которая, пожалуй, единственная выбивалась из образа молодого аристократа, придавая ему легкий налет авантюрности.

— Доброе утро. — поприветствовал мальчика Лайонел, после того как тот сел к нему в машину. — Готов?

— Доброе утро, дедушка. Да, готов. — энергично кивнул Виктор.

— Не нервничай. Я там уже был, и ничего страшного не увидел. — улыбнулся дед, одновременно выруливая на дорогу.

— Да я и не нервничаю, скорее в предвкушении.

— Будем надеяться. — кивнул мужчина. Дальнейший их путь прошел в молчании, благо ехать было не так уж и далеко. И вскоре они остановились на парковке, от которой было рукой подать до бара «Дырявый котел», куда они и направлялись.

— Мистер Питерс! Доброе утро. — окликнули Лайонела, как только они с Виктором зашли в бар. Мальчик повернулся на голос и увидел седого лысеющего мужчину за стойкой, видимо это был Том.

— И тебе доброго утра, Том. — кивнул ему мужчина. — Смотрю еще не так много посетителей у тебя. — заметил он, обводя взглядом практически пустое помещение бара.

— Скажете тоже. — расплылся в улыбке бармен. — До полудня в это время года иначе и не бывает. Вот через недельку начнется наплыв школьников, тогда совсем другое дело будет. — тут старик обратил внимание на Виктора. — А это ваш внук, как я понимаю?

— Виктор Вега. — мальчик приветственно кивнул. — Приятно познакомиться, мистер Том.

— Ой, да какой там «мистер»! — улыбаясь махнул полотенцем бармен. — Зови меня просто Томом. Всю жизнь был, есть и помру Томом.

— Хорошо, Том. — согласился Виктор, неосознанно повторяя добродушную улыбку старика.

— Нам надо пройти за покупками. — напомнил о причине своего визита Лайонел. — Не поможешь?

— Ох, конечно. — бармен выхватил палочку из-за пояса и неожиданно резво двинулся к выходу во двор, поманив за собой гостей. Там он явно привычно постучал по определенным кирпичам палочкой и склонился в поклоне. — Приветствую Вас в мире Волшебства, мистер Вега!

А за спиной бармена кирпичи в стене раздвигались, постепенно открывая проход в виде арки на улицу. Из-за того, что за аркой было явно светлее чем во дворике, появлялось ощущение свечения, что дополняло волшебный образ. Виктор даже признался себе, что будь на его месте обычный парень одиннадцати лет, стоял бы он сейчас, широко раскрыв рот. Да чего уж, если, даже зная многое о мире магии, глаза мальчика все равно светились в предвкушении.

Однако не только это впечатлило Виктора, ведь как только он перешел границу арки, он сразу же почувствовал Магию. Она была разлита вокруг в масштабах, сильно превышающих ощущаемое им ранее. Возможно, это был фон от магических вещей и существ, или остаточные следы творимых заклинаний, но он четко чувствовал их. Хоть и не мог отделить одни от других.

— Хм. Похоже, твои ощущения от первого посещения этого места куда ярче моих. — заметил Лайонел, после того как кирпичи стены за их спинами полностью вернулись на место, отсекая их от бара.

— Я впервые так ярко почувствовал магию. — признался Виктор.

— Ну что же. — усмехнулся мужчина. — Можем постоять немного, дать тебе время подышать местным воздухом. А потом уже двинемся за покупками.

— Не стоит. — отрицательно мотнул головой мальчик. — Все в порядке.

— Хорошо. Куда тогда хочешь пойти первым делом? Тут из ближайшего книжный и магазин котлов. Или можем заглянуть в этот шуточный магазин. — пряча улыбку, Лайонел указал на вывеску «Gambol and Japes Wizarding Joke Shop».

— В этот я бы заглянул только чтобы знать, чего опасаться. — ухмыльнулся Виктор. — Но, полагаю, сегодня у нас и так много дел. Так что предлагаю сперва закупить все что нужно по списку из письма, оставив напоследок палочку и книги.

— Я отчего-то был уверен в твоем выборе. — одобрительно кивнул дед.

— А нам не нужно зайти в банк? — напомнил мальчик. — Вроде бы они тут фунты не принимают.

— Честно говоря я в самом начале слегка не разобрался в местных ценах… — изобразил легкую отрешенность Лайонел, что, как догадывался его внук, скрывало смущение. — И наменял немного больше денег чем мне понадобилось…

— Эмм, настолько «немного больше», что хватило на все покупки за эти годы? — удивился юный маг. И хоть особо больших покупок его дед не совершал за это время, но одни только книги должны были выйти в немалую сумму. Все же там были и старые, а значит не дешевые экземпляры.

— И немного осталось. — тут уже Лайонел хитро улыбнулся.

— Не буду даже уточнять на сколько лет таких трат еще осталось. — внук правильно понял намек. — Тогда вперед, за котлом!

Ближе к вечеру, сидя в кафе Фортескью, которое они нашли единственным заведением, в котором можно было сносно перекусить, Виктор и Лайонел сошлись во мнении что начать покупки утром было хорошей идеей.

— Не представляю, как это все можно успеть за один день, если не знать куда идти. — высказался мужчина, закончив со своим пирогом и отпивая понемногу чай. — А если бы не услуги доставки, то мы бы сейчас еще и сумками были бы нагружены.

— Ну, тут мы могли обойтись и этим чемоданом. — мальчик указал на свой чемоданчик достаточно сносных размеров, вместо монструозных «стандартных» версий. Хотя по функционалу не просто не уступала, но и заметно превосходила эти гробы на колесиках. — Да и большую часть времени мы потратили в лавке старьевщика.

— Да уж. — кивнул Лайонел. — Мне туда стоило наведаться намного раньше. Но откуда мне было знать, что именно там мы и найдем самое интересное?

— Особенно если учесть, что мы сами не знали, что конкретно ищем. — согласился его внук. А сам в этот момент предвкушал интереснейшее, как он был уверен, чтение на ближайшие месяцы. Ведь набрал он целую кучу книг, которая сейчас хранилась в его чемоданчике. И там оказалась просто куча книг по тем дисциплинам, которые в магазине «Флориш и Блоттс» были слишком уж слабо представлены. Например — руны и артефакторика. А эти направления мальчик считал крайне перспективными. Ведь как там дело пойдет с «классическим колдовством» еще не известно, а вот возможности создания магических предметов или зелий не стоило недооценивать. Правда если с зельями Виктор не рисковал связываться до школы, остановившись на теории, то вот руны казались менее опасным вариантом. Если, конечно, он найдет способ обходить ограничения на применение волшебства вне школы. С чем ему, как он надеялся, и могли помочь руны. Банально, первое что приходило на ум — магически изолированное помещение. На взгляд мальчика это выглядело реальным вариантом.

— Похоже нам осталось только купить тебе палочку. — еще раз проверил список Лайонел. — И тут упомянута сова… — он вопросительно поднял бровь, ожидая реакцию внука.

— Не думаю, что она прям уж необходима. — Виктор пожал плечами. — Я могу посылать письма используя сов из Хогвартса, а мне письма можно отправить из отделения совиной почты. Да и как её содержать в условиях города?

— Эх, а мог бы больше соответствовать образу мага. — усмехнулся мужчина.

— У меня как-то больше ассоциаций с вороном или котом.

— У тебя ни того, ни другого. — метко заметил Лайонел. — Кстати, а вороны могут доставлять почту?

— Хм. Не знаю… — Виктор задумался, вспоминая все прочитанные книги, но не находя подобных упоминаний. — Знаю только, что волшебники их изредка держат у себя. А учитывая, что обычные вороны умнее обычных сов, то, возможно, тенденция сохраняется и у магических. Так что, почему бы и нет?

— Ладно. Тогда посмотрим до рождества или до конца первого года обучения, и там уже решим.

Последним местом, которые дед с внуком посетили в тот день, стала лавка волшебных палочек Олливандера. Вот только когда они в нее зашли, сперва показалось что хозяин отсутствует. Ведь ни за прилавком, ни рядом со стеллажами волшебных палочек, никого не было.

— Добрый день? — Виктор произнес в пустоту, однако не услышал никакого ответа.

— Может магазин заброшен? — хмыкнул Лайонел, красноречиво покосившись на пыльную витрину.

— Ну, внешний вид мало о чем говорит, в волшебном мире… — протянул мальчик, осторожно подбираясь к звонку, стоящему на прилавке. — Во всяком случае, я на это надеюсь. А то уж слишком «необычно» выглядят сами маги. — слово «необычно» показалось ему самым мягким, из того, что пришло в голову. Ведь одно дело читать про «своеобразный» гардероб волшебников, а совсем иное — видеть подобные дикости своими глазами.

— Да уж говори прямо: на улицах Лондона или любого другого места, их бы приняли за пациентов лечебницы для душевнобольных. — проворчал мужчина, внимательно рассматривая лежащую на витрине палочку.

В этот момент Виктор легонько стукнул по звонку, отчего по всему магазинчику пронесся неожиданно громкий сигнал.

— Добрый день. — тихий голос раздался так неожиданно, что даже Лайонел немного дернулся, разворачиваясь к его обладателю — седому старичку с удивительно пронзительными глазами. — Простите что напугал, не думал, что сегодня будут еще посетители. Не должны были… — тихо пробормотал старичок, но Виктор услышал.

— Мистер Олливандер, как я понимаю? — обратился к хозяину лавки Лайонел, на что старичок кивнул, не отвлекаясь от внимательного изучения молодого гостя. — Моему внуку нужна палочка.

— А как вас зовут, молодой человек?

— Вега, Виктор Вега, сэр. — послушно отбарабанил мальчик, которому было немного неловко от пристального взгляда бесцветных глаз.

— Вега. — тихо повторил Олливандер, а затем махнул рукой в сторону прилавка, и оттуда прилетела свернутая измерительная лента. — А меня зовут Гаррик Олливандер. Пожалуйста, вытяните свою ведущую руку. Так, хорошо, теперь поднимите обе руки вверх.

В течении пары минут мастер производил различные обмеры клиента, пока вдруг не появился у него перед лицом с двумя коробочками. Виктор, уверенный что мастер стоит у него за спиной, ведь лента продолжала порхать вокруг него, опять вздрогнул.

— Вот, попробуйте взмахнуть этой палочкой. — достал он из коробочки обычную коричневую палочку, единственное что на ней выделялось, это некий спиралевидный узор. — Орешник и волос единорога, одиннадцать дюймов. Нет, не подходит. — не успел Виктор даже дослушать описание палочки, как ее сменила следующая.

От каждой палочки юный волшебник чувствовал некоторую реакцию, это явно был не просто кусок дерева. Но, похоже, Оливандеру требовался куда более мощный эффект.

— Теперь попробуйте эту. — тем временем это уже была пятая палочка. — Сосна и сердечная жила дракона, четырнадцать дюймов, очень хлесткая. — в этот раз эффект был! Из палочки брызнул настоящий фейерверк разноцветных искр, а от самой палочки чувствовалось мощное тепло. Но не успел Виктор обрадоваться, как Гаррик выхватил и эту палочку. — Близко. Очень близко, но не то… а если? Да! Наверняка она подойдет! — бормоча это себе под нос, мистер Олливандер, с неожиданной скоростью убежал за прилавок. Оттуда он вернулся, держа в руках удивительно запылившуюся коробочку.

— Вот, попробуйте эту, мистер Вега. — с этими словами мастер открыл коробочку и протянул мальчику блестящую черным лаком палочку, на которой равномерно распределялись три белых утолщения. — Сосна и перо феникса, двенадцать дюймов, очень редкое сочетание, я и не помню кому бы такая подошла.

В этот раз стоило Виктору взять палочку в руку, как он понял — это именно то, что нужно! Палочка буквально ощущалась продолжением руки, она будто бы устала ждать подходящего волшебника. И первый же взмах полностью подтвердил эти ощущения — палочка не взорвалась снопом искр, не подняла хаос вокруг, а выпустила из себя мягкое полотно чистого белого света.

— Идеально. — прошептал Олливандер, смотря на закручивающуюся ленту света, испускаемую палочкой. — Да, очень редкое сочетание. Сосна сама по себе не терпит посредственность, ей требуется творческий, независимый, смелый экспериментатор, который не боится идти впереди, зачастую идти в одиночку. А уж перо феникса только усиливает эти свойства. Мало кому удастся обуздать эту палочку, но, если звезды сойдутся, мало какая палочка с ней сравнится. И, мне кажется, мистер Вега, что в вашем случае звезды таки сошлись.

— Значит мне повезло? — Виктор улыбнулся, буквально наслаждаясь ощущением от палочки.

— Сейчас да. — мастер немного спустил парня с небес на землю. — Но могущество не дается так легко. Палочка подстраивается под хозяина, но и хозяин под палочку. А эта палочка хоть и дает много силы, но и требует особого подхода.

— Хм, а поподробнее?

— Эта палочка будет прекрасна с тонкими чарами, изящными заклинаниями, но не потерпит грубой работы или неуважения. Захотите использовать невербальные заклинания — и не найдете лучшей спутницы, но слишком долго ее не почистите, и она может взбрыкнуть.

— Эммм. Простите, что? — Виктора немного напрягло вот это вот упоминание про «взбрыкнуть».

— Убить она вас не убьет, сразу, по крайней мере. — сразу оговорился мастер, уже склонившись под прилавком, что-то оттуда извлекая. — Все же вы ей понравились. Но, пожалуй, вот это вам необходимо как мало кому. — с этими словами он выложил перед покупателями еще две коробочки. — Тут удобный чехол для палочки и набор по уходу за ней. Не жалейте на нее времени и усилий, и она вас не подведет.

— А может быть стоит выбрать менее опасный вариант? — впервые включился в разговор Лайонел. Которому, как военному, явно было не по себе от такого капризного оружия. Вот только Гаррик на него глянул так, будто ему в суп плюнули.

— Конечно же нет! Палочка его выбрала! Это было бы преступлением, отказаться от такой связи! — тут он слегка сбавил обороты. — Да и я немного преувеличиваю опасность. Ваш внук выглядит весьма аккуратным, и наверняка, ответственным молодым человеком, так что проблем быть не должно. Зато выгода может быть внушительной!

— Мастер, а можно поподробнее про выгоды и опасности? — привлек к себе внимание мальчик.

— Да я уже почти все сказал. — Гаррик пожал плечами. — Но давайте расскажу, что знаю, пока будем подгонять под вас чехол. Вы ведь не думали ее в кармане таскать? — подозрительно глянул он на парня, тут же получив от него уверение в полном понимании важности правильного обращения с палочкой. — Как я и говорил, я не помню, чтобы ранее кому-то подошло такое сочетание, но исходя из характера самой палочки…

Лайонел привез внука домой, когда уже начало темнеть, так что он надолго не задержался и уехал, а Виктор отправился рассказывать о прошедшем дне родителям. В итоге он завалился спать, даже не разобрав покупки, благо что до Хогвартса было еще больше пяти недель. Так что времени должно хватить, а что не успеет до школы, всегда можно наверстать на месте.

Вот только с утра он слегка пересмотрел свои планы, решив, что лучше максимально сосредоточиться на подготовке, благо летом времени было много, особенно в свете того, что он отказался от всех дополнительных активностей, сказав тренерам и преподавателям что уезжает в школу-интернат и не сможет посещать их.

Сперва Виктор, через своего деда, нашел сквиба краснодеревщика, который изготовил три массогабаритные копии палочки. Подумав, мальчик попросил две из них сделать полными копиями оригинальной палочки, только без магии. Это занимало у мастера больше времени, но могло пригодиться в будущем, поэтому таких копий было лишь две. А вот с третьей палочкой, которая была лишь по форме и весу копией оригинала, он решил упражняться в выполнении жестов заклинаний.

Помня некоторый опыт из прошлой своей жизни, Виктор решил, что отработку взмахов палочкой можно совместить с общением внутри семьи. Тем более что ни Джону, ни Лауре было не привыкать что их приемный сын по вечерам размахивает длинной деревяшкой посреди гостиной. Только раньше это был смычок, а теперь обычная деревяшка, хоть и изображающая волшебную палочку.

И хоть родители всеми силами показывали, что не собираются держать Виктора в клетке и считают его достаточно ответственным молодым человеком, было заметно что им приятно. И не только от самого времяпрепровождения, от которого они сперва чуть со смеху не катались, но и от самого факта что их пускай и приемному, но сыну, не безразличны их чувства. Чего и от родных детей, особенно в таком возрасте, не всегда можно дождаться.

А когда родители были заняты, Виктор во всю штудировал книги. Особенно его привлекли, как он и предполагал, книги по рунам и зельеварению. Они разительно отличались от большинства других направлений тем, что формировали стройный, непротиворечивый подход к волшебству. Если упростить, то в обоих этих направлениях результат был определен прилагаемыми усилиями. Он мог быть измерен, изучен и разложен на составляющие.

Стоит уточнить, что руны привлекали Виктора не сами по себе, а как язык магии, который был намного более логичен и последователен, чем обычные чары или та же трансфигурация. Тем более, что они открывали еще одно, крайне интересное направление — артефакторику. Конечно, были и чары — позволявшие достигнуть схожих результатов с намного меньшим приложением усилий. Но они были слишком ограничены существующими возможностями для зачарования. Даже банально — количеством известных чар. Да, это количество было весьма велико, но не безгранично.

В который раз молодой человек вздохнул от невозможности использовать свои способности из прошлой жизни. С разумом Гения он мог бы стать настоящим повелителем рун! Он мог бы даже использовать их в бою. Вот только «мог бы». И вместо того, чтобы грустить о том, чего он не может, Виктор решил сосредоточиться на том, что его опыт может дать. Ведь пускай у него нет читерского второго разума, однако у него есть опыт работы с огромными массивами информации. Да, это будет на порядки медленнее, но так работа с артефактами и не предполагает спешки.

Глава 3. Волшебный новый мир 2

Оставшееся до сентября время, как и ожидалось, пролетело незаметно, и уже в десять часов утра, первого сентября, Виктор и Лайонел стояли на вокзале «Кингс Кросс». Они решили, что в первый день лучше перестраховаться и прибыть заранее. С родителями мальчик попрощался еще дома, потому что старший Питерс отговорил их ехать на вокзал. Все же они не были магами, и могли возникнуть разные казусы. Сам же Лайонел хоть и был сквибом, но определить это было маловероятно, да и он боевой офицер, и счел риски незначительными.

Платформу они нашли быстро, вернее ее указал Лайонел, который заранее все разузнал про такой интересный способ сокрытия волшебной тайны. А вот у самого поезда было пусто, хоть паровоз и был окутан паром. Но это лишь означало что можно выбрать место получше.

— Ну что же, внучок. Вот ты и отправляешься в новую жизнь. — Лайонел неожиданно сентиментально обратился к внуку.

— Дедушка, ты вроде бы тоже не дома учился. — заметил Виктор, хоть это и было способом перебить неожиданное першение в горле. Опять дурацкий детский организм выдавал детские реакции.

— Это другое. — махнул рукой мужчина, не желая опять повторять имевший уже место разговор. Вместо этого он сменил тему. — Главное, что ты запомнил по поводу писем?

— Как только обустроюсь и войду в курс дела, я должен доложиться в письменной форме. — мальчик вытянулся по стойке «смирно» и стал докладывать, под одобрительную усмешку деда. — После чего ожидать дальнейших распоряжений.

— Вольно, юнга. — разрешил Лайонел. — Ладно, уже и остальные пассажиры подтягиваются, так что иди занимай место, а я вернусь домой.

В качестве прощания пожилой моряк пожал внуку руку и с идеально прямой спиной двинулся к выходу с платформы. От этой картины у Виктора неожиданно защипало глаза. Хотя это не от прощания, просто пар у паровоза слишком едкий. Да, точно.

Теперь уже и сам Виктор заметил, что народ активно подтягивается, поэтому он подхватил оставленный дедом чемодан и двинулся внутрь ближайшего вагона, который был ровно посередине состава. Внутри он выбрал так-же максимально центральное купе, в котором и разместился. Достав свой привычный альбом для рисования, так как читать совершенно не хотелось, а рисование неплохо отвлекало, он решил сделать побольше набросков заинтересовавших его людей. Даже не пытаясь угадать, кто это такие. Правда, зачастую там и угадывать было нечего. Например, когда он увидел рыжее семейство, сомнений в личности любого из них не было совершенно.

Как Виктор и рассчитывал, занимая это купе, его не беспокоили до самого отправления поезда, когда к нему зашли сразу три девушки. Причем две из них были чернокожими и, явно, постарше третьей, светловолосой. Сперва они будто не заметили, что в купе уже кто-то есть, продолжая весьма громко общаться.

— Ну вот, я же говорила, что будут свободные места! — радостно воскликнула самая высокая из девушек, разворачиваясь и становясь в проходе так, что полностью перекрыла обзор своим подругам на сидящего у окна, за ее спиной, парня.

— Ну ладно, ладно. Ты была права. — фыркнула вторая чернокожая девушка, стараясь протиснуться на сиденье. — Ой! Тут мальчик! — воскликнула она, случайно чуть не наткнувшись на Виктора, который улыбнулся ей в ответ, самой невинной улыбкой из своего арсенала.

— Надеюсь вы меня выгонять не собираетесь. — с усмешкой спросил парень.

— Прости, я тебя не заметила! — воскликнула первая девушка, уже развернувшаяся к нему.

— Не удивительно, — кивнул Виктор. — ты была очень рада свободным местам. И, если меня никто не планирует выгонять, и вам хватит свободного места, можете располагаться.

— Ох, ну спасибо. — смущенно пробормотала девушка, плюхаясь на место у окна напротив. Но, видно характер у нее был достаточно бойким, потому что стоило ей приземлиться, как она полностью восстановила самообладание. — А ты идешь на первый курс, как я понимаю?

— Да. Виктор Вега, к вашим услугам. — кивнул он в приветствии. — А как зовут вас, милые леди?

— Хах. А ты дерзкий для первокурсника. — улыбнулась девушка. — Меня зовут Анджелина Джонсон, а это мои подруги — Алисия Спиннет и Кэти Белл. — она по очереди указала на темнокожую девушку и светловолосую.

— Приятно с вами познакомиться. — Виктор поприветствовал каждую девушку, когда Анджелина ее представляла. — Как я понимаю, вы втроем с одного факультета?

— Вообще да, а как ты догадался? — девушка продолжила отвечать одна за всех. Похоже, что она была лидером в их команде.

— Ну, я подумал, что раз вы решили сесть вместе, то скорее всего и в школе постоянно общаетесь.

— А ты много знаешь про разные факультеты? — тут уже вступила Кэти, воспользовавшись заминкой своей старшей подруги.

— Читал по возможности. — уклончиво ответил Виктор. — Но вот мне почему-то кажется, что вы втроем с Гриффиндора.

— И как-же это ты догадался? — в голосе Анджелины появился легкий намек на угрозу, хоть она и продолжала улыбаться. Возможно, она расценила его слова как намек на их некоторую агрессивность в начале знакомства, и выбрала такую защиту.

— Просто есть в вас какая-то страсть. — взмахнул он рукой в воздухе, показывая нечто воздушное. — В хорошем смысле, конечно же.

— Ох. Еще не доехал до первого курса, а уже про страсть у милых леди заговорил! — сощурилась девушка, но угроза из голоса пропала.

— Ничего не могу поделать, я натура увлекающаяся. — парень развел руками, словно извиняясь.

— Только, если ты решил увлечься сразу тремя девушками, я, пожалуй, не хочу в этом участвовать. — впервые заговорила Алисия, изображая возмущение, хотя губы были готовы расплыться в улыбке.

— Ну, что же делать. — Виктор возмущенно всплеснул руками. — Придется ограничиться двумя милыми леди. — тут он замолчал, пока девушки пытались сдержать смех. — Если, конечно, у вас нет еще одной подруги.

И тут внезапно открылась дверь купе и в него заглянула девочка с каштановыми волосами.

— Никто не видел жабу? — дальше она не смогла договорить, потому что ее вопрос потонул в смехе, даже хохоте, сидевших перед ней девушек.

— Вот, не только ты ищешь. — просипела сквозь смех Анджелина. Виктор же в этот момент одновременно делал извиняющееся лицо, старался показать жестами что он не видел никаких жаб, и сдерживал смех. Вот только Гермиона, а это явно была она, лишь возмущенно фыркнула и громко закрыла дверь. Невилл публике не успел показаться.

Отсмеявшись, девушки быстро привели себя в порядок и расселись уже поудобнее.

— Эх, даже жаль будет, если ты попадешь на Слизерин. — посетовала Кэти.

— С чего это я должен попасть на Слизерин?

— Шутишь? Да ты вылитый змей! — упорствовала девушка. — Ну, или лис. Но такого факультета нет.

— Если я вылитый змей, то мне сам Мерлин велел идти на Пуффендуй.

— Почему это? — удивилась Алисия.

— Потому что настоящий змей не должен раскрывать свою сущность до самого последнего момента, когда жертва расслабится. — наставительно поднял он палец вверх. — И уже тогда нанести смертельный удар.

— Хм, а ведь и вправду. — изобразила серьезность Кэти. — Тогда тебе действительно лучше оказаться на Слизерине.

— Ну а теперь-то почему? — растерялся парень.

— Просто мне не хочется все оставшиеся годы думать был ли это хитрый план, попасть на Пуффендуй, или ты только снаружи такой коварный, а на самом деле ты нежный как зефирка внутри.

— Зря вы наговариваете на мой будущий факультет. У Пуффендуя есть огромное преимущество перед остальными факультетами!

— Это какое-же? — дружно заинтересовались девушки.

— У них гостиная рядом с кухней! — выдал он известный всем секрет.

— И что? — не поняла Кэти.

— А то, что на кухню можно заглянуть и попросить добрых эльфов о добавке в мой скудный рацион.

— Ты смотри аккуратнее с кухней, а то мы девушки спортивные — отъешься у домовиков, и не сможешь нас догнать. — пошутила Анджелина.

— Догонять? Да я вас пирожками и пирожными буду заманивать! — уверенно объявил Виктор.

Так они и провели ближайшие часы за неторопливой беседой, пока она не перетекла на обсуждение квиддича, которым были увлечены все три девушки. Только если Анджелина уже была охотником в команде Гриффиндора, то две ее подруги только собирались поучаствовать в отборе, в начале нового учебного года. И когда девушки начали говорить о своем увлечении, Виктор полностью выпал из их беседы. Они не отвлеклись даже на тележку со сладостями, благо что парня эти «сладости» тоже не заинтересовали. Ведь он был практически уверен, что пока они обсуждают квиддич, ему лучше сидеть и не отсвечивать. В итоге он даже не поел, так как девушки не ели, а он решил, что будет неуместно «хомячить» одному. Благо что Лаура чуть ли не насильно заставила его плотно позавтракать, а в замке ожидался ужин.

В итоге, примерно за сорок минут до прибытия, девушки опомнились и вытолкали парня из купе, чтобы переодеться. Виктор оказался один посреди коридора, что могло говорить либо о том, что в других купе у всех однополые компании, либо что там все заранее озаботились переодеванием. Но, делать было нечего, пришлось ждать одному. К чести девушек, стоит отметить, что управились они быстро, а впустив его обратно даже извинились и предложили оставить его одного. На что он просто накинул мантию, показывая, что ему и в привычном костюме неплохо.

После того как поезд остановился, девушки упорхнули к каретам, объявив, что будут ждать распределения Виктора на Слизерин, а сам он двинулся к громадной фигуре лесника, что собирал вокруг себя первокурсников.

После того как Хагрид собрал всех новеньких в неорганизованную толпу, он повел детей по темной тропинке к озеру. Виктор даже подумал, что можно попробовать зажечь «Люмос», однако его от этого остановило понимание что никто так не делает, а ведь тут куча чистокровных детей. Они ведь наверняка знают о таком заклинании. Так что не стоит выделяться, тем более что не так уж было и темно. Возможно, для близорукого Гарри тут была тьма кромешная, однако Виктору вполне хватало лунного света.

На озере Виктор уселся в ближайшую лодку, даже не пытаясь угадать кто у него в попутчиках, хоть он и подал руки двум девочкам, которые садились вместе с ним. Ведь все его внимание, как и у остальных детей, было сосредоточенно на великолепной громаде Хогвартса, который будто плыл над озером, сверкая золотом своих огромных окон.

После высадки у подножия замка и встречи с Минервой Макгонагалл, детишки набились в маленький зал, перешептываясь о будущих испытаниях и появившихся призраках. Виктор же в это время пытался очистить свой разум, и настроиться на нужный ему вариант факультета. Вот только три гриффиндорки своими шуточками сбили ему весь настрой. И он уже не был так уверен в своем первоначальном выборе. Когда декан Гриффиндора вернулась, она пригласила всех первокурсников в Большой зал и подвела их к преподавательскому столу, а затем выставила на стул Шляпу. Шепотки вокруг усилились.

И тут началось главное испытание для Виктора — чертова Шляпа запела! Это было истинное мучение. Благо вопила она не долго, и вскоре начался отбор. В ходе которого, мальчик узнал что плыл на лодке с предполагаемыми соседками по факультету — Ханной Аббот и Сьюзен Боунс. Вот только дальше пошли сюрпризы похлеще.

— Поттер Гарри! — объявила Магонагалл и в зале пронесся одобрительный гул. А к стулу подскочил ВЕСЕЛЫЙ , хорошо одетый парень, от одного соприкосновения с головой которого шляпа закричала:

— Гриффиндор! — и стол красного факультета взорвался овациями.

Виктор даже выдохнул, на пару секунд испугавшись что это мир злобного Гарри. Вот только сюрпризы и не думали заканчиваться.

— Поттер Айрис! — к стулу отправилась девочка с пышной, но аккуратно уложенной, рыжей гривой. И уже она сидела куда дольше, чем ее очевидный брат. Выбор явно затягивался, пока шляпа не решила: — Гриффиндор! — что тоже встретило аплодисменты со всех сторон. Хоть аплодисменты от Гриффиндора и были потише, но зато Гарри и Гермиона, стоя рядом, аплодировали изо всех сил.

Всех остальных шляпа распределила так, как и должна была, судя по обрывкам воспоминаний Виктора. Пока не подошла его очередь.

— Вега Виктор! — парень усмехнулся нервной ухмылкой и двинулся на встречу Судьбе. Во всяком случае, именно от этой мысли он усмехнулся. А затем на него нацепили шляпу.

— Хм. Гм. — закряхтел головной убор после десятка секунд попыток поудобнее разместиться на голове мальчика. — Вижу, что ты очень хочешь на Пуффендуй. Вот только ты ведь совсем туда не подходишь. И не Гриффиндор, явно. Может быть Слизерин?

— Ни в коем случае! — мысленно завопил Виктор. Он был уверен, что это самый неудачный для него факультет, даже просто с точки зрения удобства. И подозрительность со стороны других факультетов, да и ему, как магглорожденному, там делать точно нечего. Поэтому мальчик напрягся, стараясь направить на шляпу мысленный посыл «Не Слизерин!».

— Когтевран! — возопила шляпа громче обычного. Или Виктору это только показалось, из-за того, что она буквально сидела на его голове? А еще, на секунду, ему показалось что шляпа испугалась. Вот только он не стал забивать себе голову рассуждениями и двинулся к столу своего факультета, сопровождаемый ничем не выдающимися аплодисментами.

— Привет! — сразу поманил его к себе высокий парень. — Меня зовут Роберт Хиллиард, я староста нашего факультета. — они пожали руки. — Присаживайся к нам за стол, скоро распределение уже закончится.

Пожав всем желающим руки, Виктор сел с того конца стола, где собирались первокурсники. Никто из новеньких особо не разговаривал, будучи поглощенными магией своего нового окружения.

После того как Блейз Забини встал со стула и направился к столу Слизерина, профессор Макгонагалл подхватила шляпу и вынесла ее из зала. Когда она вернулась и присоединилась к своим коллегам за столом, со своего золотого трона встал сам директор Дамблдор. С широкой улыбкой он развел руки, будто обнимая и приветствуя всех студентов.

— Добро пожаловать! — начал свою речь Великий Волшебник. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!

Дамблдор сел на свое место, явно довольный своей загадкой. А зал вскипел радостными криками и аплодисментами.

— И что это было? — задался вопросом Энтони Голдстейн, сидевший слева от Виктора. — Какая-то загадка?

— Ну, самый простой вывод, что так он назвал четыре факультета. — ответил ему Виктор. — Но я предпочту оставить эту загадку на потом, а сейчас плотно так поужинать. — и он кивнул на появившуюся на столе еду, которую, судя по всему, многие первокурсники не сразу заметили.

На удивление, беседы за их концом стола на этом прекратились — все аккуратно, но, явно нетерпеливо приступили к приему пищи. А после него разговоры уже не клеились, оттого что дети под воздействием новых эмоций и плотного ужина заметно осоловели. Если бы в скором времени им не предстоял путь к удобным кроватям, возможно, большая часть прямо тут бы и заснула. Но, тут подошла очередь для второго выступления директора, который встал со своего кресла, как только исчезла еда с тарелок.

— Кхм-м-м. — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом…

Дамблдор посмотрел на стол Гриффиндора, скорее всего на близнецов Уизли.

— По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует колдовать в коридорах на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. — в этот момент Виктор нашел глазами знакомых ему девушек с Гриффиндора и, указал на них пальцем. Девушки его жест заметили и ответили большими пальцами вверх. — Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И, наконец, я должен сообщить вам, что в этом году правая часть коридора на четвертом этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

— Еще бы знать где эта правая часть. — пробурчал Терри Бут. — А то лес я знаю, что такое, а относительно чего искать правую сторону, это вопрос. — судя по внимательным взглядам других детей, не он один задался подобным вопросом.

— А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — громко объявил директор.

И в этот момент Виктор мог думать лишь об одном: верните шляпу!

Благо, на этот раз мучение длилось не долго, хоть и было куда неприятнее.

— О, музыка! — воскликнул Дамблдор, вытирая глаза, сразу после окончания представления. И Виктор не мог его судить — ему тоже плакать хотелось от подобного шоу. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш!

Старосты факультетов быстро собрали первокурсников и повели за собой в гостиные факультетов.

— Как вы могли заметить, привидение нашего факультета, Серая Дама, не очень разговорчива. — вещал Роберт Хиллард пока вел за собой детей. — Большинство считает, что она вообще не разговаривает. Но это не так. Она вполне не против пообщаться со студентами своего факультета и даже помочь если вы что-то потеряли, или сами заблудились.

Когда они поднялись по нескольким лестницам, вконец запутав большинство новичков, перед ними предстала дверь без ручки или замочной скважины: сплошное полотно из старинного дерева и бронзовый молоток в форме орла.

— Первая особенность нашего факультета. — Роберт указал на дверь. — Чтобы пройти в нашу гостиную, надо ответить на загадку. Первокурсникам рекомендуется хотя бы первое время ходить с учащимися старших курсов, чтобы не застрять на этих холодных ступенях, ожидая что кто-то откроет дверь изнутри.

В этот раз загадка попалась простенькая, и они прошли внутрь. Сама гостиная была очень светлой, с огромными окнами и высокими книжными шкафами, заполнявшими все пространство между ажурных колонн.

— Итак, первокурсники, собираемся вокруг меня. — объявил Роберт, став по центру гостиной. — Для начала, напомню кто я. Меня зовут Роберт Хиллард, и я исполняю обязанности старосты нашего факультета вместе с Пенелопой Кристал. — тут он показал на высокую симпатичную блондинку, стоявшую рядом с ним. — Я буду отвечать за мальчиков, мисс Кристал за девочек. В этом году у нас поровну подопечных. Но, по всем вопросам можете обращаться к любому из нас.

В этот момент дверь в гостиную распахнулась, и внутрь засеменил седой волшебник маленького роста.

— Мистер Хиллард, мисс Кристал, — обратился он к старостам. — я не опоздал к началу речи?

— Вы как раз вовремя, профессор. — слегка поклонился ему Роберт. — Кстати, первокурсники, познакомьтесь с нашим любимым и глубокоуважаемым профессором Филиусом Флитвиком. — после этих слов маленький профессор поклонился студентам, получив в ответ неуверенные поклоны.

— Приступайте к ознакомительной речи, мне самому не терпится ее послушать. — Флитвик даже потер ладошки в предвкушении.

— Итак. Кхм. — немного прокашлялся староста и начал речь: — Я рад приветствовать вас на факультете Когтевран. Наш герб — орел, который парит там, куда другие не могут подняться. Цвета нашего факультета — синий и бронзовый. Наша гостиная располагается на вершине башни Когтевран за дверью с зачарованным молоточком. Из арочных окон нашей гостиной видны озеро, Запретный лес, поле для квиддича и теплицы.

— Без всякого хвастовства хочу сказать, что на нашем факультете учатся умные волшебники и волшебницы. В отличие от других факультетов, которые имеют скрытые входы в гостиные, нам они не нужны.

— Другой интересной особенностью Когтеврана является то, что наши ученики — настоящие индивидуальности. Некоторых из них можно даже назвать чудаками. Но зачастую Гении не идут в ногу с обычными людьми, и в отличие от некоторых других факультетов мы могли бы сказать, что на наш взгляд у вас есть право носить то, что нравится, верить в том, во что хотите и говорить то, что чувствуете.

— Что касается наших отношений с другими факультетами: вы, наверно, слышали о Слизерине. Не все они плохие, но лучше быть начеку, пока вы не узнаете ученика Слизерина достаточно хорошо. Согласно их давним традициям, они делают все возможное, чтобы победить. Поэтому будьте внимательны, особенно на матчах по квиддичу и экзаменах.

В этот момент Виктор порадовался что так яростно протестовал против Слизерина. Если уж на самом нейтральном из факультетов, новеньким, фактически объявляют, что Слизерин — зло, то что ждать от других?

— Уверен, что вы будете хорошо спать. Наши спальни находятся в башенках, отходящих от главной башни. В комнатах стоит по четыре кровати, накрытых шелковыми, пуховыми одеялами небесно-голубого цвета, а свист ветра в окнах очень расслабляет.

На этих словах Майкл Корнер отчаянно зевнул, чем вызвал смех у профессора, подскочившего со своего стула. — Отличная речь, мистер Хиллард. Я только немного ее дополню, с вашего позволения.

— Я не буду вас надолго задерживать, только две вещи упомяну. Первая — как вы можете видеть, в нашей гостиной единственной из всех есть своя библиотека. Но здесь хранятся не только книги, которые вы можете получить и в общей библиотеке, но и примеры лучших работ наших учеников. Не рекомендую у них списывать, но посмотреть список литературы или почерпнуть интересные мысли — всегда полезно. Второе и последнее, вам уже объяснили, что вы можете обращаться к старостам по любым вопросам, но мой кабинет для вас также никогда не будет закрыт. Особенно это касается вопросов межфакультетских взаимоотношений.

На этом моменте профессор взмахнул палочкой, и в воздухе появились линии цветов факультета, ведущие в разные стороны.

— По этим линиям вы доберетесь до своих спален. Мальчики за мистером Хиллардом, девочки за мисс Кристал. И на этом всё. Доброй ночи!

Когда мальчики добрались до спальни, выяснилось, что кровати расположены симметрично, так что выбирать особо и не нужно. Максимум выбора — кто ближе к двери.

— Предлагаю сперва познакомиться. — сказал Виктор, как только за старостой закрылась дверь. — Меня зовут Виктор Вега.

— Энтони Голстейн. — представился блондин.

— Терри Бут. — это был мальчик с каштановыми волосами.

— Майкл Корнер. — высказался единственный обладатель длинной прически. Его темные волосы доставали до плеч.

— Тогда предлагаю выбрать кто на какой кровати. — после обмена рукопожатиями продолжил Виктор. — Учтите, если вы любите поспать, рекомендую выбрать кровать подальше от двери.

В итоге оказалось, что в одиннадцать лет все любят поспать, и никто за ближайшую к выходу кровать с Виктором не соперничал. Поэтому он быстро сбегал в ванную, принять душ и почистить зубы, а когда вернулся его соседи уже спали. И парень незамедлительно последовал их примеру.

Иллюстрация к тексту. Жанр: Фанфик, Попаданцы в магические миры

Глава 4. Знакомство с новой школой

Утром Виктор проснулся самым первым. Во многом потому, что спать он уже давно не любил, относясь как к вынужденной трате времени. Тем более что с момента первых выбросов, когда он занялся медитациями-аутотренингами, потребность во сне неуклонно снижалась. Не сказать, что радикально, но для полноценного отдыха ему хватало шести часов. Что для одиннадцати лет было весьма неплохо.

Первым делом Виктор провел привычную разминку и отправился в душ. Однако ни когда он возвращался из душа, ни после того как оделся, собрал свои вещи и расположился в гостиной с книгой, он не увидел ни одной живой души. Видимо для остальных учеников это был слишком ранний час. Так что парню оставалось только пробежаться по зельям, ожидая появления старост.

На удивление, первым, после Виктора, кто вышел в гостиную был как раз Роберт.

— Виктор! Ты чего в такую рань вскочил? — удивился староста. — Надеюсь, тебе хорошо спалось?

— Да, замечательно, спасибо что спросил. — улыбнулся парень. — И ты был прав — свист ветра и правда расслабляет.

— Ну, я скорее шутил. — Роберт смущенно почесал затылок, присаживаясь в кресло неподалеку. — Ну, раз уж ты встал пораньше, не поможешь мне с памятками новичкам?

— Конечно. — легко согласился Виктор, тем более что он и сам не знал чем заняться. — Что от меня требуется?

— Да ничего сложного. Просто раздай эти листки своим соседям по спальне, когда они проснутся. — староста положил на журнальный столик пергаментный лист и направил палочку, сопроводив жест словом «Джеминио», после чего один листок превратился в стопку копий. Из получившейся стопки Роберт взял четыре листка и передал их Виктору. — Ну, а если ты захочешь сделать мне еще одно одолжение, то можешь их еще и разбудить. А то мне еще надо согласовать дополнительные курсы у профессора.

— Дополнительные курсы? — заинтересовался Виктор.

— А, не обращай пока внимания. — староста махнул рукой. — На первом курсе до них не допускают. Но, если согласишься периодически помогать мне с поручениями, я смогу выделить время чтобы уже помочь тебе с занятиями. — предложил он сделку.

— Отлично. Уверен, в скором времени у меня появятся вопросы.

— Не сомневаюсь. — усмехнулся Роберт. После чего посмотрел на большие часы, висящие в клюве орла посреди гостиной. — У вас есть еще сорок минут, потом я поведу вас на завтрак.

Виктор кивком подтвердил, что все понял и отправился обратно в спальню. До сих пор никто из его соседей не проснулся, поэтому он решил помочь. Сперва просто позвал парней по именам, что они проигнорировали. Пришлось переходить к более активным мерам. Первым он подошел к Энтони, и пихнул его в плечо.

— Ну мам, дай еще чуть-чуть поспать. — пробормотал Голдстейн, явно и не думая просыпаться.

— Какая я тебе мам? — громко возмутился Виктор.

— Тогда и не пихайся. — в логике спящему парню было не отказать.

— Ахтунг! На замок напали! Фрицы в воздухе! — заорал Виктор, решив увеличить накал.

Терри и Майкл мгновенно вскочили, бешено вращая глазами. А вот Энтони, хоть и был ближе всех к орущему парню, только закрыл голову второй подушкой и продолжил спать.

— Какие еще фрицы? Чего ты орешь? — возмутился Корнер.

— Не знаю. — отмахнулся Виктор. — Староста заставил меня вас разбудить.

— Прям заставил? — усомнился Бут, шлепая к кровати Голдстейна. — Чет на него не действует.

— Может его водой облить? — предложил Майкл, когда они втроем замерли у кровати спящего Энтони.

— У тебя есть вода? — усомнился Терри. — Я вчера даже не выяснил, где тут попить можно, а сейчас бы не помешало.

— В гостиной сидит Роберт, он подскажет, где тут что.

— Кто? — к Виктору одновременно повернулись оба парня.

— Наш староста. Роберт Хиллиард. — он закатил глаза. — Вы вчера его речь слушали.

— Я вчера как за столом уснул, так и не просыпался. — высказал Терри свое мнение, явно разделяемое Майклом.

— А, кстати. Вот вам памятки для новичков. — вспомнил о своем главном задании Виктор.

— А мне? — раздался голос из кровати.

— Ты спишь. — отрезал Терри.

— Поспишь тут. — возмутился Энтони, вылезая из-под подушки. — Встали и бубнят «бу-бу-бу».

— Ладно, пойдемте тогда, покажу где ванная, и давайте собираться. А то завтрак скоро. — на этом обсуждения закончились и парни, схватив банные принадлежности отправились за Виктором в ванную.

За десять минут до назначенного Робертом времени все первокурсники собрались в гостиной. Старшие курсы кто по одному, кто небольшими группками уже выдвигались на завтрак. Поэтому старосты не стали тянуть и повели малышню на их первый завтрак, наказав быть внимательными и запоминать маршруты.

Завтрак Виктора откровенно порадовал — не разносолами, ведь была привычная овсянка, а объемами, так как после того, как он быстро прикончил одну тарелку, ее сменила другая, дважды. Большую часть времени он относился к приемам пищи как к обычной заправке тела, стараясь есть максимально простую пищу. Если никогда не использовать специи и не есть особо сладкого-кислого-горького, то даже обычная овсянка будет вполне вкусна, без каких-либо добавок. А уж какой праздник будет, когда разрешишь себе немножко «вкусняшек». Да уж, ценители вкусной еды это не те, кто постоянно старается есть только самое вкусное. Ценители еды — это те, кто могут получить максимум наслаждения из привычных для других блюд.

Было лишь одно исключение, от которого он не мог отказаться — шоколад. Конечно даже в этом случае он выбирал горький шоколад без каких-либо добавок, но исключить его из своего рациона не мог и даже не собирался. Тем более что он помнил и о пользе шоколада именно для волшебников.

После завтрака старосты раздали всем расписание занятий и повели их на первый урок, которым была трансфигурация. Пришли они с запасом по времени, поэтому Виктор решил познакомиться и с остальными соседями.

— Доброе утро, милые леди. — он слегка поклонился, подойдя к сидевшим за первой партой девушкам. — Позвольте представиться. Меня зовут Виктор Вега.

— Мы вроде как вчера слышали имена всех новых учеников. — неожиданно холодно ответила Лайза Турпин. — Или ты был так напуган что не слушал и не запоминал?

— Лайза, не будь такой грубой! — воскликнула девочка с азиатской внешностью. — Меня зовут Сью Ли, а это…

— Лайза Турпин, Мэнди Броклхерст и Падма Патил. — прервал ее Виктор. — Прости что перебил, но прозвучало сомнение в моих способностях запомнить таких очаровательных леди. И я был просто вынужден доказать обратное.

— Ничего страшного. — легко приняла извинения девушка. — А чего остальные мальчики не подходят? Они нас боятся? — и хитренькая улыбка.

— Возможно они решили отправить меня первого под удар. — парень развел руками. — Но теперь, когда я разрядил обстановку, не сомневаюсь, они не будут долго ждать.

— Мне кажется или эта кошка нас слушает? — неожиданно спросила Падма. Только сейчас кто-то обратил внимание на сидящую на учительском столе кошку.

— Хм, какое очаровательное создание. — умилился Виктор, прекрасно понимая кто перед ним. А вот кошка явно подозрительно на него посмотрела. — Так бы и затискал. Но не буду.

— Почему? — Сью уже готова была бежать и гладить пушистое создание, но остановилась.

— Ну, это волшебный мир. — Виктор пожал плечами. — Кто знает, что это за кошка? Может она заколдована, и любой, кто ее коснется, превратится в мышку, которую она тут-же съест.

— Ну, тут ты уже перегибаешь. — усомнилась азиатка, но предпочла вернуться на место.

— Я просто говорю, что мы ничего не знаем об этой кошке. А ведь сидит она тут вполне уверенно, значит привыкла. Учеников не боится… — парень изобразил задумчивость, а затем ужас. — О боже! Я знаю, что это за кошка!

— Говори! — Сью ухватилась за его рукав, не сводя при этом с животного глаз.

— Помните вчера профессор Дамблдор говорил о том, чтобы мы не посещали какой-то коридор? — он изобразил все возрастающий ужас. — Наверное нас в него и отвели!

— Старосты? — усомнилась Лайза.

— Заговор! — отринул все сомнения Виктор. — Кому еще выгодно чтобы мы не вышли отсюда живыми? Только старостам! И вы видели хоть одного ученика, который сегодня вернулся с занятий? Они все мертвы, и мы на очереди!

— Это буквально первый урок. Мы физически не могли видеть никого вышедшего с занятий. — Лайза попыталась урезонить разошедшегося парня.

— Она на их стороне! — изумился Виктор. — Вот откуда такая холодность к очаровательному мне! Она поняла, что я раскусил их план!

— Дурак. — резюмировала девушка. Но было заметно что она сдерживает улыбку.

— Ну или это профессор Макгонагалл в виде кошки следит за нашим поведением. — равнодушно пожал плечами Виктор, мгновенно успокоившись и двигаясь к своему месту.

В этот момент кошка спрыгнула со стола и действительно превратилась в названую женщину. Все дети мгновенно застыли на местах, явно шокированные.

— Интересно, и как вы пришли к такому выводу, мистер Вега? — строго спросила она.

— Часть я уже озвучил, профессор: кошка сидит и наблюдает за учениками, но их не боится. А догадка ко мне пришла, когда я понял, что начался урок, а учителя вроде бы нет в аудитории. — тут он развел руками. — Просто догадка.

— Хорошо, садитесь. Могу похвалить вас за одну дельную мысль — в волшебном мире все может быть не тем, чем кажется. — тут она повернулась к остальному классу. — И во многом об этом и будет мой урок.

— Однако, если я могу найти представления, вроде показанного мистером Вегой забавными вне урока, то я не потерплю нарушения дисциплины во время занятия. — женщина обвела аудиторию суровым взглядом. — Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе. Несерьезное к нему отношение легко может обернуться серьезными последствиями, вплоть до трагических. И если кто-то решит нарушать дисциплину на моих уроках — ему лучше сразу покинуть класс и не возвращаться. Я вас предупредила.

После этой короткой вступительной речи, создавшей правильную атмосферу в классе, ученики перешли к заучиванию формул. Макгонагалл сразу объявила, что никакой практики заклинаний на первом уроке не будет, да и на втором тоже. К практике они перейдут только тогда, когда сама профессор удостоверится в том, что они понимают теорию. А это значит много письменной домашней работы.

После окончания урока трансфигурации ученики дождались старост и двинулись на следующие уроки. Всего до обеда у них было еще два урока — травология и история магии. И опять одна только теория. Причем, заранее осведомившись у Роберта, Виктор выяснил что профессор-призрак не следит за тем, что делают ученики на его уроках, но задает им домашнее задание — буквально переписывание учебника, а затем их проверяет, каким-то образом. Поэтому пока большинство учеников удивлялось необычному учителю, мало понимая что он вещает, Виктор сидел и от руки переписывал учебник. Радуясь тому, что за одно занятие он легко успевал выполнить три домашних задания.

На обеде Виктор впервые заметил явную разницу между факультетами. С утра то ли все были слишком сонными, то ли он сам думал о другом, но сейчас он видел явные отличия. Для начала, громкость — у каждого стола была своя громкость. От тихого шелеста Слизерина, до громкого ора Гриффиндора. Причем это было не из-за того, что первые сильно меньше общались, просто они делали это намного спокойнее. Практически как маленькие взрослые, возможно, копируя своих родителей.

Пожалуй, Гриффиндор был самым заметным факультетом, что отражалось и в их цветах. Яркие, громкие, энергичные. Возможно, даже чересчур.

Пуффендуйцы общались не меньше гриффиндорцев, но делали это куда как спокойнее и тише. Плюс, Виктор обратил внимание что у барсуков не заметно явного разделения на кучки поменьше. Даже первокурсники были вовлечены в беседы со студентами старших курсов. Подобное было только у них и слизеринцев, в меньшей степени.

А вот его, теперь уже, родной Когтевран был и самым раздробленым, и самым тихим. Говорили громче чем слизеринцы, но намного реже. Старшие курсы так и вообще принимали пищу параллельно читая. И большинство их разговоров вертелась вокруг учебы, так или иначе.

— О чем задумался, великий разоблачитель заговоров? — неожиданно обратилась к нему Лайза.

— Да так. — Виктор хотел сперва отделаться банальщиной, но передумал. Раз уж девушка сама к нему обратилась, то можно и ответить. — Задумался о системе распределения. В смысле: зачем разделять учеников именно по характерам? Разве это не создает конфликты самим фактом такого разделения?

— Ого! Еще первый день не закончился, а ты уже копаешь под основы школы. — усмехнулась Лайза. — И тут тайну ищешь?

— Учитывая на каком я факультете, я просто обязан все подвергать сомнению. — парень отзеркалил улыбку. — Ну вот, к примеру Падма. — названная девушка застыла с поднесенным ко рту кусочком пирожка, видимо удивленная тем, что и ее беседа зацепила. — Вы с сестрой настолько разные, что вас раскидало по разным факультетам?

— Вообще-то то, что мы близнецы, еще не значит, что мы одинаковые, даже физически. — укоризненно ответила она.

— Я этого и не утверждал. Просто обратите внимание на тех-же Уизли — вся семья на одном факультете. Поттеры — тоже. Поэтому и спросил. Только и всего.

— Ну, не знаю. — поняв, что никто ее обижать не собирался, девушка задумалась. — Да, мы разные, но я бы не сказала, что уж сильно отличались. Мне было даже странно что нас раскидало по факультетам.

— Вот мне и интересно, по какому принципу идет распределение. Ведь просто храбрость, ум, хитрость и трудолюбие — это как-то маловато. Тем более что это не взаимоисключающие характеристики.

— Я не знаю куда ты клонишь, но знаю одно — если ты задаешь такие вопросы на первом обеде в Хогвартсе, то ты попал на нужный факультет. — рассмеялся Хиллиард, который, как оказалось, тоже слышал рассуждения Виктора. После этого разговор утих сам собой, и все вернулись к обеду.

Когда закончился обед, ученики первого курса, во всяком случае когтевранцы, были доставлены старостами в гостиную с наказом дожидаться ужина, потому что после него будет встреча с деканом. Как истинные когтевранцы все сразу же разбежались по своим делам — часть в малую библиотеку, а большая часть по комнатам, обустраиваться. И только Виктор мгновенно выскользнул наружу и отправился исследовать замок.

Первой задачей было изучить окрестности. Чтобы просто не теряться по-глупому. В эту задачу входило изучение коридоров и основных проходов. Иными словами то, что не меняется со временем. Потому как Виктор опасался, что если сразу возьмется за движущиеся лестницы, то там и засядет на ближайшие месяцы. Вот только он был практически уверен, что можно обходиться и без этих лестниц. Во всяком случае — постараться максимально их избегать. Ибо какие можно строить планы движения, с такой неизвестной переменной на пути?

Идею зарисовывать план школы на бумаге парень отбросил сразу — слишком уж много рисовать. Да и зачем? Может у него и не идеальная память, но весьма близкая к тому. Плюс, он хотел сделать задел на будущее — создание аналога «карты мародеров». Очень уж не хотелось красть оригинал. Ведь активно влезать в приключения «золотого трио» он не планировал. Тем более, их ломать.

Кстати, вот еще вопрос: а будет ли трио? Ведь Гарри не очень-то сильно походил на свое описание, как он его запомнил. Да и никакой Айрис Поттер там не было. Вот еще один вопрос, который Виктор пообещал себе прояснить в ближайшее время.

Странно было бы, найди Виктор в первый же день какой-либо секрет. И странности не случилось. Он спокойно вернулся в гостиную, успел доделать то домашнее задание, которое не успел закончить на истории магии и отправился со всеми на ужин.

После ужина первокурсников собрали в гостиной, повыгоняв всех старшекурсников, кроме старост, и к ним присоединился декан Когтеврана.

— Добрый вечер, друзья. — начал свою речь маленький волшебник, когда все расселись. — Вчера мы не успели нормально пообщаться, но, надеюсь, компенсируем это сегодня. Надеюсь, вы уже обустроились в своих спальнях?

Ответом ему был утвердительный гомон учеников.

— Какие-нибудь проблемы уже были? Нет? Хорошо. — кивнул собравшимся профессор. — Итак, для тех кто вчера был слишком уставшим чтобы воспринимать мою болтовню, — тут декан улыбнулся, показывая что это лишь шутка. — повторю и дополню. Меня зовут Филиус Флитвик, я декан нашего факультета. Так же я буду вести у вас чары. Начиная со второго курса вы сможете присоединиться и к моим внеучебным активностям, но пока об этом рано говорить.

Тут профессор взмахнул молниеносно выхваченной палочкой и над его головой появился герб факультета. Не то чтобы их не было в гостиной, но внимание детей он мгновенно привлек накрепко. Со всех сторон послышались восхищенные шепотки.

— Узнаете этот герб? — шутливо спросил профессор. — Ну конечно же узнаете! Чего это я? Это ведь герб нашего факультета! А вы знаете кто его основал?

Все до одного ученики подняли руки. Профессор довольно засмеялся.

— Ну конечно знаете! Именно поэтому вы и оказались на этом факультете! Однако сегодня я случайно услышал один разговор, потому что подслушивал. Мистер Вега задавался вопросом по каким признакам Распределяющая шляпа выбирает вам факультет.

Виктор был удивлен тому, что этот случайный разговор вообще был кем-то замечен. Хотя, с другой стороны, не удивительным было то, что декан факультета отслеживает настроения своих первокурсников. А уж слушать разговоры вдалеке, для мастера чар, не должно быть большой проблемой.

— Я не буду рассуждать о других факультетах, это было бы неэтично. Расскажу лишь про наш. Ведь мистер Вега задал правильный вопрос: почему именно эти черты выделяются? Разве настоящий когтевранец не может быть храбрым, амбициозным или трудолюбивым? Так я отвечу. Не только может, но и должен!

Флитвик сделал еще несколько пасов руками и в воздухе появились изображения волшебников занимающихся изучением талмудов, сотворением заклинаний, варкой зелий и прочим.

— Настоящий когтевранец не может обойтись без храбрости, когда ступает на встречу неведомому. Будь то изучение нового заклинания, создание сложного зелья или даже храбрость необходимая чтобы пригласить кого-то на танец. — профессор озорно подмигнул всем, с видом «еще узнаете».

— Но ведь и без амбициозности когтевранцу никуда! И не важно для чего он движется вперед: ради славы, богатства, дорогих людей, или самого себя. У него всегда есть амбиции, которые и движут его к свершениям.

В это время картинки сменились одной, с явно уставшим человеком, который встает, отряхивается и начинает идти.

— И последнее, но самое важное. Трудолюбие. Уж у кого у кого, а у настоящего когтевранца трудолюбия хватит на троих. Сидеть долгими вечерами за пыльными талмудами, до рези в глазах — это разве не трудолюбие? А повторять изученное из раза в раз, оттачивая знание или умение — это разве не трудолюбие?

Флитвик хлопнул в ладоши и картинки исчезли, оставив только изображение герба факультета.

— Может быть сейчас вы сможете предположить, почему шляпа определила вас на Когтевран? — обвел он глазами замерших в восторге учеников. — Мистер Вега? Может быть, вы попытаетесь, если уж задались этим вопросом?

— Первичное и вторичное? — Виктор сказал первое что пришло на ум. Профессор на это заинтересованно поднял бровь и махнул рукой приглашая продолжить. — Ну, отвага, амбиции и трудолюбие нужны когтевранцу не сами по себе, а как инструменты для достижения цели…

— И эта цель?

— Познание. — уверенно ответил Виктор.

— Браво, мистер Вега. — довольно улыбнулся Флитвик. — Вот вы и ответили на свой вопрос. А всего-то и понадобилось, что немного спецэффектов.

— Немного? Это было потрясающе! — Виктор был честен, та легкость с которой профессор провел это представление говорило об одном — этот человек живет волшебством. Он не просто его использует, а именно что дышит им.

— Если вас это воодушевит достичь еще больших результатов, — тут он обвел смеющимися глазами всех сидящих учеников. — то я готов и повторить. Ведь весь факультет задумывался еще и как средство получения вами знаний. Именно поэтому у нас своя атмосфера, своя библиотека и я, как декан, всегда готовый помочь вам на пути познания.

В конце своей речи декан поклонился, а неожиданно вскочившие ученики начали аплодировать. Пришлось и Виктору присоединяться. Не то, чтобы он был против, но для него это было немного непривычно.

— Ладно, ладно, довольно. — посмеивался профессор, успокаивая учеников. — Последняя вещь, о которой я хотел сказать, как раз касается помощи вам. В нашей библиотеке вы найдете все книги и работы упомянутые в розданных утром памятках. Там же есть и рекомендованный порядок прочтения, и прочее. Все это для того, чтобы вам было проще влиться в учебный процесс. Так что за сим я откланиваюсь. Доброй ночи.

После ухода декана все опять разбежались по углам гостиной, некоторые ушли в спальни, а Виктор принялся штудировать памятку новичкам. Ведь после того, как утром он ее бегло просмотрел, но не придал особого значения, так и не вспоминал.

Оказалось, что зря не вспоминал. Ведь в ней был фактически расписан примерный график обучения на целый год. Не в самой памятке, конечно — там всего один лист. Но, стоило покопаться в факультетской библиотеке, как стало понятно, что когтевранцам кто-то составил реальный план по обучению. Причем составил толково. Конечно, учителя вроде Снейпа могли быть непредсказуемы, но даже у него, наверняка, есть учебный план. Во всяком случае, у составителя памятки план был. Наверняка он не на воздух опирался. С этими мыслями Виктор и взялся за новый этап обучения. Впервые в этой жизни — обучение по плану.

Утро среды предвещало Виктору сразу два события, которые должны были произойти в этот день. Первый урок астрономии и первый урок зельеварения. И первый пункт был в этом списке лишь для того, чтобы оттенить второй. Потому что он явно нервничал от этого урока. И не только от предвкушения встречи с легендарным «Ужасом Подземелий» — все же он его видел на каждом приеме пищи, просто не разглядывал. Но и от стойкого подозрения что ему впервые понадобится настоящая палочка, а не ее муляж, с которым он каждый день отрабатывал различные заклинания.

Виктор сам не понимал отчего он еще ни разу не попробовал применить даже простейшее заклинание. Он всегда находил какое-то оправдание, почему в данный момент ему это не нужно. Но, похоже, сегодня отговорки закончатся.

На завтраке если и велись разговоры, то только про грядущее зельеварение. Причем, как обратил внимание Виктор, не только у них за столом, но и у пуффендуйцев. И похоже, что никто не выглядел особо радостным.

— Чего вы такие грустные? — спросил Роберт по пути в подземелья, заметив настроение своих подопечных. — Переживаете по поводу зельеварения?

— Да скорее по поводу преподавателя. — грустно вздохнул Энтони.

— Не беспокойтесь вы так. Он не ест учеников. — улыбнулся староста, пытаясь приободрить ребят. — Я живой тому пример.

— Если не стоит беспокоиться, то отчего о нем говорят так, будто все-таки ест? — спросил Терри.

— Ну, профессор Снейп имеет специфический подход к обучению. — уклончиво ответил Роберт. — Главное не тушуйтесь и выполняйте все требования.

До двери в кабинет зельеварения они дошли уже в тишине, и только тут, предварительно оглядевшись, Роберт наклонился к первокурсникам и прошептал: — Выполняйте все строго по заданию на доске, не по учебнику. Они могут различаться. Ничего смертельного, но будет проще. И распределите роли при варке зелья, выбирайте те задачи, в которых наиболее уверены.

После чего он выпрямился, еще раз огляделся, перемигнулся с Пенелопой, которая, очевидно, рассказывала то же самое девочкам и сказал уже нормальным голосом: — Ну все, мне пора на свои занятия. Не робейте и удачи вам.

Ровно в 9:00 дверь в кабинет зельеварения распахнулась, впуская первокурсников. Ученики из пуффендуя и когтеврана стали осторожно расползаться по темному помещению, не замечая профессора.

— Вы планируете до вечера занимать свои места, или только до конца моего урока? — неожиданно раздался тихий голос, заставивший всех вздрогнуть. Оказалось, что все это время профессор был прямо перед ними, стоя около своего стола. Но он был настолько неподвижен, да и темновато было вокруг, что на него никто не обратил внимание. — По местам, живо. — Снейп взмахнул рукой в сторону парт.

Дети сразу ускорились, ведь теперь хотя бы угроза была видна, и заняли свои места.

Профессор обвел их тяжелым взглядом черных глаз и взял в руки журнал, начав зачитывать имена и фамилии присутствующих. Пройдя по списку, каждый раз внимательно рассматривая встающего, он отложил журнал в сторону.

— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку. — начал он. — Глупое махание палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и поэтому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства…

В этот момент его взгляд, которым он вел по всем ученикам, остановился на Викторе. А парень все это время записывал каждое слово вслепую, не отрывая взгляда от профессора. Взгляд Снейпа опустился на лист пергамента, где с последним словом замерло и перо, после чего продолжил:

— Однако тех из вас, нескольких…избранных. Я могу научить вас как околдовать разум и обмануть чувства, как разлить по флаконам известность, как заваривать славу, и закупорить смерть. Но все это только при том условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

После окончания речи дети замерли как бандерлоги перед Каа, не рискуя даже шевелиться.

— Ну что же, надеюсь в ваших головах хоть что-то отложилось. Если нет, обращайтесь к мистеру Вега, похоже, что он конспектировал. Уверен, у вас не возникнет проблем переписать эту речь и добавить ее к своей домашней работе к следующему уроку.

«Как, ну как я умудрился зацепить-то его?» — сокрушался в этот момент Виктор.

Дальше Снейп разбил всех на пары и выдал задание по приготовлению зелья для излечения фурункулов. Сам он продолжил внимательно следить за действиями учеников, постоянно перемещаясь по классу. Не отказывая себе в высказывании едких комментариев, когда ученики делали что-то не так.

Виктор попал в пару с Терри Бутом, который сам предложил, чтобы Виктор руководил всем процессом, и отвечал за котел, а на себя взял подготовку ингредиентов. Работа у них спорилась, так что завершили они одними из первых.

И Виктор был готов признать, что процесс ему даже понравился. Это все почему-то сильно напомнило ему смесь музыки и рисования. Возможно оттого, что в них у него тоже появлялось чувство отстраненности и гармонии.

Интересным так же было то, что когда нужно было использовать палочку, она будто сама прыгала в руку, полностью подчиняясь воле хозяина. Хотя, если вспомнить слова мастера Олливандера, она могла и соскучиться.

Тем неожиданнее был результат — Снейп принял их зелье, внимательно рассмотрел, аккуратно понюхал пары, взболтал, еще раз посмотрел и будто через силу выдавил: «выше ожидаемого». Почему-то на минуту Виктору показалось что он сможет получить и превосходно. Вот только потом он слегка пришел в чувство и понял, что это и так отличный результат. Снейп бы точно не стал завышать результат ради того, чтобы подстегнуть интерес новичков. Вот только, судя по его придирчивому анализу, и занижать результат он счел недопустимым, следовательно — это отличный результат для «первого блина».

Кроме них с Терри, «выше ожидаемого» получили еще Падма с Лайзой и двое пуффендуйцев — Эрни Макмиллан и Уэйн Хопкинс. Так что Виктор решил признать этот результат большим успехом.

А проблему с конспектом речи Снейпа ему помог решить Роберт, просто размножив листок с переписанной речью. Вот только на просьбу научить такому полезному заклинанию, староста ответил решительным отказом. Он объяснил, что это заклинание может быть опасным при ненадлежащем исполнении, приводя к неконтролируемому размножению предмета и на первой неделе первого курса уж точно не стоит с ним связываться.

Читать книгу