Начало. Глава 1
Честно говоря, после свидания с ней в выходной день, у меня сложилось впечатление, что мама нуждается в постоянной опеке. Сегодня она совсем другая, отличается, как небо от земли. Заметна некоторая заторможенность в движениях, взгляд какой-то мутный. Может это действие лекарств? Неужели она умеет так хитро притворяться?
Все! Сил больше не осталось. Единственное желание Сании, оказаться у себя дома, в Красноярске, рядом с любимым мужем, забыть все происходящее, как дурной сон. Однако, никуда от настоящего не денешься.
Надо бы повидаться с отцом, с ним посоветоваться, но ехать к ним с ребенком на руках никак не получится. Подала телеграмму отцу с просьбой приехать в Казань. Написала, что будет ждать.
Не хотелось Сание общаться с Ракией. Рассказать про Зиннура не могла, молчать – получается, что она заодно с ним. Очень многим она обязана Ракие-апа, которая всегда помогала, как могла и чем могла. А как Сания ее благодарит?
Однако, обойтись без Ракия-апа Сания никак не могла. Просто трусила идти одна в больницу за матерью. С вечера прибрала квартиру, застелила кровать матери чистым бельем, сварила борщ, продуктов купила.
В четверг с самого утра отвезла дочку к Мадине-апа, пришла в Ателье. Ракия уже ждала ее
- Сания, ты не заболела, у тебя щеки впали и глаза воспаленные. Плакала?
- Ракия-апа, я просто устала, не знаю, как мне поступить. Где найти человека, которому могла бы доверить маму? Стыдно мне, но я не могу забрать ее с собой, не уживутся они с Виктором. Мне придется выбирать между матерью и мужем. Без мамы я могу, а без Виктора мне жизнь не в жизнь.
- Понимаю тебя, Сания. Я сама в свое время не смогла поехать ухаживать за больной мамой, оставить не могла Зиннура и Ислама. Средняя сестренка за ней доходила. Сто лет прошло, а она до сих пор сердится на меня. От Шайдуллы ответа нет?
- Нет, апа! Так подумать, у него своя жизнь, зачем ему мои заботы?
- Но он всегда по-доброму относился к тебе. Может не получил телеграмму?
- Все может быть. Только я не буду больше к нему обращаться. Поможешь мне, апа? Ты говорила, родни у тебя много, может кто-то согласится жить с моей мамой? Хотя, кому захочется ухаживать за больным человеком?
- Всякое бывает, кому-то может, не жить, не быть, а прописка Казанская нужна. Надо подумать, найти можно, однако, согласится ли Халида жить с тем, человеком которого мы предложим?
- Даже боюсь об этом думать, мама моя женщина с характером. Она не общается с людьми, которых не может вынести. Ладно, апа! Я не совсем уверена, что маму сегодня выпишут. Поедем в больницу, главврач обещал сегодня дать ответ.
- Помню, да! Надо ехать, сейчас соберусь.
Главврач встретил их не очень приветливо.
- Пациентка к выписке готова, но вы должны понимать, что будете обязаны обеспечить ей спокойную жизнь без всяких стрессов. Только в этом случае больная сможет проживать вне больницы.
Это еще не все, нужно внимательно следить за ее поведением, могут быть обострения, нужно немедленно обращаться к специалисту. Подробнее вас проконсультирует ведущий ее врач.
После всех консультаций, после оформления документов, Халиду выпустили. Она, еще не совсем веря своему счастью, даже не стала обнимать дочь и Ракию, не поблагодарила, поторопилась к воротам.
Сания едва сдерживалась, чтобы не заплакать, так жалко выглядела ее мама в обтянувшим ее платье, в домашних тапочках, с тряпочной сумкой в руках. Пожурила себя, надо было купить нормальное платье, видела же, что мама поправилась.
Выйдя за ворота, Халида полной грудью вдохнула теплый весенний воздух. Больных выводили гулять во двор, но это совсем другое, ты несвободен, и воздух там пропитан особым больничным запахом. Взглянула на ветви деревьев, на фоне синеющего неба с пышными облаками, порадовалась. Раздышавшись, Халида засмеялась, да так громко, что Сания вздрогнула, испуганно посмотрев на мать
- Мама, все хорошо?
- Прекрасно! Только обидно, что так долго пришлось ждать этого дня. Должны были скончаться твои неродные бабушка с дедом, чтобы ты вспомнила про родную мать. Был бы жив мой Азат, дня бы не держал меня в этой богадельне.
- Прости, мама! Ты же понимаешь, я не могла, у меня маленькая дочь. Сейчас вы с Ракия-апа поедете домой, а я заберу у Мадины-апа Юлию и приеду.
- А, Ракия же тут! Как же без нее обойтись? Поехали к нам, хотя не очень-то хотелось сегодня гостей принимать. Но вы же считаете меня больной, наверно, боитесь, что я одна домой не способна добраться.
Должна вас успокоить, я давно не больна, они сами там все психи. Больным людям третью группу инвалидности не дают. Да, признаюсь, нервы не к чер ту были. Не дай Бог вам пережить то, что я в своей жизни пережила. Даже если поставленный мне диагноз «Шизофрения» не ошибочна, то я дееспособна, то есть вынуждена буду работать, чтобы содержать себя.
- Мама, доктор говорил совсем не такое, но мы об этом поговорим дома, поезжайте, а я за Юлей.
Сания ехала в трамвае, машинально отмечая названия остановок трамвая. В ее голове не укладывалось, как же так получается, буквально четыре дня назад мать выглядела больной и жалкой, смотрела на нее глазами больной собаки. Врач дал ясно понять, что она должна находиться под постоянным наблюдением.
Сегодня у матери совсем другой взгляд, нет явных признаков душевного заболевания. Для чего бы врачам оговаривать ее, объяснять, как с ней общаться?
Отблагодарив Мадину-апа, Сания забрала дочь и заторопилась домой. Забеспокоилась она о Ракии, вспоминая смех и выражение глаз матери. Кажется, мама слишком возбуждена, и она явно не хотела, чтобы Ракия ехала с ней.
Юлечка всю дорогу капризничала, крутилась на коленях у мамы, тянулась куда-то, старалась вырваться, хныкала. Сания старалась ее успокоить, гладила ее по спинке, шептала ласковые слова, но дочка не слушала ее.
В подъезд Сания вошла уже с плачущей вовсю девочкой. В квартире, наполненной тишиной, плач ребенка раздавался особенно громко. Скинув туфли, Сания прошла на кухню, где в это время хозяйничала Ракия. Она обернулась к Сание
- Господи, что случилось? С чего она так расплакалась?
- Не знаю, Ракия-апа, температуры вроде бы нет, не пойму, что ее беспокоит. Сейчас умою холодной водичкой, может полегчает.
Умыв дочку, Сания прижала ее к себе и стала ходить по коридору, укачивая, убаюкивая, уговаривая. Видимо наплакавшись, Юлия уснула. Сания унесла ее в комнату, уложила в кровать. Вернувшись на кухню, она устало опустилась на стул
- Мама у себя, апа?
- Нет, Сания, она ванну принимает, уже едва ли не целый час отмокает. Даже есть не стала, говорит, мол, пока не сдеру с себя больничную кожу, не выйду из ванной.
- Ой, апа! Это же ненормально, вдруг она…, пойду, постучу, спрошу все ли с ней в порядке.
- Сания, ты знаешь, мне показалось, что Халида рассуждает совершенно трезво, она не похожа на сумасшедшую.
- Никто и не говорит, что она сумасшедшая, таких, как мама достаточно, не все пожизненно находятся в больницах. Доктор же сказал, она должна вести размеренный образ жизни, нужно оградить ее от стрессов, от всяких беспокойств, тогда мама сможет обойтись без постоянного наблюдения врачей.
Честно говоря, после свидания с ней в выходной день, у меня сложилось впечатление, что мама нуждается в постоянной опеке. Сегодня она совсем другая, отличается, как небо от земли. Заметна некоторая заторможенность в движениях, взгляд какой-то мутный. Может это действие лекарств? Неужели она умеет так хитро притворяться?
- Не знаю, Сания, может лекарства действуют, все равно ее нельзя оставлять одну. Я не знаю, как ей предложить кого-то взять в свою квартиру, она близко не допустит чужого человека, особенно того, кого я предложу. Такое впечатление, что она меня ненавидит. Тебе придется самой с матерью разговаривать, я только все испорчу.
- О чем это вы тут шушукаетесь? Меня обсуждаете? Что тут о моей квартире говорили?
Пришлось Сание говорить
- Мама, твой доктор считает, что ты не должна оставаться одна, с тобой кто-то должен быть рядом. Я хотела предложить, чтобы ты взяла к себе в квартиру кого-то из родственников.
- Почему кого-то? Ты моя единственная дочь, ты и должна жить со мной, ты обязана быть рядом со своей сумасшедшей матерью.
- Мама, что ты такое говоришь? Никакая ты не сумасшедшая.
- Не надо лгать мне в глаза, я прекрасно знаю, что ты обо мне думаешь, обе вы думаете. Не пугайся, Сания! Тебе не придется жить со мной. Я не готова слушать вопли твоего ребенка, ждать очереди в постоянно занятую ванную, пеленки, горшки, детское питание. Это все не для меня.
- Но, как ты одна будешь жить, ты же не совсем здорова.
- Но и не такая ду ра, как вы думаете. Сания! Я когда-нибудь лезла в твою жизнь? Советовала тебе, как жить? Ты спросила меня, когда свою квартиру отдавала? Хочешь теперь моей распорядиться? Шустрая ты, однако, доченька!
А ты, Ракия! Не помнишь ли, как бы родственница, когда я в последний раз тебе что-нибудь советовала? Имею ввиду, по поводу твоего дома, твоего мужа, твоего сына? И не вспомнишь. Я не имею привычки лезть в чужую жизнь.
Вы есть будете? Я проголодалась, сейчас посмотрю, что у меня в холодильнике есть. Вижу на столе хлеб, да специи.
Доставая кастрюлю с борщом, Халида едва не уронила ее, но ухитрилась поставить на самый край стола. Наливая борщ в маленькую кастрюльку, чтобы погреть, пролила на клеенку, вытерла лужицу кухонным полотенцем, смяла его в руках и с раздражением швырнула в раковину.
- Чего уставились? Да, отвыкла что-либо делать, научусь заново. Не надо рассматривать меня, как обезьяну, впервые взявшую в руки палку.
Сания попыталась успокоить маму, погладив ее по плечу, но Халида дернувшись, скинула руку дочери.
- Не надо меня оглаживать, успокаивать тоже не надо. Просто оставьте меня в покое. Я вернулась в свой дом после больницы, где жила рядом с чужими людьми и ждала, ждала, когда это закончится, и я окажусь совершенно одна в своей собственной квартире.
Оказалась! И тут мне нет покоя! Отстаньте от меня, пожалуйста! Я не больна! Я умнее и здоровее вас обеих вместе взятых. Я начинаю жить заново, я еще замуж выйду, устрою еще свою жизнь.
Сания только руками развела. Что тут поделаешь, над матерью нельзя взять опеку, она не признана не дееспособной. Заставить ее жить с кем-то ни было против ее согласия, дело невозможное.
Ох, не позавидовала Ракия Сание
- Сания, я пойду. Ты уж сама разбирайся со своей матерью. Я бы на твоем месте оставила ее в покое. Ты ничем ей помочь не сможешь.
Халида, прости, что я беспокоилась о тебе, помочь хотела. Ты права, не стоило лезть в твою жизнь.
До свидания, мне пора. Сания, надеюсь мы с тобой еще увидимся.
Халида налила себе тарелку борща и стала жадно хлебать, проливая на стол красные капли, откусывая большие куски хлеба. Она не обращала на дочь никакого внимания, словно была на кухне совершенно одна.
В дверь позвонили долго и требовательно. Сания пошла открывать. Халида соскочила с места
- Не открывай! Спроси сначала, кто там? В глазок посмотри.
Посмотрела. За дверями стоит сам Шайдулла. Открыла двери, улыбнулась через силу.
- Отец, ты все-таки приехал, я уже не ждала тебя. Проходи!
- Здравствуй, дай хоть обниму тебя! Какая ты стала взрослая!
- Ну, да, я же стала мамой.
- Ты с дочкой приехала? Хочется увидеть ее.
- Спит она, надеюсь еще поспит, сама тоже прилечь хочу. Ну, что мы стоим в прихожей, проходи на кухню, кормить тебя буду.
Шайдулла остановился в дверном проеме
- Халида? Я думал, что ты все еще на лечении. Здравствуй!
- Вылечилась уже, как видишь. Здравствуй, мой руки, садись за стол, Сания борщ сварила. Видимо, не знала, что ты приедешь, а то бы суп с лапшой сварила. Или знала?
Сания из-за спины матери промаячила отцу, мол, нееет! Шайдулла понял.
- Откуда ей знать, я сам вчера только узнал, в командировку приехал, зашел наобум, вдруг Алевтина тут или ты вернулась.
- Бывает же такое. Садись. Сания, ты тоже поешь.
- Спасибо, я лучше полежу, сильно спать хочу.
Невежливо уйти не побыв с отцом, но, лучше им с матерью вдвоем поговорить. Заснуть не удалось, завозилась, захныкала Юлечка. Сания взяла ее на руки, чтобы не дать ей расплакаться, понесла на кухню, наверно проголодалась, надо молока погреть. Грудного молока не стало, пропало молоко.
Держа на одной руке дочь, она погрела молока, налила в кружку, пошла к себе. В комнате матери горел свет и слышался тихий говор.
Дочь попила немного молока, принялась плакать, да так жалобно, что Сания сама чуть не плакала. Носила ее на руках и на животик клала, ничего не помогает. Смогла уложить только под утро, и сама вырубилась.
Разбудила ее мать
- Сания, ты знаешь, что мне нужен покой и полноценный отдых. Еще одну такую ночь я не вынесу. Тебе пора ехать домой.
- Прямо сегодня? Мама, мне не доехать одной, я очень устала. Мне нужно позвонить Виктору, чтобы он встретил меня в Москве.
- Это еще день или два?
- Видимо, так. Сейчас Юля проснется, схожу на почту, попробую дозвониться до Виктора.
Продолжение Глава 117